014 Г ПНЭ - 2

014 Г. П.Н.Э.
фрагмент - 2


***

Со стороны Азнефти замелькали серые тени, и среди густой высохшей уже травы на бывшем асфальте показались собаки… время охоты.

Я сначала взялся за ‘’муху’’, но потом передумал, и, не дожидаясь пока псы подойдут поближе, дал две короткие очереди… визг, вой, и стая отступила, но это было плохо, потому что они теперь проследят нас до Убежища, а заодно наведут на нас охотников.

Несколько одиночных выстрелов должны были подкрепить в стае желание искать другую добычу, затем я разбросал вокруг нашей лежки черный порошковый перец, и сделал знак уходить.

Мы не стали идти через Крепость… там было очень уж опасно, и, вдобавок, завалы естественные... и искусственные... и еще больше собак, а там где не было собак гнездились змеи… кто-то давным-давно предрекал нам нашествие змей… народ правда связывал эти предостережения с нашествием аморальных и тупых, словно рептилии чиновников… так может это души их.

***

Я выбрал дорогу вдоль бывшего проспекта Нефтяников, тоже опасную, но зато не такую захламленную, заросшую колючкой – единственное, наверное, растение, что было не по вкусу белой бабочке, сожравшей всю зелень… да еще пальмы… спаслись ведь, надо же, и не только спаслись, но и поросль дали.

До самого бывшего Дома Советов дома были относительно целыми… с окнами… с решетками, здесь в то время не столько пробомбили, сколько грабили… здесь ведь жили те, из-за которых и заварилось все по большому счету. Чтоб оружие купить - деньги нужны, деньги есть - охрана нужна – манкурты, что за деньги любого-всякого,… чтоб эту армию кормить опять же деньги нужны.

Вот и дозаработались… довели до состояния, когда низы не хотят и уже могут.

Дело нехитрое - взял оружие пролетариата, кусок кирпича, на тот момент полдоллара за штуку– дал манкурту – предохранителю по жирному затылку, и вот у тебя уже новое средство производства в руках калибром девять миллиметров и эффективная дальность пятьдесят тире семьдесят… тут еще распри пошли - кто кого в бизнесе превозмог, кто кого снять хотел… соседи подогрели, географические, – ситуацию, значит, использовать… ну, и доигрались.

Правильно им этим затейникам досталось я думаю – ведь чего не хватало? Заработал, взял себе десяток мерсов, и хватит… уйди -  уступи другому… нет... нельзя было видно им… во-первых, всегда не хватает, а во-вторых, нажито это так, что потеряй власть и все отнимут.

Неистребимая колючка… уже на второй год она захватила улицы, проросла сквозь асфальт и бетон и с тех пор все расширяла свои владения и мысль моя о том, что ни одна экспансия и захват чужой территории не вечны, повяла как - то… и появилась радостная мысль, что и этот колючий агрессор тоже когда-нибудь уйдет, как все эти римляне, парфяне, греки и так далее…и понял – нет - не уйдут… не они здесь захватчики, а мы… они просто возвращают себе свое… и довольно активно – вон уже и стены до второго этажа заросли.

А ведь подумать - сколько здесь демонстраций тогда прошло… я, правда, наблюдал их со стороны… никак выбрать не мог. Идет толпа, скандируя ''СВОБОДА'', а вокруг полиция, в такт им отбивающая ритм демократизаторами об ладонь - это палки такие резиновые – аналог китайского оружия тонфа. Пользоваться ими они умели в пределах,  допущенных им природой, то есть - сверху вниз и справа налево без всяких там китайских фокусов с подворотом кисти и работой кинематической локтевой парой, и уже тогда мне это показалось преддверием решающих изменений… действительно, если после стольких тысячелетий  эволюции одни люди бьют других палками по головам такими немудреными прямолинейными ударами. Представьте, что вы прочтете отдельно одну лишь фразу – десяток из них, нападающих, то есть… неуклюже подбежали к толпе и стали бить их палками по голове - Палеолит!!!

Так вот, одна толпа идет и скандирует это самое, а на следующий день идут их оппоненты и с тем же самым криком. Разницы нет, и выбирающий оказывается в роли буриданова осла между двумя одинаковыми охапками сена. Хотя нет, разница была в том, что били не всех, а только избранных, не тех,  конечно, которые избраны в парламент там или еще куда, а… что-то запутался я… неинтересно уже это никому… нет ни тех, ни других… сметены, так сказать, ветром перемен.

Кости, в колючках… погрызенные – трупоеды постарались.

Дочка устала уже видно, но держится, не стонет – сама ведь напросилась. Прогулка на бульвар называется… с боями через весь город, ну не город, но кварталов десять и ведь самые опасные места в округе.

Так вот,  я все это наблюдал с балкона… и то,  как они шли, и то,  как их потом били. Иногда, правда,  били бьющих…

Как сейчас помню – из-за угла консерватории резво выскочила увесистая старушка в черном платье и побежала вверх по ул.  лейтенанта Шмидта - Бейбудова. За ней с небольшим интервалом,  но, явно отставая, протопали три тяжело груженых питекантропа с демократизаторами и щитами, на бегу поправляя сползающие каски… тоже,  кстати, показательно – что бы они не надевали, все им было мало… в смысле, мало с ударением на последнем слоге, хотя с ударением на первом им тоже было.

Так вот - амуниция им не подходила по размерам, из-за больших их габаритов, а вот каски им всем были велики.

Пыхтя, питекантропы проследовали за старушкой, которая на бегу успевала оборачиваться, используя скифско – сарматскую тактику, выпустить накопившееся у нее за долгие годы недовольство в приближающуюся пехоту противника и снова уходила на безопасное расстояние.
Исходя из исторического опыта, самым разумным было бы, остановившись и прикрывшись щитами, отвечать противнику тем же оружием дальнего действия, как поступали те же римляне в боях с кочевниками, но здесь этого не происходило, вероятно, из- за слабых познаний в истории. Пехота продолжала свой бессмысленный бег за кавалерией противника инстинктивно избравшего самую верную тактику до тех пор, пока у нее были силы, то есть примерно еще метров двадцать, после чего, как и во всех случаях подобных ложных отступлений обнаружилась засада.

Из-за другого конца консерватории привлеченные шумом схватки показалась многочисленная группа бабкиных сотоварищей, которая, подбадривая себя криками, стала надвигаться на пехоту, имея оружием своим различные предметы строительных отходов, то есть палки различного диаметра сечения, арматуру нормировки в основном……. очень удобно ложащаяся в ладонь. Пехота питекантропов с позором удалилась, на ходу разбрасывая снаряжение и знаки отличий. Осторожно наступавшая толпа настигла все-таки одного из них, и он в первый раз, наверное, совершенно искренне обрадовался, что каска ему велика и, натянув ее до плеч, стойко выдержал положенное ему. Нападавшие засадники во главе с весьма своеобразным на вид ханом Боброком, придерживались той же техники боя, что и официальные и били по голове, справедливо посчитав ее самой слабой частью организма питекантропов. Добившись полной неподвижности оппонента, засадный полк начал движение в сторону бульвара и пропал из виду. Питекантроп полежал еще немного… потом резво вскочил и, на бегу срывая мундир, исчез в подворотне. Но тут на беду свою он наткнулся на бабку в черном, подбиравшую там же в подворотне свои ранее брошенные авоськи. Поскольку у обоих не оказалось в руках оружия, я имел удовольствие наблюдать фрагмент единоборства. Вцепившись друг в друга, наподобие борцов дзюдо, они стали кружить, стараясь поймать противника в неравновесный момент, и пиная оппонента ногами... чтобы не терять даром времени. Наконец более изощренный в борьбе питекантроп попытался дать подсечку, но бабка тоже была не лыком шита. Она стала заваливаться назад, увлекая за собой питека, и верещать во весь голос. Оказавшись на бабке в весьма недвусмысленной позе, полицейский стал отчаянно уходить от захвата, посчитав, что ему совсем не след дожидаться новой толпы демонстрантов, которым он не сумеет, да и не успеет объяснить, что он делает на свободолюбивой бабульке в подворотне. Я так и вижу до сих пор его перекошенное в отчаянии лицо и царапающие по асфальту пальцы…

Теперь надо было свернуть под прямым углом к набережной и идти собственно к Убежищу. Изначальное решение мое заняться поисками пропало, когда я обнаружил чьи-то ноги в изношенных сапогах торчащие из окна первого этажа. Кто это я смотреть не стал – по обувке было видно, что не наш и справедливо решил отвести сначала дочь в Убежище, а там уж с Плискиным или… нет лучше все-таки с Плискиным. Это конечно не настоящее его имя, но уж очень он похож на Курта Ларсена в роли Змея Плискина… ''Побег из Нью-Йорка''. В данном случае ''Неудачный Побег в Нью-Йорк'', поскольку туда он и собирался переехать незадолго до Поворота. С него тогда столько запросили, что ему пришлось продать почти все, что он имел в надежде на удачу там, на земле Колумба… потом кинули как последнего лоха, так что к моменту событий он уже был морально готов и имел, как и большинство населения, свой черный список с адресами именами и фамилиями тире - что именно и в каких дозах. Список такой  имелся практически в памяти каждого и поэтому, когда все началось, а противник был недосягаем без ракет и зенитных комплексов, то естественное раздражение нашло свой выход именно в этом направлении.

К сожалению, срочно введенные в Город части и, соответственно, оружейки были уничтожены штурмовиками, а оружие, имевшееся в них, перетекло к населению, вобравшему его в себя как сухая губка воду. И началось… припомнилось все… и косые взгляды, и старые обиды.

Припомнившийся  лозунг ''нет человека - нет проблемы'' стал главным доводом и позывом к действию. Когда из развалин выскакивает человек с ротным пулеметом в руках, держась за сложенные сошки, то лучше тоже держать его на прицеле и тут у кого нервы крепче,… а нервы у всех тогда были… потом, конечно, чтобы свидетелей не было… каша кровавая каша.

- Убежище, - сказал я и еще раз окинул взглядом укрепления, прикидывая, что еще можно сделать. Окна первого и второго этажа заделаны кубиком… колючка сплошным полем по всему периметру… третий этаж для стрелков… щели только для стволов… соседние развалины очень близко, но зато пристреляны для четырех минометов, что установлены во дворе… восемьдесят вторые – самое оптимальное.

Вообще то все остальные называли Убежище просто Домом, ну и пусть… как ни называй...
Мы прошли перекресток со сгоревшими каркасами грузовиков и остановились. Я кожей почувствовал, как меня рассматривают в прицел, и показал кулак. В бойнице третьего этажа появился ухмыляющийся Штуша – Кутуша и махнул рукой.

В траве у грузовиков матово что-то блеснуло, и я показал дочке на пропущенный нами ''Макар''. Она подняла его, вытерла о рукав и улыбнулась довольная.

Грузовики эти перевозили массу оружия, и когда они добрались сюда, и стало понятно, что везти их некуда, то стали разгружать прямо здесь под командованием мрачных личностей в штатском. Может быть, они хотели освободить места и взять побольше людей, что в надежде смотрели на них… вряд ли… в сгоревших скелетах кузовов явно проглядывают остатки телевизоров и аппаратуры из располагавшихся поблизости аж трех магазинов радиотехники, а если разгрести траву и грязь можно найти и осколки посуды и даже поболе того… до чего все-таки жадность и глупость может довести – прямо во время обстрела они ломанули ювелирные… вот и пропустили момент, когда еще можно было попытаться уйти. Плискин тоже правда  в первое время увлекался - придет с охоты… всего то ничего принесет… с десяток банок консервов, зато сидит и раскладывает потом перед собой побрякушки… раскладывает – золото сюда - брюлики туда. Мы его на время оставили с его этим занятием, чтобы насытился и он натащил целую гору всего, но так по-моему и не поумнел. Зато, чтобы найти еще что-нибудь этакое, он готов был идти куда угодно – хоть к черту, хоть в Метро.

Метро это тут нас сейчас, как в прежнее время миф об Эльдорадо. Туда ведь, сколько народу понабилось в тот момент и все с едой с запасами, там ведь, грубо говоря, должны были огромные запасы быть сложены… стратегический объект все-таки… был.

Но, скорее всего ничего этого не было, то есть запасов никаких никто не делал – воевать никто не собирался, в смысле в такой близости от президентского дворца, а те, кто атаковал, ждать не стали.

Я как-то дошел до входа в Метро на вокзале – станция Двадцать Восьмого числа… эскалаторы сгнили и провалились и, судя по звукам внизу там миллионы серых, не к ночи будут названы.

Что там произошло тогда никто уже и не скажет, а только ни одного спасшегося из Метро я не видел и не слышал о таком. Странник и тот вон вроде всюду бывал, а на вопросы о Метро плечами пожимает?… пожимал. Давно уж не видать его… дурацкая его затея – собрать всех заново, все группы оставшиеся в Городе,… что он с ними будет делать, как он ими собирается управлять, и дадут ли ему управлять.

Все мы немного того – Плискин брюлики собирает, а я книги.

И самые любимые из них – ''Мальвиль'', ''Робинзоны космоса'' Карсака, собственно сам ''Робинзон'' и, конечно же ''День триффидов'', и читал я их уже после Поворота совсем иначе нежели до… вычитывал, как же они справлялись с ситуацией... на что в первую очередь обращали внимание.

Понял я, наконец, не работает это здесь… не работает… они ведь это писали для тех… своих стран… для менталитета мать его своего, а здесь этого нет и никогда не было бы, сколько бы здесь компаний по внедрению толерантности не проводилось бы. Здесь толерантность одна – очередь в середину туловища, чтоб не промахнуться и, чтоб, значит, не мучался. До переворота выгрызали иноземцев, когда тех почти не осталось стали определять своих по районам, а когда и с этим вроде разобрались, стали по деревням да по фамилиям арийность чистить. Не знаю до чего бы они потом дошли, если бы не Поворот… ведь на тот момент сказать – вооруженные силы деревни какой-нибудь было совсем не смешно… не до смеха, если министр из этой деревни родом расстарался и накупил своим предохранителям и родным все вплоть до зенитных комплексов и антиматериальных снайперских винтовок. Да одни только эти неформалы могли половину авиации противников снять за милую душу, но, скорее всего, каждый из них ждал, когда же соперничающий клан почистят основательней, а там можно будет и предложить победителям взаимовыгодное сотрудничество.