Казнить нельзя помиловать

Словно как на параде, на витрине красовались ряды пухлых сарделек, колечки сырокопчёной колбасы, сосиски, копчёные куриные крылышки и ещё много всякой вкусности, при виде которой, желудок начинает требовательно урчать, а рот наполнятся слюной.
- Вам какой? - из окошечка киоска высунулась пухлая физиономия крашеной в блондинку, довольно не первой свежести по возрасту, продавщицы
Петрович с трудом оторвался от созерцания деликатесов и робко взглянул вверх на продавщицу со строгим голосом.
- Ливерной, грамм сто тридцать - смущённо пробормотал он.
- Сколько, сколько?
- Сто тридцать.
- А денег хватит? - лицо продавщицы расплылось в ехидной усмешке. Казалось ещё миг и она взорвётся оглушительным хохотом.
- Хватит. Я подсчитал: протянул Петрович в окошечко грязную ладонь, в которой была горстка жёлтеньких монеток.
- Ты куда ручищи тянешь? - истошно завопила продавщица и ударила по ладони с мелочью.
Монеты веером разлетелись в воздухе и звонко ударившись об асфальт, покатились, кто куда.
- У меня тут продукт лежит, а ты бомжара несчастная, его своими немытыми культяпками поганишь! - продолжала истерить хозяйка праздничной снеди.
Петрович присел и стал лихорадочно шарить руками по асфальту, собирая деньги. Прохожие, видя сидящего на корточках мужчину средних лет, в грязной, поношенной одежде обходили его стороной.
Собрав монеты и ссыпав их в боковой карман, видавшего лучшие времена пиджака, Петрович, сильно сгорбившись от унижения и стыда, медленно побрёл подольше от киоска с такой желанной едой и такой злой продавщицей.
К вечеру небо заволокло тучами и стал накрапывать дождик. И хотя на дворе стоял месяц май, но погода была мерзкой. Почти каждый день с неба падали осадки, даря одним радость свежести, а другим лишнюю головную боль. Ведь если нет зонта и крыши над головой, где укрыться обездоленному человеку от непогоды? Конечно в магазине. Кругом были лишь магазины самообслуживания, охранники которых, как только понимали, что вошедший мужчина вовсе не является их покупателем, прогоняли его взашей.
Изгнанный с позором из нескольких магазинов, Петрович махнул рукой и найдя остановку общественного транспорта, изрядно намокший и продрогший на ветру, расположился на скамейке. Стен у остановки не было, но зато была крыша, не позволяющая вконец пропасть под весенним дождём. Люди давно уже были дома после рабочего дня и вкушали горячий вкусный ужин. Поэтому остановка была совершенно пуста, позволяя Петровичу чувствовать себя её полноправным хозяином. Изредка к остановке подкатывала фыркающие мотором маршрутка, из которой вываливались смеющиеся парочки или одинокие фигуры людей, но и они, раскрыв зонты, быстро исчезали в вечернем сумраке, пропитанном влагой, оставляя Петровича один на один, с самим собой, его проблемами, переживаниями и бедами.
Поудобнее примостившись на скамейке он прилёг и поджав колени, попытался хоть немного согреться. Прикрыл глаза. Не заметил сам, как уставшее тело, просившее отдыха расслабилось и он задремал. И приснился ему то ли сон, то ли явь. Снилась ему прежняя жизнь. Приличная работа, красавица жена. Жене всё время, почему - то, чего - то не хватало. Её любимой темой вечерних разговоров было нудное жужжание о том, кто что купил и за сколько. Вроде и дома всё хватало. Была и мебель и одежда и даже отпуски на море. Дошло до того, что спасаясь от её упрёков, почему у неё нет норковой шубки или почему она ездиет на стареньком "порше", когда соседка разъезжает на шикарном "форде", Петрович начал выпивать. Сначала понемногу и с друзьями. Со временем стал пить горькую уже довольно часто, много и в одного. Чем больше было запросов у жены, тем чаще Петрович впадал в состояние алкогольного беспамятства. Рано или поздно терпение супруги лопнула. Оно и понятно почему. Кому нужен муж алкоголик? Никому.. . Однажды напившись в очередной раз до чёртиков, Петрович придя домой, обнаружил под входной дверью пакет со своими вещами. "Заботливая половинка", даже пару трусов засунула в пакет. С тех пор Петрович больше не работал. Жил где придётся и питался тем, что удавалось достать. И даже такая кочевая жизнь не изменила его. Он всё так же продолжал напиваться, если хватало денег на покупку водки. Деньги зарабатывал тем, что выполнял разовую работу у бизнесменов. Картонки к примеру выбросить из магазина или покрасить забор. Так и жил. Прошло почти полгода, как его выставили за дверь. Привык к такой жизни, смирился. И только иногда по вечерам очень щемило сердце, так хотелось настоящей человеческой жизни. Иногда даже плакал. Но идти на поклон к жене, так жестоко с ним обошедшей не позволяла гордость.. .
Проснулся Петрович от удара в лица. Открыл глаза и попытался сесть но новый удар в лицо заставил его отбросить голову на скамейку. От резкой боли Петрович застонал. Всмотревшись в темноту, царившую на остановке, смог разглядеть нападавшего. Это был худощавый парень, в джинсах и серой ветровке. Парню на вид было лет двадцать пять и он явно не отличался красотой. У него были неправильные черты лица и нелепо торчащие огромные уши.
- Денег дай - пропищал ушастый дегенерат, явно гундося в нос, как гундосят люди переболевшие "нехорошей" болезнью, в следствии которой разрушается носовая перегородка.
- Нету, нету денег - прошептал Петрович разбитыми в кровь губами.
- Как так нету? Я у тебя миллион баксов, что ли спрашиваю? Мне ведь не чай пуэр покупать. Хочу догнаться. Мне на спирт "Трояр" не хватает. А может и настойку боярышника куплю в аптеке. Догоняешь? Добро? - опять прогундосил пацанчик.
- Нету, нету денег - прошептал вновь Петрович и закашлялся. Когда простуженные лёгкие отпустило и кашель поутих, Петрович оперевшись локтем на скамейку, тяжело приподнялся и сутулясь сел.
- Бомж я - прохрипел он надорванным кашлем голосом.
Ушастый, немного помолчал, видимо переваривая информацию. На его лице были видны мучительные умственные потуги, будто он пытался обдумать, что - то важное, но никак не мог придти к какому - то выводу. Сразу было видно, что весь рост мозга ушёл в уши, а не на содержимое черепной коробки.
- Ты и тебе подобные засоряют страну - наконец прогундел в нос ушан.
- На тебе, наааа - страшно выпучив глаза, вдруг заорал он и стал наносить удары кулаками по лицу Петровича.
Последний даже не успел поднять руки для защиты и под градом ударов повалился на бетонный пол остановки. Прямо в лужицы дождевой воды.
Нагнувшись к стонавшему от боли мужчине, отморозок не побрезговал и обшарил его карманы. Нащупав в кармане пиджака мелочь, осклабился в хищной ухмылке. Выгреб монеты из кармана и опасливо оглянувшись по сторонам, ретировался с места своего злодеяния.
Через некоторое время вспарывая темноту светом фар, к остановке подъехал маршрутный "ПАЗик". Передняя дверь открылась, на миг осветив и остановку и лежащего в луже дождевой воды мужчину с окровавленным лицом.
Из нутра автобуса выпорхнула пассажирка. Это была миловидная брюнетка лет двадцати в короткой кожаной курточке и брючках тёмного цвета. В нерешительности остановилась, глядя на избитого Петровича. Тот не подавал признаков жизни. Казалось он умер или был без сознания. Пока девушка раздумывала, дверь захлопнулась и обдав её едким выхлопным дымом, маршрутка укатила в ночь.
Достав из сумочки, висевшей на плече, сотовый телефон, девушка вызвала "скорую". На удивление, "скорая помощь" приехала довольно быстро. Мужчина - фельдшер в спец одежде василькового цвета, пощупал у Петровича пульс. После, бегло осмотрев лицо, налепил пару пластырей и пошёл обратно к автомобилю "неотложки".
- Разве вы не отвезёте его в больницу? - растерянно крикнула вслед фельдшеру девушка.
Обернувшись на ходу, через плечо, фельдшер как бы нехотя ответил. - Судя по одежде, он бомж. А мы бомжей не лечим. Нам нормальных людей класть некуда. Больница переполнена.
- Он же тут умрёт! - крикнула девушка с негодованием в голосе в спину фельдшеру.
- Вот когда умрёт, тогда нас и вызывайте - легко парировал "светила медицины" и дико заржав над собственным юмором, залез в кабину "скорой".
Как только "неотложка" уехала, Петрович стал приходить в себя, в очередной раз застонал от боли. Болело разбитое лицо и ушибленный затылок.
- Вы не пьяны?: спросила девушка и присела на корточки, правда чуть поодоль того места, где лежал Петрович.
- Нет - ответил он и вновь застонал.
- А вы идти можете? - не отставала сердобольная девушка.
Петрович попытался встать, с третьей или четвёртой попытки это ему наконец удалось. Чуть пошатываясь он сделал несколько шагов и только тогда ответил. - Могу.
Придерживая под руку, девушка вывела избитого мужчину с остановки. Через несколько минут, эта странная пара, хорошенькая молодая девушка и мужчина с лицом в крови и грязной мокрой одежде, были поглощены сгустившейся ночной темнотой.
- Меня, кстати, Олей зовут - представилась девушка, когда они уже подходили к подъезду пятиэтажки. - А вас как звать?
- Олег - ответил сконфуженным голосом Петрович.
Они поднялись на второй этаж. Оля немного покопавшись в сумочке вытащила ключ. Отперев замок, легонько толкнула входную дверь внутрь и нащупав выключатель включила свет.
- Проходите, Олег - пригласила она Петровича.
Через двадцать минут, Петрович умытый и переодетый в женский халат с нарисованными на нём белыми мишками сидел на кухне и хлебал щи, а потом, пил чай с печеньками.
Отогревшись и насытившись, он вдруг внезапно почувствовал порыв рассказать о себе, излить душу, вот этой симпатичной доброй девушке, сидящей напротив него с чашкой горячего чая в руках. Пожилевшей постороннего мужчину и так запросто приведшей его, БОМЖА, в свой дом.
Он говорил долго. Рассказал о себе всё, нечего не утаивая. Перестал говорить только тогда, когда почувствовал, что засыпает прямо за столом.
Раскладушки не нашлось в Олиной однокомнатной квартире, поэтому засыпал он на стареньком матрасе расстеленном прямо на полу. Зато простынь была белоснежной. Давно Петрович не спал на такой простыне. В подъездах и подвалах, где он коротал ночи матрасы не водились, ну а тем более простыни. Укрывшись до подбородка одеялом, Петрович провалился в сон...
Утром Ольга не выгнала Петровича на улицу, а предложила ему какое - то время пожить у неё. Петрович не задумываясь, с благодарностью, принял столь щедрое предложение. Спустя несколько дней,когда сошли синяки с лица, он устроился на работу экспедитором в один из тех магазинов, куда он раньше иногда заходил погреться. С тех пор Петрович больше не пил и каждый день говорил судьбе спасибо за то, что она послала ему такое долгожданное счастье, жить нормальной жизнью. Да ещё в тот момент, когда казалось, что он уже совсем пропал.
Со временем между Олегом и Ольгой пробежала искра чувств и они полюбили друг друга. Через два месяца они расписались. А ещё через девять месяцев у них родилась очаровательная дочка. С голубыми, как у папы, глазками - бусинками и таким же как у мамы, аккуратным носиком - кнопочкой