Дурацкие приключения в Израиле. Тропическая ночь

Нянчу двух малолетних внуков, и каждый день у меня проходит, как одна минута. Взрослые встали, все раскидали, смылись на работу. Дети встали, описались, пролили, разбили, стащили, не хотят спать. Мало того, в доме четыре кошки, хомяк, и обязательно дополнительно какая-нибудь жаль,  один раз жила даже раненая летучая мышь, она была страшная, ела мясо с руки и клевалась.

Сын с невесткой занимаются ролевыми играми, поэтому во всех углах валяются какие-то латы, шлемы, мечи, накидки и прочая дрянь, а в доме постоянно кто-нибудь ночует  на матрасе, потому что съезжаются ролевики из разных городов.

Это они репетируют сценарии игр. Для этого из бара достают бутылку вина, и пьют в зале за полночь человек десять, а потом остаток вина в той же бутылке ставят обратно в бар.  Удивительно. В доме полно места, но я сплю на балконе в зале, балконы там большие, как комнаты, а в комнатах – вообще умрешь от духоты. Невестка купила мне беруши, но они мало помогают.

Потому что летняя ночь у меня длится очень долго. Когда ролевики разойдутся или улягутся, просыпаются кошки, из них две – некастрированные и хотят замуж. Я слышу и через беруши, поэтому приходится время от времени вскакивать и гонять их тапкой. Невестка стирает ночью, потому что ночное электричество дешевле раза в два, а цены – кусаются, я слышу и этот шум. Жара и ночью невыносимая, за день стены нагреваются, а ночью работают, как батареи.

Все окна открыты, а то – задохнешься, и с улицы летят комары. Дети из-за жары и комаров спят плохо, поэтому  двухлетний внук ночью часто меня навещает, родителей-то – не добудишься. Во дворе растут оливы и шелковицы, а в них живут летучие мыши, их очень много. Ночью они с шумом летают вокруг деревьев, при этом иногда ударяются о стены и окна, говорят, ловят комаров, чтоб у них был хороший аппетит! Правда, когда поспевает шелковица, а она в нашем дворе чернильного цвета (бывает и белая), на ночь белье вывешивать за окно нельзя. Не знаю, зачем они тогда едят шелковицу, если желудок расстраивается – все стены дома, окна и белье в это время года в чернильных полосках.

После полуночи заканчивается бдение в соседней синагоге, верующие идут по улице и громко взволнованно разговаривают, и я всегда знаю, какую главу Торы они сегодня изучали. Часто, вообще, кажется, что я сплю  - не на балконе, а на тротуаре, но и окно не закроешь…

Ну а в 4 утра в магазины начинают развозить продукты и товары. Улицы в городах Израиля очень узкие и забиты транспортом, поэтому машины с товарами могут свободно проехать и разгрузиться только ночью, днем этим огромным фурам вообще запрещено ездить, а тем более - останавливаться на улицах.

Напротив моего балкона – продуктовая лавка, торгует там сам хозяин – Ицик, и в 4 утра он уже на посту. На улице светло, как днем. Подъезжает машина с напитками, на ней специальное подъемное устройство, оно гремит, гремят и ящики с напитками, а Ицик от скуки активно беседует, а иногда и ругается, с грузчиками. Когда машина уезжает, делать ему становится нечего, домой он никогда не идет. А садится на стул около лавки и никто не пройдет мимо него, чтобы он не поговорил. Я даже видела один раз, как он затормозил раннего велосипедиста…

Ицик хороший, и, если заскочил в лавку без денег, или не хватило, то он всегда отпустит товары в долг, хотя даже не знает, как меня зовут, только сына, запишет на бумажку: «Алекс из 98 дома – 20». Когда он спит – я не знаю. Дело в том, что нет в Израиле такого понятия: время работы магазина, только в крупных супермаркетах. Работает лавка Ицика, хоть до часу ночи, хоть до двух, если есть покупатели. С тем же успехом он может ее закрыть и уйти, например, в синагогу, или соскучился по внуку, средь бела дня. Вот, что мне нравится – ну, никому и в голову  не придет возмутиться, ну, все - как в русской деревне. Дело житейское – Ицик ушел. Но в 4 утра – он всегда на посту!

А непосредственно под моим балконом, где я как бы сплю – овощная лавка. Туда тоже ночью привозят товары, но хозяин рано не приходит. Морковку, лук, ящики с овощами просто оставляют около закрытой двери, приходные документы обычно засунуты в пачку рекламных газет, и все это свободно валяется около магазина до прихода хозяина, никто не покушается. Ближе часам к 6-7 утра  хозяин все же  появляется, и начинает заносить товар, и через улицу беседовать с Ициком. Оба очень любят политику и Ариэля Шарона, который как раз заболел.  «Ну, как там Арик? Что про него слышно?» Дурдом какой-то!

Вообще-то шуметь ночью в Израиле категорически запрещается, можно вызвать полицию, и она приедет, и загребет в застенки нарушителей, или оштрафует. Только не придумаешь, кого первым сдать в лапы правосудия. Первыми я бы сдала, конечно, кошек (наверное, не возьмут), за ними летучих мышей, потому что я их боюсь, ну, и комаров, и чтобы хоть чуть-чуть похолодало, мне бы одну ночь отоспаться…

Мечтать – не вредно. Уже поехали рейсовые автобусы, а из кухни доносятся подозрительные шорохи. Или кошки, или Дан. Ночевка окончена, начинаются трудовые будни. Все встали, разбросали, описались, ушиблись, напакостили, скорее бы ночь и упасть…