Ворона
Уже дома, стоя на кухне и наливая себе чай, Кира машинально посмотрела на платье, висевшее на плечиках распахнутого шкафа. «Неужели уже завтра я смогу его надеть? — подумала женщина, осторожно делая глоток из фарфоровой чашки. — Неужели уже завтра смогу увидеть тех, о ком думала все эти годы?»
Мысли Киры перенеслись далеко-далеко, и она стала вспоминать своих одноклассников, с которыми не виделась ровно двадцать пять лет. За это время она закончила Нью-Йоркскую академию искусств, к ней пришли признание и успех, а созданные ею картины поражали даже скептиков, которые муссировали в прессе и жизнь художницы, и её творчество.
«Интересно, а читал ли кто-нибудь из наших обо мне? — подумала Кира. — Неужели никто так и не видел моих работ?»
Вопросы сыпались один за другим, и женщина не на шутку разволновалась. Ей так хотелось, чтобы этот вечер поскорее закончился, и она наконец-то очутилась в аэропорту, откуда ей предстоял вылет в родную Россию на встречу с бывшими одноклассниками.
Получив приглашение от друзей, Кира нисколько не сомневалась и мгновенно приняла решение лететь. А потому срочно оформила визу, позаботилась о брони на билет и купила сувениры с американской символикой. Четверть века она не видела своих школьных друзей, четверть века практически не говорила по-русски и не была в городе своего детства. От всех этих мыслей кругом шла голова, но женщина ничего не могла с собой поделать — картинки из прошлого одна за другой всплывали в памяти.
— Госпожа Тревол, Вы летите в Россию? — спросил представитель авиакомпании «Delta Airlines».
— Да, да, — укладывая багаж на бегущую ленту, ответила Кира.
— Цель Вашего визита?
— Я еду на встречу с друзьями, мы давно не виделись, — ответила женщина.
Внимательно вглядываясь в паспорт и сверив фото с оригиналом, представитель авиакомпании улыбнулся:
— Вы очень красивая. Надеюсь, Ваши друзья отметят это. Счастливого полёта, госпожа Тревол.
— Спасибо, Джон, — поблагодарила Кира, успев прочитать имя служащего на бейдже.
Удобно разместившись в кресле самолёта, она снова погрузилась в раздумья. Ей представилось, как во дворе школы задолго до назначенного времени начнут собираться её бывшие друзья. Конечно, это будут уже совсем не те беспечные девочки и мальчики. Наверняка, многих она даже сразу и не узнает. В представительных мужчинах и дамах вряд ли можно будет сразу разглядеть знакомые, но уже такие забытые черты. Ей хотелось, чтобы хоть кто-то при встрече заговорил о её победах и успехе, о том, что знаком с её картинами, а главное, чтобы кто-нибудь слышал о последней выставке в Риме, ставшей для Киры настоящим триумфом.
*****
— Серебрякова? — раздался вдруг удивлённый голос.
Кира обернулась и увидела трёх женщин, застывших в ожидании ответа. Вглядываясь в их лица, отметила, что уже давно не слышала свою девичью фамилию и что сейчас, именно вот в этой интонации, она прозвучала словно музыка, ласкающая слух. «Серебрякова…», — шёпотом повторила Кира, а потом широко улыбнулась и назвала, указывая рукой на каждую из женщин: — Женька, Саша, Тамила!»
Дамы переглянулись и, словно по взмаху дирижёрской палочки, расхохотались.
— Здорово! Раз ты узнала нас с такой лёгкостью, значит, можно считать, что мы неплохо сохранились.
— Да и ты молодчина! — подхватила Евгения. — Выглядишь просто превосходно! Такая же стройная, такая же красивая!
— Так, так, так — это кто тут стройный и красивый? — бархатным голосом вмешался в разговор солидный мужчина.
Тамила подошла к нему и взяла за плечи:
— Ага… дайте подумать… Не Володька, не Сергей и не Паша, — женщина обернулась, прищурилась, словно делая знак своим подругам, и все хором, будто отрепетировав заранее, произнесли: — Александр Свиридов!
Пятёрка разразилась громким смехом, посыпались поцелуи, объятия.
Весь вечер в школе не смолкала музыка, собравшиеся наперебой рассказывали о прошлом, вспоминали дела минувших дней и засыпали друг друга вопросами.
Постаревшие учителя умилялись, глядя на своих бывших учеников, и несмотря на их статусы и звания, не упускали случая напомнить о том, что именно школа открыла им дорогу в жизнь.
*****
За окном уже совсем стемнело, и народ потихоньку стал расходиться. Столь долгожданный вечер близился к завершению.
— Так, внимание, — хлопая в ладоши, отрапортовала Тамила, — я на "колёсах". Женька, Сашка, быстренько хватайте Серебрякову, найдите Свиридова, Ушакова, Пригожина и выдвигайтесь во двор. А я сделаю звоночек водителю, и мы на двух машинах поедем ко мне.
Тамила говорила чётко. За эти годы она не утратила ни организаторских способностей старосты класса, ни командного голоса. Наоборот, эти качества стали намного выразительнее. И сегодня ей, возглавляющей одну из самых элитных стоматологических клиник города, не составляло труда принять самостоятельное решение в тот момент, когда абсолютно не было времени на раздумья.
Рассаживаясь по машинам, одноклассники шутили и смеялись. Им казалось, что не было ни расставания, ни многочисленных лет, в течение которых они практически ничего не слышали друг о друге. Долгожданная встреча принесла столько радости и положительных эмоций, что их с лихвой хватило бы на всю оставшуюся жизнь…
— Кхе, кхе, — послышалось вдруг. Смех в машинах стих, и все, как один, посмотрели в окно. Маленькая женщина в платье цвета выжженной травы смущённо смотрела на своих бывших одноклассников.
— Галка? Воронина — это ты? — спросил Данил Ушаков.
— Точно, Ворона! — подхватил Стас Пригожин. — Ты где была, почему пришла только сейчас? Вечер-то закончился. Всё, как говорится «фенита ля комедия».
В салоне автомобиля послышалось шушуканье, которое сразу прервала Тамила:
— Так, всё, дорогие мои, садитесь поудобнее, поехали!
— Подождите, подождите, — остановила Кира. — Вы что? Неудобно. Столько лет прошло, а вы всё такие же. Неужели не можете простить?!
— Простить можно, когда человек осознал, — вступила в разговор Женя, — а тут — никакого раскаяния и ни капельки сожаления.
— Да бросьте вы! Давайте не будем портить такой прекрасный вечер! — выкрикнул Свиридов.
— Сколько Галке было тогда — 14?.. 15? Да! Исключили парня из школы! Да! Она во всём виновата! Но мы-то тоже хороши! Вместо того, чтобы пойти к директору, устроили самосуд над Вороной! Так что нечего снова комедию ломать, лучше давайте уже поедем.
— Нет! Нет! Нет! — возразила Кира. — Если вы не возьмёте Галину с собой, я тоже никуда не поеду!
В воздухе повисла гробовая тишина. Одноклассники смотрели друг на друга, не решаясь произнести вслух свои мысли. Будучи ещё несколько минут назад весёлой, компания стала вдруг какой-то потерянной.
— Так! Всё, хватит! — прервала тишину Тамила. — Ворона, — она бросила колючий взгляд на Галку, — залезай в салон и скажи спасибо Кире. Была бы моя воля… — женщина не договорила фразу и надавила на газ.
Картины
В загородном доме главного врача стоматологической клиники было очень красиво и уютно. Каждая деталь и элемент интерьера, выдержанного в едином стиле, говорили о хорошем вкусе хозяйки.
— Да-а-а, — протянул Свиридов, — красиво жить не запретишь!
— А чего ты удивляешься? — спросила Саша. — Тамилка всегда была с мозгами! Дело даже не в том, что она так живёт, а в том, что всего этого она добилась сама! И сына воспитала, и сама без мужа не пропала. Так что смотри и учись!
— Вы пока здесь располагайтесь, а я быстренько стол накрою, — с той же оперативностью сообщила Тамила.
— Я помогу, — отозвалась Кира.
— Нет, нет! — остановила подругу хозяйка, — походи по дому, у меня наверху картины — хочешь посмотреть?
— Картины? — переспросила Кира, и, не дожидаясь ответа, стала подниматься по лестнице.
Вслед за ней пошли и все остальные.
В холле второго этажа действительно было много картин. Красивые пейзажи выглядели очень реалистично - каждый листочек, травинка, ветвь были выписаны столь тонко и умело, что казалось, дунь на них и услышишь лёгкое шуршание.
— Ну, как тут у вас дела? — поинтересовалась Тамила, поднявшись к своим гостям.
— Замечательно! — ответил Стас. — Твои картины меня вдохновили. Я именно за такое искусство. Не понимаю абстракции, графики и разного там минимализма.
— Ты много чего не понимаешь, — подхватила Александра, — хотя именно тут я полностью с тобой согласна — картины превосходные! А кто автор?
— Художник Кира Тревол, — констатировала Тамила, — я купила их на выставке в Венеции. Говорят, что у этой художницы муж миллионер. Кстати, Кир, а ты ничего не знаешь о ней? Тебе, наверное, что-то должно быть известно, ты ведь всегда рисовала, интересовалась живописью, к тому же эта Тревол — твоя тёзка.
Кира поджала губу и улыбнулась.
— Что улыбаешься? Знаешь художницу или нет? — неожиданно влезла в разговор Ворона.
— Та-а-ак, тебя никто не спрашивает, помолчи! — прервала Галку Женя. — Кир, ну чего ты молчишь?
Женщина окинула взглядом всех присутствующих, прищурила глаза и взяла свою сумочку.
— Сейчас… сейчас, сейчас, — она достала паспорт и протянула Тамиле.
Взяв документ из рук одноклассницы, та прочитала: «Кира Тревол».
Глаза у всех округлились настолько, что художнице стало смешно и она, еле сдерживаясь, прикрыла губы ладонью.
Послышались робкие прерывистые хлопки, которые становились всё громче и громче... Кирины одноклассники смотрели на неё с затаённым дыханием. В одну секунду она из вчерашней Кирки превратилась для них в госпожу Тревол и стала кем-то очень значимым и недосягаемым. Миллионершей, которая прославилась своими картинами.
— Ну, ты даёшь! — раздался голос Ушакова. — Талант он и в Африке талант! Но как ты миллионера-то окрутила?
— Осторожней на поворотах, Серёжа, и выбирай выражения, — улыбаясь, парировала Саша, — перед тобой, между прочим, американская подданная.
— Да перестаньте вы, — засмущалась Кира, — я вышла замуж за бизнесмена, который в трехлетний срок сделал головокружительную карьеру. А когда мы встречались, ни он, ни я и не думали ни о каких миллионах.
— Головокружительная карьера за три года, в результате которого миллион! — с восхищением повторила Женька. — Кто из вас, мои дорогие мужчины-одноклассники, способен совершить подобное?
— Давайте продолжим эту тему за столом, — предложила хозяйка и попросила всех спуститься вниз.
В уютной атмосфере гостеприимного дома звучала приятная музыка, разговоры, которым не было конца...
— Кто со мной? — спросил Александр, — хочу выйти во двор покурить.
Фраза повисла в воздухе без ответа, и мужчина вышел один. Еле заметный силуэт луны плыл по тёмному безоблачному небу, яркая вереница звёзд освещала дорожку, ведущую в сад. В воздухе пахло травой, яблоками, мятой, а дым закуренной Свиридовым сигареты только усиливал этот неповторимый аромат.
— Саша, Саш, ты где? — раздался знакомый женский голос.
Мужчина, вглядываясь в темноту, увидел Галку.
— Ворона, тебе чего? Зайди в дом, замёрзнешь. Лето — летом, а ночи стали холодными.
— Да нет, ничего, — обнимая себя за плечи, ответила Галина. — Хочу поблагодарить тебя за то, что вступился за меня. И хотя я правда ни о чём не жалею, мне всё равно было приятно, когда сегодня, в машине, ты замолвил за меня доброе слово.
— Ох, и стерва же ты, Воронина! И как только тебя земля носит?
— Да как, как? Так и носит! А что, только вашей Кирочке жить? Ей всё: и лавры, и почёт, и уважение, и муж-миллионер! А за что? Скажи, за что? — не унималась Галка.
— Как за что? Она красива, умна, талантлива! В ней такт и природное обаяние, а сколько душевной доброты, сколько благородства! Э-эх, да разве ты это можешь понять? Где тебе с твоими мозгами? Всё изъедено завистью и злостью. — Александр достал из пачки новую сигарету и снова закурил. — А ведь я любил её — все знают. Да, красивый был роман. Наверное, и сейчас могли бы быть вместе, не соверши я тогда глупость. А Кира — девушка принципиальная, не простила, как я ни умолял. Вот и живу один, как перст. Три раза был женат, и что? Ни семьи, ни детей.
— Да, конечно, она принципиальная, а ты во всём виноват. Столько лет прошло, а ты всё о ней тоскуешь. Да она мизинца твоего не стоит! Благодетельницу нашёл! А то, что она ребёнка от тебя ждала и ничего не сказала, — это как? А то, что мужа своего, миллионера, обманула и заставила поверить в то, что это его сын, — это нормально?!
— Подожди, подожди, Воронина, что ты мелешь? Какой сын, о чём ты? — с иронией в голосе спросил Свиридов.
— Да вы же дальше носа своего ничего не видите! — закипела Ворона. — Что ты знал о ней все эти годы? Уехала в Америку и всё, тю-тю. А я, между прочим, прессу читала и многое могу тебе рассказать. Кирка уехала беременная от тебя, потом встретила этого своего американца, окрутила и женила на себе. А чего ей ещё оставалось? Сама пристроилась и сыночка своего пристроила.
— Ты что говоришь, стерва? — Александр обхватил пальцами Галкин подбородок и заглянул ей в глаза. — Душу из тебя вытрясу, если врёшь! А ну, говори правду!
— Богом клянусь! Всё правда! — крикнула Ворона.
Но Саша уже не слышал этих слов, убегая по тропинке, ведущей к дому, чтобы задать Кире единственный, но такой значимый для него вопрос.
Залетев в гостиную, не обращая ни на кого внимая, он резко схватил художницу за руку и развернул лицом к себе. В его глазах было столько злости и осуждения, что окружающие не на шутку всполошились.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — прошипел Свиридов.
— Саша, что с тобой? — не понимая в чём дело, спросила Кира.
— В чём дело? — переспросил Александр, сдавливая в своих руках хрупкие плечи женщины. — Она ещё делает вид, будто я сам должен всё ей рассказать!
— Сашка, перестань! — потребовал Стас и попытался одёрнуть руку своего приятеля, вцепившегося в Киру. Но Свиридов не шутил. Резким ударом в плечо уложил Пригожина на пол и закричал:
— Стоять! Сейчас никто ко мне не подходит! Иначе я ни за что не отвечаю!
Одноклассники наперебой стали уговаривать мужчину прекратить этот цирк. Но Свиридов никого не слышал. Он по-прежнему сжимал Кирины плечи, его трясло от злости, и он уже сам не понимал, что с ним происходит.
— Ты выпил лишнего, — тихим голосом сказала Кира, — тебе надо успокоиться и всё пройдёт.
— Всё пройдёт? — прошипел Сашка. — Да у меня НИ-КОГ-ДА, НИ-ЧЕ-ГО не пройдёт! Как же ты меня измучила! — Он всё сильнее и сильнее впивался в Кирины плечи. Казалось, что ещё совсем немного, и его пальцы пронзят её кожу.
— Саш, мне больно! — еле слышно произнесла Кира, и от обиды и непонимания по её щеке покатилась слеза.
— Да пошла ты! — неожиданно выпалил Свиридов и с силой оттолкнул от себя женщину.
Мгновение... и Кира, словно мячик, отлетев в сторону, ударилась головой о каминную стойку.
*****
Стоя в наручниках у могилы Киры, Свиридов хотел просить прощения у Джорджа Тревола. Но, увидев его потухшие глаза, ставшее серым от горя лицо, он понял, как пусты и ничтожны будут его слова. В душе Александр тысячу раз проклинал себя за всё, но найти в себе силы, чтобы сейчас сказать об этом вслух, не мог.
Джордж Тревол сам подошёл к Свиридову.
— Я немного говорю по-русски. Хочу сказать, Кира всегда хотела приехать в Россию. И сейчас я осуществляю её мечту, оставляя здесь. Я прощаю Вас, как она просила бы об этом. И у Вас будет время подумать над тем, что Вы совершили.
— Господин Тревол, только один вопрос, умоляю, ответьте, — попросил Свиридов, — почему Вы не взяли с собой сына?
— Прошу прощения, кого? — переспросил иностранец.
— Сына, Вашего сына! — не унимался Александр.
— Вы бредите?! У нас нет никакого сына! Кира вообще не могла иметь детей.
Свидетельство о публикации №213022800075