Зарисовка ночи

Кнопка нижнего этажа на панели лифта была нажата трижды, но только на третий раз лифт согласился ехать вниз. Вероятно, ему просто наскучило возить посторонние тела в двух направлениях в ограниченном пространстве этажей – вектор его предназначения был устремлен выше самого верхнего этажа, а ,может, был направлен к другим лифтам, также запертым в алгоритме одиночества.

Это было время ночи – время, исходящее из ночи.

Проходящий мимо мальчик сказал кому-то вроде взрослого : - Всегда знал, что снег вкусный. Одна из следовавших куда-то девушек утвердительно нарекла себя воинственным индейцем, а сонно бредущий гуляка призвал всех немедленно отправляться вперед.

Дерево раскинуло свои ветви рядом с бульдогами, один из которых пытался запрыгнуть на ветку, в то время как другой смотрел на попытки.

Некоторые светофоры светились красным и зеленым одновременно, некоторые не светились, а установленные на них счетчики вели отсчет то цифрами, то буквами, то иероглифами , смена которых иногда совпадала со стандартными секундами. Так ночь при помощи возможных цветов и их отсутствия безучастно регулировала нелинейное движение в себе.

Иногда фонарные столбы зажигались при приближении людей, но большинство предпочитало гаснуть – чтобы не искажать их опыт ночи. Однако люди этого нисколько не ценили и благодарили вестников ночи однообразными ругательствами. Люди спешили по своим делам, к очагам искусственного дня, чтобы наутро вспомнить о них со стыдом или удовлетворением.

Все они ступали по ночи как по плоскости - пересекали ее вдоль. Самые целеустремленные доходили до того, что можно назвать ее краем, но никто из них не знал ночи, ведь никто из них не ступал вглубь.

Суетливые, подвыпившие, уставшие прохожие, шумные автомобили, похожие друг на друга прямоугольники окон – всё это только накипь на поверхности ночи, остаточные фрагменты уже закончившегося дня. Всего этого нет.

В ночи нет нелепых звуковых обрывков, привычных для заблудших на поверхности – в ночи есть все звуки и все мелодии, непротиворечиво объединенные в тишину. В ней сокрыт тот завтрашний день, который наступит, и не тот завтрашний день тоже. Тут нет времени и нет пространства, и нет разницы между временем и пространством.

Идущий вглубь ночи может не осознать, что его нет, потому что он стал всем.

В глубине ночи, в колыбели отсутствующего времени, дремлет бескрайний русский континент – обитель ночных странников. Их путь освещает не только солнце, но и все существующие и несуществующие звезды. Странники безмолвны в безупречном знании всех возможных и невозможных речей. Они доверяют снам больше чем реальности, потому что сны едины, а реальностей им известно множество.

До них доходил слух, что за одним из океанов есть мир, в котором ночь обратили в приложение дня, а день урезали до логичной системы раз и навсегда определенных задач и функций. Но это всё, конечно, только слух, одно из движений ночи, ее мнительная вариация, которой вовсе не существует - ведь русский континент, как и ночь, не имеет границ.