Исхождение свободы

Рыжий щенок бегал вокруг беспородной лохматой собаки и звал её играть с мячом. Но она лениво отворачивалась от сынка.

— Мамка! Смотри, что я нашёл! Гав-гав! Не отнимешь, не отнимешь! — и щенок принялся трепать упавшее с верёвки постиранное полотенце. — Веселее ничего быть не может! Мамка! Я тебя поймал! — и щенок схватил её свалявшийся хвост зубами.

Старая собака, звеня цепью, огрызнулась.

— Гав?! Догони меня! — щенок глядел на мамку, готовый вмиг припустить в огород, где дружно зеленели всходы. — Не догонишь!

Но собака полакала свежей воды, ушла, насколько позволяла длина цепи, в заросли малинника и растянулась в тени.

Мамка не хочет играть в замечательную игру. Гав-гав, понятно, взрослые — рабы. Они никуда не хотят отойти от своей будки и любимой кормушки. В мире столько игрушек и развлечений. Неужели взрослым ничего не нужно?

И щенок припустил за курицей, визжа от радости свободы.

— Ах, ты куриц будешь гонять? — без всякой злобы закричал хозяин. Он ушёл в кладовую и через несколько минут вышел с изящной цепочкой и кожаным ошейником.

Когда хозяин пристёгивал ошейник, щенок даже не понимал смысл этого тайнодействия — просто хозяин особенно ласково треплет его нежную шею.

Но когда щенок азартно побежал к наглому воробью, непонятная сила остановила его. Он бросился к воробью ещё, и ещё раз. Но словно непреодолимая стена встала между щенком и миром свободы.

Целый час щенок с визгом недоуменно рвался за пределы очерченного круга. Наконец, от усталости и отчаяния он сел в тени забора и заскулил: «Мамка-а! Почему я не могу бегать по просторному двору и валяться в мягких грядка-ах? Почему курица и даже презренный воробе-ей спокойно склевали недоеденный утром сы-ыр? Мамка-а, скажи, куда исчезает свобода-а? Неужели я стал взрослы-ым?»