Словарный запас

Товарищ мой старинный, дружок мой ситный, Мишаня, за границу собрался. И как-будто с концами. Только что по телефону объявил.
Уеду - говорит - отсюда, и поминай как звали.  Достало - говорит - все донельзя, сил нет: бандиты- шмандиты, коррупция-хренупция, чиновники, гастарбайтеры, террористы, силовики, фашисты, алкаши, разврат весь этот - произвол с беспределом в обнимку ходят. Кабздец поолный. Бизнес захудалый и тот отняли, на работу не берут - возрастом вышел. Гниет страна, понимаешь. И я вместе с ней - душой и телом. Или она со мной и такими как я ? Мы с ней, она с нами. В общем, не важно. Хреново дело. Что еще?   Уеду -говорит- и все. Устроюсь, подлечусь и семью, если все будет нормально, перевезу. Только меня тут и знали.

Слышу в трубку - не шутит, настроен серьезно. Беда.

- Вот те новость - удивляюсь. И вполголоса - Я плясала, я плясала... И куда же это ты - спрашиаю - лыжи навострил?

- Да поеду - отвечает - в Германию, как никак самая развитая в Европе страна, лучшие условия, медицина что надо, продолжительность жизни, понимаешь. К тому же евреев там до сих пор запросто принимают. Компенсацию даже, говорят, можно получить, субсидии всякие - ну или что-то в этом роде. Особенно, если докажешь, что кто-либо из родственников в войну во время оккупации или где-то там еще пострадал.

- Ну какой ты - парирую - к едрене фене, еврей? Так, одно название. У тебя даже фамилия не еврейская - Спицын. Скорее китайская - Спи Цын. Да, и родственников у тебя кроме жены и дочерии - кот, я и моя собака Тоська. Кому ты там нужен ?

- Ничего - упирается - как-нибудь. Что-нибудь придумаем. У меня прадедушка по отцовской линии из Одессы. Стоит только покапаться. Голь на выдумку хитра.

- Ага - соглашаюсь - особенно такая, как ты. Нежили красиво, так и нехрена начинать. Про нас с тобой сказано.

- А как же бороться, искать и так далее и тому подобное? Ты же сам любил повторять.

- Кризис там - наседаю я - подумай только, ну чем ты там заниматься будешь? Улицы мести, посуду мыть. Ах да, прости, теперь это не так называется - будешь работать оператором подметальной и посудомоечной машины. Класс. Здесь у тебя фундамент. А там что? Забавно, однако.

- Да уж, фундамент ?!- вздыхает Миша - Было бы только здоровье, а так - лиха беда начало. Где наша, как говорится.. Может повезет, глядишь сивка и вывезет. Должна же вывезти зараза. А если даже и нет, так по крайней мере, не буду каждый драгоценный день свой одной и той же ахинеей кормиться. А она здесь из каждой дыры прет - как они стараются, понимаешь, как много они для каждого из нас сделали, вот-вот грядет, грядет оно - всеобщее счастье.. Прямо-таки дежавю - дискотека восьмедисятых. Я так понимаю - кончится нефть, начнуться лебеди.

- Ну и что? - гоню я от себя тревожные мысли - В России всегда было так. Здесь всегда жили от одного лебединого озера до другого. И ничего выжили же. И дальше будем жить и всех еще переживем - а сам думаю про себя "перышки-то у птичек уже изрядно поистрепались, еще один акт, и кто его знает, что нас за кулисами ждет", но стою на своем - А там-то, что хорошего? Что ты там делать будешь? Ты даже элементарно языка не знаешь. Тебя даже посуду мыть и то не..

- Ну - перебивает немного обиженно - какой никакой, а элементарный словарный запас у меня имеется. Худо-бедно изьясниться смогу.

- В курсе - говорю - Мишаня, я про твой запас. Он у тебя такой же элементарный, как и у меня - "Хенде хох" и "Гитлер капут". Только у тебя он, полагаю, на одно словосочетание элементарнее моего будет. И даже подозреваю, что точно знаю на какое. Думаешь этого вполне достаточно для нормальной жизни в Германии?

- Ну, Серега, как был ты, сколько тебя помню, болтун-балагур - слышу заулыбался - так и останешься на всю жизнь, наверное.  Да уж, весело. Что тут скажешь. Я плясала, я плясала, я плясала кадый день...

- А что - не унимаюсь я - да даже если и возьмут на работу, то тут же через пару дней и вышибут. Как ты к примеру будешь с начальником изъяснятся? Ты кроме "Яволь, майн фюрер" знать ничего не знаешь. Ну хорошо, допустим ему понравится - больше двух недель все равно не протянешь.

- Хватит уже тебе. Я же серьезно - чувствую, подмешиваются к тембру Михиного голоса легкие нотки возмущения.

- И я серьезно - завожусь я еще больше, и теперь меня уже не унять - А если полиция тебя где остановит? Так мол и так "Вас ис дас?". Рожи-то у нас с тобой, сам знаешь. Если остановит, что ты им ответишь? "Нихт шиссен, нихт шиссен, их бин нихт руссишь партизанен"

- Ну ты и приколист - настроение моего друга потихоньку меняется. Вот только не пойму толком - в какую сторону.

- Что знакомую фразу услышал, да? Ну теперь я за тебе вполне спокоен. Обживешься ты там, сомнений нет

- Вот, а то "Хенде хох", "Гитлер капут". Запас-то куда шире будет - ухмыляется.

- Да, конечно извини, извини. Недооценил. В Союзе все же вместе выросли. Как это я сразу не догадался-то, что ты тоже советские фильмы про войну и про немцев смотрел. Да только боюсь, что слов "Гутен морген", "Хальт", "Цирюк" и "Ахтунг- ахтунг, в небе Покрышкин" тебе для полноценного общения ой не хватит" - распыляюсь я дальше.

- Эх, недооценил, недооценил ты друга, Серега. Невнимательный. А он, он какой, растет и ширится запас словарный - с легким укором в голосе подкалывает Мишаня.

- Ну хорошо, а в ресторане, да в каком ресторане, что я несу, в кафе каком-нибудь захудалом, я так понимаю, заказ ты будешь делать примерно так - "Матка курку, млеко, яйки, шнеллер-шнеллер" - меня несет по-полной.

- Хватит - Миша заходится кашлем - хватит, дышать уже нечем. Детский сад какой-то.

Ну, думаю: "Хотел - получи фашист гранату".

- А с дамой как ты будешь, ну если там - "Шпацирен, шпацирен зольдатен официрен", как будешь изъясняться? "Гутен так, фрау". Ты главное произноси правильно - "Гуттеен тааак, фраау" - растягиваю я слова, неловко пародируя немецкий акцент - Она сразу поймет, что ты истинный ариец.  Чуть позже добьешь ее фразами типа - "Захн зи битте, мин херц фройлен".  И все. Сдержать ее уже никто и ничто не сможет. Ну, а дальше, как уж там было в тех недетских западногерманских фильмах?

 Оу, яя, даст ист фантастишь!
 Найн, найн. Их пассише швайзе.
 Я, я, фантастишь, фантастишь.
 Найн, найн, фольксваген, фольксваген.
 Оу Я, Оу Я, Волвооооо.

- Слушай, хорошь - Миша чуть не заикается - хорошь уже дурковать, смеяться сил нет.
Сколько лет тебе? Все как пацан себя ведешь. Я серьезно, а ты.

- А ты-то сам - говорю - до сорока дожил, а ума не нажил. Пусть лучше от смеха сил нет, чем от изнуряющей черной работы на толстопузого бюргера. За границу он собрался. Родина его не устраивает. То же мне умник. Ладно, до свиданья.

Сбрасываю звонок. Нутром чую - если и было хоть какое-то настроение на том конце то его, как корму у лодки лопнувшим стальным тросом срезало. Я тоже жутко расстроен. Да и осадочек какой-то мутноватый остался. Что за дела? В толк не возьму.

Единственный друг. Мы с ним, да где нас только с ним не носило по жизни, и как только нас эта самая жизнь на пару не закручивала - в бараний рог гнула. И страх и веселье - все пополам.  А он уезжает. Вы знаете, что это значит - лишиться единственного настоящего друга? Уезжает он, понимаешь. Вот так вот - запросто. Дать бы ему в морду. Уезжает. И что? С кем я теперь? Я да Тоська. Да сотни виртуальных баб на Мамбе. Если бы вы только знали, как же я расстроен. Никому верить нельзя. Уезжает он. Пойду напьюсь, наерное.

.....................................................

Неделя прошла, как день. Даже не оглянулась ни разу, как та напыщенная красавица на улице.

............................................

Звонит мне сегодня ни свет ни заря. "А по аэродрому, а по аэродрому.." Поддатый. То ли с утра уже где набрался, толи с вечера еще не остыл. Обалдеть.

- Гутен морген - настроение у меня мягко говоря не очень.

- Знаешь - Миша старается быть внятным - Я вот что... Нуу ее на хер эту Германию вместе с ее ангелами и меркелями. Да и пошла бы она в ж... со всеми благами своими и медициной продвинутой. Не поеду я никуда. Да и поздно уже. Вот так.

- А я то думал, ты уже на западе. У тебя, что компас сломался ? - ну не могу удержаться от шутки, хоть убей.

- Все хохмишь. Погоди, погоди ты в остроумии своем упражняться. Я серьезно.
Вот ты мне скажи лучше, ну где у меня там в этой зажравшейся, насквозь фальшивой,
заплывшей толерантным жиром Европе, ну где у меня там такие друзья как ты? А? Где?
Скажи мне. Ну, что молчишь?

- Хуу - выдыхаю я тяжело.

- Будем, как раньше на рыбалку, за грибами ездить, по кабакам нет-нет шататься, да за девками молодыми втихаря ухлестывать. А? Помнишь, ну помнишь?..
Будем, скажи? Эх, мать его так, сколько там  мне еще осталось...

- Так, стоп - обрываю я резко - не пооняял, не понял я тебя что-то? Что значит надеюсь? Что значит сколько там еще? - недобрые мысли комом подкатывают к горлу.

 - Эх, Серега, Серега - паузы повисают, словно и нет вовсе земного притяжения - Болен я. Серьезно болен. Такие вот дела, брат. Вот по этой причине я, собственно, туда в первую голову-то и собирался. Думал, есть еще время. Надеялся вылечат.

- Что же ты, блин, сразу не сказал? А то коррупция-шмарупция, произвол с беспределом - а в внутри звенит во все колокола "Вот он, вот он, осадочек-то откуда. Как же я не догадался? Какое же я чудовище. Недоумок. Он же пытался. Почему же я его в тот день не выслушал до конца? Почему понять не захотел?"

- Я как раз звонил тебе, поделиться хотел - голос Мишани твердый и почти трезвый - но как-то не получилось, не пошло.
 
- Сколько денег нужно? Все, что могу - чуть не срываюсь я на крик.

- Я и не сомневался. Но только бестолку это, понимаешь - выстреливает в меня словами Миша - был я в клинике вчера, Галя с Махой не знают еще, ты не говори им до поры, я сам, ну вот - результаты анализов из этой самой Германии пришли. Врач на них глянул, взял да и выписал: "Болезнь у вас скоротечная. Четвертая стадия. Теперь сколько Бог даст, столько и протяните". Так что, иллюзии это все - заграница. Ни к чему мне теперь словарный запас, Серега, ни к чему. Эх, Серега - друг мой закадычный. Я плясала, я плясала,..   

Машинально, не отдавая себе отчета, я вдруг подхватываю - я плясала каждый день..

  И мы, как это часто бывало прежде - в трудную минуту,
  затягиваем в два голоса с отчаянным упорством обреченных:

  "А теперь мое плясало оплатило биллютень.
   Я плясала бы исчо. Да болит плясалисчо, Ооой..."
 
 - Ты что замолчал? - спрашиает Мишаня - Ты что? Плачешь?


   
Единственный друг. Мы с ним, да где нас только с ним не носило по жизни, и как только нас эта самая жизнь на пару не закручивала - в бараний рог гнула. И страх и веселье - все пополам.  А он уезжает. Вы знаете, что это значит - лишиться единственного настоящего друга? Уезжает, понимаешь. Вот так вот - запросто. Дать бы ему в морду. Уезжает. И что? С кем я теперь? Я да Тоська. Да сотни виртуальных баб на Мамбе. Если бы вы только знали, как же я расстроен. Никому верить нельзя. Уезжает он.

Все. Нет меня.
Тишина.