Повесть о юбилейном банкете. Глава 2. 3

Глава 2.3  Интервью. Дом в Орешнике. 
 
- Насколько мне известно, с переездом в Орешник связана какая-то интересная история семилетней давности. Вы могли бы ее рассказать? - Том начал расспросы.
- Почему бы и не рассказать, - сказал Гарри после небольшой заминки, вопрос застал его врасплох, – действительно, начинаем с конца, но история забавная…

   Гарри Эвен работал в «Промпроекте» начальником отдела информационных технологий со дня основания фирмы, то есть к 2000-му году уже больше двадцати лет. И тут началась паника «Баг2000». Предприимчивые ребята из сервисных служб подогревали страсти и предлагали дополнительную услугу: заранее подготовиться к всемирному потопу. Но как!  Они за отдельную плату проверят все компьютеры фирмы на готовность к переходу 1999 – 2000 и выявят «не готовые», которые необходимо будет что,  починить? доработать? как бы не так! заменить! То есть купить новые у них же, у «проверяльщиков». Гарри оценил ситуацию и заявил, что никаких сторонних проверок не требуется, что это халтура, и люди просто зарабатывают на страхе.
- Я написал небольшую программу, и теперь при каждом логон компьютера на сервер устанавливалась правильная дата. Понятно? – Гарри улыбнулся. – Не важно. В объединении больше пятисот единиц, эта моя программка могла бы сэкономить несколько десятков тысяч долларов.  Гендиректор заявил, что потеря в масштабах фирмы все равно не очень заметная, но он терпеть не может, когда его держат за фраера и пытаются заработать на невежестве.
   Он пять минут обдумывал предложение, потом спросил, что решили «у родственника» на «Барракуде». Я говорю, там, очевидно, поступят точно так же, как я решу проблему здесь: у Леонида Гарди системный администратор – мой ученик. Так все и произошло. И в январе 2001 я получил очень большую премию. И реальная экономия все-таки заметная, да и на престиж фирмы мое решение поработало, гендиректор с удовольствием всю историю рассказывал на разных форумах.

   Мне до пенсии оставалось чуть больше года, Нате около двух. Все складывалось удачно. Тем более, Ламберы тоже решили переезжать сюда, Рою рекомендовали переехать из центра поближе к морю, сменить климат. Рената и Агата оказались бы рядом. Мы тогда же, в 2001, купили участок, - Гарри показал на окно, - а в 2002 построили, развитие событий вам хорошо известно. И пяти лет не прошло, а смотри, какая красота образовалась! Один кумкват чего стоит. Мы с Натой ни разу не пожалели, что переехали из Либервиля.
- Кумкват. Заучил, - улыбнулся Том, - поэтому вы всегда называете этот дом «сделка миллениум», я понял.
  Том перевернул лист:
- Гарри, сплетничать будем?
- А как же, обязательно! С кого начнем?
- С доктора Ренаты Тайгер, внезапно ушедшей на пенсию.
- А, на это требуется разрешение.
  Гарри приоткрыл дверь в Малый кабинет, просунул голову. Рената сидела в кресле возле окна и смотрела в сад, улыбаясь и слегка дирижируя рукой на три четверти.
- Ната, извини, господин журналист желают поговорить о тебе в аспекте бросания службы. Возражения есть?
- Расхваливай мои таланты в любом аспекте, не пересказывай сказки и рецепты. Военной тайны ты всяко не знаешь. И не мешай, пожалуйста. Я работаю, - ответила Рената.
- Творческий процесс? Молчу.

   Гарри подчеркнуто тихо закрыл дверь, вернулся в кресло и сказал:
- Итак, мадам Тайгер – Эвен. Вопросы?
- Рената прекратила работать в 60 лет, ушла с должности руководителя группы разработчиков. Собственно, больше-то ничего и не известно, на то он и «Сокол». Никто не сомневался, что после переезда Рената будет продолжать деятельность в той же области, но в каком-то другом формате: преподавать, например,  - в Нирванде есть кафедра,  - или писать, обобщать колоссальный опыт. И вдруг – сказки. И никаких нанотехнологий. Поразительно. Вы можете объяснить, чем вызвано такое перевоплощение?
- А все очень просто. Рена устала. Чип-дизайнер – специфическая специальность, она требует скрупулезности, дотошности, предельной аккуратности. Рена в микроэлектронике подвизается больше сорока лет. Технологии менялись, инструментарий менялся. Вот и задумайся, сколько раз ей пришлось ну, не переучиваться, конечно, но досконально изучать новое направление. В конце семидесятых минимальный контролируемый размер составлял порядка двух микрон, сейчас – в районе 30 нанометров. А доктор Тайгер-Эвен к тому же всегда непосредственным образом причастна к созданию этого самого нового.
   Конечно, работа творческая. Но! Это всегда интегральная схема. То есть внутри бесконечного разнообразия задач вполне однообразные приемы. Инженерия, одним словом, для них это характерно. Я понятно излагаю?
   Том кивнул, технические детали, конечно, ускользали, но не они являлись главным элементом рассказа.
    Гарри вздохнул и закончил:
- Вчера чип, сегодня чип. Ни разу не самолет. Ну и надоело, в конце концов. К тому же у Ренаты в подчинении большой коллектив, и она ответственна за работу каждого. Мою жену не назовешь мягкой или добродушной, она скорее беспощадная «железная леди», этакий высокоинтеллектуальный бульдозер. Отсюда конфликты, в том числе и с дубами из начальства. С возрастом, знаешь ли, стрессы начинают сказываться на здоровье. И Рена бросила балет.

    Эту семейную метафору Том слышал неоднократно. Так все Эвены называли любое резкое бесповоротное решение, принятое единолично, без обсуждений и согласований.
   Том заметил, как изменилось настроение Гарри, воодушевление спало, он явно колебался, продолжать ли тему. Том, опытный интервьюер, терпеливо ждал. Наконец, Гарри решился и, понизив голос, сказал:
- Том, диктофон можешь не выключать, но, пожалуй, не для протокола. Не напрягайся, - заметил он, - ничего пока не случилось. Просто дед Маши и Саши, Лео Тайгер, скончался в 53 года от инфаркта. Мать Ренаты, очаровательная Орианн, была младше мужа, но пережила его всего на восемь лет, тоже инфаркт, в 55. И Рената накануне своего шестидесятилетия вдруг сказала мне, что впервые явственно осознала небесконечность собственного присутствия на Земле. И что ей не хочется всю жизнь заниматься только одним делом, каких бы высот в нем она ни достигла. И подчеркнула, «всю оставшуюся жизнь». Она не драматизировала, рук не заламывала, а спокойно сообщила решение: из «Сокола» уйдет и попробует заняться чем-нибудь другим, точек соприкосновения с техникой не имеющим. Попробовала, и у нее получилось, да еще как! – Гарри встал с кресла. - Перерыв. Чего-нибудь хочешь? Кофе?
  - Спасибо, - кивнул Том, - только мне, если можно, чаю. Да, поворот интересный. Решение, оказывается, лежало в философской плоскости…
   Гарри неопределенно хмыкнул и вышел из кабинета.

   Потом они сидели в саду, и пили кто чай, кто кофе. Тому еще предложили свежесорванную веточку мяты в чай. И овсяное печенье, на примере которого Рената поведала, как она умудряется снижать содержание жира и сахара в печеном без ущерба для вкуса. На это Гарри со всей серьезностью заметил: «при здоровом образе жизни все время хочется есть, при нездоровом – спать». Рената над сентенцией задумалась и сообщила, что шутка вызывает у нее когнитивный диссонанс: вроде мысль есть, да глубины не чувствуется…

  Тому нравились пикировки Эвенов, он обязательно вставит в книгу такую перестрелку...
- Рената, вы не могли бы рассказать, откуда взялось выражение «И Рена бросила балет»? Мы все его используем, как родное, но где исток? Маша, по-моему, тоже не знает, я как-то спрашивал.
   Гарри и Рената рассмеялись.
- Вслушайся в имя Рената, - ответил вместо жены Гарри, - Рена и Ната. Два совершенно разных человека.– Р-р-эна - это тот самый бульдозер, - Гарри подмигнул Тому, - а Ната – бело-розовая бабушка с пирогами и сказками. В скобках заметим, что пироги диетические, а сказки развивающие, Ната она Ната, да все-таки Тайгер…
- Это преамбула, а история короткая, - прервала Рената разглагольствования. – Меня в семь лет отвели в балетную студию, научить, как мама говорила, ценить каждую минуту. Два раза в неделю по два часа, смешно, ей-богу. Но мне понравилось, белая пачка из марли, тапочки…
- Пуанты? – ужаснулся Том.
- Нет, какие пуанты, простые, мама сама и шила, ленты крест-накрест через щиколотку… Костюмы красивые, я танцевала партию «василька». Слова звучные, арабэск, пор-де-бра, па-де-ша. В общем, я проплясала так шесть лет…

   …Мама Ренаты была женщиной среднего роста с аппетитными формами типа «песочные часы», с длинными ногами и коротковатой шеей. Девочка унаследовала мамину комплекцию. Такие данные обещали в будущем развиться в фигуру женственную, сексуально привлекательную, но не слишком подходящую для балетных спектаклей, тем более, детских. Так и произошло. Тринадцатилетней Ренате покупали лифчики размера D, то есть она далеко обогнала плоскогрудых одноклассниц, которые к тому же на год старше нее. Тонкая талия, крутые развитые бедра и мускулистые от многолетних занятий танцами ноги, так выглядела девочка, когда в студию пришла новая руководительница, настоящая отставная балерина. И в первый же день Рената случайно услышала, как балерина, обсуждая с аккомпаниаторшей отдыхающих  девочек, вынесла приговор:
- Эта Тайгер, конечно, пока выглядит хорошо, легкая, ноги красивые, чувствуется страсть,  но представляешь, какой она станет коровой, если у нее уже сейчас такие сиськи!
   Рената переоделась, собрала сумку, в дверях сделала два глубоких реверанса – балерине и пианистке – и ушла. А дома спокойно сообщила, что она бросила балет.
- Наверное, что-то такое в моем голосе услышали… Мама назвала меня Реночкой, хотя вообще-то дома меня звали Натой, и даже не просила объяснений. Вот и все.

   Рената сняла колпак с большого чайника, налила себе, сразу сделала глоток и только теперь обратилась к Тому:
- Извини, дорогой, очень пить захотелось. Я тебе наливаю? И несу варенье.
- Спасибо, с удовольствием. А какое?
- Из микроапельсинов. Чуть горьковатое, но совершенно роскошное.
   Том с улыбкой взглянул на Гарри, тот кивнул:
- Нате можно. А тебе нельзя. Нате вообще все можно.
  Рената встала, потрепала Гарри по коротким волосам и пошла в дом за вареньем.

- У вас когда золотая свадьба? - спросил Том.
- В 2010. Но справлять не будем! Рена все аргументы уже использовала на мой юбилей, второй раз я не поддамся!
- Не загадывай, доживем, увидим, - Рената поставила на стол открытую баночку варенья и три глубокие розетки. - Ты чему радуешься? - спросила она улыбающегося Тома.
- Вспомнил ваш замечательный стих, его Маша любит цитировать:

      Прошелестишь ли легким ветерком,
      Иль мушкой пролетишь, кудрей задевши,
      А то потянет сладостным дымком,
      Ты будешь встречен, радостно зардевши.

- Давно хотел спросить, - Том посмотрел на Гарри, - «сладостный дымок» из опыта или…
- Пленительная поэзия, муза в анабиозе. Произведение студенческих лет, а оказалось бессмертным. Насчет «дымка» не увлекайся, просто фигура речи.
 
  Гарри посмотрел на часы и встал из-за стола.
- Вы продолжайте, а я пойду, полчаса посплю. Или час. Мы с Милошем Кучерой сегодня дежурим,- объяснил он Тому.
   Том вскочил:
- Гарри, это дежурство по графику или вас вызвали?
- У нас нет строгого графика, сегодня вечером мы оба свободны, вот и записались.
- А это…  а можно я с вами? – осторожно протянул Том.
   Отличный штрих к портрету – семидесятилетний патрульный Гражданской стражи с карабином Гаранд М1!  Вот бы!..
- Можно, но с ограничениями. В участок не поедешь, ни жилет, ни оружие не получишь. Могу заехать за тобой сюда. Разрешается молча сидеть на заднем сидении и наблюдать. Устраивает?
- Еще как! Вот спасибо! Йес! – Том не скрывал радости.
   Рената и Гарри переглянулись. То ли их единственный горячо любимый внук Вадим очень похож на отца, то ли отец на пятнадцатилетнего сына…

          продолжение  http://www.proza.ru/2013/02/28/1541