Глава 14 Падение Херсонеса

               

         
    Пока Волк мирн о спал в  шатре, а князь Владимир завтракал,  в  городе назревали поистине драматические события.  Слух о том, что город отрезан от воды, с самого утра стремительно распространялся по Херсонесу. Его мгновенно охватила паника. Жители кинулись к резервуару с водой   в попытке запастись ею впрок, где их встретила стража, охранявшая последний оставшийся   запас.

       Стратиг  еще спал, когда  его разбудил настойчивый стук в дверь  и дрожащий голос начальника тайной стражи:
 -Командир, в городе бунт!
 Андроник открыл глаза, осторожно  поднялся с кровати, чтобы не потревожить спящую жену,  и,  набросив на голое тело хитон,  вышел из спальни. Взяв за руку начальника тайной стражи , он стремительно вывел его на террасу  двора и усадив за обеденный стол произнес:
 -А вот теперь рассказывай все по порядку и желательно спокойно, а то всех в доме разбудишь.

    Начальник стражи  трясущимися руками схватился за стоявший на столе серебряный кувшин с водой, жадно отхлебнул, проливая драгоценные капли на запыленную одежду и немного успокоившись, начал свой рассказ:
 - Сегодня ночью, ближе к утру, вода из родника перестала поступать в резервуар.  А уже с рассветом  горожане  с пустыми сосудами   начали собираться  с требованием дать им их наполнить. Охрана попыталась их не пустить, но людей было слишком много и они начали прорываться к бочке с водой. Солдаты применили силу. Были убитые и раненные. Разгневанные люди обезумели и смяли солдат караула. В результате - емкость через час оказалась пуста. Других запасов воды в городе нет.

   Стратиг   слушал с отрешенным  от всего происходящего видом. С первых слов  рассказа он понял, что варвары наконец-то нащупали самое больное место в обороне крепости и нанесли ей самый ощутимый за всю осаду удар. "Без воды, город не удержать и три дня. Вот и все. Теперь остается только ждать и молиться".
- Да,  стратиг, вот еще,  забыл сказать - во главе бунтующих  какой-то священник одного из местных приходов. Он-то и подстрекает толпу. Мои люди пытались схватить его, но чернь отбила своего вожака.

    -Что думает обо всем происходящем городской совет? 
-Они молчат,  командир. С утра пытаемся достучаться в их дома, но нам никто не открывает. Я дал команду одному из центурионов прибыть с тремя сотнями солдат к твоему дому и взять его под охрану. Все остальные выдвинуты на усиление караулов городских ворот.  Это позволит удержать их  запертыми, в случае нападения толпы. Какие будут еще указания?

    «Какие тут указания, - подумал про себя стратиг.  -  Они  могут быть лишь в том случае, если есть кому указывать. А при таком раскладе, уже сейчас на гарнизон вряд ли можно надеяться. Те,  кто не бросил оружие сразу  при приближении озверевшей толпы,  вряд ли смогут  ждать от нее пощады. Бороться на два фронта бесполезно. Мятеж уже не остановить. Тот, кто все это спланировал, хорошо знал свое дело. Без варварского конуга тут явно не обошлось. Переиграл меня Владимир. Херсонес обречен. Из города мне уже не уйти. Что будет с женой и дочерью? Об этом лучше сейчас не думать".

     В подтверждение  его мыслей  ворота во двор распахнулись,  и в них на полном скаку влетел   еще совсем молодой центурион. Спрыгнув с коня,  он подбежал к стратигу и запыхавшимся голосом произнес:
 -Командир, толпа смела охрану городских ворот, разоружила караул на стенах и открывает ворота варварам. Все,  кто оказал ей сопротивление, убиты. Два центуриона буквально разорваны на куски разбушевавшейся  чернью. Самое меньшее, чем через час, варвары захватят весь город и будут здесь. Спасайся стратиг и спасай свою семью.

  Андроник с кривой усмешкой посмотрел на центуриона:
 -Куда бежать? Из города  никому не уйти. Нас либо схватят русичи, либо разорвут свои же по дороге. Если дело обстоит так, как ты говоришь, варвары уже блокировали все входы и выходы. Порт тоже у них в руках. На месте Владимира, я бы сделал именно так. Мне остается только одно. Принять смерть здесь, на пороге  дома, защищая  семью. Вас об этом просить не могу, не имею права. Попытайтесь спастись, если сможете.

    Начальник тайной стражи поднялся со своего места,  пятясь спиной  к воротам. Стратиг  только криво усмехнулся, видя,  как тот   бегом бросился прочь от его дома. Молодой центурион присел на скамью, рядом со своим командиром.

 -Мне бежать некуда,  да и семьи у меня  нет. Я останусь  здесь, стратиг. Сражаться вместе с тобой – честь для меня.
 Андроник  посмотрел на молодого солдата, не пытаясь скрыть наворачивающиеся на  глаза слезы.

- А если так, то пойди запри ворота на засов. Мне надо переодеться. По моим расчетам у нас на все приготовления  четверть часа.
      С этими словами он поднялся по лестнице в дом. Немного постоял перед спальней. Приняв решение не будить спящих жену и дочь, забрав  одежду, доспехи и оружие вышел из дома через черный ход, предварительно закрыв на засов  дверь. Присев на скамью на заднем дворе, стратиг одел чистую одежду, затянул застежки брони, приладил к поясу меч и подняв на руку круглый щит обогнул угол дома, оказавшись на террасе перед его основным входом. Там  уже ждал  исполнивший его приказания центурион.

    Как и предполагал стратиг, ждать им пришлось недолго. Сначала до воинов донесся приглушенный гул, как будто рой рассерженных пчел вылетел из своего улья, потом в этом гуле стали различимы топот бегущих людей, бряцанье оружия и грубые мужские голоса, кричавшие что-то на непонятном  языке. Стратиг с центурионом молча поднялись со своих мест и обнажили мечи.

 Прокатившаяся по улице волна  остановилась у  его дома.. Деревянные ворота, обшитые для крепости металлическими пластинами,  закачались под тяжестью  людских тел. Из-за забора показались головы в шлемах, оглядывающие дворовое пространство  и с удивлением обнаружившие в нем всего двух воинов.

    . Стратиг поднял меч над головой и,  посмотрев на центуриона,  сказал:
 -Вот и наш час пришел. Дадим им открыть ворота и  меча поднять не успеем  – затопчут.
 Он  с яростным  криком бросился на спрыгивающих с забора во двор варваров. За ним следом  устремился и молодой центурион. За несколько минут боя стратиг увидел, как пал под тяжелым варварским топором  разрубленный надвое его товарищ, а он сам, стоя спиной к забору отбивался от четырех русских воинов, успев убить  и ранить до этого не менее трех нападавших.

    Он слышал  стук падающего на каменные плиты двора большого деревянного засова и треск открываемых варварами настежь ворот. Крики толпы вваливающейся во двор его дома. Смех и гогот окруживших его с трех сторон варваров, спорящих на своем языке о том,  сколько еще продержится  этот греческий воин. Двое из них уже лежали на плитах двора, один  был мертв, пораженный мечом стратига, другой  - легко ранен. Еще от двух   стратиг отбивался, прикрываясь щитом. Вражеские голоса и грубый смех сливались в   ушах  в единый назойливый гул, его глаза заливал пот, струйками стекающий из-под шлема с высоким гребнем. Руки его слабели. Наносимые им удары с каждой минутой становились все менее чувствительными для нападавших на него варваров. "Еще несколько минут,- подумал стратиг,-  и меч сам выпадет из  ослабевших рук. Вот и мой черед пришел. Пора молиться, а иначе можно и не успеть".

 Начав  произносить про себя заученные с детства слова, он отбросил в сторону  ставший бесполезным щит и,  обхватив рукоять  меча обеими руками, набрал  в легкие побольше воздуха и выдыхая его с криком ярости, бросился на  врагов в свою последнюю в жизни битву.

     Раздался резкий окрик. Копыта  лошадей процокали по мощеному камнем двору, кольцо варваров вокруг стратига разомкнулось и,  подняв глаза,  он увидел  двух всадников,  голову одного из которых венчал шлем с длинным хвостом какого-то животного  на самой его макушке. Второй,  на белом жеребце,  явно выделялся богатством  одежды среди всех прочих. Он  поднял руку над головой и  отдал приказ своим воинам. Кольцо нападавших  раздвинулось еще шире. А богато одетый воин  спрыгнул с коня и встал, обнажив  меч,  напротив стратига.

     Несколько долгих минут они пристально смотрели друг на друга. За это время стратиг смог хорошо рассмотреть стоявшего перед ним варвара. Он был ладно сложен и хорошо одет. Его плечи, закованные в чешуйчатую броню,  покрывал пурпурного цвета плащ, подбитый с внутренней стороны дорогим мехом. Широкие штаны из телячьей кожи были заправлены в запыленные мягкие  сапоги. Пальцы рук, обхватывающие рукоять большого, похожего на двуручный, меча унизаны золотыми перстнями. Из-под островерхого шлема, закрывавшего верхнюю часть лица и переносицу воина,  на стратига внимательно смотрели умные голубые глаза.

    Неизвестный воин прервал затянувшееся молчание и произнес  на довольно чистом  греческом:
 - Все кончено,  стратиг, город в наших руках. Дальнейшее сопротивление бессмысленно. Мы  будем судить тебя прилюдно, на площади,  за содеянное тобою  под стенами этого города. И может быть, мы сохраним твою жизнь. Это говорю тебе я, Владимир – князь Киевский.

   Услышав имя  стоявшего перед ним, стратиг заиграл желваками на  скулах.  Ненависть к презренному варварскому конугу, который оказался удачливей его в этой осаде,  рвалась наружу. Этот варвар победил  - его,  умудренного столькими  битвами и впитавшего высокую воинскую науку чуть ли не с молоком матери. Этого понять и тем более пережить Андроник не мог. И с криком  «так и умри  вместе со мной!»  последний стратиг Херсонеса, патрикий Византийской империи  кинулся на князя,  пытаясь достать своего врага мечом.

    Владимир  еле заметным движением тела  отклонился в сторону от наносимого ему удара,  меч его как молния рассекая воздух обрушился на голову нападавшего грека,  разрубив гребень его шлема на двое. Стратиг медленно, с открытыми закатившимися глазами, оседал на каменные плиты двора. Князь  поднял свой меч для последнего решающего удара, собираясь окончательно покончить с коварным греком.

     Последнее,  что видел Андроник в своей жизни, как на пороге  дома  у раскрытой настежь входной двери стоят его жена и дочь. Такие красивые и очень похожие друг на друга. Дочь закрыла глаза от страха руками. Лицо жены исказилось в  крике отчаянья. Крича что-то в его сторону, она в мольбе протягивала руки к мужу. Но он уже ничего не услышал, так в этот миг меч Владимира опустился  на его грудь  и, круша ребра на своем пути,  пронзил ему сердце.


Следующая глава -http://www.proza.ru/2013/02/26/2253