Индийская сказка

                1.
С самого рассвета дворец махараджи Садживахана походил на разбуженный пчелиный рой: слуги сновали туда-сюда, на кухне всё дымилось и кипело, в залах и комнатах стены и колонны украшались гирляндами, букеты свежих цветов расточали ароматы из всех, даже самых отдалённых, уголков дворца. Сам великий махараджа то и дело отдавал поручения, гоняя верных министров, стражу и даже наследного принца Рагхувира. И только хитрый советник Нарендра, удачно затаившись за спиной махараджи, время от времени, склонялся к сиятельному уху и, как положено, давал советы. И Садживахан соглашался, и дворец шуршал, делая последние приготовления к приезду большого гостя. Ожидали наследника соседнего княжества – принца Шриканта из рода Виджанешвара. Неделю назад гонец привёз послание, что караван наследника на пути к княжеству Садживахана и… сразу же начались приготовления, полные волнений.
Сегодня «наносились» последние штрихи, и конечно, больше всех тревожился сам махараджа, надеясь поразить особого гостя - будущего зятя - небывалой теплотой, удобством и роскошью. Конечно, несравнимой с красотой его любимой дочери Сумдари: она, подобно луне в прекрасную звёздную ночь, освещала красотой дворец, радуя всех обитателей. В этот ответственный момент принцесса должна была затмить своим величием и юностью всё в глазах молодого наследника Шриканта. И так и будет - никто не сомневался.
Ведь несколько лун назад чародеи обоих княжеств сотворили портреты наречённых жениха и невесты, отправив их правителям. Сумдари не удержалась и упросила отца взглянуть на лик будущего супруга, а потом… принцессу было невозможно вытащить из башни чародея Агастии. Что она там делала? Тайком любовалась в волшебное зеркало, которое показывало сквозь расстояния спешащего к ней принца Шриканта. Конечно, за принцессой внимательно следил сам чародей: обелённый сединой мудрец, невысокий и худой, всегда в широком балахоне и в туфлях с загнутыми носами. Ещё не старый, очень строгий временами, но с доброй улыбкой – для принцессы, и с таинственной для остальных. Махараджа Садживахан ценил кудесника, уважал и всегда прощал вольности – личное общение с любимой дочерью. За мудрость, теплоту и находчивость чародея любили даже слуги – правда, втайне от него и махараджи. А за чудеса и предсказания по звёздам – опасались и восторгались. И только один человек едва выносил мудрого Агастию – советник Нарендра: высокий, надменный, с постоянным недоверием в глазах. Он превосходил чародея молодостью и солидностью, считал Агастию помешанным и впавшим в детство, а его чудеса – не более чем фокусами. Но кудесник не спорил и просто творил, поражая махараджу и радуя принцессу.
В один из вечеров Сумдари взяла с собой в башню чародея танцовщицу Комаль. Рождённая в южных землях, юная смуглая красавица давала принцессе уроки древнего классического танца и так понравилась Сумдари, что вскоре стала лучшей подругой и советчицей. И не показать Комаль будущего мужа наяву – было выше сил принцессы.
И вот, зеркало явило пред глазами девушек благородного и статного Шриканта, ехавшего в богато украшенной корзине на спине слона. Чалма закрывала волосы и высокий лоб, но зато прекрасно видно яркие глаза и чёрные усы: Шрикант часто улыбался, а то и смеялся, отвечая кому-то, скакавшему рядом. Девушки не видели лица собеседника, а потому сошлись на том, что он верный друг наследника: ну кто ещё мог позволить себе смело бросить что-то в корзину принца?
Засмеявшись, его высочество тут же ответил тем же, закидав дерзкого огрызками фруктов.
- Хм, большие дети, - ухмыльнулся за спинами девушек чародей. – И не стыдятся ни погонщиков, ни слуг. Всё молодость.
Сумдари и Комаль поспешно прикрыли лица и отступили от зеркала. Видение внутри стекла покрылось лёгкой дымкой и вскоре исчезло, отразив смущённые фигурки девушек.
- А мне такое нравится, - отозвалась Сумдари. – Я вижу, что мой будущий супруг смеётся искренно.
- Я думаю, что принц Шрикант таков во всём, ваше высочество, - согласился Агастия. - Дай бог, чтобы это сохранилось в нём до скончания дней. А кто вас сопровождает?
Смело взглянув на Комаль, чародей словно прочитал в её глазах все тайны. Назвав её верной преданной великого бога танца, он с улыбкой добавил, что Комаль, как солнце, дарит лучи своего таланта и вдохновляет на служение других.
- И вскоре бог вознаградит свою верную ученицу, осветив ей путь к заветным мечтам, - добавил чародей.
Комаль смутилась и приклонилась к стопам кудесника.
- Не я тебя должен благословить, а Он, - заметил Агастия, намекнув на Бога танца. - Дождись момента, дитя.
Девушки переглянулись, чувствуя взаимное волнение. И, казалось бы, что особенного предсказал чародей Агастия для невольной танцовщицы? Он наверняка знал, что слова о мечтах звучат всего лишь утешеньем, что Комаль не сможет вернуться на родину, и тем более, встретить человека, способного полюбить её. Но в тот момент девушка была благодарна.
А сегодня… ах, её бросает в трепет от мысли, что скоро во дворец прибудут чужеземцы, и Комаль должна будет выступить перед гостями. Простившись с принцессой и чародеем, девушка вернулась в танцевальный зал, где её ожидали остальные танцовщицы – в честь приезда гостей они готовили красивое выступление. А после, забыв об усталости, Комаль решилась тайком поглядеть на их прибытие. На балконе с женской половины открывался неплохой вид на главный вход и широкую лестницу, ведущую в залы. Когда с улицы донеслись звуки, возвещающие прибытие каравана, Комаль бросилась к заветному укрытию и затаилась, присев у перил.

Их было шестеро. Принц Шрикант Виджанешвара взял в спутники славного посла и трёх министров – очень солидных бородатых мужей, один взгляд на которых вызывал трепет и уважение. А когда караван тронулся, оставив родные земли, по пути к ним присоединился верный друг Мансур - молодой воин из горного княжества. Он получил приглашение сопровождать принца в нелёгком путешествии «в новую жизнь» - так его высочество назвал предстоящие смотрины, а потом и свадьбу.
Так они и прибыли в княжество Садживахана: двое молодых усатых героев и четверо умудрённых жизнью бородатых мужей, тут же представивших наследника со всеми почестями.
Следом осторожно шуршали слуги, внося в залу большие сундуки и прочие подарки. Проследив мельком их движение, принц Шрикант отвесил встречающим лёгкий поклон и, наступив на ногу зазевавшемуся другу, велел следовать за ним.
- Не поверите, мой принц, но мне кажется, что за нами, притаившись, наблюдает полдворца, - прошептал Мансур.
- А ты не сомневайся, - усмехнулся Шрикант, - всё так и есть. Они не могут отвести глаз от твоих усов и шервани.
- От моих? А что с ними не так? – нахмурился Мансур и невольно коснулся усов, а потом бегло оглядел довольно длинный пиджак серебристо-голубого цвета с такой же серебристой вышивкой.
- Ты на штаны посмотри.
Молодой человек едва не последовал совету, но принц вовремя удержал друга за рукав, кусая губы, чтобы не смеяться.
- Ты это специально, Мансур? – выдавил он, смешно скривив рот.
- Конечно, мой принц. Пытаюсь вас немного расшевелить, а то вы скованы, как цепью. Приехали на смотрины без родителей, один, а верные министры и посол нисколько не спасают.
- Благодарю бога, что хоть ты со мною, - парировал Шрикант.

А через некоторое время махараджа Садживахан, облачённый в прекрасные одежды и чалму с драгоценными украшениями, встречал гостей в широком зале. Его прелестная дочь Сумдари восседала вместе со служанками под приспущенным балдахином в глубине зала, укрыв лицо тончайшим покрывалом. Остановившись, Шрикант и Мансур только и смогли, что молча приветствовать принцессу издали, а потом наивно пытаться хоть что-то разглядеть. Увы, ничего не получилось: самое большее, что позволяла себе Сумдари, так это прелестной ручкой дотянуться до чаши или фрукта, а потом укрыть их под покрывалом. И всё.
Тогда молодые люди решили сообща привлечь внимание юной принцессы особым способом – чудесами. Но чуть позже. Пусть сначала посол и министры прочтут свои заготовленные речи, а добрый махараджа Садживахан с благодарностью вспомнит друга – отца Шриканта – и их достойные песен сражения. Пусть он торжественно объявит, что преисполнен счастья от того, что общее желание их с раджой Виджанешвара – породниться семьями - исполняется.
 - Насколько нам известно, - заметил махараджа, обращаясь к принцу, - великий Виджанешвара с супругой прибудут позже, а всё это время, пока они в пути, вы можете осмотреться и отдохнуть. Наш сын Рагхувир уже подготовил соколиную охоту в вашу честь. Ни в чём не будет вам отказа.
- Благодарю, - поклонился Шрикант.
И вот тут должно было наступить время выступления Комаль. В зал подтянулись все министры и советники махараджи, за колонной притаился чародей Агастия, надеясь усладить взор вместе с гостями чудесным танцем. Сама девушка вышла на середину разноцветной сцены под навесом и замерла в ожидании первых ритмов. Но…
- О, великодушный Садживахан, - воскликнул вдруг Мансур, поднявшись и отвесив низкий поклон. – Позвольте скромному гостю, прибывшему из далёких горных районов, передать тёплые слова от имени моего правителя и народа.
Все с интересом обратили взор на говорившего, а он продолжил:
- Ваши великие сражения остановили неприятеля и вернули покой и радость в наши края. Дали возможность расцвести и появиться на свет многим отважным воинам, готовым встать в ряды вашей армии в час ненастий.
- Дай нам бог, чтобы такого больше не случилось, - кивнул махараджа. – Мы помним те времена, когда ваш славный правитель Шивдасар был юн и просил о помощи, прислав вподмогу небольшой отряд. Но ваши воины сражались геройски.
- О, да, повелитель. Раджа Шивдасар просил доставить вам чудесный подарок от имени всех жителей благородных земель.
Мансур ещё раз поклонился, а в зал внесли невысокую статуэтку под сверкающей накидкой. Все замерли и насторожились, вытянув шеи, и даже девушки, готовые исполнить танец, осмелились присесть. А в глубине зала, под балдахином – к радости Шриканта - её высочество с любопытством скинула покрывало, но… увы, на ней оказалось ещё одно - лишь с вырезом для глаз.
Тогда Мансур не удержался и сам скинул ткань с подарка, представляя Садживахану чудесную бронзовую фигурку танцующего многорукого бога - Шива Натараджа.
- Какое божественное творение, - ахнули все, восхищаясь подарком, - бог танца знаменует создание нового мира – молодой семьи.
- Восхитительно, - согласился Садживахан, важно оглянувшись на своих министров, и вдруг заметил хмурый взгляд дворцового чародея. – А вас что-то смущает, Агастия?
Взоры Шриканта и Мансура тут же обратились к кудеснику.
- О, да, мой повелитель, - поклонился мудрец и подошёл ближе к статуэтке. - Мы видим прелестное рукотворное чудо, в которое человек вложил не только мастерство и душу, но и оставил нам загадку. Я ещё не знаю какую, но пытаюсь понять.
Махараджа обернулся к Мансуру:
- Это так? Статуэтка с загадкой?
- Да, великодушный, - поклонился молодой человек, - ваш мудрый чародей прав.
- Погодите, уважаемый, - перебил его хриплый голос и вперёд вышел гордый Нарендра. Услышав замечание дворцового чародея о таинственной загадке, он не преминул вмешаться. – Если наш Агастия столь мудр, что с одного взгляда видит тайну в статуэтке, так пусть поведаёт о ней. Сам.
Махараджа согласился, приглашая гостя сесть к столу: пусть  чародей, действительно, проявит своё мастерство и откроет загадку статуэтки – ведь недаром же он считается наимудрейшим.
А Агастия с улыбкой принял дерзкий взгляд советника и с любопытством склонился над фигуркой бога, внимательно рассматривая каждую деталь в бронзовой одежде танцора, в украшениях и символах. Через минуту он смог удовлетворить любопытство махараджи, поведав, что творец, создавая статую, думал о легенде, когда у бога Шивы открылся третий глаз.
- Случилось это, когда благосклонный бог медитировал, а его жена Парвати подошла к нему сзади и игриво закрыла глаза. Солнце померкло, подул ветер, и грозило миру пришествие хаоса. Но Шива – бог, он должен видеть всё и всегда, и у него на лбу появилось третье око. И снова на небе воссияло солнце, и мир стал ещё прекраснее.
- Все знают эту легенду, - фыркнул Нарендра, - что же скажите о тайне, мудрец?
- Глаза должны открыться, - чародей не терял доброй улыбки, – и в этом загадка статуэтки.
- Совершенно верно, - кивнул Мансур, - однажды подобное случилось. Говорят, что глаза статуэтки распахнулись, и всем явилось чудо.
- Прозрение случится, но вот как… - Агастия снова перехватил презрительный взгляд Нарендры, - сразу сказать трудно, не спросив совета мудрых книг. Если мне дадут время, то я поразмышляю над всем и представлю вам объяснение.
Махараджа согласился, предупредив чародея, что все томятся в ожидании разгадки.
- Хорошо бы всё случилось не позднее утренней трапезы - у вас останется весь вечер и вся ночь. Удивите нас, Агастия, и ваше имя прославится в веках за мудрость. Иначе… мы подумаем – а не назначить ли на вашу должность иного кудесника.
И Садживахан дал знак проводить чародея в башню, а потом махнул музыкантам, велев играть. Долгожданные ритмы зазвучали, Комаль быстро собралась и замечательно исполнила танец, напомнив собой ожившую статуэтку Шивы. Всё взоры обратились к её движениям, и только Нарендра задумчиво смотрел туда, где скрылся чародей.
Коварному советнику давно не нравился Агастия. В его душе жила надежда извести кудесника, и вот представился случай. Надо было только помешать с разгадкой тайны, чтобы чародея изгнали, и тогда… ничто не помешает Нарендре творить свои дела.
«Очень удачно подвернулись с подарком, - подумал советник, приглядываясь к Мансуру, - очень вовремя. Мне останется только побеспокоиться об удачной охоте принца Шриканта. Очень удачной для меня, и печальной для прекрасной Сумдари – она не успеет стать женой чужеземца»
И Нарендра прошуршал за колонну, не спуская хитрого взгляда с наследника Виджанешвара.

                2.

Мерцали огоньки свечей в резных канделябрах и придавали комнате таинственность, отбрасывая на стены причудливые тени. В полумраке покоев, куда не проникал свет солнца, даже чародей Агастия походил на странную сгорбленную тень, пугающую одним видом. Словно взлохмаченный демон, он сидел за столом, закапанным воском, и, сняв чалму, читал толстую книгу, время от времени бросая взгляд на статуэтку.
- Ах, что-то не так, - вздыхал он, - понять бы только что.
Неожиданно за спиной Агастии раздался скрип дверей, а потом тихий шорох. Чародей повернул голову и уловил за драпировкой две пары светлых туфель, а ещё кусочек блестящей ткани. Улыбка озарила лицо Агастии – книга с огромным удовольствием отодвинулась в сторону.
- Я вижу вас, мои таинственные гостьи, - сказал он ласково, - вы решили поиграть с Агастией в прятки?
Драпировка шевельнулась, и на свет выглянуло виноватое личико принцессы Сумдари. Следом в сиянии свечей явилась испуганная Комаль.
- Ах, что вы, какие игры, - прошептала она и снова юркнула за ткань.
 – За нами гонятся, - кивнула принцесса и тут же спряталась. - Не выдавайте нас, Агастия.
- Хм, - только и сказал чародей, щурясь от внезапного света, проникшего в открывшиеся двери. На пороге стояла взволнованная служанка принцессы.
- О, наимудрейший Агастия, - воскликнула она, низко кланяясь, - простите великодушно за беспокойство. Но сюда меня привело волнение о принцессе Сумдари.
- А что такое?
- Ах, госпожа совсем не ужинала, а потом с капризами сбежала в зал для танцев. Они шептались с этой негодницей Комаль, а потом…  - женщина испуганно перешла на шёпот, - боюсь, они в мужской половине. Я нашла её накидку на лестнице, ведущей в башню.
Агастия строго кашлянул:
- Здесь никого, кроме меня, нет. Ступайте и оставьте ваши извинения – вы отвлекаете меня от важного дела.
Служанка ушла, и девушки тут же оставили укрытие, пожав руки доброму чародею.
- Вы наш спаситель, Агастия! - просияла Сумдари. - Только у вас и можно укрыться от надоедливых служанок.
- Ах, что вы читаете? – прошептала Комаль, с восторгом взирая на большую книгу.
- Старинные рукописи. Вот прошу у них помощи – дать нить к разгадке древней тайны.
Девушки потянулись к столу и осмотрели пожелтевшие страницы.
- В этих толстых книгах вы не найдёте ничего, кроме пыли, - фыркнула Сумдари. – А вот Комаль мечтает научиться читать и писать, чтобы составить настоящий трактат о танцах. Я немного умею, но… мне больше нравится, когда читают мне. Разгадайте мой сон, мудрый Агастия. Ах, послушайте: у меня вдруг выросли крылья и я, словно птица, летала над шумным городом, над площадями и башнями дворца, над узкими улицами и даже над рынком, глядя сверху на людей. А потом пустилась в путешествие – в джунгли, через реку, к облакам. Что это значит, Агастия?
Чародей лукаво переглянулся с Комаль, вытащил с полки старую книгу и, пролистав её, торжественно заявил:
- Вы расцветаете, моя принцесса, как цветок под ласковыми лучами солнца. Ваше сердце желает перемен, страсти и приключений. Но, если вы будете отказываться от ужина, то станете похожи на грустную серую цаплю в болоте.
- Цаплю? – ахнула Сумдари. – Нет, хочу походить на ласточку. Хочу летать в небесах над всем городом. Ах, Агастия, мне совсем не хочется есть. Я взволнована, и вы меня, пожалуйста, не ругайте, как мои ворчливые служанки. Я потом поем. Лучше скажите, мой сон о том, что скоро я покину родную землю и еду далеко, в края супруга?
- Совершенно верно, - поклонился чародей. – И вы будете счастливы так же, как в своём прекрасном сне.
Сумдари тихо ахнула и с благодарностью коснулась руки чародея, упрашивая последний раз подпустить её к волшебному зеркалу. Принцессе хотелось рассмотреть жениха поближе.
- Вы думаете, в покоях дворца он будет выглядеть иначе, чем при свете солнца на улице? – усмехнулся Агастия, но, погрозив пальцем, всё же согласился. Взмахнув рукой, он оживил волшебное стекло, в котором тут же отразилась большая зала, а в ней – принц Шрикант и Мансур. Молодые люди о чём-то весело беседовали, делая вид, что рассматривают расписанные стены и колонны. Иногда они сталкивались плечами, задорно обмениваясь шутками.
- Ах, как жаль, что ничего не слышно, - вздохнула Сумдари, быстро присев у зеркала.
- Ещё успеете послушать голос супруга, - усмехнулась Комаль и присела рядом. Рассматривая молодого друга принца, девушка не преминула отметить, что дерзкий горец едва не сбил настрой к танцу своим громким голосом.
- Но согласитесь, - подмигнул чародей, - по залу словно бы разнёсся звук закалённой стали: твёрдость, сила и да, как вы сказали, дерзость. Молодой горный орёл… загадал мне загадку. Я не сумел увидеть ваш прекрасный танец.
Комаль оглянулась на стоящую неподалёку статуэтку бога Шивы, ахнула и просила разрешения посмотреть ближе. Восхитившись творением, она не удержалась и сложила ладони, склоняясь перед божественной скульптурой, а потом, к великому удивлению чародея, исполнила посреди комнаты короткий, но красочный отрывок танца, посвящённый великому Шиве. Закончив, Комаль замерла, повторив позу статуэтки.
- Благослови меня, прекрасноокий творец, великий Шива! - выдохнула она и стыдливо обернулась к чародею. – Вот таким был мой танец.
А чародей стоял у стола, как громом поражённый, с удивлением переводя взгляд со статуэтки на Комаль и обратно. У него даже очки сползли на нос.
- Вы не похвалите её? – удивилась Сумдари. – Она плохо танцует?
И тут Агастия очнулся.
- О, нет, что вы. Великолепный танец, и бог, воистину, одарил вас своим благословением. И меня заодно. Ах, вы только что помогли мне разгадать тайну.
- Какую? – обе девушки кинулись к столу.
- Тайну прозрения Шивы. Его поза. Смотрите, Комаль повторила всё правильно, а здесь…
Агастия заволновался и метался от стола к статуэтке, теребя книги и хватаясь за перо. Пролив чернила и испачкав руки, он едва не облил Сумдари, а потом чуть не налетел на Комаль. И только от их милого смеха пришёл в себя.
- Вы похожи на большого жука, Агастия, - со смехом заметила принцесса. - Вы потерялись?
- Нет, я нашёлся. Совсем. И вы мне помогли. Какое счастье, что вы забежали ко мне, мои цветочки, - и чародей нежно взял девушек за руки. – Сумдари, вы сможете летать, когда захотите. Я помогу вам.
И чародей достал из складок халата маленькую коробочку, внутри которой лежало красивое колечко.
- Ах, какая прелесть, - ахнула принцесса. – Что это?
- Волшебство. Стоит надеть колечко на указательный палец, как вы тут же обернётесь чудесной птицей и сможете летать. Но… не спешите, моя принцесса, подумайте, как вы его снимите.
- Но я хочу полетать, - упрямилась Сумдари.
- Не сейчас, умоляю вас. А то вы улетите, а меня накажут.
Чародей с улыбкой повернулся к Комаль:
- А вам, дитя танца, я подарю чудесную нить, в которую вплели когда-то волос самой Сарасвати. Она будет дарить вам вдохновение и силу.
Девушки любовались подарками, показывая их друг дружке, и сияли от счастья. Немного успокоившись, они с любопытством обступили чародея:
- Раскройте нам тайну статуэтки. Что в ней особенного?
- Я тоже ничего не находил, пока вы не помогли мне прозреть, мои дорогие. Своим чудесным появлением.
Порывшись в книгах, Агастия нашёл изображение танцующего Шивы и показал девушкам:
- Видите разницу?
Сумдари и Комаль некоторое время сравнивали картину со статуэткой, а потом радостно воскликнули:
- Видим! Вы великий мудрец, Агастия!
- Самый мудрый из всех на свете мудрецов, - добавила принцесса. - Я награждаю вас этим званием. А теперь скажите: на какую руку надевать колечко – на левую или правую?
Агастия только ахнуть успел, как её высочество украсила пальчик левой руки и… не обернулась птичкой. Комаль и чародей радостно выдохнули.
- На миг мне показалось, что вы надели правильно – как раз на указательный пальчик левой руки, - заметил мудрец, - но, к счастью, память меня подвела. Птицей обернётесь, если наденете кольцо на правую. А теперь…
Взгляд Агастии случайно упал на волшебное зеркало, которое всё ещё незримо следило за прогулкой прославленных гостей. Заметив, что Шрикант и Мансур покинули зал и движутся в свои покои, чародей заволновался и попросил девушек поспешить к себе – в женскую половину.
- Только осторожнее, прошу вас.
Сумдари и Комаль кивнули и укрылись одной накидкой. Попрощавшись с чародеем, они тихо скользнули за двери и стали перебежками пробираться к лестнице. Но едва девушки добрались до балкона второго этажа, как увидели внизу беседующих принца и Мансура. Молодые люди собирались подняться наверх, а это означало, что они непременно столкнутся на ступеньках с испуганными беглянками.
- О боже! – прошептала Сумдари и нырнула за спину подруги. – Я пропала.
- Следуйте за мной и не издавайте ни звука, - собралась Комаль, выдохнула, и смело пошла к широким колоннам, от которых начиналась лестница вниз. Затаив дыхание, она вцепилась в свои широкие юбки и как смогла, загородила ими идущую сзади принцессу. И…
Неминуемое столкновение случилось как раз у колонны. Ах, Комаль не могла прикрыть лицо, заняв руки юбками. Невольно вжав принцессу за колонну, девушка замерла и в страхе зажмурилась.
- О, как неожиданно, - заметил принц вполголоса, остановившись на ступеньках, - здесь девушка. Может быть, мы идём не в том направлении, Мансур, и это женская половина?
- Тогда нас непременно накажут, - шёпотом отозвался друг, выглянув из-за плеча принца. – А девушка такая красивая.
Не удержавшись, Комаль распахнула глаза и взглянула на мужчин: впереди стоял сам принц Шрикант Виджанешвара - статный, благородный, с чёрными усами в пол-лица, а за ним - удивительный гость из горных районов. Его усики уступали пышности принца, но зато не скрывали теплоту улыбки. Оба гостя растерянно топтались на месте, источая запах вина и курительных трубок.
- Скажите, прелестное создание, - негромко попросил Мансур, - мы идём в женскую половину или…
- О боже, да, - выдохнула Комаль. – Немедленно спускайтесь вниз, пока не видит стража.
Молодые люди дружно повернулись к вооружённым воинам, стоящим у широкой арки на входе в зал.
- Тогда тише, пожалуйста, - взмолился Шрикант и стал толкать друга вниз по лестнице.
- Благодарим вас, божественная, - бормотал Мансур, стараясь удержаться и не упасть со ступенек.
Полюбоваться на них решилась даже Сумдари, выглянув из-под юбки Комаль и едва сдерживаясь, чтобы не смеяться. Но спуск прошёл благополучно: молодые люди осторожно прошли мимо стражи и вскоре скрылись в зале.
- Теперь бежим, - охнула Комаль, и они быстро помчались вниз, поразив дремавших у арки воинов внезапным звоном.
Вот уже и они позади. В зале звенящая парочка едва не налетела на озадаченных гостей, спешащих из… женской половины. Молодые люди отбивались от служанки, но появление беглянок озадачило и её.
- Ах, - воскликнула женщина, заметив девушек с открытыми лицами.
- Снова она, - обрадовался Мансур, - да не одна. Теперь их…
- Три, - заметил принц, увидев, как служанка бросилась вслед за девушками.
Но их никто не слушал: с шорохом и звоном троица скрылась в глубинах коридора женской половины, оставив после себя только ароматные запахи цветов. И Шрикант с Мансуром долго их вдыхали, пока на помощь не прибежали слуги, извиняясь за оплошность – оставили господ одних.
- Мы были не одни, - поправил Шрикант, сердито фыркнул и велел слугам немедленно вести их в покои, а то…
- Ничего не надо, мой принц, - успокоил его Мансур. – Вы лучше подумайте о том, кто были эти незнакомки. Хотя, мне кажется, я догадываюсь.
Ещё слышались их голоса и смех, но сердце Сумдари так стучало, что казалось, заглушало всё, кроме себя самого. Принцесса даже не слышала слов Комаль и просто послушно шла следом, очнувшись только в своих покоях. Она согласилась с тем, чтобы ею занялась служанка, но не отпускала подругу до тех пор, пока та не убедила её высочество в реальности увиденного: принц Шрикант и вправду стоял так близко, что можно было коснуться.
- О боже! – воскликнула Сумдари и засмущалась.
- Действительно, боже, - кивнула Комаль. - Я их провела. Они добрались до женской половины и были застигнуты служанкой. А ещё их могла видеть стража. Боже, мне за это достанется.
Но принцесса не слышала. Пришлось Комаль идти к себе и одной представлять наказание, ожидавшее завтра. Она посмеялась над гостями! Её точно высекут.

На следующее утро все снова собрались в зале за трапезой. И также в отдалении стоял цветной шатёр принцессы, а Комаль с девушками услаждала взоры гостей танцами. И надо же было такому случиться, что друг принца узнал в танцовщице вчерашнюю проказницу. Он не забыл, но не сказал ни слова ни Шриканту, никому другому, с улыбкой созерцая танец девушки.
А потом наступил важный момент, когда объявили появление мудрого чародея Агастии, и в зал внесли прикрытую накидкой статуэтку. Музыка стихла, танцоры присели и… взгляд загадочного гостя наконец-то перекинулся с Комаль на других. Всех приковывала к себе чудесная статуэтка танцующего бога Шивы. Кудесник Агастия стоял рядом и таинственно улыбался, пока махараджа не просил его говорить.
- О, великодушный, - поклонился чародей, - я открыл загадку прекрасного подарка и в этот миг представлю вам.
Все министры придвинулись ближе, а советник Нарендра изо всех сил старался сдерживать ярость и не верил, пока…
- Владыка танца! – воскликнул Агастия.
Яркий свет упал на статуэтку бога и тени придали облику Шивы выражение свирепости. Ах, как волновался чародей, рассматривая чудесное творение так, словно владыка танца свирепствовал из-за него - разгадавшего тайну.
- Если присмотреться внимательно, мой повелитель, - продолжил Агастия, - то можно увидеть, что поза Шивы расположена неверно, как обычно принято изображать бога танца. Его рука обращена влево, но вернее будет повернуть её вправо.
Чародей взял одну руку статуэтки и вдруг легко направил её в другую сторону. И в тоже мгновение третий глаз во лбу бога плавно поднял веко, а другие два закатили зрачки. В каждом из них засверкали крупные агаты, а на лбу блеснул красной искрой рубин размером с палец и формой как лепесток лотоса.
- Вот, мой махараджа, это и есть прозрение Владыки танца, - торжественно возвестил Агастия. – Рубин зовётся камнем Исцеления, а агаты – Зерцалами Мира. Некогда, как гласит легенда, эту статуэтку создали мастера для правителя древнего рода Бхали. Верно, она стояла в хранилищах долгое время без прозрения, так как никто не догадался повернуть руку в нужном направлении.
Чародей с улыбкой повернулся к Мансуру и молодой человек молча кивнул. И тогда тишину нарушил громкий голос советника Нарендры. Обратившись к махарадже, он восславил имя мудрого чародея и просил награды для кудесника.
- Без сомнения, - добавил он, повернувшись к Мансуру, - это божественный подарок от дружеского княжества.
- Вы правы, Нарендра, - подхватил махараджа Садживахан, - так кстати волшебные камни к свадьбе нашей дочери. Владыка танца принесёт в их семью благополучие, а нам подарит скорую надежду дождаться внуков. Благодарим вас, Агастия! Вас ждёт награда. А в этот миг мы просим вас присоединиться к нам и отпраздновать.
Чародей послушался. И пошёл радостный пир, восхвалявший мудрость, силу и отвагу, и конечно, будущих молодожёнов.
Комаль танцевала и пела, иногда встречаясь взглядом с Мансуром, и тут же скромно ускользала, краснея от его улыбки.
И всё бы хорошо, но только вот советник Нарендра едва скрывал свою бушующую злость. Выпив и закусив, он незаметно ускользнул из зала и быстро направился в свои покои.
«Ну, ничего, - думал он, - я ещё не все планы исчерпал. У меня есть помощник, который перевернёт ваш мир с ног на голову, сотрёт с лица Агастии довольную ухмылку. Да, и трон будет мой, и принцесса Сумдари»
Ворвавшись к себе, Нарендра сорвал золочёную парчу с большой клетки и открыл дверцу, выпуская красавца коршуна.
- Ты поможешь мне, Рахназ, - прошипел советник, усаживая птицу на руку. – Гордый мой мыслитель, тебя ждёт свобода ради моего блага. Письмо давно готово, нужно только донести его до твоего бывшего хозяина. Помнишь Чандавармана – скверного изгнанника, опального визиря. Махараджа Садживахан по глупой случайности раскрыл его планы и не казнил, а вот напрасно. Теперь настало время мести.
Привязав письмо к лапе коршуна, Нарендра выпустил птицу в окно, а потом задумчиво добавил:
- А если Чандаварман захочет забрать себе всё, я отблагодарю его за помощь ядом. Захватив трон, я соберу такую армию, что все соседние княжества содрогнутся. И даже жалкие горцы.
Довольный собой, советник закрыл окно и вернулся в зал, примерно пристроившись поближе к махарадже.

                3.

Прошло три дня. За это время гостей представили прекрасной махарани, а потом и принцессе, снова укрытой под плотными накидками. Шрикант набирался терпения и тайно завидовал другу, с удовольствием наблюдавшему прелестную танцовщицу едва ли не каждый день. Мансуру удалось узнать имя девушки, но подойти ближе и заговорить никак не получалось, он терялся от мыслей, желая пообщаться с Комаль наедине.
- А ты задержись во дворце, пока мы будем на охоте с принцем Рагхувиром, - предложил Шрикант, - махараджа с супругой останутся ждать нас, и точно не будут следить за невольницей.
- А можно ли её выкупить? – выпалил вдруг Мансур, заставив принца потерять дар речи.
- А зачем она тебе? – очнулся Шрикант.
- Нравится.
Мансур смутился и отвёл взгляд. Да, он не княжеский сын, из богатств его только земля и дом, что остались от предков, но кто запретит сердцу проникнуться к прелестной девушке? Никто. Преграда только в том, что Комаль не свободна.
- Погоди, не печалься, - размышлял Шрикант, - если моя супруга попросит отца отправить танцовщицу с нами, то тогда…
Мансур с тревогой оглянулся на друга.
- Мы даруем Комаль заслуженную свободу, а потом будешь завоёвывать девушку сам. Таков наш ответ.
- О, мой махараджа! - воскликнул Мансур.
- Ещё наследник, - поправил принц. – Так ты едешь на охоту или остаёшься?
- Я приму за честь сопровождать вас…
- Только не забывай, что мы друзья, хорошо.
Мансур кивнул. До начала охоты был ещё день и молодой человек не оставил надежды увидеться с Комаль и поговорить, чтобы хотя бы скромно, тайно намекнуть о своих чувствах. И к вечеру, когда смуглая красавица усладила взоры гостей и махараджи своими прелестными танцами, Мансур проводил её взглядом до выхода, а потом тайком пробрался к лестнице. Спрятавшись за колонной, он долго наблюдал, как девушка спускалась в сопровождении других танцовщиц и одного стражника. Что-то сказав одной из них, а потом стражнику, Комаль прикрыла лицо и двинулась в сторону террасы, выходящей в сад. Недолго думая, Мансур ссыпался с лестницы и кинулся ко второму входу на террасу. Не замеченный девушкой, он шёл следом, укрываясь за цветущими пышными кустами, и с наслаждением любовался Комаль: смуглое чуть уставшее личико, большие глаза, украшенные рисунком, красивый нат с цепочкой, бросающий на щёку девушки прелестные лёгкие отблески, и губы… Мансур не мог отвести глаз от этих лепестков розы. Девушка думала о чём-то и игриво закусывала губку, и милые ямочки тут же украшали её лицо, делая ещё более прекрасным. Комаль прошла сквозь сад к небольшому молитвенному алтарю, укрытому под резной аркой, тронула рукой колокольчик и припала к подножию статуи с подношением и молитвой.
Мансур молча наблюдал за ней, а потом перевёл взгляд на величественную фигуру Вишну в облачении гирлянд из живых цветов. Сложив ладони, юноша воззрился в лицо бога и взмолился, прося у Всевышнего исполнения желания:
 – Подари мне встречу с той, что возносит тебе молитвы в этот миг, - просил Мансур шёпотом, - всего лишь встречу, чтобы можно было пообщаться. Остальное я сделаю сам. Только бы она меня не боялась.
Поклонившись, юноша отступил назад и… грохот упавшего горшка слился со звоном колокольчика, но девушка услышала и быстро оглянулась. Уронив чашу с цветами, она испуганно смотрела на горца, потом спохватилась и кинулась собирать цветы. Мансур поспешил помочь, но едва девушка увидела его так близко да ещё нечаянно коснулась руки, потянувшись за одним цветком, её обуял страх и стыд. Подскочив, Комаль забыла обо всём, но убежать далеко не смогла: оказалось, что нить, подаренная чародеем Агастией, зацепилась за кольцо парня.
«Ах, зачем я её надела на руку» - посетовала Комаль, но ничего не успела: горец аккуратно отцепил переливающуюся нить, словно в руках его было что-то хрупкое.
- Простите, - сказал он, решительно отвернувшись, чтобы не смущать девушку взглядом, - я не хотел вас напугать, но…
- Напугали, - пробормотала Комаль, поднимаясь и смущённо укрывая лицо. – Что вы здесь делаете, один, когда другие пируют?
- Слежу за вами. Мне давно хотелось поговорить с вами вот так – в тишине, когда никого нет.
- Так нельзя.
- Я знаю, но ничего не могу поделать. В этот миг я счастлив, услышав ваш голос, потому что чувствую усладу от его звуков.
- Не надо, - Комаль скользнула с лестницы и спряталась за пышным кустом. – Не говорите таких слов, господин мой. Вам не стоит смущать свои уста разговором с невольницей.
- Мои уста – что хочу, то и делаю.
- Тогда мне лучше заткнуть уши и уйти.
- Нет, Комаль, - воскликнул юноша и протянул руку, испугавшись, что девушка убежит. – Прошу вас, не уходите. Я не буду смущать ваш слух словами и вскоре сам уйду. Простите моё дерзкое поведение, но… исполните мою единственную просьбу: посмотрите в мои глаза. Красноречивее всех слов они вам скажут, что лежит на моём сердце. После этого, клянусь, я сразу же уйду.
Цветы на кусте дрогнули, и из-за них выглянуло взволнованное личико девушки. Чудесные ресницы взметнулись, взгляд соприкоснулся с пылающим любовью взором юноши. Накидка невольно скользнула с лица Комаль, открыв дерзкому гостю прелестные губки и подбородок, украшенный рисунком. Глаза смотрели в глаза, уста девушки слегка приоткрылись, но на них легла скорбная тень невыразимого горя. Ахнув, Комаль сорвалась из-за куста и побежала к террасе, теряя цветы из чаши.
- Я не оставлю вас, Комаль, - воскликнул юноша, но девушка даже не оглянулась.
Мансур подобрал цветы, понюхал и обернулся к статуе Вишну.
- Благодарю, - склонился он, - дальше я сам. Я хочу, чтобы Комаль была моей и всё ради этого сделаю. С твоего благословения.
Довольный, Мансур поспешил вернуться в залу, где его ожидал не менее счастливый принц Шрикант. Заметив друга, он тут же поспешил похвастаться, что Сумдари подарила ему взгляд и более того, когда женщины покидали залу, он почувствовал робкое прикосновение руки.
- Как это? – удивился Мансур.
- Я встал у выхода и провожал красавиц учтивыми поклонами. Сумдари осторожно приподняла накидку и… боги, она пронзила меня стрелой. Серна! От неё так пахло, что я едва не лишился чувств.
- О, боже, неужели так дурно?
Мансур увернулся от удара принца и обхватил наследника сзади за плечи.
- А я получил своё благословение, - похвастался он и показал Шриканту тонкую похожую на волос ниточку. – Это из её украшения на руке. Мы коснулись…
- Ты порвал девушке сари? – усмехнулся принц, пытаясь сдуть цветной волосок.
- Да что вы, господин мой! Вы не слышали: украшение на руке.
- Ой, теперь можешь хранить его у сердца, только не спутай с волосами на своей груди.
- Да уж постараюсь, - рассмеялся Мансур и они вдвоём вернулись в залу.

Меж тем, не успела Комаль вернуться к себе, как к ней прислали от принцессы – она хотела видеть подругу. Скрыв следы слёз, девушка послушно поспешила в покои Сумдари и весь вечер слушала восторженные рассказы принцессы о её шалости с принцем Шрикантом. Коснулась, посмотрела и уловила взгляд, и… ах-ах-ах. А Комаль не могла отогнать мысли о встрече с Мансуром и – да, его взгляд тоже. В конце концов, Сумдари заметила смущение подруги и велела объясниться.
- Мне стыдно, право, - всхлипнула Комаль.
- Чего же стыдного? Хочу знать!
Комаль стала рассказывать о встрече в саду и расплакалась, когда речь зашла о взгляде. Сумдари ласково потянула девушку к себе и обняла.
- Ах, он такой, смутил сердце моей Комаль, - пропела она, поглаживая подругу за руку. – А ведь вы зацепились волшебной нитью – подарком Агастии. - Сумдари встряхнула Комаль за плечи. – Ты понимаешь, что означает?
- Колдовство? – всхлипнула Комаль. – Нить затмила ему очи туманом, и он влюбился по волшебству.
- Ах, глупая! Вспомни слова Агастии – он говорил о вдохновении и силе, а не колдовстве. И потом, я видела, как горец смотрел на тебя во время первой встречи и во время танцев. Он влюбился по-настоящему. И если ты мне не веришь и думаешь о колдовстве, то вот мой твёрдый ответ – в то время нити на тебе не было.
Комаль задумчиво смутилась, разглядывая слегка опушенный край нити – там, где он зацепился за кольцо гостя. На глаза девушки навернулись слёзы, но она сдержалась, не смея выказать свою печаль счастливой принцессе. Улыбнувшись, девушка переменила тему, вернувшись к проказам Сумдари. Они полночи шептались и были счастливы, погружаясь в мечты.
А на следующий день молодые гости отправились на охоту.
К слову, они любили охотиться с соколами, но не так страстно, как сам наследник Садживахана – молодой принц Рагхувир. Стройный, с лёгкой бородкой, с большими горящими глазами, он редко улыбался и казался задумчивым, а подчас, суровым молодым человеком. Чародей Агастия предсказал ему славу великого воина, о подвигах которого будут слагать легенды, но… из собственных соображений, предсказатель скромно утаил, какова будет слава. Вдруг махарадже не понравится, что его сыну прочат будущее грозного завоевателя – так и без головы остаться можно.
Но слава уже настигала дух Рагхувира в лице советника Нарендры. Когда охотники собрались, довольно осматривая птиц и лошадей, советник осторожно подошёл к принцу Рагхувиру и, под видом пожеланий, зашептал о своих тайных планах. Наследник  оглянулся на Шриканта, потом поискал глазами конюшего и пару воинов, замешанных в тайном сговоре с неминуемой гибелью гостя.
- А потом всё случится, как вы хотели? – спросил принц, удержав Нарендру за рукав. – Я сяду на престол и получу власть, а вы… в самом деле будете довольны моей сестрой и только?
- Ну, вам потребуется мудрый наставник, мой принц, - заметил советник, - разве нет?
- В самом деле. А теперь пора, Нарендра. Отойдите, а то мой конь не любит чужих и начинает кусаться. А то и лягаться. У него очень тяжёлые подковы.
- О, да, мой повелитель. Счастливой охоты.
Советник послушно отступил и проводил охотников вежливым поклоном.
И всё действительно складывалось очень удачно: загонщики выслеживали добычу, вспугивали её, заставляя подниматься в воздух, и обученные соколы набрасывались стремительно и точно. Везло всем, даже принц Рагхувир не сдержал улыбки, оглянувшись на своих людей, укладывающих добычу. В наследнике бушевал дух азарта, он хотел обогнать гостей, и даже заменил сокола красавцем ястребом, но… ни Шрикант, ни Мансур не горели страстью к соревнованиям. Натешившись охотой, они принялись осматривать окрестности, а потом вообще едва не обрубили планы принца на корню – оставив лошадей. Молодым людям вдруг пришло в голову обнажить мечи и поиграться на травке, устроив дуэль.
Заметив это, Рагхувир вмиг забыл об охоте. Ему пришлось терпеть забавы гостей, пока они – чисто случайно – не обратили взоры на наследника.
- Может, у принца скрутило живот? – шёпотом предположил Мансур. – Вид у его высочества не важный.
- Распёрло от собственного величия, - усмехнулся Шрикант и тут же одёрнул друга, - не смейся над моим будущим родственником, а то отрежу уши и скормлю коршуну.
- Уже испугался, - хохотнул Мансур и послушно поклонился. – Думаю, принц Рагхувир проголодался, а мы его отвлекаем.
Так оно и оказалось: подъехав к друзьям, наследник предложил вернуться в сёдла и проехать к шатрам – там охотников ждал превосходный обед. Гостям тут же подвели их лошадей, и им ничего не осталось, как спрятать мечи в ножны и вскочить в сёдла. Охотники дружно тронулись. И ничто не предвещало беды, но вдруг неподалёку от отряда что-то грохнуло, рассыпав в стороны куски земли. Люди напугались, лошади удивлённо топтались на месте, поводя ушами, но не выдержал только конь принца Шриканта. Вскинувшись, он испуганно заржал, а потом понёсся, не слушаясь поводьев.
Чудом не свалившись сразу, наследник мог свернуть шею во время скачки – его скакун рванул к лесу и бежал, не разбирая дороги. Вовремя сообразив, Мансур тут же погнал свою лошадь следом и лишь слегка отставал, не упуская друга из вида. Вскоре они поравнялись, несясь бок о бок – так что можно было перехватить принца на своё седло.
- Руку, Шрикант! – крикнул Мансур, протянув в ответ свою.
Наследник понял, но только собрался оставить напуганного скакуна, как почувствовал, что седло под ним съезжает. Глянув вниз, Шрикант заметил лопнувший ремень подпруги. Ещё немного и его бы сбросило вместе с седлом под копыта или размозжило голову о землю, но друг успел и в этот раз: схватив принца за руку, Мансур рывком притянул его к себе. Лошадь послушалась поводьев и верного голоса, стала тормозить и вскоре остановилась, а взбесившийся конь сбросил седло и продолжил гонку без седока. 
- О боже! – только и смог сказать принц Шрикант, сползая наземь.
- Вы в порядке?
- Ну, если не считать того, что ты чуть не вывернул мне руку и  помял бок, то остальное… вполне. Могло быть и хуже.
Отдышавшись, наследник  предпочёл дожидаться остальных всадников сидя на травке. Мансур осмотрел его, успокоился и вернулся к своей лошади: раз с принцем всё в порядке, стоило обдумать остальные вопросы, которых возникало немало. И первым был: что за грохот напугал коня Шриканта? И почему погнал только он, а остальные лишь шарахнулись? Задумавшись, Мансур внимательно осмотрел свою лошадку. На узде возле глаз кожаные шоры, укрывающие боковое зрение животного. Но разве такую узду надевают во время соколиной охоты, когда лошадь некому напугать, и охотники обошлись без собак? И ещё что-то странное в ушах, но… Мансур не успел рассмотреть, заметив приближение Рагхувира в окружении воинов и охотников.
- Вы в порядке, принц Шрикант? – обеспокоился будущий родственник и, не обращая внимания на Мансура, направился к наследнику.
Вскоре все снова были в сёдлах и направились к шатрам, чтобы обсудить всё случившееся. Рагхувир был очень встревожен и набрасывался на стражу и сокольничих, срывая на них злость за испорченный отдых. Конечно, никто и не думал, что он расстроен другим срывом, а Мансур предпочёл поделиться своими открытиями только с другом. И ближе к вечеру разговор состоялся: молодой человек признался, что осмотрел всех лошадей и обнаружил на их уздечках шоры. А когда поймали перепуганного коня принца – результат оказался иным.
- Думаю, мне лучше не спать в эту ночь, - добавил Мансур, - и побыть в дозоре, охраняя ваш покой. Не хотелось бы, что бы в ваш шатёр заползла ядовитая змея или кто-нибудь такой же юркий.
- Ты считаешь, что всё не случайно?
- Более чем уверен, мой принц. Грохот мог слышать и видеть только ваш конь, а потом, проверив, я нашёл, что подпругу в седле подрезали.
- Кто-то хотел моей гибели? – ахнул Шрикант.
- Думаю, всё ещё хочет. Я не буду спать, а вы отдыхайте.

Но за ночь ничего не случилось, и на следующее утро, позавтракав, охотники пустились в обратный путь. Принц Шрикант и Мансур заметили, каким хмурым стал наследник Садживахана, и даже не разговорчив более обычного. А въехав в ворота города, он первым помчался во дворец, оставив гостей под надёжной охраной.
- И как вам будущий родственник, мой принц? – поинтересовался Мансур.
- Достойный, - отозвался Шрикант. - Радует мысль, что я увезу принцессу Сумдари в свои края и… постараюсь реже встречаться с её братцем. Только в случае необходимости.
- Верное решение, а главное, мудрое.

Во дворце известие о несчастном случае во время охоты подняло много шума. Махараджа Садживахан немедленно призвал к ответу всех охотников, включая сына, и велел наказать конюхов. Пока они разбирались, взволнованный чародей Агастия отвёл Мансура в сторону и просил рассказать всё, что видел. Особенно, про грохот, от которого взметнулась земля и взбесился конь. А услышав подробности, глубоко задумался.
- Всё неспроста, молодой человек, и вы это знаете, я вижу. Совсем недавно, до вашего визита, ко мне приходил один неразумный, вообразивший себя колдуном. Он показал мне странный порошок, который мог вспыхнуть на земле, оставив глубокую яму. Грохот при этом ужасный. Ну… мы не поладили с колдуном и разошлись. Так у меня подозрение, что тот чудесный порошок и прогремел на охоте, напугав скакуна принца.
- Магия? – нахмурился Мансур.
- В руках коварных людей. Боюсь, что-то ещё должно случиться. Но… я постараюсь предвидеть опасность, а вы пока будьте возле принца.
Но только они собрались разойтись, как новый шум привлёк их внимание: в зал, где махараджа беседовал с сыном и министрами, неожиданно прорвались стражники, волоча по полу безжизненное тело. Бросившись следом, Агастия и Мансур увидели истерзанного мужчину в одежде гонца. Напоив его, стражники смогли вернуть бедняге немного силы.
- Мой махараджа, - простонал он, - беда. На нас… летят… много… гигантские… они ужасны. Спасайтесь.
Больше сил в мужчине не нашлось, и стражники печально опустили тело на пол. Все взоры обратились к махарадже и на главного военачальника.
- Поднять армию! – скомандовал бравый воин. - Встать на стены. Охранять ворота.
Садживахан кивнул.
- Но, мой повелитель, - опомнился Агастия, - ведь гонец сказал «летят», но как и кто - неизвестно? Это не меняет решительных планов о защите, но воины не знают, что их ждёт. Даже я не могу предположить.
- А вы постарайтесь, Агастия, - нахмурился махараджа, - ваша мудрость и знания будут весьма кстати.
Чародей поклонился и бросился в свою башню. Мансур – за ним. Открыв окна, они вдвоём установили большую подзорную трубу и стали просматривать горизонт со всех сторон. Вскоре с левой стороны показались странные чёрные точки. Присмотревшись, Агастия ахнул и осел на пол.
- Боги, боги! За что вы нас оставили? – простонал он.
- Что там, мудрейший? – заволновался Мансур, посадив кудесника в кресло.
- Взгляните сами. Это ужасно.
Молодой человек послушно приник к стеклу, навёл на движущиеся точки и… оцепенел: к городу приближались гигантские серые птицы.


                4.

Ни один гордый орёл или беркут не сравнится с теми хищниками, что направлялись к городу махараджи Садживахана. С размахом крыльев эти чудовища могли заполонить собой огромный зал, а видом напугать даже бывалого воина. У них большие крючковатые клювы, а когда твари кричали, издавая противный режущий звук, изо рта вываливался длинный змееподобный язык. В страшных лапах птицы несли большие камни, а на спинах каждой сидели погонщики, напоминающие с виду вырвавшихся на волю демонов. Под руками их лежали небольшие мешки.
Как только крылатая армия из пяти птиц подлетела к городу, громадные булыжники обрушились вниз, разбивая ворота и строения. Но птицы тут же спускались и подхватывали обломки, чтобы швырнуть их снова в смелых воинов. Погонщики раскрыли свои мешки и стали швырять во все стороны странные шарики, которые тут же взрывались, разрушая ряды армии Садживахана.
- Я понял, - воскликнул Агастия и бросился к большому сундуку. – Как хорошо, что вы здесь, Мансур. Вы поможете мне вручить воинам особую смазку для стрел – иначе мы не справимся с этими тварями.
Достав большую бутыль, чародей тут же кинулся с ней к огромной серебряной чаше и вылил содержимое до дна. Потом заметался, хватая с полок разные порошки и тут же всыпая их в чашу. В конце концов, в ней всё вспыхнуло, наполнив комнату вонючим паром.
- Отлично, - вскричал чародей, - получилось! Помогите мне, уважаемый Мансур.
И он помчался с чашей на стены дворца, а Мансур обнажил меч и бросился за ним. Пока они спешили через все залы, то успели заметить ужас и суматоху, сотрясавшие каждый уголок. Махараджа Садживахан вместе с принцем Шрикантом стояли на балконе в окружении министров и стражи. Все наблюдали за сражением у стен города, где отважные воины пытались сделать всё, чтобы не допустить птиц дальше. Но ни брошенные копья, ни стрелы не помогали: жуткие твари метались уже над городом и рвались ко дворцу махараджи, разнося улицы вокруг.
И вот чародей добрался до лучников. Он велел воинам обмакивать стрелы в чашу и разить птиц одну за другой. Мансур в тот момент нашёл ещё одну большую чашу, налил в неё жидкость и бросился с ней на другую стену, где стояли лучники. И чудо: едва птицу настигало сразу несколько стрел с таинственной водой, как тварь начинала дымиться, а потом лопалась, испаряясь вместе с погонщиком – только валил от них разноцветный дым. Вскоре из пяти птиц осталось две, но и те, почуяв поражение, решили отступить. Воины возликовали, но…
- Рано радуетесь, - прогремел за спинами министров и махараджи голос принца Рагхувира. – Вы проиграли, отец. Дворец захвачен и принадлежит мне.
Оглянувшись, все увидели наследника в окружении многочисленной армии.
- Ты решил сместить меня с трона? – нахмурился Садживахан.
- Да. Я и мой верный помощник Чандаварман. Помните его, отец? Его воины уже приближаются ко дворцу, а эту часть я провёл подземным ходом. Приветствуйте вашего бывшего визиря и моего помощника.
- Он здесь? – рассвирепел Садживахан и сжал кулаки.
- Уже у ворот. А теперь схватите их. Махараджу не трогать – он нужен мне живым, а остальных… - Рагхувир с ненавистью глянул на принца Шанкара, – уничтожить!
Воины бросились на махараджу, но на их пути встали принц Шрикант и отважная стража. Завязалась драка, но с другой стороны предателей встретили верные махарадже воины вместе с Мансуром, зажав их в западню. Заметив гибель отряда, принц Рагхувир поспешил скрыться в потайной дверце в стене. Он побежал к воротам дворца, открыл их и запустил остальную часть вражеской армии. Во главе их скакал плотный смуглый воин с чёрной бородой и злыми глазками – бывший визирь Чандаварман. Рассмеявшись, он вскинул голову и крикнул стоявшему на балконе махарадже:
- Я вернулся, Садживахан. Твоему мирному правлению пришёл конец – мы так решили с принцем Рагхувиром. Хватит просиживать зады и копить жир, когда вокруг столько возможности обогатиться и расширить границы. Ты предпочёл первое, затоптав своё бравое прошлое в дорожную пыль. Ты не воин более, а болтливый осёл.
Но верные воины сумели отстоять свободу махараджи и под командованием Шриканта и Мансура проводили его в зал. По дороге им встретился взволнованный чародей Агастия.
- Против предательства ничто не устоит, мой повелитель, - воскликнул он, припав к ногам Садживахана, - простите, я бессилен.
- Встаньте, Агастия, - велел махараджа. – Ваша сила в вашей мудрости. Судьба послала нам верных воинов в лице принца Шриканта и его друга Мансура. Их армия на нашей стороне. Они помогут нам, а вы сделайте всё, чтобы наша супруга и дочь Сумдари были в безопасности.
Чародей поднялся, поклонился и обещал укрыть дорогих женщин у себя в башне. Не теряя времени, он поспешил в женскую половину и нашёл её встревоженной и суматошной. Отважная махарани пыталась приструнить служанок и металась в своих покоях, не зная, что же предпринять. Тогда чародей велел им успокоиться и молча двинуться вместе со служанками в дальнюю комнату, где находился потайной ход.
- Он выведет вас в безопасное место, - добавил Агастия, - а потом, когда всё закончится, вы сможете вернуться.
- Но как всё будет? – всхлипнула махарани. – Я слышала, наш сын предатель. Неужели он не пощадит отца?
- Ещё не знаю, - вздохнул чародей, - но вы поспешите. А мне нужно найти принцессу Сумдари. Где она?
- Мы видели её бегущей в мужскую половину, - ответили служанки.
Чародей проводил испуганных женщин к тайному ходу и бросился в другое крыло дворца, моля богов, чтобы принцесса Сумдари укрылась в его башне и не попалась на глаза негодяев или родного предателя брата.
Но Агастия не заметил, что за ним тайно следит советник Нарендра.
- Значит, колдун спрячет принцессу в своей башне, - пробормотал он. – Что же, пора и мне выпустить свои силы, а то гости и верные махарадже воины зубки показывают.
И он быстро призвал своих людей, ожидавших знака у чёрного входа, и велел им схватить махараджу любой ценой. Потом, спустившись в нижние залы, Нарендра открыл тайные двери, за которыми прятался принц Рагхувир, и вместе с ним впустил армию Чандавармана во дворец. Поприветствовав друг друга, злодеи остановились у входа, с усмешкой наблюдая сражение малочисленного отряда, защищавшего махараджу.
- Кто эти двое? – заметил Чандаварман, указав на Шриканта и Мансура. – Славные воины – дерутся как тигры.
- Один из них жених моей сестры, - отозвался Рагхувир, - наследник из княжества Виджанешвара, а второй – его друг – горец. Предпочитаю насладиться их смертью.
И сбылись бы желания опального принца, если бы не громкий окрик Чандавармана:
- Стойте! Эти двое нужны мне живыми.
- Как скажешь, - усмехнулся Нарендра и подал знак воинам. Молодых людей скрутили вместе с махараджей и повели в тронный зал.
- А теперь, - заметил довольный Чандаварман, - мы желаем получить обещанное. Советник, ты писал в послании, что во дворце появилось чудесное сокровище – драгоценные камни. Зная, как мы любим подобное, ты обрадовал наше сердце, а теперь услади взор, но прежде…
Завоеватель обернулся к принцу Рагхувиру.
- За столько времени ваша сестра расцвела так, что даже до нас дошли песни, что слагают о её красоте. Мы хотим её увидеть. Где она?
- В башне чародея, - ответил Нарендра, - но я думаю…
- Не трудись, советник, думать буду я. Веди к ней.
Услышав такой ответ, Нарендра закипел от злости, но нашёл силы сдержаться и послушно повёл Чандавармана коридорами. Только не в башню, а в сокровищницу.
- Ты хитришь, советник, - сообразил злодей.
- Немного, - лилейно отозвался Нарендра. – Хочу прежде усладить ваш взор иным чудом. Взгляните.
И советник открыл ему статуэтку танцующего Шивы. Правда, третий глаз был аккуратно замазан, как будто так и должно быть. Но Чандавармана не проведёшь: он сразу сообразил, что одного камня не хватает и украсть его мог только…
- Ты. Решил оставить себе самый ценный, а нам подсунуть дешёвую дрянь? Ладно, мы потом разберёмся, а сейчас веди нас к принцессе.
- Но зачем тебе Сумдари? – не выдержал Нарендра. – Мало того, что ты посадишь на трон сопляка Рагхувира и будешь править вместо него, так ещё и принцессу прибрать хочешь?
- Да, я сделаю её своей наложницей. Уйди с дороги. Ты меня раздражаешь.
Они схватились. Советник был не так силён, как его противник, и вскоре был зажат в угол. Меч угрожал опуститься на его голову, но Нарендра вовремя нащупал на стене каменный цветок, а нажав его, укрылся за раздвижной дверью. Клинок Чандавармана глухо звякнул о стену.
- Я всё равно найду тебя, советник, и снесу голову – лично, - выругался злодей. Но его уже не слушали: пройдя тайным ходом, Нарендра быстро направился в башню чародея Агастии и затаился у дверей.
- Мне страшно, Агастия, - шептала принцесса, - я боюсь за отца, за матушку, и… за Шриканта. Что с ними будет?
- Боги не оставят нас, - бормотал чародей, шурша бумагами, - я читал в предсказании, что нас ожидают беды, но всё быстро закончится.
И тут ворвался Нарендра:
- Да неужели, колдун? Быстро закончится? Может быть, для тебя?
- Что вам нужно, советник? – испугалась Сумдари.
- Я пришёл проводить вас в безопасное место, моя принцесса.
- Но она уже там находится, - воскликнул Агастия, преграждая путь к девушке.
Тогда Нарендра ударил чародея, повалив на пол.
- Вы даже себя защитить не можете, а как же принцесса? - усмехнулся советник и схватил Сумдари за руку. – Вы пойдёте со мной.
Девушка всхлипнула, глядя на беспомощного Агастию. Кто же ей поможет? Нарендра так крепко вцепился. Но тут Сумдари вспомнила о волшебном колечке, подаренном чародеем. Быстро кинувшись на советника, принцесса укусила его, освободилась и моментом надела кольцо с левой руки на правую. И не успела девушка ахнуть, как вспыхнул яркий свет, окутав дымкой, и обернулась принцесса чудесной птичкой.
- Какое счастье! – проскрипел бедный чародей. – Боги услышали нас, Сумдари. Летите прочь, и укройтесь в безопасном месте. Я непременно вас найду.
- Проклятье! – взревел советник и бросился из башни.
А Комаль в это время испуганно пряталась в женской половине. Она не знала о случившемся: упражняясь в танцах, девушка не могла изгнать из мыслей воспоминания о встрече с Мансуром, как он коснулся руки, отцепляя чудесную нить – подарок Агастии – от своего браслета. Ах, как он смотрел на неё! Предавшись мечтам, Комаль приняла ванну и собиралась навестить принцессу, как вдруг услышала мужские голоса в женской половине. Заскочив в покои Сумдари, девушка никого не нашла и очень испугалась. Голоса мужчин приближались, и Комаль быстро спряталась за ширму, моля бога о спасении.
- Это где-то здесь, - ворвался в покои один из мужчин. – Я чувствую аромат принцессы.
И он стал с грохотом переворачивать мебель, а потом добрался и до ширмы. Увидев Комаль, радостный Чандаварман – а это был он – схватил девушку за руку и потянул к себе.
- Красавица. Песни не лгут, ты подобна цветку у ног богини красоты. И обласкана солнцем. Но мне всё нравится, мой персик. Я буду вкушать тебя ласково и бережно.
Негодяй хотел поцеловать девушку, но вдруг до его слуха донеслись звуки труб, а потом лязг мечей. Удивившись, Чандаварман не бросил Комаль и вместе с ней выбежал на балкон. И вот тут радость сползла с лица злодея: его взору предстала картина великого сражения с его армией у ворот дворца. Чуть дальше топтался на месте в ожидании исхода боя большой караван из слонов и верблюдов, а приглядевшись, Чандаварман узнал славного раджу Виджанешвара с супругой.
- Проклятый Нарендара! Он не писал, что раджа приедет. Теперь всё пропало.
Армия Виджанешвара разгромила захватчиков и проникла во дворец. До слуха Комаль и Чандавармана донеслось сражение в залах у входа, а потом оно стало быстро продвигаться вглубь. Испуганные воины бежали куда попало и часть их заскочила в женскую половину.
- Что будем делать? – взвыли они, наткнувшись на своего начальника.
- Возьмите принцессу и идите за мной, - приказал Чандаварман. – Я ещё не забыл тайные ходы в этом дворце.
- Но я не… - попыталась объяснить девушка, но ей зажали рот и потащили коридорами. Вскоре они проникли в потайную дверь и пробрались подземным ходом на улицу. Изловив лошадей, они бросили Комаль на спину той, что досталась Чандаварману, быстро вскочили на своих и поскакали прочь от дворца.

Тем временем сражение воинов раджи было выиграно. Махараджу Садживахана и его гостей освободили, торжественно проводив в тронный зал, где уже ожидали победители.
- Вот и встретились, друг мой, - обрадовался раджа Виджанешвара, заключая Садживахана в объятия. – Как вовремя.
- О да, неожиданно мой сын решил взять власть в свои руки. Вижу, он бежал, как трусливый предатель, вслед за Чандаварманом. Но теперь всё будет иначе.
- Не смущайся, друг мой. Мы с сыном не оставим вас в трудном положении.
И друзья оглянулись на принца Шриканта и Мансура: потрёпанные, но довольные, они поклонились великим правителям и поклялись защищать мирные земли обоих, пока бьются их сердца.
- Горячие и достойные, - добавил Садживахан.
Успокоившись после всего, он дал распоряжения навести порядок во дворце, найти махарани и принцессу и собрать всех в этом зале.
- И не забудьте пригласить чародея Агастию – он сотворил истинное чудо, дав нашим воинам возможность сразиться с гигантскими птицами.
- Неужели и такие были? – удивился Виджанешвара.
- О, мы вам сейчас обо всём поведаем, - покачал головой махараджа и пригласил гостей присесть.

                5.
Ах, как волновался чародей Агастия: волшебной птички не было ни в саду, ни во дворцовом парке, и даже где-нибудь на крыше. Перепуганная пичужка унеслась в неизвестном направлении.
- А вдруг коршуны или другие хищники? – сетовал чародей. -Сможет ли Сумдари защититься? Ах, я болван – не предупредил принцессу, не научил, как снять колечко.
И тут за ним прислали слуг с извещением, что махараджа ждёт его в тронном зале. Собравшись, Агастия немедленно поспешил явиться пред грозные очи Садживахана. Впрочем, сначала они таковыми не были, пока махараджа не узнал, что его дочь… превратилась в птичку, спасаясь от коварных лап советника Нарендры.
- И этот нас предал, - опечалился Садживахан, но тут же опомнился, прося у чародея объяснений.
- Я вдруг вспомнил, что нужно сотворить манок, чтобы призвать ту волшебную птицу, которой обернулась Сумдари, - улыбнулся кудесник. – Дайте мне время – день – и всё получится.
- Вы хотите сказать, что наша дочь, в самом деле, превратилась в птицу? Вы её заколдовали?
- О, не я, мой повелитель. Волшебное колечко. Оно досталось мне от арабского друга, заклинателя джиннов. Если снять его, то принцесса снова станет прежней. Но ещё нужен манок, чтобы призвать птичку.
Повелители переглянулись, Шанкар с Мансуром тоже. Им показалось, что бедный чародей сошёл с ума от ужаса.
- Агастия упустил нашу дочь, - решил махараджа, - и потерял рассудок. Мы будем милостивы и велим запереть чародея, но не в его башне, а в темнице. Возможно, там разум Агастии вернётся к нему со временем.
Оглянувшись на друга, Садживахан горько покачал головой.
- Коварный Чандаварман отомстил нам сполна – смутил разум Рагхувира и похитил нашу любимую дочь.
Но тут в зал торжественно вошла махарани в сопровождении служанок. Приветствовав гостей, она тревожно сообщила, что злодеи ограбили женскую половину.
- Пропали не только драгоценности, но и несколько девушек. Мы опасаемся, что они увезли их силой.
- О, горе нам, - опечалился махараджа. – Чандаварман точно забрал нашу девочку. Он обидит нашу красавицу, унизит из-за нас.
Голова несчастного отца склонилась, скрывая слёзы. Тогда принц Шрикант и Мансур тревожно переглянулись и вышли к трону махараджи.
- Чтобы ни случилось, - воскликнул Шрикант, - принцесса Сумдари останется моей желанной невестой. Я не допущу её унижения и вашего позора. Я вырву Сумдари из рук Чандавармана, обещаю вам, махараджа.
И Мансур добавил:
- Мы немедленно отправимся в погоню.
Садживахан не выдержал и подошёл к молодым людям с объятьями, обещая за спасение дочери любую награду.
- Мой друг получит ваше благословение, - заметил Мансур, - а для меня лучшей наградой будет, если вы даруете свободу вашей танцовщице Комаль.
Махарани переглянулась с супругом.
- Её тоже нет, - прошептала она.
Садживахан кивнул и дал обещание о свободе девушки, как только поиски закончатся благополучно и обе они вернуться в родные земли.
И через некоторое время Шанкар и Мансур вместе с отрядом верных воинов помчались в погоню за похитителем Чандаварманом.

Комаль лежала в нарядном платье на роскошных подушках большой кровати. Отведённая ей комната была уютной, а как только девушка открыла глаза и шевельнулась, рядом с ней оказалась служанка – не знакомая, красивая, но грустная.
- Кто ты? Где я? – ахнула Комаль.
- Я Назия, - ответила девушка, - наложница Чандавармана. Мы в его тайном укрытии. А вы принцесса?
- О, нет, меня спутали с ней. Я невольная танцовщица из княжества Садживахана.
- Но всё равно, вы пленница, - вздохнула Назия. – Меня тоже увезли из родительского дома и… обрекли на позор.
Девушки обнялись и горько заплакали.

А в это время отряд Шриканта подъезжал к небольшой деревеньке, где было решено остановиться и напоить лошадей. Но только они приблизились ближе, как увидели старые обветшалые дома, сухие деревья и поля с гибнувшим урожаем. Казалось, что в деревне все умерли.
- Что происходит? – нахмурился Мансур. – Ни души вокруг.
И никто так и не вышел к ним. Деревня была пуста, и только вода в колодце встретила гостей чистым блеском и прохладой.
- Может быть, отряд Чандавармана побывал и здесь, - предположил принц. – Значит, мы на верном пути. Вперёд!
И отряд с новыми силами бросился в погоню.

В это самое время коварный Чандаварман сидел в своём укрытии у зеркала и наводил красоту на немолодом лице, когда в распахнутое окно влетел коршун Рахназ. Заклекотав, он важно переместился на спинку кресла и отразился в зеркале.
- Вот как, - усмехнулся Чандаварман, - принц Шрикант Виджанешвара отправился с отрядом спасать принцессу? Что же, пусть попробует. Я сотру их в порошок и посыплю им клумбы, чтобы стали цвести благороднее.
Рахназ снова заклекотал.
- Миновали мёртвую деревню? Скоро будут близко? - Чандаварман задумался. – Ох, Биджу больше не даст своих гигантских птиц – он и так рассердится, когда узнает, что какой-то чародей погубил троих своим колдовством. Тогда придётся обратиться за помощью к сестре. Это она любит красивых и молодых мужчин. Слетай к ней, Рахназ, и попроси сбить отряд принца с верного пути. И пусть делает с ними всё, что хочет.
Заклекотав, коршун сорвался и вылетел в окно.

Солнце разморило всадников, запасы воды кончались, а ветер, казалось, остался где-то позади. Шрикант развязал чалму, последовав примеру друга, и с тоской оглядывал окрестности. Ничего. Никаких следов, словно всё вымерло так же, как в оставленной недавно деревне.
Но вдруг едущий впереди воин остановился.
- Мне кажется, я слышу звуки музыки, - сказал он.
- Это в голове звенит, - отозвался другой воин.
Но третий заметил:
- Но я тоже слышу. И… посмотрите вперёд.
Вглядевшись в пыльный горизонт, всадники увидели странную процессию, неровным строем шедшую навстречу. Все были пешие, кроме одного всадника.
- Это Чандаварман, - обрадовался Мансур, погнал коня и вдруг замер. Его взору предстала всадница на белой лошади: волнистые распущенные волосы, богатые одежды, завораживающий лик. Когда она приблизилась, все увидели, как она очаровательна, а её сияющая улыбка сразила всех.
- Кто вы? – спросил принц Шрикант. – И куда вы держите путь в сопровождении пеших слуг?
Всадница улыбнулась и воины, а с ними сам принц и Мансур, поспешили оставить сёдла, с восторгом взирая на красавицу.
- Я Шейла, - пропела она, - дочь звездочёта и магистра Анджани. Надеюсь, вы не задержите меня, храбрые воины? Мне нужно домой. А ещё лучше, если такие смелые мужчины проводят меня.
Мансур поклонился:
- Нет, госпожа, пути наши расходятся. Мы направляемся на свадьбу нашего друга и боимся опоздать.
Шейла надула губки.
- В пути столько опасностей поджидает меня, - пожаловалась она, глядя на принца. – Дикие звери могут истребить моих слуг, и они не спасут меня от смерти.
Мансур пожал плечами, поклонился и вернулся в седло, но принц Шрикант остался, любуясь всадницей.
- Ваше величество, - окликнул его друг, - нам нужно спешить. Сумдари не может ждать.
Но неведомая сила не отпускала Шриканта от женщины, однако он сделал усилие и вернулся к своему коню. Тогда Шейла достала небольшой фигурный жезл и взмахнула им. Её слуги тут же начали танцевать под неведомо откуда зазвучавшую музыку, а на отряд принца налетело странное оцепенение. А тут ещё сама Шейла запела:
               Пустынный горизонт зазеленеет
              И ароматом голову вскружит,
              Когда песнь моя умами овладеет
              И взгляд вас всех заворожит
Голос овладел сознанием принца, а глаза притягивали к себе.
И Шейла пела снова:
              Я опьянительней вина любого.
              Смотрите – неземная красота.
             Душа моя полна огня живого
               Вглядитесь – я сама мечта.
Одна из служанок всадницы-певуньи подошла к принцу и поманила танцевать. Он послушался и запрыгал в танце, не спуская глаз с Шейлы. Но женщина смотрела на остальных всадников.
            Не отводите жаждущего взора
             Я опьяню вас без вина.
              Во мне любви и удовольствия основа,
             Но только в том моя вина.
У Мансура закружилась голова и в глазах поплыли разноцветные круги. В ушах звучал прекрасный голос Шейлы, манящий к себе. Но вдруг на смену ему, пробив дымку и видение, явились любимые глаза Комаль. Они смотрели ласково, с любовью и помогли пересилить странное влияние певицы. Встряхнув головой, Мансур огляделся и с удивлением заметил, что весь отряд во главе с принцем Шрикантом радостно танцуют и подпевают Шейле. Его тянуло присоединиться, но Мансур заткнул уши и зажмурился. Когда песня закончилась, он открыл глаза и заметил, что все его спутники присоединились к красивой всаднице и собрались следовать за ней.
- Ну же, присоединяйся и ты, - ласково позвала Шейла. – Ведь ты не оставишь друзей.
Мансур взглянул в глаза певунье и снова испытал головокружение – сила исходила от её голоса, глаз и даже жестов.
- Ты колдунья, - ответил молодой человек, - Тебя нужно связать, стянув тебе ремнями глаза и рот. И я это сделаю, если ты не освободишь моих людей и тех, кого захватила.
Для верности Мансур обнажил меч и спрыгнул наземь. Но всадница продолжала улыбаться, лишь выставив жезл на противника.
- Ты гордый, да, - засмеялась она, - а ещё верный влюблённый, как видно. Ах, а какой сильный и красивый. Я люблю таких, но не теплю верных. Твоя избранница всё время будет мешать мне. А жаль.
Она грустно улыбнулась, направив жезл на Мансура, и ударила парня яркой молнией, поразив прямо в грудь. Мансур тут же свалился наземь и остался недвижим.
- Так будет с каждым, кто не послушается моих слов, - с горечью и злостью воскликнула Шейла. – А теперь идите все за мной. И танцуйте, танцуйте.
Слуги, а с ними отряд принца и сам он, продолжили танцевать и дружно двинулись пешком, оставив своих лошадей на дороге. Там же остался и неподвижный Мансур, забытый всеми.

                6.
Комаль почувствовала на себе пронзительный, жадный взгляд. Обернувшись, она увидела в дверях довольного Чандавармана.
- Ну, вот я и пришёл навестить мою принцессу. Эта ночь будет только моей. Мы будем вместе при свечах, и хоть кричи, хоть плачь, никто не придёт и не разлучит нас.
Он поставил на столик канделябр, скинул жилет и медленно развязал на голове чалму, распустив по плечам длинные пушистые волосы. Гадко улыбнувшись, Чандаварман двинулся к девушке.
- Не подходите, - предупредила Комаль, - я не позволяю никому приближаться и вы – не исключение.
- Ух, какая храбрая принцесса, - хихикал Чандаварман, - никому не позволяет. Я уже трепещу.
Он был уже близко и Комаль попятилась. Метнувшись в сторону, девушка сделала вид, что хочет спрятаться за штору, но Чандаварман протянул к ней руки, надеясь схватить. Тогда шустрая девушка ловко присела и проскочила сбоку, кинувшись к дверям. Они оказались заперты. Но неподалёку на столике стоял канделябр, ставший надеждой на защиту.
- Ух, какая юркая принцесса. Мне нравится. Ящерка моя, саламандра.
Тогда Комаль решительно запустила канделябр в голову Чандавармана, но негодяй ловко увернулся. Однако одна свеча свалилась ему на плечо и подпалила волосы. Вскрикнув, Чандаварман кинулся к кувшину с водой и стал быстро заливать себя, заполнив комнату дымом. Всё выглядело так смешно, что Комаль не удержалась.
- Смеёшься? – взревел Чандаварман. – Так я приучу тебя к покорности. А знаешь как? Посажу в сырую темницу с крысами. Ишь, дикая львица. А ещё принцесса!
Комаль не успела ничего объяснить, как он впустил в комнату двух воинов, тут же схвативших девушку. Они потащили её по коридорам и бросили в темницу с одним маленьким окошком. Со стен капала вода, где-то скреблись крысы, но Комаль почувствовала себя спокойней. Горько кинувшись к окну, она взглянула в потемневшее небо и взмолилась:
- Боже милосердный! Защити. Ты благословил меня, подарил любовь и зажёг в сердце надежду. Донеси её жар до любимого, согрей и скажи, что я до последнего дыхания буду думать о нём. Ветром донеси мои слова любви и защити от бед того, кого люблю. Навсегда.
И в волны ветра влилась грустная песня, направляясь вдаль, туда, где на дороге остался недвижный Мансур. Возле него стоял верный конь и печально клонил голову к хозяину, обнюхивая похолодевшую руку. Налетел ветер, шевельнув волосы Мансура, сыпанул ему на плечи где-то сорванные лепестки цветов и умчался дальше. А молодой человек вздрогнул, приоткрыл глаза и закашлялся от дорожной пыли. Сквозь туман в голове он уловил нечёткие звуки и вскоре догадался, что это цокот копыт. Приподнявшись, Мансур пригляделся и заметил на дороге несколько тёмных всадников, едва различимых в свете звёзд. Когда они приблизились и остановились, молодой человек насчитал семерых – вооружённые мечами и луками мужчины с суровыми лицами. Первый из них долго присматривался к Мансуру, а потом спрыгнул и ногой перевернул на спину.
- Неожиданная встреча, - прохрипел знакомый голос, но только спустя мгновение, когда пелена оставила взор, а говорившему поднесли факел, Мансур узнал его. В дорожном чёрном одеянии, в чалме, с мечом за поясом над ним склонился сам советник Нарендра.
- Названный брат принца Шриканта валяется на дороге в жалком виде, - посмеялся советник. – Пусть у меня не всё прошло так, как хотелось бы, но подкрепить свою удачу гибелью одного из щенков, так близких Садживахану, было бы очень кстати. Я как раз на пути к исполнению заветного.
- Вы собираетесь навестить Чандавармана и забрать у него принцессу? – Мансур попытался подняться, чтобы ответить подлому советнику и словом и делом, но Нарендра уткнул меч в грудь молодому человеку и прижал к земле.
- Принцесса у Чандавармана? Да не может быть. Она же упорхнула птичкой, благодаря колдовству проклятого чародея.
- В самом деле? – изумился Мансур. – И колдун не тронулся умом?
Нарендра отвёл меч и радостно рассмеялся:
- Какие славные вести – чародею не поверили и сочли сумасшедшим. Да вы, Мансур, просто льёте бальзам на мою душу. Терпеть не могу выскочку Агастию. Вы знаете, что он считает себя великомудрым, а по праву такой только один – звездочёт и маг Анджани Камраджир. Он отец Чандавармана. На моё счастье, у звездочёта есть и дочь – умница и красавица, получившая дар от отца. Она хитрее и коварнее братца. Мой путь лежит к её дворцу. Не хотите спросить зачем?
Мансур кивнул.
- Она откроет мне тайну третьего глаза Шивы, а с его помощью я верну себе силу и власть, верну принцессу Сумдари. Вселившись в тело коршуна, я изловлю волшебную птицу раньше чародея, а потом женюсь на ней. И тогда…
- Третий глаз Шивы из статуэтки? – перебил Мансур. – Но он наделён силой исцеления. Или вы собираетесь…
- Да, добавить с помощью силы звёзд и магии могущества этому камню. Шейла способна на такое.
- Шейла? Сестра Чандавармана?
Нарендра осмотрел парня, усмехнулся налетевшим мыслям и окликнул своих спутников. Повелев связать, он дождался исполнения, а потом схватил Мансура за волосы, заглядывая в глаза.
- Я не стану проливать твою кровь – много чести, - фыркнул Нарендра, - лучше сделаю тебя безвольной тряпкой у ног Шейлы. У неё отлично получается околдовывать голосом и взглядом таких молодчиков, как ты. А теперь поехали.
Мансура заставили бежать рядом с лошадью Нарендры, а если пленник отставал, то бывший советник с удовольствием подхлёстывал его плетью. Но Мансур не обращал внимания: он бежал следом и думал о том, что сказал негодяй.
«Значит, чародей был прав, и принцесса могла обернуться птицей. И если Чандаварман захватил служанок, то Комаль среди них, а Сумдари где-то парит, одиноко и испуганно. Она может думать, что её родной дом захватили. Если махараджа поверит чародею, то принцессу можно спасти раньше Нарендры. Но как послать весть в княжество?»
Кусая губы, Мансур оглянулся на довольного советника. «Вот он едет к дому Шейлы, дочери звездочёта, а ведь она…»
Припомнив всё, что с ними случилось на дороге, молодой человек мысленно благодарил бога, что повёл его верным путём. Пусть таким способом – связанным и пленным – но он идёт туда, где весь отряд и принц Шрикант. И если певунье не удалось погубить Мансура, то он отомстит ей за унижение других.

Они двигались всю ночь и лишь под утро, с первыми лучами солнца, отряд Нарендры подъехал к роскошному дворцу Шейлы. Усталость Мансура вмиг исчезла, лишь он взглянул на удивительную архитектуру: купала, башенки, тянущиеся к небесам остриём шпилей, чудесные витые лестницы и подъёмные мосты. Такое зрелище поразило даже Нарендру.
- Истинно, этот звездочёт был мудрым человеком. Прикажите открыть ворота и скажите хозяйке, что приехал Нарендра Калмандер с подарками.
Воины поспешили исполнять приказ, но ворота так и не открылись. Несколько минут стояла тишина, а потом вдруг на одной из башенок яркой звёздочкой сверкнуло сари. И тут же тишину нарушил протяжный голос, исполненный переливами, без слов – как будто завывал в горьком плаче ветер. Нарендра тут же поспешил заткнуть уши, а Мансур, рухнув на колени, быстро уткнул голову в связанные руки. Получилось не очень и голова закружилась, однако, парень удержался и не рухнул без чувств, в отличии от других воинов. Они свалились из сёдел, как подкошенные и замерли без движения. Когда же пение прекратилось, в седле остался только Нарендра, и на земле – Мансур.
- Прекрасная дочь луны и звёзд, - крикнул советник. – Я приехал к тебе с миром и привёз подарки. Прими благочестиво друга отца и брата - Нарендру.
Женская фигурка исчезла с башни и ворота стали открываться. Мансур поднял голову, встал на ноги и не удивился, заметив за воротами всадницу на белой лошади. Нарендра тут же оставил седло и кинулся к ней с поклоном.
- Прекрасная Шейла, приветствую вас!
Но она даже не взглянула на него, уставившись на Мансура.
- Ты жив, гордец? Как же хорошо и удивительно.
Нарендра подтащил Мансура ближе и уронил перед Шейлой.
- Этот пленник станет вашим рабом, о, прекрасная. Мой подарок вам – один из многих. Я привёз для вас золото, серебро, ткани и сладости.
Но женщина по-прежнему ухмылялась, рассматривая Мансура.
- Уж не ограбил ли Нарендра целый караван в подарок мне?
- Неважно это, - склонил голову бывший советник, - примите ли вы дары – вот что важнее.
- Приму, - усмехнулась Шейла. – Особенно, благодарю за этого раба. Мне он нравится. Хочу, чтобы красивый мужчина служил нам с женихом, а он у меня не кто-нибудь, а принц Шрикант.
Лицо Нарендры изумлённо вытянулось.
- Принц Шрикант – ваш жених?
- Да и скоро мы поженимся. Так и что вам от меня нужно?
Нарендра таинственно склонился к ушку Шейлы и зашептал о славе её отца, знавшего всё о свойствах камней.
- Он хранил записи о каждом, - услышал Мансур, - там мне бы хотелось изучить их.
- Ах, вот оно что, - отмахнулась всадница, - изучайте. Мне нет до этих записей никакого дела – я не люблю камни. Даю вам срок два дня: управитесь – ваша удача, не успеете – уберетесь ни с чем.
- Я успею, о, богиня!
 Шейла ухватила верёвку Мансура, сорвала её из рук Нарендры и повела пленника во дворец. Сжав зубы, он подчинялся, но уже пытался строить планы по спасению Шриканта. Его совсем не волновали происки Нарендры – главное, что он рассказал Мансуру правду, а это поможет ему и принцу.
Тем временем, бывшего советника отправили в другую половину дворца, где хранилась библиотека с записями звездочёта. Шейла пообещала прислать завтрак и, проводив гостя, повернулась к пленнику:
- А ты обслужишь нас с принцем за завтраком в большом зале. Я пока оставлю тебе твой разум, а знаешь почему?
- Догадываюсь. Тяжело жить в окружении неразумных, слепо верящих вам на слово.
- Совершенно верно, - мурлыкнула Шейла. – Но если ты ослушаешься, я вмиг разобью твою броню вот здесь. - И она ткнула Мансура жезлом в грудь. – На этот раз точно. А теперь… как зовут того, кто оказался сильнее моих гневных молний?
- Друг, моя красавица. Для вас я буду зваться так, но другом никогда не буду.
- Какой упрямец. Не терплю упрямцев, - мурлыкнула певунья и погладила взмокший пыльный лоб Мансура. На него тут же навалилась странная тяжесть и муть, как после излишней дозы вина. – Скажи мне своё настоящее имя, друг.
Молодой человек старался не поддаваться чарам и сжал зубы, а закрыв глаза, представил лик красавицы Комаль.
- Дру… - проговорил он, но открыв глаза, столкнулся с холодной чернотой Шейлы, - Ман… н-нет, меня зовут Друг.
Шейла рассердилась и залепила ему пощёчину. Призвав слуг, она велела принять нового раба по имени друг.
- Пусть он обслужит нас за завтраком. Если он сделает хоть что-то не так, я поджарю вам пятки.
- Но почему им? – удивился Мансур.
- Потому что я так хочу.
И Шейла ушла, наградив слуг и нового раба коварной улыбкой. А Мансуру ничего не осталось, как повернуться к приглашённым слугам. Их звали Парима и Радж – как оказалось, оба в своём и уме, да к тому же, муж и жена. Рассмотрев Мансура, они поклонились и с мольбой просили нового раба подчиниться.
- Развяжите меня, - кивнул он, - и я сделаю всё, что вы скажите. Супруги обрадовались, а скинув верёвки, быстро проводили Мансура на кухню.

Пока готовили завтрак, Нарендра перерыл все книги в кабинете звездочёта и нашёл-таки нужную, описывающую свойства чудесного рубина. Там было написано: « рубин кровавый « Исцеляющий», получил своё название от свойства, исцеляющего не только раны телесные и душевные, но и возрождающий силу жизненную и физическую. Если вдруг грани рубина, сверкнув на солнце, ослепят хозяина, то на том месте, где он стоит, могут быть сокрыты сокровища»
- Мне важнее второе, - прошептал Нарендра, - да и обогатиться было бы неплохо. Но не только за тем я добрался до записей звездочёта - где-то здесь есть те, что научат обернуться птицей. Я найду их и смогу не хуже Агастии творить чудеса. Тогда принцесса будет моей.
И он бросился переворачивать другие записи, пытаясь овладеть тайнами превращений. Нарендра верил, что сможет с лёгкостью превращаться в зверей и птиц, стать ужасом среди себе подобных, собрать такую же страшную армию и захватывать города и страны.
- Если я за два дня обучусь превращениям, то первой, на ком всё испробую, будет гордая Шейла. Змеем прокрадусь в её спальню и…
Нарендра едва не завыл от восторга.

                7.
Парима и Радж подобрали для Мансура новую одежду и повязали на голову чалму со старыми истрепанными кистями. Одна из них никак не хотела вправляться и всё время свешивалась на нос Мансуру. Он терпеливо кивнул:
- Пусть будет так. С ней даже веселее, а Шейле и принцу будет не всё равно.
Слуги переглянулись.
- Вы собираетесь их злить? – испугались они.
- Не беспокойтесь, - успокоил Мансур, - я не сделаю ничего такого, чтобы грозило вам наказанием, клянусь.
Супруги поверили и собрали поднос с завтраком. Мансур водрузил его на голову, в руку подхватил кувшин с питьём и пошёл за Раджем в зал, где его ожидали Шейла с женихом. Но не успели они войти, как услышали томный голос хозяйки:
- Ты так хорош, Шрикант, я – прекрасна, а вместе мы будем самой красивой парой. Когда же ты забудешь ту, что не даёт нам быть счастливыми?
- Мне нужно забыть её? – вопрошал Шрикант, и Шейла мурлыкнула:
- В твоём сердце должна быть только я. Поведай всё, что ещё помнишь о сопернице моей и имя, а мне предоставь право вычеркнуть её из сердца и из памяти.
Но тут, прервав беседу, в двери вплыл Мансур с подносом на голове. Шейла велела уставить стол яствами, но продолжала наблюдать за принцем. Она не замечала, как кисточка от чалмы Мансура предательски болталась над блюдами, пока он старательно разливал питьё и соусы. Но вот зато принц Шрикант сразу приметил беспокойную ткань и, уловив момент, тут же ухватился за неё, потянув к себе Мансура.
- Ты негодный слуга, - прошипел он сердито, - тебя мало били по пяткам?
- Мало, - кивнул Мансур, - всего один раз в жизни. Но зато, меня отшлёпал сам наследник – то есть вы.
- Чушь, - фыркнул Шрикант и оттолкнул лгуна на пол, но… Шейла была уже тут как тут, подхватывая историю Мансура.
Она переврала её на свой лад, сказав, что слуга прав и именно принц приезжал к ней в гости с подарками.
- Тогда ты, дорогой, тоже рассердился на нерадивость моего слуги и наказал собственноручно.
Проворные пальцы Шейлы гладили Шриканта по волосам, голос звучал ласково и чарующее, так что даже Мансур заслушался. А вот принц поверил:
- Я вспомнил, дорогая. Мы тогда пили вино и этот неуклюжий болван пролил его на твоё чудесное сари.
Чаровница торжествовала, а Мансур стоял, хлопая глазами.
«Если так будет и дальше продолжаться, - подумал он, - то Шрикант совсем запутается, где правда, а где ложь»
- Ну что застыл? – фыркнула Шейла. – Ступай и пока не позову, не суй свой нос в залу. Понял?
Мансур почувствовал на своём носу её острые коготки и попятился к выходу. Когда его позвали снова, оказалось, что принц прилёг отдохнуть.
- Возьми опахало и освежи нам воздух, - приказала Шейла.
- А может, лучше открыть окна, - предложил он, кивая в сторону наглухо закрытых окон, отчего в зале было сумрачно и душно.
- Нет, - отрезала певунья и, забыв про Мансура, вернулась к зачарованному принцу. Она бесстыдно прилегла рядом с ним, поманила нового слугу с опахалом и заставила махать над ними.
- А можно я с боку встану? – попросил Мансур, косясь на глубокий вырез на груди колдуньи.
- А что такое? – пропела она.
- С боку ветер будет дуть вам прямо в лицо и благоуханно освежать. Разве нет?
-  Ну, попробуй.
Потом был ужин и Мансур снова обслуживал воркующую парочку, пытаясь уловить опьянённый чарами взгляд Шриканта. Но никак не получалось – на пути всё время возникала Шейла и либо отпихивала неповоротливого слугу, либо сама ловила его.
- Что ты пытаешься углядеть? – сердито спросила она, в очередной раз застав Мансура близко с принцем. Ухватив парня за волосы на затылке, певунья со всей силы потянула их. Мансур зажмурился, но выдержал.
- Я тебя ещё раз спрашиваю, что тебе надо?
- А вы не поняли? Мне очень хочется спасти друга от ваших чар и вернуть ему память.
- Вот если бы ты напомнил принцу имя его невесты…
- А разве не Шейла?
- Это моё имя. Ты хочешь пыток? Так я могу начать.
- Лучше не надо – всё равно не скажу.
Шейла отшвырнула Мансура на пол и сердито вернулась к столу, где её ждал принц.
- Ох, воспитание слуг отнимает много сил. Прогони его, дорогой.
Шрикант грозно оглянулся, ухватил большое блюдо и запустил им в Мансура.
- Убирайся! – крикнул он.
Увернувшись, Мансур решил, что на сегодня с него достаточно. Но сколько он ни пробовал, ещё три дня обслуги и попыток не принесли успехов: Шейла всё терпеливо сносила, временами даже подпускала слугу совсем близко к принцу, чтобы посмеяться над его ухищрениями. Ну, а если случались проблески, певунья применяла свой волшебный жезл, заставляя Мансура цепенеть от его силы.
И вот луна взошла на небосклоне в четвёртый раз. Парима и Радж поддерживали Мансура и сообщали обо всех разговорах принца и Шейлы, когда те оставались наедине. Казалось, что колдунья уже близка к победе и получила доверие и послушание принца почти во всём – кроме одного: он не говорил имя любимой. Рассердившись, Шейла вылетела из зала и ворвалась на кухню в поисках Мансура.
- Ты скажешь мне имя этой дряни или я немедленно превращу тебя в безмозглую тряпку, - вскричала она, потрясая жезлом.
Мансур отложил овощи и нож, встал и с улыбкой уставился на разъяренную колдунью.
- Во-первых, она не дрянь, а очень чистая красивая девушка, а во-вторых, давайте.
- Что давать? – оторопела Шейла.
- Превратите меня в безмозглую тряпку.
- У-у-ур! – зарычала певунья, махнула жезлом и выскочила из кухни.
- И чего это она? – удивился Мансур, обращаясь к Париме. – Один раз едва не прибила, а теперь не может?
- А мне кажется, что здесь другое, - улыбнулась женщина. – Наша госпожа не может разобраться в себе. Ты её смущаешь.
- Я? – удивился Мансур, но обдумать не успел – громкий голос Шейлы позвал его в зал. 
Здесь всё было как прежде: парочка сидела на диване и лакомилась фруктами. Шейла просила принца рассказать о томлениях в душе и сердце, обещая покой и наслаждение.
- Поверь мне, дорогой, - мурлыкала она, - поведав о той, что затмевает образ мой, ты откроешь дорогу к сердцу, где поселюсь только я. А вдвоём нам нет там места.
Мансур сердито махнул опахалом, так что причёска Шейлы вздрогнула, уронив бусинки. Смолкнув, чаровница медленно повернулась к негодному слуге и одарила убийственным взглядом. И если бы не принц Шрикант, не сдержалась бы колдунья, потянувшись к волшебному жезлу.
- Я закрываю глаза и вижу, - пропел вдруг наследник Виджанешвара, - лицо красивой девушки. Но она другая – не ты. Я смотрю на портрет, и мой дух охватывает волнение. Хочется любоваться её красотой, коснуться нежного бархата кожи рукой, а уста, что схожи с лепестками роз, коснуться…
- Хватит! – не выдержала Шейла. – Ты помнишь её имя?
Но тут Мансур смело протянул опахало между ней и принцем, склоняясь так, чтобы загородить лицо растерянного друга.
- Скажите, Шейла, и почему вы всё время выпытываете имена? Это даёт вам власть над их носящими?
- Конечно, - зашипела певунья и решительно достала жезл. Но не успела она уверенно взять его в руку, как Мансур накрыл её опахалом, а потом завалился сверху, вжав колдунью в подушки.
- Вспомните, мой принц, - воскликнул он, обращаясь к другу, - вот эти слова, звучащие из ваших уст:
                Твой нежный взгляд прекрасных глаз
                Меня чарует, манит красотой.
                Я верю, что любовь осветит нас
                Своею доброй чистотой.
                Цветок распустится, пылая,
                К твоим потянется устам,
                И сердце шепчет…
И Шрикант тут же подхватил, припомнив свои стихи:
                - «Где ты, дорогая?»
                И расстояния все чужды нам.
Я читал эти стихи тебе, когда мы были во дворце Садживахана.
- Да-да, - подхватил Мансур, - и он…
- Отец моей возлюбленной, а ты… мой друг… не помню…
- Ну, как же, мой принц, - усмехнулся парень, подпрыгивая под возмущённой Шейлой, - вы так смешно представляли меня своему батюшке – у вас после несчастного случая в горах возникла милая шепелявость.
- После несчастья? А что случилось?
- Вы едва не сорвались. Я был в сопровождении и помог вам выбраться. Ваше лицо было разбито и губы… вот и получилось, что моё имя звучало…
- Манур атранди, когда надо было… - не сдержавшись, принц умолк и горестно зажмурился. В наступившей тишине был слышен его виноватый вздох. Потом глаза распахнулись, и руки радостно потянулись к Мансуру.
Но только друзья собрались обняться, как из-под опахала выбралась рука колдуньи с волшебным жезлом и вонзила его в бок нахального слуги. Раны не было, но молодого человека затрясло, а потом отбросило в сторону. На глазах поражённого принца, Шейла выбралась на свободу, отшвырнула ногой опахало и сердито ринулась к дрожавшему от слабости Мансуру.
- А теперь, дорогой, - прорычала она, наставив жезл на парня, - скажи мне имя своей возлюбленной. Немедленно или я вышибу одним махом все воспоминания из этого болтуна. А заодно и его жизнь – он мне более не нужен.
- О, нет, не смей! – ахнул принц.
- Имя!
И в подтверждении угрозы, волшебный жезл снова вонзился в Мансура, не оставив следа, но причинив боль. Молодой человек выгнулся и застонал.
- Стой, Шейла! Имя моей возлюбленной - Сумдари.
- О, нет, принц, - пробормотал Мансур, но Шейла ликовала. Подскочив к наследнику, она быстро заткнула ему уши и вдруг завыла так, что невидимый поток её голоса подхватил Мансура с места и вынес в коридор. Как он ни пытался, но волна увлекала его дальше, дотащив до большого зала с колоннами. Уцепившись за одну из них, Мансур остановился. Громко хлопнули двери в зал, поток стих и наступила внезапная тишина. Молодой человек беспомощно сполз на пол, воззрившись в высокий потолок с уходящими в них верхушками колонн. И вдруг дымка вокруг рассеялась, и Мансур заметил над собой не холодный камень, а чистую синеву неба. Волшебные вопли Шейлы притащили его в какой-то особенный зал, где был выход к живым лучам солнца и таинствам звёзд по ночам.
- А ведь у нас получилось, - вздохнул Мансур, замечая в небе парящую птицу,  – Шрикант всё вспомнил, но что теперь будет, когда колдунья узнала имя принцессы?
Но ответом стал быстрый топот шагов.
«Шейла» - подумал Мансур, но, подскочив, неожиданно увидел вбегающего в зал Нарендру. Бывший советник размахивал бумагами и бормотал что-то не понятное, прося в итоге превратить его в сокола.
- Ну, давай же, - вопил он, потрясая в руке красный рубин, - дай мне жизненную силу и помоги заклинанию – я должен стать соколом. Я хочу немедленно им стать.
- Чтобы изловить Сумдари? – выглянул из-за колонны Мансур.
- Да, побери вас демоны! Она будет моей.
И тут в зал ворвалась Шейла.
- Конечно, будет, - воскликнула она и вскинула жезл.
Но Мансур изловчился и бросился к Нарендре, укрывшись за его спиной. Миг и сверкающий луч ударил в бывшего советника, обернув его соколом. Громко вскрикнув по-птичьи, Нарендра замахал крыльями и бодро взвился в открытое небо.
- О, нет! – вскричал Мансур.
- Да! – прорычала Шейла, снова вскинув жезл. – Ему помог рубин, а он поможет мне, навсегда прибрав к рукам принцессу Сумдари. Я вычеркну её из памяти принца. А вот что поможет тебе? Ты несносный упрямец и тебя ничто не исправит.
- Я не стану ждать пока ты забьешь голову принца словами ложной любви.
- Так может, научишь меня истинным словам, Друг?
Он усмехнулся.
- Моё имя Мансур. Я друг принца. Подобно любви,  дружба также сильна и выбор в ней тяжёл. Шрикант верен сердцу, но желая помочь другу, назвал имя любимой. Тебе никогда не понять со всеми своими чудесами, что такое желание быть преданным человеку душой – в дружбе или любви. Ты одна и ты не любима, Шейла.
- Не правда!
- Ты любишь только себя и хочешь властвовать над другими, а это не любовь.
- А ты, как видно, совсем не боишься и смеешь мне дерзить. Я накажу тебя, Мансур, - вскричала Шейла, вскинув жезл.
Молния сбила с головы парня чалму и тут же обратила её в пепел. Но это было только начало: метнув следующую молнию, колдунья сердито топнула ногами, заметив, что Мансур укрылся за колонной. И хоть во все стороны посыпались осколки, молодой человек остался невредим, усмехаясь колдунье от другой колонны.
- Ты решил играть со мной? – крикнула Шейла.
- А что же, прикажешь воевать? Я не дерусь с женщинами.
- А я уничтожаю врагов.
 И посыпались молнии одна за другой, и рушился зал, но Мансур ловко уклонялся, продолжая посмеиваться.
- Я – враг, но почему ты не уничтожила меня у ворот дворца, да ещё и впустила внутрь?
- Захотела исправить, привлечь, но теперь понимаю, что ошиблась. Я уничтожу тебя.
- Ух, сколько злости, Шейла, а просишь любви. Она не придёт насильно.
Но тут сверкающая молния попала в статую и, рухнув, та покатилась по полу в сторону разъярённой Шейлы. Но колдунья была в такой ярости, что ничего не замечала вокруг, кроме юркого противника.
- Придёт! – кричала она, обстреливая Мансура. – Я заставлю себя любить. И принц будет, и ты бы…
Но закончить не получилось: статуя сбила Шейлу с ног, жезл выпал из её руки и откатился в сторону, а Мансур тут же бросился к нему.
- Не смей! Не трогай! – вскрикнула колдунья. – Тебе нельзя, потому что он создан для меня.
- Был создан, - отозвался Мансур, - а теперь пора с ним покончить. Пусть хоть одно зло в тебе исчезнет.
- Постой, если ты погубишь жезл, то сделаешь хуже только себе. Здесь он был создан – под сводом этого неба, в сиянии звёзд. Он заключает в себе их силу, и они не простят тебе её гибель.
- Ты не запугаешь меня звёздами.
И Мансур схватил жезл двумя руками и переломал пополам. В лицо брызнула яркая вспышка, и холодный жар ударил по глазам. Где-то прогремел гром, да так, что показалось будто небеса над головой вздохнули сотней недовольных голосов. Перед глазами Мансура вспыхивали и гасли звёзды, а потом… наступила темнота. Поражённый, он отбросил обломки жезла и закрыл лицо руками.
- О, боги, - всхлипнула Шейла, поднимаясь на ноги, - за что вы меня наказываете? За мою злость? Но я не хотела. Он сам.
Расплакавшись, колдунья дохромала до замершего Мансура и осторожно взяла за руки.
- Открой глаза. Взгляни на меня.
Он послушался, но отняв ладони, ничего не увидел.
- Почему так темно? – нахмурился Мансур. – Я ничего не вижу: только слышу голоса и шорохи. И ещё был гром…
- Ты погубил себя, а ведь я просила…
Мансур жестом остановил её голос.
- Я ослеп? Или…
- Тебя покарала сила звёзд, лишив зрения, - всхлипнула Шейла.
- Но… почему ты плачешь? Разве тебе не этого хотелось? Радуйся, ты победила упрямого противника.
Колдунья потерянно сползла к его ногам.
- Нет мне радости, Мансур. Не знаю почему. Мне больно видеть тебя таким, а сердце сжимается от горя. Ты виноват – заставил его биться иначе. Никогда… никто не мог…
Он присел рядом и взял колдунью за руки.
- Возможно, твоё сердце оттаяло и полюбило, но… в моём нет места для тебя.
- Почему?
- Потому что оно принадлежит другой.
Взвизгнув, Шейла бросилась из зала, наполнив весь дворец горестным, обиженным криком:
- Я не хочу так! Больше ничего не хочу! Ни-че-го!
И дворец в тот же миг ожил и стал меняться: кончилась власть очарования, все люди вспомнили себя и своё прошлое – родных и близких. Они радовались, как дети, обнимаясь и узнавая друг друга, а потом волновались, что оставили свои дома.
- Надо вернуться в деревню. Как можно было всё бросить? Это всё негодная Шейла! – кричали они.
Довольные и возмущённые враз, люди поспешили на улицу. Шрикант был вместе с ними и радостно встречал воинов из своего отряда. Они рвались продолжить путешествие, чтобы вернуть возлюбленную принцессу.
- Прежде, нужно найти Шейлу и Мансура, - сказал Шрикант. - Если она не причинила вред моему другу, то возможно, будет помилована.
И тут все услышали знакомый голос:
- Да что вы, принц. Неужели помилуете?
Все обернулись и увидели колдунью.
- Я могу быть милосердным, - заметил принц, - могу забыть твоё коварство, если только никто не пострадал. Отвечай, где мой друг Мансур?
Но Шейла словно не слышала, медленно спускаясь с лестницы.
- Почему он? – говорила девушка, печально глядя в небо. - Почему сердце выбрало не того, кого нужно? Жестокое. Я хотела иного, обманывала сама себя и теперь… мне не страшен позор.
Тогда Шрикант подошёл к девушке и встряхнул её:
- Где мой друг Мансур?
- В открытом зале с колоннами.
Бросившись на поиски друга, принц вскоре отыскал его в разрушенном зале – Мансур стоял у обломка колонны и задумчиво смотрел в пол, усыпанный осколками.
- Как я рад тебя видеть! – вскричал Шрикант. – Ты цел, а я всё вспомнил. Ты снова спас меня, дружище.
Мансур повернул голову и посмотрел мимо принца. Даже не посмотрел, а как-то… словно искал в глубине зала, а не рядом.
- И сделаю это ещё не раз, мой принц, если потребуется, - улыбнулся он, отыскав руку Шриканта. – А для начала, послушайте, что удалось узнать: принцесса Сумдари не захвачена Чандаварманом – он похитил служанок и… Комаль. Вам нужно поскорее вернуться в княжество Садживахана и вытащить из темницы чародея Агастию. Он сможет помочь Сумдари и призвать в родной дом. Никто не поверил, а принцесса, в самом деле, обернулась птицей – чародей помог ей, спасая от советника Нарендры.
Принц оторопел от услышанного, а поверив, обрадовался. Но Мансур остановил его:
- Погодите, Шрикант. Я видел как Нарендра воспользовался силой волшебного камня – он украл его из сокровищницы, осквернив статую танцующего Шивы. Но не это главное: Нарендра обернулся соколом благодаря камню и силе Шейлы, чтобы настигнуть чудесную птицу. Понимаете, он хочет первым изловить Сумдари. Поспешите и опередите его.
- Тогда и ты поспеши, - воскликнул принц, увлекая за собой друга.
- Нет, я должен поехать к Чандаварману и освободить Комаль с другими девушками.
Решительно двинувшись вперёд, Мансур вдруг с маху врезался в колонну и упал, потирая лоб. Однако упрямство его было сильнее боли – поднявшись, он снова пошёл и всё равно споткнулся.
Шрикант смотрел на него во все глаза и не понимал:
- Что с тобой такое, Мансур?
Подняв его на ноги, принц внимательно осмотрел друга, но не нашёл ни ран, ни чего-либо другого. Тогда Мансур с благодарностью склонил голову:
- Простите, мой принц, но ваш друг ничего не видит.
- А как же ты поедешь искать Комаль?
- Как смогу, так и поеду. Прикажите подать коня и… поспешите сами. Принцессу нужно спасти.
И тут из-за колонны прозвучал знакомый голос:
- Я помогу добраться до места, где скрывается мой брат Чандаварман, - заявила Шейла. – Лошади уже ожидают у ворот, а вы… - колдунья сверкнула глазами на принца – поспешите к принцессе – сокол летает быстро и нападает стремительно.
Шрикант вскипел и хотел кинуться на коварную колдунью, наказавшую его друга, но Мансур ловко удержал принца за руку.
- Не надо, не трогайте её. Шейла проводит меня к Чандаварману.
- Ты ей веришь? – поразился Шрикант. – После всего, что она сделала?
- Я доверюсь, - твёрдо отвечал Мансур, - мне не сложно удержаться в седле. Я мог управлять лошадью с закрытыми глазами и сейчас смогу, - и он протянул колдунье руку.
Вдвоём они вышли из зала, но принц бросился следом и хмуро наблюдал, как колдунья призвала свою лошадь и подвела к ней Мансура. Молодой человек легко вскочил в седло, а потом ещё и Шейлу подсадил. Но не успели они тронуться, как следом в седло вскочил и сам принц. Подозвав старшего из своих воинов, он велел им всем отрядом скакать что есть сил в княжество Садживахана, передать махарадже, чтобы дал свободу чародею и прислушался к его словам.
- А вы, мой принц? – спросил воин.
- Я не брошу названного брата – он столько раз помогал мне, а я… пришло и моё время. Бросившись следом, я вызову злодея Чандавармана и отомщу за всё, сразив мечом. Нужно освободить всех пленников.
Воин поклонился. Он отправил с принцем двух верных солдат, а сам поскакал с остальными в обратный путь. Лошади Шриканта и воинов двинулись следом за Мансуром и колдуньей, но не приближались, наблюдая издали. Но даже с расстояния было видно, что колдунья и её спутник мирно беседуют.
- Откуда ты знаешь, что твоя девушка в плену у Чандавармана? – спрашивала Шейла.
- Я чувствую это. Произошла путаница, но обе девушки попали в беду – и принцесса, и моя… - Мансур смолк, вспомнив о коварстве спутницы.
- Не скажешь имя? Боишься?
- Моя Комаль зовёт и просит о помощи, - кивнул Мансур.
- Я не слышу никакого зова.
Нахмурившись, он не ответил и погнал лошадь быстрее.
- Значит, - не унималась Шейла, - любовь можно чувствовать и слышать её зов? Почему же ты, Мансур, не слышишь и не чувствуешь меня?
- Потому что мне жаль тебя и только.
Колдунья в отчаянье кусала губы. Как хорошо, что Мансур не может видеть её горьких слёз, но лучше бы…
- Ах, - воскликнула она, - мне не хочется жалости. Я хочу быть любима. Ненавижу твою Комаль. Ненавижу тебя. Но ты попадёшь во дворец Чандавармана.
- Где ты возьмёшь нас в плен?
- О, как бы мне хотелось этого.
- Но?
- Замолчи! – огрызнулась Шейла, сердито ударив лошадь каблуками.
На этом разговор закончился. Они скакали и не видели спешащего следом принца с воинами, но Шрикант не спускал с них глаз.

                8.
Когда солнце клонилось к полудню, на горизонте показалось убежище Чандавармана. Не отстав от лошади Шейлы, принц тоже увидел странный замок, частью уходящий в скалу. Но он не стал приближаться, заметив на одной стене человека с подзорной трубой. Укрывшись за большим валуном, Шрикант решил понаблюдать, а потом удивить хозяина своим присутствием.
А Чандаварман в этот момент уже удивлялся, рассматривая всадников на одной лошади:
- Что же это за храбрецы? О, да это сестрица Шейла с каким-то спутником. Может, это принц Шрикант? Сестра желает получить благословение на свадьбу от любимого братца? Ха, да я с превеликим удовольствием. И ещё можно в один день сыграть свадьбы – я женюсь на принцессе Сумдари.
И тут на него сверху кинулся большой сокол и выбил из рук трубу. Надрывно крикнув, птица разжала когти и сбросила на балкон Чандавармана красный камень. Не успел злодей опомниться, как вместо сокола рядом опустился советник Нарендра и быстро поднял рубин.
- Довольствуешься, Чандаварман? - с коварной улыбкой спросил он. – А я к тебе принёс новости – не очень хорошие. Ох, как спешил, чтобы увидеть твою злющую рожу.
- Что ты несёшь? – вскипел злодей. – Научился колдовать и пытаешься меня расстроить этим?
- И это тоже тебя взбесит, потому что волшебный камень достался мне и дал большие возможности. Но нужны и остальные два. Они у тебя, я знаю.
- А ещё у меня принцесса Сумдари, - хихикнул Чандаварман, но Нарендра даже бровью не повёл.
- Воистину, жадность и злость затмевают взор, - вздохнул он. – Посмотри, у входа твоя сестра, предавшая тебя. Похоже, она влюбилась в проходимца горца и забыла даже о принце, что был в её руках. Летая над ними, я слышал их милую беседу. А вот принц притаился с двумя воинами вот за теми валунами, чтобы дождаться случая и ворваться в твой… хе, дворец. Все хотят освободить пленников.
- Они не получат принцессу Сумдари, - вскричал Чандаварман.
- А у тебя её нет, дружище. Ты похитил служанок принцессы.
Не веря хитрецу, злодей зарычал от злости и кинулся на бывшего советника, желая отобрать камень. Но только неприятели схватились, как их прервал громкий голос Шейлы, издающий странные переливные звуки. Оба разжали руки и быстро прикрыли уши, дождавшись момента пока звук не стих.
- Эй, братец! – крикнула девушка. – Отпусти пленников взамен своей сестры. Не бросай меня в беде.
Наренда вырвался и отбежал подальше, а Чандаварман с досадой свесился с балкона.
- Убирайся прочь, предательница! – крикнул он. – Ты привела сюда моих врагов, не удержала их, не выполнила моей просьбы, а значит, стала не годной. Ты мне не нужна.
- Что ты говоришь? – ахнула Шейла. – Спаси меня и ты узнаешь, на что я способна.
Оглянувшись, Чандаварман заметил, что советник сбежал с балкона, и наверняка, кинулся искать остальные камни из статуэтки Шивы. Его надо было остановить, но проклятая Шейла снова протяжно завыла, заставляя замереть на месте. Тогда Чандаварман подхватил лук и стрелы, выстрелил в сестру, но промахнулся.
- Ах, вот ты как? – вскрикнула Шейла. Они вместе с Мансуром соскочили с лошади и, взявшись за руки, двинулись к воротам.
Заметив это, принц Шрикант тоже оставил седло и перебежками, как можно тише, догнал суровую парочку. Однако Шейла заметила его: бывший жених жестами просил не выдавать его другу раньше времени, на что девушка кивнула. Повернувшись к воротам, она громко крикнула:
- Ты отказался от меня, братец, забыл любовь ко мне и заботу. Ты разбил моё сердце.
- Ты ни на что не способна, предательница, - отвечал Чандаварман. – Не уберёшься, я уничтожу тебя вместе со всеми.
Шейла закрыла глаза. Было заметно, что её душа страдает в самом деле, но гордость оказалась сильнее.
- Все, кто не хочет потерять разум, закройте уши и воспарите душой над землёй – там будет безопаснее, - сказала колдунья вполголоса. – Проще - думайте о своём, о любимом.
Вскинув голову, девушка вознесла к небесам завораживающий голос, наполнив песню горечью обиды:
                Стрела остра, но намного больнее
                Слова того, кто сердца не жалея,
                Отдаёт последний свой приказ,
                Не чувствуя ни боли, ни утраты.
                Наверное, мы сами виноваты –
                Коварство и богатство ослепляет нас,
                Вином пьянящим наполняя кровь.
                И может только лишь любовь
                За веру и надежду драться.
                Но нет сестры и нет уж братца.
Она закружилась в танце, рассыпая звон браслетов, на которые тут же со всех сторон прибежали полюбоваться воины Чандавармана. Сам злодей стоял на балконе, прикрыв уши и с ненавистью глядя на колдунью. А она продолжала:
                Не ищите удовольствия в монетах –
                Оно в звенящих на руках браслетах,
                Оно в устах моих,
                Оно в глазах моих
                Внемлите – очарую сердце вмиг.
                Оставит разум смутные гаданья:
                Я – звезды пленящий блик
                Я – заветное желание.
Ворота распахнулись, и воины Чандавармана выскочили к певунье, жадно глядя на её танец. Некоторые побросали оружие и стали танцевать с колдуньей, не обращая внимания ни на Мансура, ни на принца с воинами. Шейла пела для них:
                Придёт награда сладостных побед
                И сердце и душа ликуют.
                Но кто-то здесь со мной воюет?
И воины дружно заорали, протягивая к певунье руки:
                О, нет, красотка, нет-нет-нет!
Они попадали на колени, стремясь дотянуться с поцелуями до её пальчиков. Шейла посмеивалась:
- Вот так-то. Пусть Чандаварман видит, на что я способна.
Но тут вперёд вышел принц Шрикант и громко окликнул злодея:
- Выходи, трусливый шакал. Или ты можешь только с женщинами воевать?
- Шрикант? – нахмурился Мансур, узнав друга.
- Я с тобой, брат, - кивнул принц, но поздно вспомнил, что Мансур не видит.
Однако на разговор не было времени: с балкона уже свесился любопытный злодей и хихикал:
- Да это принц Шрикант – жених без невесты.
- Да, это говорю я – наследник рода Виджанешвара.
Но тут случилось неожиданное: за спиной Чандавармана появился советник Нарендра и со злобным криком столкнул его вниз – на камни двора. Шейла вскрикнула, хотела достать волшебный жезл, но вспомнила, что он был сломан. Рыкнув, она сердитой кошкой бросилась к седлу и подхватила лук со стрелами. Однако Нарендра опередил девушку, воспользовавшись оружием павшего Чандавармана. Выстрелив, он бросил лук, сжал в руках волшебный камень и, пробормотав заклинание, обернулся соколом.
- Теперь слабаки убраны с пути и Сумдари будет моя, - проклокотал он, пролетая над головой растерянного принца. Никто не смог настигнуть его стрелами – коварная птица скрылась.
- Мой принц, - раздался жалобный голос и, обернувшись, Шрикант увидел сидящего на земле Мансура, а на его коленях - прекрасную Шейлу со стрелой в груди. Она едва дышала, но пыталась улыбнуться.
- Он оказался метким, - произнёс Мансур. – Чандаварман стрелял в родную сестру.
- Это не он, - отозвалась Шейла, а принц присел рядом и объяснил другу всё, что случилось.
- Сокол улетел и нам надо спешить, - добавил он. - Простись, а я пойду и освобожу пленных.
Пожав колдунье руку, принц велел очарованным воинам открыть ворота и проводить его туда, где томились пленники. А Мансур остался с умирающей.
- Не жалей меня, Мансур, - попросила Шейла. – Благодаря тебе я поняла, что такое любовь. Как жаль, что так поздно. Но смерть – достойное наказание тому, кто лишил другого света и возможности… видеть лицо любимой.
- Не говори так, - покачал головой Мансур. – Никто не достоин смерти, кроме тех, кто сам её несёт. А я… всегда вижу лицо любимой – в своей памяти.
- И моё запомни, прошу тебя. Я полюбила… но ухожу. А представ на суд божий, буду молить звёзды вернуть тебе краски и свет мира и… глаза любимой.
Вздохнув, Шейла замерла на руках Мансура, обратившись застывшим взором в небеса. Поцеловав её в лоб, молодой человек осторожно положил девушку на траву, окликнув воинов Чандавармана. Сообщив им о гибели госпожи, он велел отнести её в дом и провести все обряды. Воины не скрывали слёз и, подняв девушку на руки, печальной процессией двинулись за ворота.
- Прости, Шейла, - пробормотал Мансур, осторожно входя внутрь двора, - но моё сердце принадлежит другой. Ты знала. И она знает. Моя Комаль, ты рядом.

Много девушек томилось в плену коварного Чандавармана. Шрикант освободил их и в темнице отыскал испуганную Комаль.
- Вот и ты, - кивнул он, выпуская девушку. – Я приехал, чтобы освободить всех похищенных, а тебе сообщить, что с этого момента ты свободна полностью – такова была воля махараджи Садживахана.
- О, мой принц! – Комаль со слезами склонилась к стопам Шриканта. – Благодарю вас.
- Ты вольна идти куда захочешь, а это, - принц снял с пальца кольцо и вручил девушке, - поможет вернуться на родину.
Комаль робко взяла кольцо, рассматривая красивый камень.
- Мой принц, - пробормотала она, - могу ли я просить вас?
- Если ты хочешь увидеться с моим другом Мансуром, то нет – я не допущу этой встречи. Не хочу, чтобы он страдал. А ты…
Шрикант поднял девушку и заглянул в глаза.
- Ты, если не хочешь причинить ему боль, если любишь его, не будешь искать встречи.
Комаль растерялась, а принц кивнул и быстро вышел на улицу, где его ожидали воины, Мансур и все спасённые девушки.
- Горестные вести, брат мой, - сообщил он другу, - среди пленниц не было Комаль. Я обошёл все комнаты и все темницы, но, увы…
- Вы уверены? Вы звали её?
- Я всё испробовал. Девушки сказали, что с непокорными Чандаварман быстро расправлялся. Те, кто видел Комаль, сказали, что она долго сопротивлялась. Прости.
Но Мансур не верил, утверждая, что чувствует – Комаль жива и где-то здесь. Шриканту пришлось успокоить его, выказав обиду недоверием.
- Мне незачем лгать и обманывать, - воскликнул он, - когда я знаю, как дорога тебе Комаль, как ты любишь её. Но поиски отнимут время…
- Да, - собрался Мансур, - нам нужно спасти принцессу из лап Нарендры. Поспешим.
Сжав зубы, принц молча пошёл отдавать приказания воинам. Для пленниц нашли повозку, отобрали из воинов Чандавармана самых послушных и направили их с солдатом из отряда принца на путь в княжество Садживахана. Сам Шрикант вместе с Мансуром и оставшимся воином поскакали вперёд, надеясь до темноты достигнуть земель княжества.


                9.
Оставшись одна, Комаль покинула дом, где содержалась в плену, и вышла на дорогу, когда спасители умчались далеко вперёд. Раздумывая над словами принца, она печально двинулась по свежим следам копыт и борозды повозки. Девушка точно знала, что они приведут в земли княжества, когда-то также пленившего её, а потом вдруг… подарившего свободу. И там Комаль встретила Мансура, узнала любовь…
- Что означают слова о боли? – волновалась девушка. – Почему её причиной станет наша встреча после плена? Я не понимаю, не понимаю. Другая? Свободная и благородная?
Остановившись, Комаль с горечью взглянула на темнеющие небеса, сдержала слёзы и молча продолжила путь, слегка касаясь тонкой повязки на руке – подарка чародея Агастии. Он принёс ей любовь, но… смела ли Комаль надеяться на счастье? Смела и до сих пор не теряла надежды. Двинувшись дальше, она попросила богов дать ей возможность увидеть любимого ещё раз – просто увидеть издали, чтобы навсегда сохранить образ в памяти и в сердце, а потом исчезнуть, чтобы не быть причиной боли.
И сердце девушки сказало «иди», толкнув вперёд – на последнюю встречу. Комаль не думала о будущем, желая воплотить робкую мечту, без надежды.
Но ночь настигала её. Неожиданный топот конских копыт за спиной заставил Комаль прижаться к обочине и затаиться, но неизвестный всадник тоже замедлил ход. Вскоре на дороге показалась одинокая белая лошадь с пустым седлом. Учуяв девушку, она довольно фыркнула и потянулась к волосам Комаль, словно вдыхала их запах. Потом ласковые губы потянулись к рукам девушки.
- У меня нет ничего. Но можно мне просить тебя о помощи? Давай вдвоём поедем туда, где сеть добрые люди. Они приголубят тебя, накормят.
Лошадь не возражала против того, чтобы девушка забралась в седло – ожидала, пока она расправит юбки и робко возьмётся за узду. Потом они поехали – сначала неторопливо, а потом быстрее, сокращая путь под первыми звёздами.

Огонь горел ярко и потрескивал, поглощая старые сухие ветки. Джунгли вокруг были живые и опасные, но Нарендра смотрел на них с пренебрежением.
- Ни одна тварь не посмеет приблизиться к хозяину рубина, могучего волшебника, способного обернуться зверем, - проговорил бывший советник, озираясь на темнеющие деревья. – Я и в тигра смогу обернуться, если захочу.
В отблесках костра в руке его сверкнул чудесный камень. На лице Нарендры заиграла улыбка.
- Чандавармана нет, но все камни Шивы у меня. Если бы не усталость, я бы сумел найти прекрасную птицу Сумдари. А может…
Советник посмотрел на камень. – Может, ты исцелишь меня от прожитых годов и вернёшь юность, подстать принцессе?
Но камень только переливался, а Нарендра довольно расхохотался своим мечтам. И вот тут сквозь его смех донеслось цоканье копыт. Подхватив пылающую ветку, Нарендра кинулся на звук и увидел всадницу на белой лошади - она испуганно жалась к шее животного. Осветив лицо девушки, советник без труда узнал придворную танцовщицу Комаль.
- А-а, рабыня, - захихикал он, - очень кстати.
Схватив девушку за руку, он грубо стащил её с лошади и уронил в траву.
- Молчи и слушай, если хочешь дожить до рассвета. Ты будешь подчиняться мне. Можешь кивнуть, я позволяю.
Комаль послушалась.
- Так вот, мы вдвоём поедем на этой лошади в княжество Садживахана. Перед городом я обернусь соколом, и ты провезёшь меня сквозь стражу. Посмеешь выдать, я выклюю тебе глаза, и ты ослепнешь, как тот поганый горец, ясно?!
- Что? – ахнула Комаль, не веря своим ушам. – О ком вы? О Мансуре? Боги, он ослеп?
- Ах, ну ты же не знаешь, - расхохотался Нарендра и кинул девушку к костру. Сунув ей кусок лепёшки, бывший советник с удовольствием рассказал девушке всё, что случилось в доме колдуньи Шейлы, не забыв вдоволь поиздеваться над принцем Шрикантом, потерявшим память.
- Он забыл Сумдари и хотел жениться на Шейле, но его дружок горец помешал. Он, конечно, помог, но колдунья не простила дерзости и ослепила его. Не думаю, что принц станет ему поводырём – он же побежал спасать Сумдари. Ха, но я, не смотря ни на что, окажусь быстрее.
Страшное злобное лицо приблизилось к Комаль и обожгло взглядом.
- Я ведь теперь тоже колдун, - проклокотал Нарендра.
- Тогда верните зрение Мансуру, - взмолилась Комаль, - прошу вас.
- Ещё чего. Я не стану растрачивать силы на каких-то горцев. Спи, если хочешь. Завтра ты исполнишь моё приказание, а камень… - Нарендра полюбовался рубином и показал девушке, - исполнит моё желание и поможет поймать принцессу-птичку.
- Он волшебный? – изумилась Комаль.
- Я придал ему сил, потом помогла Шейла, но сам камень наделён таким могуществом, что даже самому Агастии не снились. И не смотри на него так жадно – камень мой.
Он оттолкнул Комаль в траву и остался на всю ночь сидеть у костра.

Утром испуганную Комаль разбудил крик сокола. Рядом с потухшим костром сидела нахохлившаяся птица с мешочком на шее. Как догадалась девушка, в ней лежали камни. Они нисколько не стесняли полёта сильной птицы и вскоре, взвившись, сокол сделал круг над головой Комаль, а потом резко кинулся вниз. На землю опустился Нарендра.
- Видела? А теперь садись на лошадь – до ворот города поедешь со мной. Я обещаю кормить тебя и доставить твоим хозяевам целой и невредимой, но ты…
- Я помню, - кивнула Комаль. Она всё ещё не могла прийти в себя от того, что узнала о Мансуре.
Так вот что имел в виду принц, говоря о боли. Да, если Комаль сможет остаться рядом с Мансуром, то обречёт его на большие страдания, чем просто тьма. Нет, она не станет, но… взглянуть на него так хотелось. Последний раз.
Тихо заплакав, девушка уткнулась в траву и покорно кивала на все указания Нарендры.
Они были в пути два дня, добираясь до княжества Саждивахана. Нарендра относился к девушке на удивление заботливо: кормил, оберегал от чужих глаз и даже купил новое платье взамен старому, испорченному в темнице Чандавармана. Он объяснил это тем, что в город не пустят грязную смуглую девчонку с дорогой птицей на плече.
- Я не буду летать, слышишь, - прошипел он, - ты провезёшь меня через ворота.
- Но почему? – удивилась Комаль. – Было бы легче, если бы вы летели.
- А ты знаешь, что все воины Садживахана отличные стрелки? Они увидят птицу и решат, что она вылетела из дворцовой клетки. Если не пристрелят, то захотят поймать – а мне этого не надо. Я буду твоим соколом, а ты скажешь, что везёшь меня в подарок махарадже. Тебя засмеют, но проводят ко дворцу, поняла?
Комаль кивнула. Спустя два дня они прибыли к воротам города и их спокойно пропустили внутрь. Сокол хохлился на плече девушки и таращил глаза на каждую птичку. А Комаль бросала тревожные взгляды на мешочек с камнями на шее сокола. Когда они въехали на дворцовую площадь, девушка приметила несколько суровых стражей у ворот, внимательно следивших за ней.
«Это хорошо» -  подумала Комаль и быстрым движением потянулась к соколу и сорвала с его шеи заветный мешочек. Птица вскрикнула, вспорхнула и стала кидаться на девушку.
- Помогите! – воскликнула Комаль, отбиваясь от сокола.
Стражники кинулись к ней и ловко сбили озверевшую птицу наземь. Проклокотав, сокол только миг побарахтался в пыли дороги и тут же взлетел, стремительно уносясь прочь – его испугал нацеленный лук стражника.
Как только всё успокоилось, воины спустили Комаль с лошади и стали допрашивать: откуда, кто такая и что ей нужно у дворца?
- Я хотела увидеться с махараджей и рассказать ему об опасности.
- Какой опасности? – встрепенулись стражники, и Комаль поведала им о том, что узнала от Нарендры. Конечно, ей никто не поверил, а такие знания и странный дикий сокол в сопровождении  привели стражу к мысли, что девчонка колдунья. Подхватив, воины притащили Комаль во дворец и показали новому советнику махараджи.
- Она колдунья, скорее цыганка. Говорит, что хочет предупредить об опасности.
- Я клянусь, что говорю правду, - воскликнула Комаль. – Я была невольницей во дворце, танцевала перед великим махараджей и его гостями. Я знаю, что случилось с принцессой Сумдари и… ей угрожает опасность. Чародей Агастия сможет помочь.
Советник презрительно оглядел девушку – он был новеньким, Комаль никогда не видела его во дворце, а он, соответственно, её. Это затрудняло веру в слова девушки.
- Киньте её в яму к чародею, а к обеду махараджа разберётся с этими проклятыми колдунами, - решил советник и пошёл по своим делам.
Как Комаль ни плакала, как ни просила – её не слушали. Протащив по двору, девушку кинули в яму, укрытую сверху тяжёлой решёткой.
- Ах, бедное дитя, - Комаль подхватили заботливые руки и осторожно усадили на сено. – За что тебя так?
Комаль подняла голову и узнала чародея Агастию – похудевшего, простуженного, но такого же доброго. Обняв его, словно любимого отца, девушка расплакалась и рассказала чародею всё, что случилось, и не забыла упомянуть о несчастье, постигшем Мансура.
- Это печально, - вздохнул Агастия, - но ты говорила о чудесных камнях. Прежде чем вернуть их в глазницы прекрасной статуи, нужно избавить их от скверны. Они должны завершить эту неприятную историю своим могуществом. Не спеши вручать их махарадже, дитя моё.
Комаль усмехнулась:
- Увижу ли я его вообще. Меня больше волнует судьба Сумдари.
Вскинувшись к верхушке ямы, Комаль взмолилась о том, чтобы чудесная птица укрывалась где-нибудь во дворцовых садах или прилетела в открытое окно своей комнаты, чтобы быть в безопасности, чтобы сокол не тронул её.
Услышав бормотание девушки, стража решила, что она колдует. Миг и вниз спустились сердитые воины, подхватив под руки и девушку и бедного чародея.
- Махараджа вмиг заткнёт вам глотки, когда велит обрезать языки, - ворчали они, волоча пленников во дворец. 
И вот Агастия и Комаль оказались в знакомом зале, а перед ними на троне сидел грозный Садживахан. Опечаленный последними событиями, он недоверчиво осмотрел пленников и велел говорить.
- Что тебе известно о нашей дочери? – спросил он Комаль. – Ты пропала вместе с другими служанками Сумдари, но посланник от принца Шриканта поведал, что ни тебя, ни принцессы у Чандавармана не было. Мы ждём объяснений.
- Мой господин, - склонилась Комаль, - освободив меня из плена, благородный принц дал мне своё кольцо и сказал, что от вашего имени дарует свободу. Они вдвоём с господином Мансуром продолжили поиски принцессы, но…
Её перебил Агастия и слово в слово передал рассказ девушки об угрозах и могуществе Нарендры. Не смотря на то, что он потерял камни, он всё равно сможет обернуться соколом и напасть на волшебную птицу – Нарендра изучил заклятия звездочёта.
- Позвольте мне предотвратить беду и сотворить манок для птицы, - взмолился чародей.
Садживахан хмуро сошёл с трона, оглядел чародея и горестно вздохнул.
- Проводите Агастию в его башню, и пусть творит, что в его силах. Наши надежды ослаблены, и мы готовы взяться за любое обещание, сулящее помощь. Мы получили послание от наших гостей. Они возвращаются.
Голос махараджи дрогнул, и он поспешно отвернулся.
- Боги, помогите нам! И так достаточно боли и наказания, - воскликнул Садживахан, не в силах сдержать слёз. – Наш сын нас предал, город пытались разрушить, а наша дочь…
Агастия осторожно приподнялся и потянул за собой Комаль. Стража проводила их в башню чародея, и они вдвоём принялись готовить манок для птицы. Комаль помогала, как могла, и к вечеру маленькая свистулька была готова.
- Ты отдохни, - ласково предложил Агастия, - а я выйду в сад и буду призывать нашу Сумдари.
Комаль кивнула и осторожно спустилась на балкон – отсюда был виден сад, а если обойти башню, то открывался вид на дворцовую площадь. Она искрилась под лучами заходящего солнца, а над ним жалобно плыл призывный звук манка.

                10.
Топот копыт у ворот дворца отвлёк Комаль от грустных мыслей. Оглянувшись, она узнала отряд принца Шриканта, только теперь к нему присоединили повозку, а в ней лежал… сердце Комаль дрогнуло – там, словно рассматривая чистое небо и слепящие лучи солнца, не закрывая глаз, отдыхал Мансур. Рядом с ним сидел один из воинов. А вот принц Шрикант виновато гарцевал впереди, склонив голову так, словно рассматривал гриву лошади.
«Они не нашли Сумдари и опечалены, - ахнула Комаль, - но мне не поверят, как и махараджа. И принц Шрикант рассердится, что я вернулась. Но боги, как я могла? Нарендра и… - пальцы девушки побели, крепко вцепляясь в перила балкона, - и Мансур»
Не в силах отвести взгляда от молодого горца в повозке, Комаль проводила её до подъезда к воротам. Спрятавшись, девушка видела, как воин помог Мансуру выйти, а потом передал его заботам друга принца Шриканта.
- Как бы я хотела, чтобы вы увидели не только меня, но и весь этот мир – как прежде, - тихо взмолилась Комаль, сжимая в руке мешочек с камнями.
- Ирррлааааа, - проклотал поблизости сокол, но пролетел мимо девушки, ринувшись к площади. Комаль подскочила, от души желая запустить в хищника чем-нибудь тяжёлым, но в руках были только волшебные камни. Бросить их во врага девушка не решилась, тем более, проследив полёт сокола, она увидела, что он гонится за маленькой цветной птичкой. Бедняжка испуганно рассыпала жалобные трели и металась так, словно что-то искала.
- В сад, Сумдари, летите в сад – там Агастия, - крикнула Комаль.
Её, конечно, услышали внизу, но девушка не смутилась от хмурого взгляда принца и смело махнула ему на сокола:
- Не дайте ему проникнуть в сад, остановите сокола, скорее!
Шрикант не растерялся, поверил ей и быстро выхватил у одного из стражей лук, взвёл тетиву…
Коварный сокол гнал перепуганную птичку по всему саду, его страшные когти несколько раз зависали над хохлатой головкой пичужки, но она снова вылетела на площадь, увлекая за собой хищника. Но едва птичка порхнула под повозку, как стрела свистнула, а тетива задрожала в руках принца. Страшный крик сокола огласил площадь, а через миг он упал на камни. Но не успели принц и воины подойти ближе, как мёртвая птица задымилась и исчезла, а на камнях остался лежать бывший советник Нарендра со стрелой в груди.
- Меткий выстрел, - выдохнула Комаль и замерла, заметив на себе взгляд принца. Мансур стоял рядом с ним и тоже смотрел в сторону Комаль, но не видел. Молодой человек хмурился и, видимо, пытался понять, не ослышался ли, не чудится ли.
- Ах, - испугалась Комаль и присела на балкон.
- Мы тебя видели, - грозно крикнул Шрикант и изумлённо оглянулся на Нарендру. Но советник был мёртв, а к ним из сада спешил взволнованный Агастия.
- Случилось, она услышала, - воскликнул он и довольно неучтиво пробежал мимо принца, ринувшись к повозке.
 – Что здесь творится? – нахмурился Шрикант, но тут… из-под колёс вылетела разноцветная птичка и осторожно присела на его руку.
- Ах, моя дорогая, - восхитился Агастия, тут же возвращаясь к принцу и замирая над его рукой, – вы вернулись. Шрикант, поднимите руку, будьте любезны. Только не спугните её. И да, кто-нибудь, уберите отсюда несчастного Нарендру и принесите накидку.
Комаль осмелела и снова повисла на перилах, наблюдая, как все послушно исполняют повеление чародея, а принц стоит с удивлённым видом и боится шелохнуться – из-за птицы на руке. А пичуга спокойно чистила пёрышки, косясь на него чёрными бусинками глаз. Мансур стоял рядом с наследным другом и молча улавливал все шорохи и звуки. Слегка растерянный, он пытался понять, что же происходит и мог только чувствовать - творится нечто замечательное.
- Итак, - мурлыкнул Агастия, бочком проскользнув между Мансуром и принцем с красивой голубой накидкой в руках. – Минуту, моя дорогая, сейчас всё случится. Позвольте, - и чародей осторожно взял птицу за лапку.
Шрикант с изумлением увидел на ней маленькое колечко. Агастия нащупал на нём камешек и быстро повернул его в другую сторону. И в тот же миг принца и чародея окутало лёгким туманом, но едва он рассеялся, все увидели принцессу Сумдари. Она едва не упала на грудь изумлённому Шриканту, но ловкий чародей подхватил девушку и прижал к себе, одной рукой укрывая лицо принцессы накидкой.
- Вот и всё, ваше высочество, - бормотал он, не скрывая счастливых слёз, - ваш глупый чародей не успел сказать об обратном превращении. Надо было повернуть камешек.
- Но это вы, Агастия, - ахнула принцесса и обняла волшебника.
Стража и все кто был на площади тут же пали ниц, Мансур оторопело отошёл в сторону, склонив голову, а изумлённый принц припал на колено.
- Ваше высочество, - пробормотал он, - Агастия, я…
- Ради всего святого, встаньте, - зашипел на него чародей.
- Простите, - не сдавался Шрикант, но поднявшись, с уважением коснулся пыльных загнутых носков на туфлях чародея.
- Я и не сердился, но теперь позвольте нам с принцессой войти во дворец и обрадовать безутешных родителей.
Все расступились, стража последовала в сопровождении Агастии и принцессы, а на площади остались поражённые до глубины души гости и их охрана.
- Я полагаю, случилось чудо? – спросил с улыбкою Мансур. – Принцесса Сумдари была птицей и Агастия её расколдовал?
- О да, мой друг, - отозвался Шрикант, - и мне до сих пор не верится. Мне стыдно, Мансур. Мы не поверили мудрому чародею… боги, как стыдно. Из-за этого ты теперь…
- Не начинайте, мой принц, а то вы мне все уши просверлили своим нытьём – ох да ах.
- Ах, ты! – замахнулся Шрикант в шутку и обнял друга.
- Лучше окажите услугу, дорогой друг, - продолжил Мансур, - где-нибудь поблизости не сидит другая заколдованная птичка – вы не видите? А то мне послышался её голос.
Шрикант отпустил друга и оглянулся на балкон, где замерла Комаль.
- Нет, не сидит, - печально отозвался принц и сердито махнул рукой в сторону девушки. – Давай войдём, наконец, во дворец и поприветствуем махараджу Садживахана и его супругу. Невольно, но наше возвращение принесло им счастье.
Взяв Мансура за руку, Шрикант лично повёл его на дворцовую лестницу, не забывая при этом бросать гневные взгляды на Комаль. И вот парочка скрылась за воротами.
- Всё закончилось очень хорошо, - пробормотала Комаль. – Я увидела Мансура, принцесса расколдована и снова в своём прелестном облике, враг уничтожен и осталось только… - она открыла мешочек с камнями и осмотрела их с грустной улыбкой. – Осталось вернуть прекрасноокому Шиве его сокровище, чтобы мир воцарился в полном свете. Но… не сейчас.
Не в силах совладать со всем сразу – с волнением, мыслями, растерянностью и печалью - Комаль опустилась на каменный пол балкона и устало замерла, как будто впав в лёгкую дрёму.
Здесь её и нашла служанка, любезно сообщив, что по просьбе принца Шриканта девушке разрешили остаться на ночь.
- А ещё принц сказал, что одарит тебя деньгами и погонщиком с верблюдом, чтобы ты смогла добраться на юг.
- Как хорошо, - вздохнула Комаль и послушно поплелась за служанкой.

Весь дворец и весь город уже с вечера наполнился радостью и ликованием. Не успело солнце зайти, а во всех уголках зажглись костры, люди танцевали и восхваляли имена махараджи и мудрого Агастии, славили храбрых Шриканта и его друга Мансура, и желали счастья прелестной принцессе Сумдари. Словно дивную сказку, из уст в уста передавали историю о победе над гадким Нарендрой, ставшим колдуном, и о чуде, совершённом Агастией. По всему городу и во дворце шло приготовление к празднику.
Махараджа Садживахан восседал в зале с гостем и другом Виджанешварой и с удовольствием слушали рассказ Шриканта об их путешествии. Мансур был с ними, но только согласно кивал, думая о своём. Его волновала пропажа Комаль: никто не знал о девушке, а перепуганные служанки, побывавшие в плену Чандавармана, все как одна твердили, что Комаль с ними не было. Мысль о том, что красавицу-южанку могли подхватить воины-мятежники, сжимала сердце юноши до боли. Но он отгонял её.
«Я чувствую, она жива и в безопасности, - думал Мансур, - возможно, где-то близко, но где? Я бы отдал всё, что есть у меня, лишь бы узнать о её судьбе, найти. Я бы сам…»
Мансур закрыл глаза и представил красивое бледное лицо Шейлы. «Я лишила тебя света и возможности… видеть лицо любимой»
И образ колдуньи сменился милым личиком Комаль с улыбкой и ямочками на щёчках.
- Нет, красавица, - пробормотал Мансур, - я всегда его вижу, сквозь любую тьму, и даже слышу звуки её браслетов и бубенцов на тонких лодыжках. Вот даже сейчас.
И его слух действительно уловил мелодичный ритм, отбиваемый по каменному полу. Где-то танцевали, и Мансур поднялся, желая прийти на звуки.
- Мансур, - окликнул его Шрикант, - ты куда?
- Хочу подышать воздухом.
И молодой человек отвесил низкий поклон махараджам и в сторону, где, по его мнению, сидели махарани и принцесса. Хотел уйти сам, но к нему проворно подскочил слуга, предлагая помощь.
- Я хотел бы выйти в сад, - сказал Мансур и отдёрнул руку. - Просто направляй меня голосом.
На миг в зале воцарилась тишина: все провожали горца печальными взглядами. Мансур сжал зубы и твёрдо двинулся вперёд, но…
- Ах, дорогой Агастия, - долетел до него голосок Сумдари. Прошуршала ткань, и чародей послушно склонился у балдахина принцессы.  – Хочу, чтобы вы свершили ещё одно чудо и вернули славному Мансуру зрение.
- Ему больше хочется другого, - отвечал Агастия.
- Так исполните его желание, прошу вас.
- О, моя принцесса, скоро всё случится, и поверьте, без моего волшебства. Нужно набраться терпения – оно уже близко. А пока я хочу поведать нашему великодушному махарадже о предсказании звёзд. Скоро, очень скоро наш великий правитель осчастливит свой народ рождением наследника – второго сына.
- Твои звёзды смеются, негодный чародей! – усмехнулся Садживахан. – Скорее мне предстоит увидеть внуков.
- Внуки тоже не заставят себя ждать, но сын явится немного раньше.
Мансур не стал слушать дальше и уверенно двинулся на звуки бубенцов, которые не мог перебить весь шум во дворце и на площади. Вот и сад. Здесь звуки стали отчётливее, рука улавливала пульсирующий ритм.
- Оставь меня, - приказал Мансур слуге и неторопливо двинулся вперёд через заросли душистых кустарников. Он как будто помнил этот путь, видел перед глазами: вот там, в глубине, стоит алтарь со статуей Вишну, подвешены колокольчики, их время от времени касается рука танцовщицы в красивом платье. Нужно туда, к ритму её бубенцов. Но ритм внезапно оборвался, а потом звон перешёл в осторожные шаги, бубенчики спустились и замерли недалеко от Мансура.
- Комаль, - окликнул он, но девушка молчала. Тогда Мансур протянул руку и коснулся её тонких запястий, украшенных множеством браслетов. – Почему вы молчите? Я узнал вас, чувствовал ваш танец, а вы… словно снова ускользаете. Пожалуйста.
Комаль – а это была она – молча сдерживала слёзы, глядя в любимое лицо. Коснувшись руки Мансура, она осторожно поцеловала его ладонь, а потом осторожно вложила в неё все три волшебных камня – украшение великого бога танца Шивы.
- Что это? – пробормотал Мансур. – Я не хочу…
Два камня осыпались в траву, и Комаль едва успела сжать ладонь Мансура, чтобы удержать в ней рубин.
- Комаль, пожалуйста, не исчезай навсегда. Ты мне нужна.
Не выдержав, девушка всхлипнула и со всех ног бросилась прочь из сада. Её сердце разрывалось от отчаянья и боли, но в голове холодом обжигали слова принца Шриканта: «если любишь, ты не причинишь ему боль и исчезнешь»
«Люблю, - стонала её душа, - люблю» - и проворные ножки гнали прочь. Остановилась Комаль только на дворцовой площади, а потом бросилась к конюшне, где томилась в стойле прекрасная белая лошадь. Миг и испуганные конюхи разбежались в стороны, пропуская мчавшуюся отчаянную всадницу.

Неожиданное волнение пришло со стороны террасы, выходящей в сад: оттуда прибежали испуганные слуги и завопили о пожаре. Все всполошились, но чародей Агастия вдруг выскочил вперёд и преградил дорогу, раскинув руки у выхода в сад.
- Не волнуйтесь, прошу вас! – воскликнул он. – Пожара нет.
- Но что так взволновало слуг? – недовольно вопросил махараджа.
- Чудо, - просиял Агастия и громко чихнул.
- Но там что-то сияет, неужели вы не видите? – ахнули слуги.
Не выдержав, принц Шрикант ловко обогнул чародея и выскочил в сад. К его удивлению, прибежавшие на зов воины с вытянутыми лицами стояли вдоль примятых кустов и таращились в сторону небольшого алтаря. Подойдя ближе, Шрикант и вправду увидел яркие вспышки света, улетавшие тонкими юркими молниями прямо в небеса из рук… оцепеневшего Мансура. Он стоял на коленях, закрыл глаза, а в его ладонях вспыхивал багровый свет. Внезапно вспышки стали угасать, молнии прекратились, а в руках юноши осталось лишь сияние, исходящее из рубина.
- Мансур, - позвал Шрикант, - ты меня слышишь?
Молодой человек вздрогнул и открыл глаза.
- Слышу, - отозвался он и поднял голову. – Мой принц, вы так взволнованы? Что случилось?
Шрикант неуверенно подошёл к другу, поднял с колен и тревожно заглянул в лицо.
- Это я, мой принц, - улыбнулся Мансур, - не надо смотреть на меня, как на умалишённого, хотя… разум меня слегка покинул. И я благодарен вам.
- За что? – растерялся Шрикант, не понимая его состояния.
- За вашу преданность и дружбу. Но теперь я прошу простить мою дерзость, ибо покину вас в столь радостный час и не разделю миг счастья.
- Покинешь? – нахмурился Шрикант. – Но почему?
- Мне нужно догонять своё, - кивнул Мансур и стремительно бросился на террасу. – Агастия, возьмите камень, остальные там, у алтаря. И пусть Шива прозреет. Спасибо вам!
И он сунул в руки чародея багровый светящийся рубин и быстро помчался мимо изумлённых махараджей, стражников, министров – к выходу.
- Ах, дерзкий! Ах, мальчишка, - просиял Агастия и торжественно протопал к Садживахану, показывая третий глаз Шивы.
- А что произошло? – удивился Виджанешвара, выглянув из-за плеча друга-махараджи.
- Кажется, горец сошёл с ума, - фыркнул Садживахан.
- Но он… - испугался Шрикант.
- Прозрел, - перебил его чародей. – Я же говорил, что случилось чудо. Сила камня и желание влюблённых сердец победило наказание звёзд и обернуло ночь сияньем солнца. Ах, истинная любовь… а-а-апчхи! Проклятая простуда.
Махараджи усмехнулись, поманили Шриканта к себе и, обняв принца с двух сторон, довольные вернулись в зал.
- Что ни говори, а мне нравится ваш чародей, Садживахан, - заметил Виджанешвара, посмеиваясь, - такой загадочный. И к слову, может быть, вы прислушаетесь к его предсказаниям и потрудитесь над вторым сыном?
Махараджи дружно рассмеялись, Шрикант с подавленным видом шагал меж ними и молчал, а следом… чихая, вышагивал довольный Агастия.

Мчавшийся опрометью всадник пролетел почти полгорода и нагнал всадницу на белой лошади у берега реки, как раз у спуска. Животное переводило дух и жадно пило, а красавица в седле потеряно обнимала гибкую шею лошади и покорно ждала – новой скачки ли, омовения – хоть чего-нибудь. Даже издали Мансур увидел печаль в лице девушки и горькую безысходность. Но она не плакала.
- Комаль, - окликнул Мансур, спрыгивая из седла. – Куда же вы всё время исчезаете?
Вздрогнув, девушка подняла голову и замерла. Их взгляды встретились и, чем ближе подходил Мансур, тем сильнее билось сердце.
- Вы чудесная наездница, - продолжил горец, не обращая внимания на то, что пришлось войти в воду, чтобы дотянуться до мокрой морды лошади. – Мне рассказали, как вы вспугнули и разогнали стадо баранов, как перемахнули через тачку с фруктами и удержались в седле. Вот уж никогда бы не подумал.
Рука молодого человека скользнула сквозь гриву лошади и коснулась пальцев Комаль.
- Не исчезайте больше, прошу вас. Хотя, я в любом случае буду искать вас и найду. А знаете почему?
Комаль молча покачала головой.
- Потому что я хочу всю жизнь смотреть на вас, слушать ваш голос и чувствовать тепло руки. Даже если бы я не видел, всё равно.
- Вы видите, - ахнула Комаль.
- Ещё как. Агастия сказал, что это чудо. Но ваши руки вложили его в мои, а ваше тепло согрело камень и оживило. И пусть с ним. Хотите покататься? Мне за всё это время так надоело валяться в повозке, вы не представляете.
Комаль улыбнулась, дождалась пока Мансур сядет в седло и подъедет ближе.
- А куда мы поедем? – робко спросила она.
- Хотите в горы?
- Хочу.
- Тогда поехали.


По залам дворца то тут, то там раздавалось громкое «а-а-апчхи», но после каждого чихания происходило чудо: «а-а-апчхи» и лестницы украшены гирляндами, «а-а-апчхи» и цветы на стенах и везде-везде, «а-а-апчхи» и в зале появился свадебный шатёр вместе с изумлённым пандитом и костром. Возле него тут же проявился довольный чародей.
- А-а-апчхи, - чихнул он и полез за платком. – О боги, ох уж эта простуда. Вот что значит сидеть в яме. Вы пробовали? – кивнул он пандиту и тот испуганно покачал головой. – И не советую: сыро, гадко, то жарко, то холодно. Ужас. А вы знаете, что сегодня надо провести два обряда, вместо условленного одного? Знаете, хорошо. По-правде говоря, совершив путешествие в горные районы, я простудился сильнее, нежели сидя в яме. Вы были в горах? Нет. И не советую. Народ суровый, гордый и дерзкий, но очень хороший. Как-то так. А-а-апчхи!
И чародей исчез, как будто и не появлялся.