Приключения Мумочки 3

Мумочке снился странный сон. Сказать по правде, она не спала, скорее грезила наяву, но это почти не важно. Ей казалось, что она снова, раздираемая сомнением и душевной болью, ступает в прохладную воду, отпустив подол длинного платья, так что край его совершенно намок.
Она идет по илистому дну, сначала пытаясь выбирать, куда наступить, а затем оставив это дело. Вода доходит ей до щиколоток, затем до бедер, до талии, скрывает грудь, и вот, наконец уже, захватывает нос и рот. В легких вода, дышать нечем, хочется жить, страшно хочется жить, тело молодо, так мало прожито, так много впереди... Но пути назад нет, ноги оплетены водорослями, а сил сопротивляться уже нет. Она помнит, как глаза залило водой, как стало тяжело двигаться, и... она уснула. Ровно на сто лет, точно до того дня, с какого  начинается наша история.
Мумочка поднялась с постели, надела платье, которое ей отдала та официантка и вышла из дорогой квартиры, забыв запереть дверь.  На улице снова никого не было, только птицы.
Они носились с криком друг за другом там, далеко в небе. Маленькими черными точками кружили они над ее головой, будто предостерегая. Мумочка дошла до небольшого парка, где так же никого не было. Стоп. Как это никого? А вон тот молодой человек? Не веря своим глазам, она долго смотрела на этого мальчика, казалось, ничуть не боявшегося ни солнца, ни его света.
Не обращая на птиц внимания, она подошла к пареньку, лежавшему, запрокинув голову, на траве.
- Здравствуй. - Осторожно поздоровалась она. Он недовольно открыл свои огромные глаза, оказавшиеся темно-синими, и принялся ее изучать. Не зная, что сделать, Мумочка постаралась изобразить книксен, но ее нога неловко повернулась и наша героиня упала на траву рядом с мальчиком. Сам же мальчик приподнялся на локтях, заглядывая ей в лицо. Она же осталась сидеть на изумрудной траве, наслаждаясь солнечным светом и компанией настоящего человека.
- Не местная что ли? - Это были первые слова, которые он ей сказал.
- Можно и так сказать. Давненько меня здесь не было. А что?
- Местные не любят выходить в такую погоду. Они вообще не очень-то любят выходить днем. Говорят, от солнечных лучей у них кожа портится.
- А ты почему здесь?
- А у меня ничего не портится. Я люблю солнце и ветер.
- Ты правда живой.. - Тихонько прошептала она и на душе сразу стало так легко, будто она только что разрешила для себя невыполнимую задачу. В общем-то, так все и было. Не исчезли люди, нет, не исчезли, не перевелись. Мумочка ласково улыбалась этому настоящему человеку, который снова закрыл глаза и улегся в колеблемую ветром траву.
- Ты что-то сказала? - Проговорил он, не открывая глаз.
- Нет, ничего, ничего. - Продолжая улыбаться, проговорила она.
- Понятно. - Протянул мальчик. - А я вот что хотел спросить. Тебя долго не было, да? Почему вернулась? Здесь таким как ты не рады. Конкуренцию создаешь, знаешь ли.
- Таких, как я? Каких таких? - Удивилась Мумочка, осматривая будто заново, свои руки с длинными пальцами, с кожей, обтянувшей кости.
- Ты живая, как и я. Но не как они. А им тоже хочется. - Задумчиво сказал парнишка.
- Я не живая, мальчик. Я мертва уже сто лет как. - Хмуро пробурчала она, собираясь подняться с земли. Мальчик, не открывая глаз, ухватил ее за длинный светлый подол платья, испачканный яркой зеленью травы.
- Это очевидно. - Хмыкнул он. - Но я о другом. Они тоже мертвы, если разобраться. Я еще не понял, почему это происходит, но я постараюсь это узнать. Не очень-то приятно жить одному в городе.
- Но люди же выходят ночью..
- Ночью люди спят! - Категорично заявил парнишка, поднимаясь с земли и уставившись ей в глаза. - Тебе нужно уходить, если не хочешь, чтобы все закончилось так бесславно.
- Как бесславно? - Снова улыбнулась Мумочка, восхищаясь умом мальчика.
- Они тебя уничтожат. - Он говорил абсолютно серьезно, прямо глядя ей в лицо своими огромными, темно-синими, как морская волна, глазами. Эти слова повисли между ними как барьер.
Ну вот и все, ставки сделаны. Что же ты выберешь, Мумочка?
- Эх, люди. Все-то вы знаете. - Пробормотала себе под нос Мумочка, поднялась с колен и пошла дальше.
Черные птицы все так же истошно кричали над ее головой, разгоняя состояние безоблачного счастья. И почему они летят за ней? Почему именно над ней? Неужели кроме этого мальчика нет никого живого в этом городе? И что значит его предостережение? И правда, почему она вернулась? А может, и этого мальчика не было вовсе?
Раздумывая над этим, она переступала своими длинными сухими ногами с кое-где облупившейся кожей по камням мостовой, слушая стук своих шагов. Шаги были аккуратные и размеренные и этот звук ужасно напоминал Мумочке  стук, с которым старые часы в ее старом доме отбивали секунды и минуты.
Секунды и минуты медленно текли куда-то по своим делам, обволакивая нашу героиню своеобразным коконом, отдающим пылью и старыми цветами. Он как бы номинально защищал ее от этого зловредного мира, с которым ей еще предстояло столкнуться. Сама того не замечая, она пришла к своему старому дому. Тому самому, в котором давались прекрасные балы и счастливая Адель танцевала со своими кавалерами, а ее младший брат проказничал.
Дом находился в ужасном состоянии. Давно не беленные стены покрылись плесенью, крыша обрушилась, а окна были забиты фанерой. Ступая по осколкам своего прошлого босыми ногами, теперь уже не чувствующими боли, она поднялась на крыльцо, постояла у проема двери, тоже как бы случайно прикрытого листом фанеры. Почему случайно? Потому что убрать этот барьер можно было не прилагая усилий. Она прошла в дом. Внутренние стены были обуглены, а на полу чернело угольное пятно. Кто-то жил здесь, жил, спасаясь от непогоды, или от ревнивой жены, или от налогов. Мумочка очень надеялась, что этот человек действительно жил, а не существовал. Ей не жалко было ни старинной мебели, пущенной на растопку, ни своих воспоминаний, потерянных просто так, без боя. Лишь бы человек, уничтоживший все это действительно жил. Думала ли она, что придя сюда, в свой родной дом, она встретит родителей, брата и гувернантку, которая провела с ней столько бесконечных часов, обучая манерам? А к чему все это было? Да ни к чему. Этот дом... он напоминал саму Мумочку. Он был пуст, органы давно уничтожены, чтобы не сгнили, память пропала, он забыт, всеми забыт.
Она прошла в свою старую комнату. На стене остались лишь рисунки, которые делали они вместе с братом. Беззаботные маленькие человечки, радующиеся пустякам. Как это мило. Она плакала внутри, ей почти удалось убедить себя, что слезы текут из ее глаз по-настоящему, но не вовремя поднесенные руки к глазам остались сухими. Слез не было, чуда не произошло.
Она осторожно присела в уголке на то место, где раньше стояло ее любимое кресло, которого тоже, увы, уже нет. Ее веки опустились и она уснула. Как и прежде, она переживала события своей жизни, балы, внимание, любовь родителей и младшего брата, различные привязанности, слова, цветы, сладости - все это неслось мимо перед ее внутренним взором, отрезая ее от настоящего, заслоняя старой рваной пеленой. Конечно же, ей не хотелось просыпаться. Наша героиня хотела как можно дольше побыть в том мире, как жаль, что она поняла это только сейчас.
Кажется, больнее всего осознавать упущенные возможности, потерянное время. Мумочка испытывала невероятное напряжение, хватаясь руками за облезлые колени, пытаясь задержать ход истории, течение времени. Ей снова казалось, что по щекам текут слезы, но это была только иллюзия. На старой коже коленей остались борозды от судорожно сжатых пальцев.
Неожиданно она открыла глаза и поднялась с пола, бормоча, что знает, что с ней произойдет. Она вспомнила про тайник, где в прошлой жизни хранилось нечто важное. Достав старые письма и спрятав их за корсаж платья, пальцами она натолкнулась на что-то колкое. Вытащив этот предмет и подставив под лучи яркого солнца, она удивилась мерцанию искорок на этом предмете, вспоминая, налаживая мосты с прошлым. Это была всего лишь заколка, которая принадлежала еще ее бабушке. По сути, эта безделушка ничего не стоила, но для Мумочки это была драгоценность большая, чем все те золотые побрякушки, которые уложили в гроб ее дорогие родственники. Сжимая заколку в руке, она спокойно шагнула навстречу своему будущему.
На улице собралась уже толпа, подстрекаемая одной маленькой женщиной, которую наша героиня видела только лишь на фотографии, той самой, где еще изображены дети с таким же глазами, как и у возлюбленного. Конечно же, как вы поняли, эта женщина имела самое непосредственное отношение к нему. Она истошно вопила, как некогда те черные птицы, била себя руками в грудь, бросая пламенные взгляды то на Мумочку, то на толпу. Толпа озабоченно гудела, как рассерженный улей.
Речь набирала обороты, уже все больше мрачных взглядов обращалось на нашу героиню, которая стояла спокойно, ожидая решения. Видите ли, она наконец-то осознала всю шаткость своего положения, можно сказать даже, невозможность существования. Задумавшись надо всем (что, разумеется, всегда противопоказано чувствительным барышням), она решила довериться всем этим людям, предоставив им выбор. Видите ли, ей вдруг неожиданно стало интересно, что же будет дальше, как далеко зайдут эти, с позволения сказать, люди?
Наша героиня присела на ступеньки, с интересом наблюдая за беснующейся женщиной, так желающей царить в сердце возлюбленного, которого, кстати, нигде не было видно, как и того славного паренька. Впрочем, славные пареньки обычно не шатаются по всяким сомнительным местам, выслушивая монологи странных бесноватых женщин. Женщина эта, кстати, как раз обнимала чужого ребенка, тщетно пытаясь изобразить заботу о сем несчастном чаде, которому больше всего хотелось бы оказаться в своей комнате среди игрушек, чем в объятиях непонятной дамы, от которой сильно несло животворящим запахом чеснока. Вскоре ему все-таки удалось вырваться и он быстренько убежал к матери, в другую часть толпы, спрятавшись за ее юбкой.
Толпа же начала бурлить, слышались злобные выкрики и пошлые шуточки, еще больше ее распалявшие. Мумочка же ощущала себя на премьере какого-то странного спектакля, причем спектакль этот не был отрепетирован, однако же удивительная синхронность действий актеров и режиссера не оставляли сомнений в удивительном единении, духовном и физическом, всей этой необыкновенной труппы.
Наконец, представление достигло своего апогея - разъяренная толпа связала Мумочку и потащила куда-то за город, а за всем этим действом удовлетворенно наблюдал режиссер - бесноватая женщина возлюбленного. Она стояла на пустой старой бочке, в которой раньше было вино, но теперь остался лишь кисловатый запах, перевернутой кверху дном, сложив руки на груди. Выцветшие волосы было уложены в незамысловатую прическу, платье некогда ярко-красного цвета напоминало теперь просто старую облезлую тряпку, натянутую на манекен. Эта женщина сильно постарела, не заметив этого. Она бы, наверно даже давно умерла, но воля, сильная воля не давала этому свершиться. Ею владела не то чтобы жажда мести, скорее жажда отмщения тому, кто избежал всех этих тревог, забот и бесполезно прожитых лет, теперь покоящихся на ее седых волосах.
Мумочка же закрыла глаза и представляла, что ее несет бурное море. Гомон множества голосов превращался в гул рассерженной стихии, неожиданно успокоивший нашу героиню, уже было снова начавшую волноваться. Людской поток не редел, кто-то тащил ее вперед, а кто-то, опередив всех, раскладывал на главной улице, под самыми окнами ее возлюбленного, огромный костер. Да-да, они решили ее сжечь - как издавна поступали с ведьмами. По правде сказать, все горожане были ужасно перепуганы этим явлением. Они закрывали на нее глаза, пока не появился лидер - тот, кто указал им на нее, на ее несоотвествие. Конечно же, вы поняли, о ком речь.
Злые и испуганные горожане наконец-то донесли Мумочку до места казни. Кто-то, чересчур осмелевший, даже плюнул ей в лицо, обозвав шлюхой. 
Мумочка же грустно смотрела на это столпотворение, понимая, что в этом городе действительно никого нет - кроме нее и того мальчика. Нет никого, людей нет, есть только тени. Тени, не способные на поступок. Да, они ее сожгут, но это не их воля, это желание той женщины, а значит, что она тоже человек. Три человека на весь город - слишком мало, чтобы он нормально функционировал. Даже возлюбленнный... он молча сидел за запертыми дверьми офиса, изредка выглядывая в окно и что-то бормоча о том, как долго он добивался своего положения.
За это время Мумочку уже привязали к столбу и подожгли солому, служащую растопкой для дров погребального костра. Наша героиня не чувствовала боли, когда огонь лизнул подол ее платья и подобрался к ногам. Тепла она тоже не чувствовала. Вообще, она как-то почти со стороны наблюдала за тем, как огонь пожирает ее тело, пропитанное благовонными маслами. Горожане радовались, видя ее скорый конец, а возлюбленный тихо плакал в пустоте своего кабинета.
Внезапно какой-то голос разорвал молчание. Это кричал тот мальчишка, который утром наслаждался солнечными ваннами. Он кричал об ошибке, о том, что она не виновата... Но никто не слышал его, кроме Мумочки, ее возлюбленного и него самого.  Горожане молчали, благоговейно созерцая чужую кончину. Они наслаждались этим зрелищем, как иные наслаждаются хорошей едой или качественной книгой. Уничтожение Мумочки было для них всего лишь развлечением.
Мальчик, понимая, что ничего не может сделать, упал на колени и безмолвно плакал. Наша героиня видела это и протянула ему руку, тут же охваченную огнем. Как яростно пылающий ангел, посланник солнечного света, она возвышалась над всеми ними, чувствуя как ее тело становится легчайшей пылью, разносимой по городу ветром.
Тело больше не принадлежало ей, она становилась частью чего-то большего, древнего как мир, бывшего этим самым миром. Последней ее мыслью была мысль о том, как же все-таки легко исчезнуть, как легко измениться, доверившись судьбе.