Песня одинокого страдания

Пятки сверкают на бежевых мостовых,
Фонарь поник своим закругленным фонарём.
Ты идёшь, сутулясь, когда дождь на головных
уборах
Уже не держит слёз и скапает за главарём.

Вниз к подошве ног, к измученным ногам,
К шагам дыхания, к потресканной дороге.
А свет сутулиться вокруг и резкий гам
Ворон
Накаркивает, при каждом быстром морском пороге.

Они врезаются в тебя, впиваются клыком,
В подошвы ног, в простые джинсы.
И тянут вниз, но ты себе «не лыком -
Сшит»,
А сам не веришь в собственные мысли.   

Дома кричат, как дети. Закрылись двери.
По улице машины разрезают гладь воды.
А ты ступаешь, руки как на мачте реи,
Без паруса
Ломаются от грозовой, ночной мольбы.
 
Уже немного думаешь, за тем просветом,
Увижу дом, попью французское латте.
Но буря всё сильнее под резким ветром.
Весь город
Идёт по тяжкой, измученной земле.

Нога трещит, уже изнылись веки.
«Не лыком сшит»! - стучишь опять в зубах,
И тянешься к единственной ветке,
К той самой,
Что рвётся в дрожащихся  руках.

Ты падаешь, а волны всё грохочут,
Хлебаешь муть, коленом в резкий камень
Вонзаешь и думаешь ещё чуть-чуть.
Дай силы
Боже, зажечь огонь об рваный кремень!

А пыл всё гаснет, кремень задождился,
Одна рука потягивается вверх.
Там поворот, где дождь по крышам литься
Прекратил.
Всё гаснет, звёзды, фонари и маленький, невидимый просвет.