Новый год на Кипре. Путевые заметки

29 декабря 2012

Ты:
Мы на острове Кипр! Посмотрите налево, посмотрите направо... То есть стоп! Срочно сделайте все наоборот, иначе вас собьют машины, которые на Кипре ездят наоборот.
В Лимассоле мы без году пару часов, но у него уже есть неразрешимые загадки. Главная из них – как переходить дороги на многоразветвленной площади с памятником Голове Из Руслана И Людмилы. Голова украшена светящимся новогодним декором, и она вертится. Любопытствует, должно быть: а как вокруг меня дороги переходить, если никаких переходов не запроектировано, никаких их видов.
Впрочем, любопытствуем о том в вечернем Лимассоле только мы с Динозайцем и головой. Ибо: в Лимассоле двести, допустим, тысяч жителей, и из них только мы двое гуляем по улицам. А остальные 199998 сидят в кафетериях и других питательно-тусовательных заведениях. Уютно сидят, надо признать. С таким видом, будто тусовать за своим стаканом собираются как минимум до весны. Впрочем, по воздуху и зелени у них уже весна. Так что тем более можно никуда не торопиться.
Мне очень понравилась светящаяся цветными окошками на вечерней улице церковь – если я правильно прочла, то Иоанна. И оградка вокруг нее, и скамейка рядом с ней, и то, что видно, если заглянуть внутрь светящегося – выглядит так спокойно, что кажется, если там зависнуть, станет так же хорошо, как тем, кто релаксирует за столиками. Еще и уютнее, еще и без стакана.
Улицы в городе не очень любят подписывать, но я не сомневаюсь, что та, по которой мы прогуливались вдоль после ужина, называется Бутикопопопулос. Она вся из витрин. Судя по ним, на Кипре очень модны женские штаны в цветах. И я уже хочу такие штаны.
А отель наш называется Капетаниос. Капетаниос-Капетаниос, улыбнитиос!
А на стене нашего номера висит произведение Виктора Иоаннидиса «Кипрская деревня». Его же – произведение это – мы только что видели в художественной лавочке за 75 евро. С одной стороны – копейки, в кафе художнику пару часов скоротать. С другой – пять бабушек рубль, каждому отелю пачку таких деревень – и можно уже... не знаю, недвижимость прикупить себе где-нибудь на Кипре.

я:
Нас встретили в аэропорту Ларнаки мило, спокойно и слегка небрежно (истошным получасовым неутомимым «Прометеус-трэвел! Афина-холидэй!» с интонацией «Га-аря-чие пира-ажки!»). Усадили в большой джип (или маленький микроавтобус) с еще несколькими девушками. Из мужчин был только я, и еще водитель. Он всю дорогу оживленно разговаривал с рядом сидящей девушкой. А что, молодой парень... Из-за того, что на Кипре движение левостороннее, мне все время смутно казалось, что что-то происходит не так, неправильно. К тому же мы ехали очень быстро, а водитель разговаривал с девушкой так, будто несколько лет провел в одиночной камере. Но он нас доставил в отель и сказал «С наступающим». Это был русский.
В отеле Капетаниос нас встретили так же мило и слегка небрежно. Провожатого до номера не дали, но все объяснили, и мы сами добрались. Мне эта небрежность, когда к тебе не лезут с желанием непременно оказать услугу, даже нравится.
Мы гуляли, ужинали, опять гуляли по темноте. Рядом с нами обнаружился большой парк аттракционов с качелями и большим, сверкающим иллюминацией колесом обозрения. В этом парке в большом количестве производят детский визг. К счастью, это производство до нашего номера не доходит.
Словом, впечатлений уже много, хотя Кипра при дневном свете я еще не видел.

30 декабря 2012
Ты:
С самого утра и до самого вечера, с самого завтрака и до самого ужина – и немножко еще потом – мы бродили по городу, солнечному и ветреному, по белым камушкам на влажном сером песке, по буквально заваленным мандаринами-падалками улочкам.
Нечаянно забрели на блошиный рынок, похожий на сэконды на Салтовке, приобрели там забытый штопор, забытые солнечные очки и «жи-ми-ю» («Как вы по-русски называете этот снэйк, сори?») на цепочке, в подарок внучке.
Наоборот же, чаянный парк скульптур на набережной повидать полчуилось только через дырочки в заборе: там строят масштабно и построят, если верить нашему отельному гиду, нескоро, но грандиозно.
Впрочем, памятники попадаются любопытные. Скажем, в муниципальном парке, взирая на катающееся вокруг племя крайне младое и очень незнакомое, возвышается Александрос Пускинос. Великий, да, поэтос.
Еще одну чаянную вещь пока видело око, но зуб не того: велосипедов. Прокаты мы встретили пока только автоматические, не вполне понятные. Но изловить живого прокатчика, раздразненные неживыми, размечтались еще сильней.
Еще мы вкусили искусства тусования, о великой философии которого Динозаяц, похоже, создает постепенно целое исследованье. Мы выбрали кафешку с видом на волны, но так, чтоб от ветра защищали прозрачные стенки. И тут же заняли последний свободный столик. Вокруг кипела жизнь: простые кипрские труженики в поте лица своего тусили как с применением технических средств (карты, шахматы, газеты) так и без оных. Мы пока провели недолгую тренировку, а для полноценного развития этого умения надо увеличивать нагрузки и количество подходов.
Кроме мандаринов, тут спеют белые розы и нечеловеческие кактусы, ростом с хороший дубок, впервые встречаю такие: колосятся себе рядом с особнячками, типа садик-огородик.

30 декабря 2012

я:
За одним из ужинов рядом с нами сидела семья: папа, мама и два мальчика примерно девяти и двенадцати лет. Я долго гадал, на каком языке они общаются друг с другом. Греческий? Нет, больше похож на чешский... Или венгерский? В конце концов я решил, что они говорят по-русски, только скороговоркой и невнятно. Манера у них такая.
Еще позже выяснилось, что они говорят по-болгарски.
Наш повар в своем объемистом черном одеянии походит на дирижера или пианиста, дающего концерт в виде ужина. Он скромно стоит в конце очереди и каждому подходящему отделяет пласты мяса от туши индейки. Делает он это плавными точными движениями скрипача. В ответ на комплименты едва заметно кивает и улыбается уголком рта. Гордый маэстро, он знает себе цену.

Ты:
Про этого Человека-В-Черном, шифрующегося под кулинара, надо сказать, что мы его рассекретили, что он есть коварный вражеский агент. То есть он сам раскололся. Когда по секрету одному из едоков сообщил, что его цель – чтобы хотя бы на время пребывания в отеле все стали такими, как он сам... И коварно похлопал себя по своему коварному животу – который не живот, а целый животноводческий комплекс.

я:
Однажды утром я вышел пройтись и сквозь прозрачное стекло бизнес-центра увидел на первом этаже фитнес-зал. Там бесконечным рядом стояли беговые дорожки, по одной из них бежал мужчина. Второй приседал со штангой. На Кипре. В семь тридцать утра. Я поскорее вернулся в отель и лег еще подремать.
На набережной, в нашем театральном кафе (называется «Театраки») двое пожилых мужчин за столиком громко восклицали, воздевая к небу руки замысловатыми движениями, и то и дела наклоняясь друг к другу через столик, чуть ли не влезая в лицо собеседника – то есть спокойно, меланхолично беседовали о погоде.
Кипрский кофе, кипрский кофе... Слухи о нем не давали мне покоя, пока я там и тут пил свой эспрессо. Наконец, слегка волнуясь от торжественности момента, я попробовал кипрский кофе. Оказалось – это кофе по-турецки. Кажется, в Греции его называют кофе по-гречески, а на Мадагаскаре – кофе по-мадагаскарски.

31 декабря 2012

Ты:
Последний день года мы почти целиком провели на велосипедах. Найденных совершенно случайно, что было очень неслучайно. Шли себе в глубины турзоны, делая вид, что это мы чисто так погулять вышли. Обнаружили замечательный зеленый густой парк типа Тропа Здоровья, выйдя оттуда, купили Динозайцу оранжевую футболку со «всеми котами Кипра» (только вчерашний там не был представлен, ибо это: а) засекреченный кот Кипра и б) персональный кот Динозайца). И тут вдруг решили свернуть с ровной тропы вбок чисто просто так. И через несколько метров обнаружили живой велопрокат.
Велопрокатчики всего мира, подозреваю, родственники или мафия, или одновременно. Ну или Средиземного моря хотя бы. Наш сегодняшний чем-то неуловимо напоминал и весеннего нашего миланского, и самого первого нашего аланийского. Велики, конечно, тоже имели легкий налет античности. Но честно отъездили весь день.
Лимассол велосипедный прекрасен своим плоским рельефом – ага, еще один привет Милану – и еще велодорожкою вдоль почти всего моря. В город уже когда сворачиваешь, начинается более экстремальное ралли. Но ничего, никто на тебя не кричит и не наезжает. Динозаяц ухитрился привыкнуть к не-по-ту-стороннему движению и даже, о чудо, говорит, что оно ему понравилось.
Вернув велики, мы опять с удовольствием нырнули в прибрежные парковые заросли – и вечер 31-го встретили в романтично пустынных, романтично освещенных фонарями и романтично подзвученных шуршащими сбоку волнами аллеях. После чего в большом универмаге откопался удивительный напиток рецина. В общем, все сложилось настолько увлекательно, что нас даже охладить чуточку понадобилось – понижением температуры воды из крана и воздуха из кондиционера. Но славянского путешественника это не остудит, ибо его градусы всегда с ним, вон в рюкзаке позвякивают и в желудке синхронно побулькивают!

я:
Как раз когда мы по темноте возвращались парком, захотелось мне посетить туалет. Парк ведь, говорю, кустиков полно. Нет, сказала Ты, нельзя. Нецивилизованно. Короче, обнаружили мы в пустынном парке парковый туалет. Свет работает, туалетная бумага есть, вода есть, бумажные полотенца для рук – есть. И кстати, такое издевательство во всем городе. Идешь вдоль моря, километр идешь, три – а туалеты все время есть! И в них есть все, что нужно. Но этого мало. Они ничем не пахнут! То есть ни продуктами жизнедеятельности, ни хлоркой, ни воздухоочистителем. От этого я начинаю чувствовать себя неполноценным жителем неполноценной страны. Они это нарочно, да?

1 января 2013

я:
Кипр – это просто страна и остров в Средиземном море. Но как только на него попадают Ты и я, он сразу же начинает славиться своим Новым годом.

Ты:
Потому что глубоко ненормальные... то есть нетрадиционные... то есть неординарные Динозаяц и Напополам довольно быстро перестают интересоваться расширенным новогодним ассортиментом отельного ресторанчика и героическими отельными танцовщицами в трусах и перьях, мужественно танцующими даже после того, как фонограмма захлебывается, испустив последний отчаянный хрип... –
..и выходят к морю («Мне нужен выход к морю!»), прихватив початую бутылку, пару-тройку бижутерных сов и всяких возвышенных слов. И тут на троих с морем (кружевным и игривым в этот полночный час) встречают новое что-то там под бой курантов в динозаячьем телефоне, в котором, кстати – до чего техника дошла – показывают море.

я:
Длинный пустой пляж, полумрак, шум прибоя и мы: Ты, я и Новый год. И еще бутылка вкусного греческого вина системы «рецина». Такой встречи Нового года у меня еще никогда не было. Думаю, две тысячи тринадцатый за такую встречу должен мне всяческих бонусов. И конечно, Тебе.

Ты:
Были, надо признать, на Кипре и другие нетрадиционно встречающие. Например, встретить нг за рулем (и, видимо, так же его провести) – чем вам не креатифф? Одни такие оригиналы на наших глазах в ноль-ноль с чем-то выбрались из своего автомобиля, потусили вокруг несколько минут и порулили дальше. Море удивленно шуршнуло им вослед.

1 января 2013

я:
Утром, когда мы вышли гулять, в городе не было никого, только мы и кошки. Весь Лимассол отсыпался после вчерашнего, одни мы героически изучали окрестности. Они нам понравились. Тихо, тепло, пальмы, хвойные деревья, мандарины и апельсины. И не заблудишься: как бы далеко мы ни углубились в город – всегда знали, в какой стороне море. Оно там, откуда светит солнце.

Ты:
Ага, город был празднично-сонно-солнечно пуст – и просто издевательски переполнен наглыми толстыми рыжими цитрусами. Под конец прогулки я не выдержала и один таки подобрала. Он оказался «мягким, как масло, и горьким, как хина», то есть капитально невкусным. То есть как-то они их туту все-таки готовят перед подачей на завтрак и ужин. Какой-то секрет передают из поколенья в поколенье.
Как все приличные средиземноморцы, после обеда мы имели вдумчивую сиесту, после которой просто необходимо было размять то, что еще не размякло в организме окончательно. И мы отправились разведать отельный спортзальчик.
Коню понятно (а также козлу и прочим спортивным снарядам), что первого января мы были в этом заведеньи катастрофически одиноки. Не считая девушки-служительницы, из каморки которой неслось равномерное «клац-клац» и «бумс-бумс», наводящее на мысль об очень несложной компьютерной игре.
Тренажеров в зале всего ничего, но на стене висит картинка, где изображено, как из всего одного из них можно сделать шляпку, салатик и скандал (зачеркнуто) сто упражнений на все возможные и невозможные группы мышц.
А в воде бассейна встречались даже джакузи.
В общем, поработали мы живой иллюстрацией классического «...друг наш бросил пить и стал ходить в бассейн». Бросили (на пару часиков) и сходили (на часик).
А потом вновь бродили окошечно мерцающими лимассольскими микрорайонами и вдоль синхронно с ними мерцающего прибоя. Вот великая загадка кипрской природы: почему каждым утром и каждым днем от моря дуют константные сильные ветры, а вечером и ночью у самой воды практически полная тиш-ш-шь?..

я:
Мандарины и апельсины на улицах растут специальные для красоты, дизайнерские. Они кислые, как лимон, даже кислее. Пока мы этого не знали, то думали, что единственный в Лимассоле бомж питается одними цитрусами и потому исключительно здоров. Теперь думаем: а чем же он тогда питается?

2 января 2013

я:
Ездили в Ларнаку. Городок маленький, весь тусуется вокруг пары церквей и одного макдональдса. Море там прибоистое, пляж широкий. Улочки кажутся тесными из-за толп людей и транспорта. Местные жители добры, подходят, интересуются – не заблудились ли мы, охотно показывают направление к морю. Вот попробуй у киевлянина спроси: «К морю – это куда?» То-то. еще из достопримечательностей – бутерброды размера XXL с очень вкусным теплым хлебом.

Ты:
Ларнака похожа на Лимассол – набережная вдоль и шоппингово-исторические поперечные перекладинки – только несколько более проснувшийся, опрохожившийся и обавтомобилившийся. Мы гуляли причудливыми зигзагами, и от этого броуновского характера нашего движенья буквально совсем немного не успели до местного средневекового замка (хотя синдром лисицы и винограда подсказывает нам, что он не крупнее нашего лимассольсского). Зато со мной случилось знаковое событие: на набережной Финикудес я впервые испробовала печеных каштанов! Пока не знаю, как ответить на вопрос, вкусно ли это, но прикольно точно.
А бутерброды нам в M;venpick’е принесли такие, что я вначале испугалась: «А мы столько не заказывали!», а потом испугалась: и кто тут еще кого есть станет в таких весовых категориях?
А еще мы очень лихо обманули – объехали – дождь, который остался в Лимассоле. Парравда, после дождя тут все стало какое-то более яркое, свежеумытое – новое-блестяще-совсем-как-настоящее. Как будто еще не высохшая переводная картинка.
А по поводу добрости киприотов – так они, ища для нас нужную остановку, еще из Ли в Ла, устроили целый симпозиум (слет-симпозиум!) с привлечением всего, что проходило мимо – и в процессе вынесения вовсю тусовались. С применением техсредств в виде двух прибалдевших туристов.

3 января 2013

я:
Весь день потрачен на поездку в Никосию, столицу ихней родины, Кипра. Почему-то она называется еще и Лефкосия. Мало того, половина ее находится на территории турецкого государства. Мы гуляли по старому городу и, задумавшись, едва не стали нарушителями границы. Потому что она не отделена шлагбаумом или лентами, или чем-то еще. Ну, стоит парочка полицейских, окошечки какие-то (для паспортного контроля). Но все это выглядит очень лениво и необязательно. То есть мы шли-шли по пешеходной улочке посреди кафешек и магазинчиков, и вдруг поняли, что еще шаг – и мы сделаемся турками. И никто на нас не обращает внимания.
Зато, когда мы повернули назад, – сразу же обратили.
– Вы кто такие, откуда и куда? – строго спросила нас тетка-пограничница.
Над головой у нее висела не сразу замеченная нами табличка «Сheck point». Правда, узнав, что мы безобидные украинские туристы, она потеряла к нам интерес. Теперь вот гадаем: может, надо было вдоволь по турецкой части Кипра полазить, раз украинцев свободно пропускают?

Ты:
На один из утренних автобусов в Никосию мы благополучно проспали, и отправились по морю гулять. С собой захватили вчерашний недоеденный тунецкий бутрик для котиков. У них там между пляжем и гулятельной дорожкой специальный котиковый ресторан, где стада их ежедневно тусят над всяческими приношениями. Вот и Динозаяц только вытащил пакетик приношения, как на него стройной «свиньей» решительно пошло полтора десятка воинственных хвостов. Я еще не видела, чтобы на одного человека одновременно кидалось столько котиков разных возрастов, размеров, форм и окрасов.
Автобус мы ждали на остановке у своего отеля, так как вчерашний ларнакский тормозил у каждого столба. Водитель недовольно отчитал нас, что тут ему вообще-то не положено, добавив что-то по-новогречески, но все же взял нас на борт, неразумных.
Ехать как-то было вообще приятно, лучше-чем-вчера. Представьте себе, что мимо вас плавно проносятся холмы с легкими вкраплениями античных руин и лимонных рощ, а в ушах у вас композиция The Ipanemas «». Вот и мне было блаженство.
В столицу въезжали уже как в бутылку, к которой был забыт штопор – сквозь пробку. А выезжали потом еще более туго. Вообще интересно они там ездят по улицам шириной в 80 см, а уж как ходят по тротуарам шириной в 15 см... Да не напрасно родилась у нас народная киприотская пословица «Умный в гору не пойдет, умный лучше потусит»!..
Впрочем, старый город в Никосии хорош как раз тем, что преимущественно пешеходен. Пользуясь этим, мы исходили в нем все возможное. По пусти со станции к лавочкам и церквям Динозайцу приглянулось чешское кафе «Марленка», симпатичное и обещавшее суп. По пути назад я безошибочно нас к нему вывела. И все это не напрасно было. В кафе нам включили настоящего камина, красную хвостатую рыбку и ... и принесли супа из ста видов бобовых и салата из ста видов трав с ихним тутошним народным сыром халуми. А хлеба к этому принесли – горячего!

я:
Да, строили старый город Никосия-Лефкасия с таким расчетом, чтобы между стенами домов уместился ровно один небольшой автомобиль. Плюс справа и слева по тротуару шириной в ладонь. Носятся они на своих авто по этим, с позволения сказать, улицам, с устрашающей скоростью. Но надо отдать должное – у перекрестков притормаживают. Так что во время изучения города ни один украинский турист не пострадал.
Во время наблюдений за киприотами в автобусе, на улицах, в парках и во время их тусования в кафе, мы заметили, что темпераментом они приятно напоминают итальянцев. И дружелюбием тоже.

Ты:
А вообще они некое среде арифметическое – одновременно и понятные нам родимые, собратья, и глубоко чуждые нам европеоиды. Первое – потому что так же точно периодически сбираются по периметру пляжей с бутылками и стаканчиками, второе – потому что бутылок после себя почему-то не оставляют. Первое – потому что перебегают дороги прямо, наискосок и во всех направлениях одновременно, второе – потому что притормаживают перед пешеходами даже когда тем красный, при этом некоторые особо изощренные еще и приветливо тебе при этом машут.
...Обсуждая животрепещущую тему туалетов, я напомнила Динозайцу, что славянская душа преимущественно занята созерцанием двух бездн. Куда уж тут уследить за такими прозаическими потребностями!.. Что касается киприотов, то чувствуется, что они чего-то созерцают, но.. эдак бездн примерно 0,75. Остальное идет на созерцание всяких более приземленных и приятных вещей.

Ты:
Сегодня мы впервые на Кипре попали под дождик. Вышли посмотреть недостроенные достопримечательности и докупить недокупленные сувениры. Первые – гордо обозначенные на карте музеи-библиотеки-театры – оказались преимущественно смешные: частично совсем нестаринные (например, археологический музей в каком-то конструктивизме прямо), частично уже элегантно руинированные. Но мы неуклонно и неумолимо их осматривали, пока на нас не закапало.
Когда план по сбору сувениров был довыполнен, а Динозаяц исполнил мечту о национальном киприческом Старбаксе, мы медленно потопали в сторону дома-Капетаниуса вдоль морского краешка. К тому времени он был так тих, гладок и серебрист, словно его основательно почухали за ухом, а над ним всплывала акварельная радуга... И весь пейзаж вокруг был сплошь искристо-серопушист, как кошачий какой-то жемчуг.
Полюбовавшись на подкрашенные облака, мы отправились компенсировать грядущий ужин. Плотненький чувак в спортзале, подолгу пользуя все возможные приспособления, самозабвенно напевал и подсвистывал в такт своему плееру и не в такт ни одному более-менее музыкальному явлению на свете. Из бассейна его было не слышно, так что я с удовольствием плавала до тех пор, пока пятки мои не стали подобны размягченным сухофруктам.

я:
Девушка, дежурная по спортзалу с бассейном, уже встречает нас как родных. Ведь кроме нас, сюда в подвал не спускается больше никто, разве еще только поющий дядя киприот. В гостинице десятки отдыхающих, на ужин ломится очередь, а побегать на тренажерах и поплавать ходим только мы. Интересно, почему.

Ты:
Потому что мы – уникумы!
А ужин мы не зря компенсировали. Он был ударен. Помимо свиней и индей в разнообразных видах подавали розового лосося. И когда в лососе попадались гранатовые зернышки – это было экзистенциальное переживание.

я:
Раз уж речь зашла об ужине, не могу не описать. Начинается он с глотка заранее припасенного в номере местного вина. В ресторане берем по тарелке размером с колесо автомобиля. Зачерпываем серо-жемчужного хумуса, «дзадзыки» (паста из йогурта со свежим огурцом, чесноком и травками), намазки из растертой икры, греческого салату, салату с капустой и морковкой, оливок и маслин свежего посола. От лосося отделяем розовые нежные пласты, затем... Затем затмение, беспамятство, вдруг вижу бадью со свининой, пропускаю, задумываюсь рядом с тушеной курой... Сгибаясь под тяжестью тарелок, спешим за свободный столик, а дальше все покрыто туманом и таинством наслаждения.
Что же касается последождевого промытого кипрского побережья, то вдоль него мы отправились в Старбакс. Это был пеший подвиг длиною в четыре километра. Или даже пять. Давненько мне хотелось еще раз попробовать латте со вкусом орехов, тот самый, которым одноклассница Рая угощала меня в Принстоне, штат Нью-Джерси... И вот мы дошли, и я его выпил, а Ты со всех сторон меня обфотографировала.

5 января 2003

я:
Этот наш последний день на Кипре вместил в себя не 24, а 72 часа. Сбор рюкзаков и чемодана (бутылки с вином тщательно завернуть), прогулку километров на несколько, маленький обед, тусование с применением всех доступных отдыхательных средств в нашем любимом кафе «Театраки», вопли администратора о том, что у них в полдень плановое выселение, борьбу за оплату выпитого пива по справедливости, а не в ошибочно двойном размере, кормление чаек с земли и на лету, опоздание автобуса к отелю, уже почти привычное, но вызывающее нервотрепку... Теперь вот сидим в аэропорту Ларнаки, рейс задерживается на 3 или 4 часа.

Ты:
С утра мы очень тщательно попрощались с нашим голубым волнистым Средиземным, осмотрели еще недосмотренную выставку больших красивых мореокеанских фотографий «Талассина» в парке на берегу – и очень вовремя вернулись в номер. Мы-то забыли, что выписка из отелей всегда в 12, а наше подсознание не забыло. И благодаря этому подотчетные ему тела успели выпить сока, клюнуть бутерброд и виноград, выволочь чемодан в чемоданную комнату и отправились кормить кисок и чаек ништяками.

я:
В роли ништяка выступал цельный большой белый багет.

Ты:
Киски традиционно сбили с ног, чайки попытались проделать тот же номер, но тут мы начали еду не крошить под ноги, а запускать в воздух – и они лихо глотали ее на лету, выделывая при этом мертвые петли.
Микроавтобусик за нами опоздал минут на 20, в нем мы – дежавю! – встретили того же водителя и ту же миловидную блондинку на переднем сиденьи рядом с ним. Под нежный щебет водитель домчал вовремя, что оказалось совершенно напрасно, поскольку самолет, который должен был бы бить копытом в ожиданьи нас на летном поле, к тому времени еще не вылетел навстречу нам из Киева...
На вокзале в Киеве таксисты хотят за 1,3 км столько денег, за сколько можно съездить из Лимассола в Ларнаку – трижды! И еще немного останется. Добро пожаловать на родину...
Между тем Интернет говорит, что пока мы там вдоль по берегу гуляли, фиги-финики срывали, «Аэросвит» обанкротился. Так что эфхаристо им поли, что вообще довезли! А то мы могли бы, как те туристы из Польши – паровозиком добираться. А на острове они не водятся, ослики одни. Вот могли бы нас отправить осликовым транспортом...

я:
Благодаря таксистам, додребезжали мы в час ночи до своего подъезда с чемоданом по промерзшим ледяным улицам. И как только вошли, ручка чемодана хрусь – пополам!
В общем, все произошло вовремя...