Иткаринский парадиз новелла 3

                Новела 3
Кто-то начинает писать, чувствуя в себе особый талант, призвание к литературе, к писательству. Здесь всё иначе: материал сам требует публикации, коль заговорили об Иткаре. Кто-то же должен рассказать о ней, рассказать не по материалам,
 составленных по-казённому, безразлично, а с душой, по воспоминаниям старожилов. Мне говорят: «И далась же тебе эта Иткара! Есть же иные, сказочные берега, они поражают своей роскошью, виллами, экзотическими растениями». – Отвечаю: «Видно время пришло, просить прощения за себя и за всех тех, кто покинул Иткару на произвол судьбы, забыв о ней».
        Помнится, большой пассажирский катер отделился от пристани городка Юрга и пошёл, пошёл поТоми, только вода бурлит за кормой. И не поймёшь : что сильней шумит вода или ветер. Июльское солнце нагрело палубу. Несколько студентов филфака КГУ, отправившихся в «экспедицию», разместились на длинной скамье. Среди них один только парень, зато с гитарой. Артистично жестикулируя, он терзает струны, девушки ему подпевают: «Пароход белый, беленький, белый дым над трубой…»  А катер пересёк реку, причалил в Тутальске. Несколько человек сошли на истоптанный песок и потянулись вверх к соснам, за ними виднеются корпуса «Дома отдыха». Крикнув им вдогонку что-то, катер покатился вниз по течению к железнодорожному мосту. Громадные железобетонные быки расступились, пропуская его. По мосту прошёл, не спеша, поезд.

На этом цивилизация кончилась, студенты притихли, взирая на берега, где открывались зелёные долы, уходящие вдаль и в небеса взгорья, по ним - леса, леса. То вдруг справа на поляне  кучка серых деревянных домишек, точно брошена горсть семечек подсолнечных. Облака отражаются в воде, рисуя чудные картины.  – «Коники, коники поплыли! – удивляется малец, показывая пальцем, перегнувшись через перила. Мать испуганно подхватила сына на руки, прижала к себе его русую голову с миндалевидными глазами.  – «Ну, ш-то за дитё!» - вскинула сердитый взгляд на мужа. Он стоит рядом,  не обращая внимания, продолжает смотреть в открывшиеся просторы справа. 
Что виделось ему там, неизвестно. Смуглое лицо его оживилось, он весь подался вперёд, большие рабочие руки крепче сжали перекладину металлического ограждения, когда на береговую  кручу выскочил откуда-то всадник. Он, казалось, пристально смотрит на катер. Конь нетерпеливо повернулся под ним и помчался, опережая катер, но ему преградили дорогу увал и заросли кустарников. Всадник скрылся. 

Мужчина,  успокоившись, присел на скамью, стал закуривать. – «Ты опять не глядишь за ним?» - хрипло басом сказал он жене. Мальчик стоял у противоположного борта и заглядывал в воду. Мать, подскочила к ребёнку, шлёпнув, легонько его по шортам сзади, посадила себе на колени. – «Там интересно, я не упаду» - заныл он. Студент гитарист сказал тихо девушке, что рядом с ним: « Поэт растёт, точно поэтом будет этот мальчик!». –
 Никто не обратил внимания на его слова. Хотя хотелось расспросить эту семью об их жизни, задать сотню вопросов. Но торжественность, витавшая в воздухе, строгий рокот реки, суровая дикость берегов смыкает уста. Да и семья эта ушла в салон катера. Отсутствие людской суеты… Кто этот всадник? Его внезапное появление и исчезновение вызывают в памяти сотни сказок и легенд. Может, не было всадника? Может, наваждение - тень прошлого, воплощенная память неизвестного землепроходца, который ищет загадочную счастливую страну Беловодье, который, смирившись, вбил первый колышек, и – положил начало одной из деревень Притомья. Прошли мимо Мохова, Кулакова, Соломатова. Осталась позади длинная коса, вся фиолетовая от дикого лука.

                Новелла 4.
    Наконец «станция» Иткара. Точно, станция, потому что ни к одной деревне катер не причалил, кроме Иткары, - берег не позволяет – мелководье. Иткара на правом берегу солнечной бухточки. Вода прозрачная до кристальности. Дно усыпано разноцветами. А дальше - непреступные скалы. И хочешь или нет - вспомнишь:  Иткара переводится «Тот Карым», а слышится «тот Крым»… И расположение её напоминает Южный Крым. Прилепилось сельцо к подножью горы, кажущейся с реки высокой. С горы надвигается хвойный лес, загораживая его от холодных ветров с севера и с востока. Лучшего места не найти! И кто бы ни был тот первый землепроходец, зачавший Иткару – тунгус, татарин или боярин Юрий Ярловский (по старым ревизским спискам) – он проявил поразительную практичность , а главное, - свойство характера – идти хоть на край света на свой страх и риск, искать место по нутру, дело по силам, вживаться в инородную стихию и приобщать к Руси необжитую Сибирь.
Смотришь на этот райский уголок  и представляешь другую Иткару, какой она была до того, как начала приходить в упадок… В центре православная Церковь – трёхглавая, золотом отливают сосновые стены, с пилястр свисают кружева ажурной резьбы. Кресты её и вся она была видна с реки, а звон колоколов  слышен на десятки километров по берегу . В праздничные дни вся площадь перед церковью была полна народу с окрестных деревень.  Это была одна из первых церквей в Сибири, она была построена под руководством  Епископа. Его память долго чтили иткаринцы, празднуя День Епископа. Надо понимать: День Великого крещения… принятия Православия. К сожалению, Церковь сгорела.  И дома - богатые пятистенные, крыши тесовые - да и железные были, рассказывают старожилы. В тридцатые годы во время раскулачивания в отнятых у богатых сельчан домах разместились  учреждения: колхозная контора, библиотека,  больница, Сельсовет и др. 

Иткара – самое старое и богатое село, была своеобразным центром, целого куста населённых пунктов до советской власти. И после революции все деревни в округе относились к Иткаринскому  сельсовету.  Только в пятидесятые годы, когда вместо колхоза в Иткаре был образован совхоз, Сельский Совет  переведён в Ленинск. С этого времени деревня Иткара начала разъезжаться.  Многие жители вместе со своими домами переехали в город Юргу. И к тому времени, как в Иткару прибыли студенты на практические занятия по топонимии, в Иткаре была только школа, библиотека, клуб, медпункт, контора.
- А где же река Иткара? – спрашивают две студентки, они остались в Иткаре, чтобы вместе писать одну тему по топонимии.
– Да вот же она, сейчас мы её перешагнём,  и поднимемся на нашу улицу, - отвечает им Нина Николаевна, пригласившая студенток к себе «погостить».
Потом она, показывая речку, объяснила, что речка течёт сверху,  из зарослей, параллельно улице,  потом поворачивает под прямым углом, устремляется к реке Томи, разделив деревню на две части.  Летом речка Иткара местами превращается в ручей, через который можно перешагнуть, а в половодье разольётся широко и ревёт грозно. В верховьях её  в нескольких километрах - другая деревня – Вершина – Иткара. Туристы нашли и её, утверждают, что там имеются целебные источники.