Маша Зайцева

Маша очень любила свою работу. Она ходила на нее как на праздник.
«Здравствуйте, дорогие мои!» - так она обращалась к слушателям.... «Ваша Мария-Марьям». И слушатели любили Марию-Марьям за ее доброту и чуткое отношение. Она любила Кавказ, любила Чечню, любила лезгинку. Частенько, приходя с прямого эфира к своему рабочему месту она напевала и  пританцовывала лезгинку. А потом сидела  часами переслушивала свой уже прошедший эфир и улыбалась сама себе. Маша ревностно относилась к слушателям, и перечитывала смс, которые были адресованы другим ведущим, ей хотелось быть лучшей и любимой для своих «дорогих радиослушателей». Она заучивала фразы на чеченском языке, чтобы обращаться к чеченской аудитории.
- Скажи, как на чеченском Чечня – моя счастливая звезда! ? – спросила Маша
- Нохчичо – сан ирсе седа – ответила я
А еще Мария очень хотела любви, настоящей, светлой, взаимной. Нет, она не была старой девой, у нее росла дочь (к несчастью, инвалид с детства), был муж – любитель выпить, родители, но ей не хватало поэзии, ощущения полета, не хватало эмоций. Казалось, что на работу она сбегает, чтобы отвлечься, забыться, погрузиться в другой мир. Мария старалась ухаживать за собой. Она приобретала гипюровые перчатки, разные шляпки и радостно демонстрировала их мне, она очень нравилась сама себе. И хотя, порой ее наряды и бусы размером с шарик от пинг-понга выглядели нелепо, это не лишало ее женственности. А быть Женщиной с большой буквы ей всегда очень хотелось. Первое, что бросалось в глаза при знакомстве с Марией – это ее яркий макияж, она каким-то особенным образом обводила глаза, рисовала стрелку не по контуру века, а поверх и вытягивала ее практически до висков. Про нее говорили  «ну эта, Клеопатра, со странным макияжем». Маша каждый полчаса открывала свою цветастую косметичку и освежала красоту. В тумбе ее рабочего стола можно было найти все, что угодно, у нее было миллион всяких пакетиков и сумочек для разных мелочей. Перед уходом домой она начинала копошиться в них, по сто раз перекладывая одну  и ту же вещь. Она по три раза проверяла свои шкафчики, компьютер и сейф, все ли отключено, все ли закрыто. Сейф – это отдельная история, ни у кого в коллективе не было сейфа, а у Маши был свой маленький сейф. Что она там хранила одному Богу известно.  Несколько раз я замечала, как уйдя из рабочего кабинета, она возвращалась спустя пять минут, чтобы снова проверить – все ли она закрыла и отключила.
Мария была образованным человеком, с ней можно было часами говорить о поэзии, музыке, театре. Коренная москвичка из интеллигентной семьи, она была страстной поклонницей восточной культуры, кавказских традиций и мужчины ей нравились имеющие отношение к Востоку и Кавказу, а их в редакциях Голоса России было несчетное количество. И несмотря на великое множество представителей мужского пола,  которые соответсвовали вкусу Марии, любви большой, светлой и чистой, о которой так мечтала Маша с ней так и не случилось. Дело не в том, что она хотела предаться физической страсти, ей мечталось о высоком,  духовной близости, восхищении, поклонении.
Частенько Маша подсаживалась ко мне и рассказывала про новый зарождающийся роман. Она говорила много, я послушав ее минут семь, отвлекалась и погружалась в свои мысли, при этом кивая и поддакивая, делая вид, что внимаю рассказу. Мария была далеко не глупа,  она, конечно, понимала, что я создаю видимость что увлечена ее историей и говорила мне «все, все сейчас я от тебя отстану, еще две минутки». И все ее разговоры были о любви - любви,  которая не сбылась.
Однажды Маша пришла очень подавленная. Она грустила. И даже плакала. На мой вопрос, что случилось? Мария рассказала историю, которая приключилась с ней несколько часов назад. Маша проходила мимо агентства ритуальных услуг и увидела красивую надгробную плиту. Она зачем то подошла, чтобы разглядеть ее, а когда приблизилась к гранитному надгробию увидела надпись «Мария Зайцева родилась- умерла...».
- Маша, ну ты чего? Не принимай близко к сердцу! Ты знаешь сколько на свете  женщин с именем Мария Зайцева? Забудь и не думай об этом – успокаивала я коллегу как могла.
Через месяц у Марии обнаружили редкую болезнь, которой болеют заядлые курильщики, хотя она никогда не курила и почти не пила спиртного. Она очень сильно похудела, перестала ходить на работу. Прошло несколько месяцев и в холле здания появился портрет Марии Зайцевой в черной рамке, около него четыре гвоздики.