Летняя ночь в Танаисе

   Сгущается тьма. Звёзды ожерельями красных, жёлтых, голубых миров зажигаются в безвестных глубинах. Как девушки со светильниками в руках, они плывут и светятся волнующей надеждой.
    А над акрополем в переливах стрекота сверчков возрастает светильник восходящей луны. Полная, медная, жаркая, словно выплавленная из огня, она печёт оставленные руины и оплакивающей лампадой льёт тусклый свет на забытые дворики, глухие улицы городища. И мир этот во всей живописности остаётся в памяти печатью былого существования. В буграх и впадинах разрушенных жилищ, поросших бархатом шалфея, розовеет вымощенная из камня мозаика, скрывающая в своём цветении неразгаданный смысл ушедшей жизни. Как Помпея, завеянный пеплом Танаис раскрывает лица своих горожан, мечущихся в пожарище собственной крепости…
    Смолистая мгла катит янтарную луну. В чёрно-лаковой чаше древнего амфитеатра собираются эллины, и будто в мой образ вплетается образ гречанки, обратившей свой взор к небу. Улыбаются загадочные скифы с царствующих гирлянд золотых диадем, вспыхивают летящие плащи, струятся тонкими каннелюрами волны нарядных хитонов… Но гаснет светильник античности.
    В багряных закатах и малиновых рассветах спит земля, над которой пронеслись огненные вихри эпох.


рисунок - автора