Растрел у Синего Камня

  В середине июня 1918 года Григорий Курочкин с женой поехали в поселок Обручевский посмотреть дом, чтобы купить его и переехать из хутора Казанского (около Сибая).    В Казанском жили крестьяне, арендовавшие землю у башкир.  Здесь с радостью приняли декреты советской власти о земле, о мире.  Ведь теперь земли, на которых они жили и обрабатывали, станут  их собственностью.
  Выбрали и свой хуторской Совет, куда вошли Александр Сонцев, Федор Стрельцов, Ефим Сенечкин, Фрол Метнев и другие. Председателем избрали Григория Курочкина.

  Но башкиры, зная, что срок аренды истекает, стали препятствовать проведению весенне-полевых работ. Поэтому и решил Григорий Курочкин переехать в Обручевку. В Обручевке жил тесть Григория, казак Антип Ермолаев, у которого было двое сыновей – Василий и Григорий. Григорий был командир казачьей сотни.
  Здесь Курочкин попал на казачий поселковый сход, руководимый есаулом Иваном Григорьевичем Корольковым.

  Корольков сообщил, что в Челябинске, Троицке власть захвачена чехами. Вот и кизильским казакам надо вооружится, разогнать Советы и присоединиться к освободительной Белой армии. Обручевские казаки согласились с  Корольковым и стали снаряжать подводы в Карталы за оружием.
  Казачьи разъезды побывали в Симбирке, в Карабулаке с целью арестовать большевиков в этих поселках, но те уже успели ускакать в отряд Каширина.

  Видя, какие неприятности нависают над советчиками хутора Казанского, Григорий Курочкин с женой постарались скорее добраться домой, чтобы предупредить товарищей.
  Но Корольков задержал их выезд до вечера, пока не пришло известие, что в станице Кизильской казаки тоже разогнали Совет, поддержали обручевцев и посылают подводы в Карталы за оружием.

  Приехав в Казанский, Курочкин собрал хуторских мужиков и рассказал о происходящих событиях. Всем не хотелось возвращаться к старой жизни без земли.
  Решили набрать добровольцев и  ехать в Баймак в гарнизон красных. Записалось 35 человек.
  Рано утром на подводах они выехали в Баймак, а сосед Курочкиных Истягин, переписав всех уехавших, срочно прибыл в станицу Кизильскую в штаб восставших казаков и подал список уехавших казанцев к красным. Он сообщил, что в Баймаке находится гарнизон красногвардейцев.

  Получив такое донесение, Иван Корольков поднял тревогу, что большевики могут начать наступление на Кизил, а у них еще нет оружия с Карталов. Усилили патрули, собрались вместе кизильские и обручевские казаки, вооруженные тем, что они имели и стали ждать наступления красных.
  А отряд казанских хуторян, приехав в Баймак, не нашел там гарнизона красных, так как тот уже разбежался, узнав о наступлении Белой армии.

  Хуторяне растерялись, не зная, что делать дальше. Василий Рябов, полный Георгиевский кавалер, сказал, что его казаки не тронут, и он возвращается обратно. С ним согласились еще 13 человек. Они загрузили телеги дровами, чтобы показать, что они ездили в лес, а не к красногвардейцам. Остальные двинулись в Белорецк, где собирались красные партизаны.
  Там они вступили в первый Верхнеуральский кавалерийский полк, которым командовал Семен Петрович Галунов.

  Казачий разъезд урядника Ермолаева арестовал на хуторе Казанском вернувшихся из Баймака мужиков, вместе с Георгиевским кавалером Василием Рябовым, и доставил их в станицу Кизильскую в штаб восставших казаков.
  На хуторе, боясь, что их мужиков могут расстрелять, срочно собрали сход и вынесли решение, что хуторское общество берет провинившихся мужиков на поруки. С этим постановлением спешно выехал посыльный.

  А в Кизиле казаки постановили расстрелять предателей, и повели их к оврагу за Синим Камнем. Посыльный успел во время, и казачий штаб отменил расстрел.
Посыльный с приказом из штаба догнал арестованных уже у оврага и спас своих хуторских мужиков.

  В это время из Оренбурга в Верхнеуральск возвращался полковник Гавриил Васильевич Енборисов, к встрече которого кизильские казаки хорошо подготовились. Вот как пишет Енборисов в своих воспоминаниях «От Урала до Харбина»: - «все станицы встречали с почетом.  Особенно торжественно встречала станица Кизильская, откуда я, как депутат окружного съезда, который созывается через три дня, выехал на почтовых лошадях».

  В своих воспоминаниях участники Гражданской войны станицу Кизильскую называют самой контрреволюционной. Эта точка зрения красных партизан. И действительно, за красных воевало не так уж много казаков.

  Полковника Енборисова впереди ждала семейная трагедия. Его сын, Николай, встал на сторону красных. Хорунжий Николай Енборисов сражался в отряде Ивана Каширина, но при отступлении от города Верхнеуральска в Белорецк Николай перешел на сторону белых.
Это произошло 2 августа 1918 года. Около ста казаков последовали за ним.  Но белые не поверили Николаю, и он был зарублен казаками около станицы Спасской.
А Гавриил Васильевич, перенеся много испытаний, оказался в эмиграции в Харбине, до конца надеясь вернуться в Россию. Умер в 1946 году.

  В поселке Сыртинском ситуация сложилась более трагично, чем в станице Кизильской. После разгона поселкового Совета, 25 июня казаки расстреляли большевиков: председателя поселкового Совета Платона Федоровича Павина, Степана А.Киселева. Позднее, когда начался «белый террор», то большевика учителя  Николая Ивановича Ковалева и его родителей отправили в Верхнеуральскую тюрбму, где Николай и скончался.          

  Место расстрела в поселке Сыртинском до сих пор называют Павиным логом.