Легион - 8

Легион
Часть - 8


Приказ.
«Тора! Тора! Тора!»

***



***

Тора Идзу – ''Тигр из Идзу''.

Он же –

Ицу,
Кицунэ,
Шао Ван,
Нгуен Тау

Подразделение –ЗЛ 314\3 К 17

‘’Звездный Легион’’,
место базирования - Курай

***

... точно также тогда шел дождь и под его шум отец рассказывал мне древние предания и аромат цветущей сакуры укутывал мое сознание, как заботливая мать укутывает своего ребенка одеялом.

Все ушло в туман того, что называется вечностью… помутнело, словно старые фотографии, но когда ты вытаскиваешь эти старые потертые снимки, лица словно оживают и раздаются их голоса… голоса ушедших… слышен их смех.

А сегодня тоже идет дождь… почти такой же, как в моем детстве… только теперь я под шум его слушаю приказы совсем мне чужих существ и иногда даже не людей, и уж точно не ямато.

Каждый сам вершит свою судьбу… перед человеком, если он не воин, есть много путей, и он может выбирать, кем ему стать… пекарем или землепашцем. У воина же путь только один… у него нет даже права выбора… желание сражаться изначально предопределяет ему дорогу, и он идет по ней до самого своего конца следуя Приказу.

А все началось с приказа ‘’Тора! Тора! Тора’’!

И тигры поднялись в воздух, как им было приказано..

Когда впервые я узнал кровь? В Китае? Нет… вспомнил… это было на островах.

Я стоял третьим в длинном строю строю курсантов, а рядом за холмом горел, чадя черным дымом разбитый вдребезги бомбардировщик американцев – их знаменитая ''летающая крепость'', зарывшись фюзеляжем в землю, почти до самого хвостового оперения.

А пилоты - трое оставшихся в живых из всего экипажа, измятые и испуганные, стояли перед строем и один из младших инструкторов вновь и вновь пояснял нам удар мечом, проводя рукой в воздухе его траекторию.

Потом пронзительно - высоким голосом, словно иглой протыкая холодный воздух командами, Сато спросил, кто из нас желает быть первым.

Я помню, как гордая и счастливая улыбка озарила грубое мужественное лицо Учителя, когда весь строй в едином порыве шагнул вперед.

Он, не выбирая, ткнул пальцем и счастливчик, коротко поклонившись, встал позади инструктора.

Наставник подошел к пилоту сбитой крепости, к тому, что стоял крайним слева и еще раз показал, как и куда надо бить.

Мы были неопытны тогда, и нам часто приходилось повторять.

Сато был по грудь американцу и, чтобы достать до его плеча, наставнику пришлось чуть приподняться на носках. Потом он сделал шаг назад и в сторону, повернулся лицом к строю, вынул из ножен меч, и, взяв его обеими руками, поцеловал обнаженную голубоватую сталь татари и передал ее курсанту.

По безмолвным рядам пробежал почти священный благоговейный трепет – все знали, что меч Сато инструктора обнажался лишь для того, чтобы вкусить крови врага.

Курсант принял меч с почтением – у нас еще не было своего оружия и, перехватив длинную рукоять обеими руками, встал в боевое положение

Американец дернулся, но он был связан и глаза его испуганно расширились. Рот перекосился, словно в крике. Потом он заплакал, закрыл глаза и отвернул голову в сторону.

Как он был жалок здесь на земле, этот поднебесный орел без своих пушек и пулеметов.

Даже смерть свою он не сумел встретить достойно, а ведь ему выпала честь принять смерть от меча Сато.

То что он отвернулся изменило изначальную цель удара… Сато недовольно скривился и подойдя поправил его голову. По рядам прошел смешок.

Сато прикрикнул на пилота, хотя он явно не понимал человеческого языка и ударил его по щеке, стараясь вернуть ему мужество… но это было бесполезно.

Курсант... не помню уже кто это был... ударил, но неудачно… слишком слабо и неточно, и пилот пронзительно закричал от боли и ужаса… плечо у него было разрублено.

Ужас сковал его тело, и он продолжал стоять.

Его товарищи, побледнев, отвернулись, чтобы не видеть происходящего.

Сато сердито закричал на курсанта, тот дернул за рукоять, пытаясь освободить клинок, и в этот миг кровь струей ударила в его грудь, забрызгав лицо и плечи.

Он выпустил из рук меч, торчащий из плеча пилота, и отвернулся, с ужасом глядя на свои руки.

Наставник вырвал из раны клинок и резко ударил, так что просвистел воздух, разделив летчика наискосок от плеча к бедру одним ‘’ударом падающего журавля’’.

Тело развалилось надвое и Сато, больше не глядя на него, достал белоснежный платок – подарок своей благословенной матери и тщательно стер капли крови с клинка.

Курсанта неудачника увели… его мутило… какой позор!!! Нам всем было очень стыдно за него.

Снова вызвали добровольцев, и вновь, вместе с остальными я сделал шаг вперед.

Мне достался тогда третий… последний и сам Сато отметил тогда перед всеми мою выучку и правильность движений.

В тот день мне тоже снились отец, мать и сакура и я заснул совершенно спокойно и счастливо, потому что не оставил в прошедшем законченном дне незаконченные дела.



Справка.

«Тора! Тора! Тора!»
(яп. !, англ. Tora! Tora! Tora!)

Условный сигнал, который был передан в момент начала атаки на Перл – Харбор и сообщал, что полная неожиданность нападения, на которую рассчитывали японцы, была достигнута. В переводе с японского фраза означает «Тигр! Тигр! Тигр!».