Нейт Гьяси замечательный

у того, кто заходит в купе, длинные руки с выпирающими косточками запястий и крупные костяшки пальцев. Мали поднимает голову от дорожных шахмат и видит их, эти руки; затем плечи - голые, со сползшей лямкой растянутой белой майки, - после лицо. длинное лицо с узким горбатым носом; волосы тоже длинные, темные и жесткие.
длинный человек садится на полку напротив, снимает со страждущих плеч надрывающийся рюкзак и приваливается к нему спиной, обнаженной вспотевшей кожей.
рюкзак распирает изнутри неизвестное походное, решает для себя Мали. длинного молодого человека распирает усталость. Мали распирает от любопытства. как, впрочем, и всегда, когда рядом есть кто-то необыкновенный и нет Рема.
Мали почти слышит, как грохочет кровь у него в висках, и все равно едва удерживается, чтобы не спросить. и жадно глазами ест смуглую кожу, слипшиеся белесые ресницы.

длинный человек похож на буханку хлеба, который ей когда-то покупал Рем - темный хлеб с семечками, маком и изюмом. у длинного человека темно-загорелая кожа, а на коже - светлые шрамы, узкие царапины и темные родинки.
Мали смотрит на пестрого человека.

на плече три родинки в ряд - как на игральном кубике. на предплечье - еще несколько, и длинная запекшаяся царапина. изнутри на запястье тонкими белыми буквами написано слово, но Мали не может его прочитать - незнакомый язык.
зачем вырезать на себе слова? тем более такие, которых Мали не знает?
странный человек.
вся ладонь его левой руки покрыта синеватыми узорами - кельтским орнаментом, острыми завитками. на пальцах - на всех, кроме большого - поставлены под ногтем черные ровные точки.
человек-узор, можно разглядывать его бесконечно.
этим она и занимается.
другую руку по самый локоть покрывают фенечки, тонкие косички из ниток с подвешенными на них кольцами и бубенцами, узкие полоски тисненой кожи. всюду узоры и буквы, похожие на узоры, незнакомые Мали - а может, знакомые, только разобрать их все равно невозможно; нитки, сплетающие их, от солнца выгорели и выцвели, и ковер на руке человека сделался похож на змеиную кожу - плотную, узорчатую и гладкую.
человек - змея, кусающая свой хвост, длин-на-я, исписанная знаками-иероглифами.
человек открывает глаза, и Мали чувствует, что он смотрит.
 - как тебя зовут? - говорит он.
Мали переводит взгляд с рук на шею. змеям нельзя смотреть в глаза, думает она; она уверена в этом, как мы бываем уверены во всем, что под видом мысли проникает к нам в голову - но она не боится.
золотые глаза - она знает, они золотые - жгут ее щеки и манят к себе.
 - тебя зовут Мали, - вдруг говорит он. он уверен в этом, как мы бываем уверены во всем, что под видом мысли проникает к нам в голову - и Мали чувствует, что, не будь Мали ее именем, она бы все согласилась. золотые глаза плавят и тянут что-то в ней, солнце золотыми густыми лужами лежит на столе между ними. змей, змей - Мали смотрит ему в шею, в выступающий острый кадык. и вдруг ахает изумленно: на золотистой шее проступают черные буквы.
Мали.

человек освобождает ее от своего тяжелого взгляда, подгибает под себя ногу и складывает на столе, среди золотых луж, свои длинные руки. как коты подбирают под себя лапы, сгибая их в запястьях, так делает и он.
Мали неотрывно следит за его руками, особенно за левой, той, что хорошо видна ей из-под стола, той, что с тремя игральными точками - правая скрыта, правая не достанет ее. и - ах, пусть это будет игра солнечных лучей на браслетах из ниток, на белых царапинах и на синем кельтском орнаменте, - понимает все неизвестные иероглифы, все незнакомые языки.
все буквы складываются в одно слово.
Мали.
все буквы кричат ее имя.
все буквы - ее имя.

солнце звенит у нее в ушах, бьет в колокольчики, которые она вплела себе в волосы, зачем она вплела колокольчики себе в волосы? солнце ложится ей на затылок, тяжелое, литое и жгучее - и Мали боится.
Мали чувствует, что стоит отвести взгляд от этих его рук - и все закончится, но не может, не может оторвать глаз. колокольчики звенят у нее в волосах, солнце в затылке плавится, а сердце колотится в горле, когда он левой длинной рукой берет ее за подбородок.
 - как зовут меня? - говорит он, и она смотрит ему в глаза.
глаза - голубые. от неожиданности у нее в горле застывает выдох, под ногами вздрагивает пол, и поезд трогается с места.
 - меня зовут Нейт.


Мали лежит на верхней полке, укрытая пледом, и поезд осторожно качает ее - влево-вправо, вправо-влево. на нижней полке - Рем и Нейт, сидят по-турецки, пьют из стаканов с подстаканниками крепкий чай и изредка взглядывают наверх.
 - Нейт Гьяси, - говорит Рем, скручивая дреды в хвост. - замечательнейший из потомков древних богов, чего ты ищешь здесь?
длинный Нейт делает глоток чая и перекатывает его во рту, остужая, прежде чем проглотить.
 - луна моей жизни, - усмехается он, искоса глядя на Мали. - ты не бог и не сын богов, никогда им не был и - к моему великому сожалению - никогда не станешь. поэтому тебе, как и всем прочим людям - к моему величайшему сожалению - свойственно верить, что всякое действие бога и сына богов обусловлено некими высшими целями.
в голосе Нейта столько насмешки, что можно намазать ее на бутерброд. Рем с досадой щелкает пальцами - опять попался. Нейт усмехается.
 - какой бы я был бог, если бы не мог позволить себе беспричинность?
 - хорошо, - Рем тоже смотрит на Мали и, привстав с полки, поправляет ей плед. - но ее-то зачем? беспричинно? в жизни не поверю же. Нейт Гьяси замечательный без причины мучит маленькую девочку?
Нейт фыркает, и Мали переворачивается набок, свешивая с полки руку.
 - маленькую девочку, - Нейт скалит зубы, а глаза у него голубые, смеются. - с золотыми волосами.
он поднимается, поднимает длинную руку и прижимает ее ладонью ко лбу Мали, словно проверяет температуру. Рем вздыхает - и молча смотрит, как под тонкой тканью майки на спине Нейта проступают бисерно-мелкие ровные черные буквы - и первые слова видны над белым краем, и первые слова:
"у того, кто входит в купе, длинные руки..."

...когда Мали просыпается, в купе нет никого, кроме солнца. она вытирает со лба его липкие пятна, садится, сбрасывает с ног простыню - та свисает с полки, и в ней запутывается Рем, когда открывает дверь в купе минутой позже.
Мали смотрит на него томным оленьим взглядом и говорит:
 - Нейт Гьяси замечательный.
Рем удивленно приподнимает брови.
 - при чем тут древнеегипетский? - спрашивает он.