9. 4

Жаркий тридцатиградусный летний день. Я иду по раскаленному полю в лес. Дело было в Клинцах и мне лет семь. Иду с родственниками — дедовом племянником Никифором и его дочерьми Лидой и Зоей. Лида моя ровесница. А Зоя, кажется, на год моложе.
Печет. Впервые в жизни мне на голову надели белый платок. Дома у нас платки были не в моде.
В лес Никифор ходил по делам. Ему надо было накосить травы для кроликов. После ночной смены, перекусив, брал с собой дочерей и меня, если я успевала дойти от дедова дома. Телефонов то не было.
Их дом стоял на краю города. Это минут сорок ходьбы от центра, где жили дедушка с бабушкой. А город от леса отделяли километра два пахотного поля, образовавшегося после того, как немцы вырубили весь примыкающий к городу лес.
Я не могу понять, почему я так ясно помню эти места. И даже запахи. Знойный дрожащий воздух. И еще вижу, как мы этой же дорогой возвращались домой с букетами. Гвоздиками, смолевками, желтыми дикарями, похожими на львиный зев, и другими луговыми цветами.
На опушках леса мы их собирали в местах, называемых - «за девичьим полем». Наверное, в каждом старом населенном пункте есть такое название. «Девичье поле». Место гибели какой-нибудь девицы. Сосны да дубравы. А между ними сырые лужайки с маленькими речками. Там была речка Унеча. И озеро Стодол. Какие родные названия.
После детства так много пролетело времени и так много в этом промежутке уже забыто. А эти воспоминания даже не в голове, а где-то на уровне спинного мозга. Они не изгладимы.
А дома на скамье у калитки ждет бабушка. Добрая, родная. Скамейка, забор и ворота утопают в кудрявой мураве. Кажется, что во дворе цветут все цветы одновременно. А еще бабушка вкусно готовит и любит угощать.
Забавный случай. Как то в этот период меня фотографировали у дома. Послали фото маме. И я потом узнала, что нарядное новое платье, присланное мамой из Москвы, бабушка одела задом на перед. Так вот и жили.
Кукушкины слезки. Так называлась травка, с помощью которой мы гадали. Мы, дети, строили тайники, в которых прятали кусочек красивого фарфора разбитой чашки. Это называлось «секрет». Делали «духи» из цветов, раздавливая их с водой. Ели «лепешечки», плоды какой-то травки, росшей среди муравы. Лечились чистотелом, нанося капельки ядовитого сока на мелкие ссадинки на руках. Я очень хорошо помню все это. Так, как будто это я жила в каменном веке. Как будто каменный век не так далек и потому я его помню.
«Первый век был золотым» - да, мы это помним. Разве не похоже сознание первобытного человека на сознание малышей. Теперь часто говорят, что бронза, а потом железо создавались для украшений и только позднее стали использовать металлы для создания оружия.  И еще позже — для орудий труда.
Когда углубляюсь в воспоминания детства, мне кажется, я возвращаюсь в детство человечества. Жизнь становится огромной и вмещает сознания многих поколений.