7. Автобоевой отряд ВЦИКа

С учётом незначительности расстояния, задержанных Антипова, Соболева и Нестерова, решено было доставить в Московское ЧК «пешкодрапом». Охрана обеспечивалась чекистами из конфискованного «Лузьера». За рулём авто сидел сам Ларин – большой любитель техники. Побега и тому подобных неприятностей со стороны арестованных чекисты не опасались, поскольку в условиях ночного времени улицы были пусты, и решить любую проблему пулей не составляло особого труда. Через полчаса они были на месте. До утра задержанных определили в общую камеру, которая находилась в подвале. Длинным коридором, освещённым единственной лампой, их подвели к металлической двери. Как только её открыли, в нос ударил спёртый воздух с характерным запахом тухлых яиц. Будущие сидельцы невольно отпрянули назад, но были ловко запиханы в камеру. За ними лязгнула дверь, и всё для них погрузилось в темноту. Лишь немного пообвыкнув к обстановке, им удалось разглядеть прямо перед собой плотно лежащие тела. Стен камеры не было видно совсем. Но, судя по непрерывно шедшим из глубины звукам, камера имела колоссальные размеры и вся она под завязку забита людьми.

Понадобилось ещё какое-то время, чтобы Антипов, Соболев и Нестеров, смогли хоть как-то ориентироваться в пространстве. Им немного помогал свет, проникавший в камеру через небольшое, заделанное металлическими прутьями, прямоугольное окошко. Как оказалось единственным свободным оставалось место у самой двери. Зато здесь можно было даже сесть. Арестанты уселись кружком, не сговариваясь, по-узбекски – «нога за ногу». Спать им не хотелось. Задрав головы, они молча смотрели на светящийся прямоугольник на двери, как в лесу смотрят на костёр.

- Да, бон, - вздохнул Антипов. – Кажется, влипли по самое не балуй.

Аналогичные вздохи Соболева и Нестерова свидетельствовали о согласии с данной оценкой.
- Ишь, ты! – через некоторое время с усмешкой произнёс Антипов.

Соболев и Нестеров недоумённо переглянулись.

- Давили мы их, давили, стреляли мы их, стреляли, били мы их, били, а они, бон, всё едино вон какие, - загадочно произнёс комиссар.

- Вы что имеете в виду? – полюбопытствовал Нестеров.

Антипов, будто не слыша вопроса, продолжил рассуждение:

- Чудно и непонятно: делай с ними, что хошь, а из них прёт это благородство, и ничего, бон, мы с этим поделать не сможем.

- Да, из кого прёт-то? – прошептал Нестеров уже не на шутку встревоженный за умственное состояние комиссара.

Боец Соболев, первым догадавшийся о ком ведёт речь, махнул на друга рукой – молчи, мол, и сказал:

- Вы, товарищ Антипов, правильно подметили. А мне интересно, отчего у них дети такие рождаются, просто чисто ангелы. Изнутри, аж, светятся. Смотреть страшно, настолько хороши, будто не человеки вовсе. А взять наших детей: посмотришь на них и, честное слово, иной раз хочется взять за ноги - да двинуть об угол.

- Ты, Соболев, у меня сейчас договоришься, - прошептал Антипов.

- А что я сказал? Это же - правда, - опешил боец.

- Ты брось тут, бон, про ангелов заливать. Стоял, смотрел на неё, как болван.

- Ах, вон вы о чём! – догадался Соболев. – Да, я просто так смотрел. Никогда такой красоты не видел. А так зачем она мне? Как собаке пятая нога.

В качестве доказательства Соболев долго смотрел в едва различимые очи комиссара.

- Гляди, бон, Соболев, если чего задумаешь с ней, так я тебе причинное место выдерну и вместо него кардан вставлю. Вот твоя Глаша обрадуется!

Боец Нестеров, устав уже крутить головой, воскликнул:

- Да, кто ангел-то? Кто светится? За что ноги-то выдирать? И, вообще, о ком это вы, товарищи?

Не обращая внимания на стенания любопытного Нестерова, комиссар закончил свою мысль:

- Короче, бон, увижу – башку снесу. Это я говорю не как командир подчинённому, а как мужик мужику. Усёк, Соболев?

- Усёк, - глухо ответил Соболев.

- Ну, и хватит об этом. Давайте укладываться, чижики. Завтра трудный день. Если до обеда не расстреляют, значит прорвёмся.

- А что, могут шлёпнуть? – с придыханием спросил Нестеров.

- Как два пальца о камень, бон.

Из кромешной темноты выползла фигура с закрытыми глазами. Она проплыла между бойцами и, остановившись на расстоянии вытянутой руки от комиссара, приспустила штаны и, высоко задрав голову, мелко затряслась. Прерывисто, но громко зажурчала вода.

- Он чего это, ссыт что ли? – подал удивлённый голос Нестеров.

Закончив дело, фигура проплыла в обратном направлении. За ним шлейфом потянулся острый запах мочи. Только сейчас бойцы увидели деревянное ведро – парашу, что вполне объяснило, почему до них никто не захотел занять это местечко.


Продолжение - http://www.proza.ru/2013/02/26/1664