Смутное время науки

Смутное время науки

В науке сейчас смутное время. С самым серьезным видом на всяких форумах обсуждают проблему квантовой запутанности. Доказывается, что микрообъект может одновременно находиться в разных точках пространства. Разве не похоже на то, как  ученые-схоласты  обсуждали проблему о количестве чертей, которые могут разместиться на кончике иглы? Всякое движение, изменение, развитие требует обратной связи. Нужно видеть путь, по которому едешь и вовремя поворачивать и тормозить.  Наука же  давно живет без обратной связи, без критики, что и привело ее к смуте.

Программу развития нашей науки очень хорошо изложил в статье «Познания вечное древо» (журнал «Юность» №3-1977)  В.Горелов: «Если попытаться одним словом определить основную отличительную черту сегодняшнего исследовательского процесса, то, пожалуй, самым подходящим будет: коллективность. Осуществление  задач  научно-технической революции немыслимо без объединенных усилий больших групп ученых, конструкторов, проектировщиков, порой насчитывающих тысячи человек. Индивидуальная  научная работа уступила место коллективному творчеству. Времена гениальных одиночек и полукустарных лабораторий давно остались в прошлом.
Разумеется, человечество и впредь будет рождать могучие умы под стать Галилею, Ломоносову, Кеплеру, Декарту. Но делать ставку на столь редкое событие, как рождение гения, было бы в высшей степени опрометчиво. Современная наука не может основываться, как некогда, на сверхвозможностях выдающейся личности.

Устав Кенигсбергского университета, не изменявшийся  в  течение столетий, и после смерти Канта носил  странный  характер. Невероятно, но еще в первой половине прошлого  века  деканы  факультетов, современники и  соотечественники  Карла  Маркса, обязаны  были следить за тем, чтобы представленные к защите диссертации  не  содержали новых мыслей, чтобы соискатели учёных званий точно  повторяли идеи своих наставников. Пагубное для  развития  науки  правило, странная форма "воспитания" научной смены. Хотя  заметим, что  с завуалированными  разновидностями  подобных  порядков, как  сказал один крупный учёный, мы иногда сталкиваемся и поныне». (с.101)

Ученых делят на крупных и мелких, на умных и глупых, кто может сделать открытие и на тех, кто не может и т.п. И так как гении в науке редки, то  надеются заменить качество количеством, большим количеством мелких ученых. Технику движут изобретения, науку открытия. В технике работают инженеры, в науке ученые. Но далеко не каждый инженер изобретатель, но нам внушается, что ученые непрерывно делают открытия (мы часто слышим: ученые открыли, ученые изобрели…). На самом же деле открытия очень редки. В мире принято автором открытия считать того, кто первый опубликовал о нем сообщение. В СССР и России все не так. У нас не было и нет свободной, без цензурной публикации. Зато была введена регистрация открытий. И за 25 лет регистрации было зарегистрировано аж 250, бог весть, каких открытий. А в науке у нас работало около 1,5 млн. ученых. Тогда и приходится считать, что открытия делались коллективно. 10 открытий в год. Разделим 1,5 млн. на 250 и узнаем, что каждые  6 тысяч ученых, не знакомых друг с другом, делали по одному открытию.
 
Но где было взять такое количество ученых? С помощью диссертаций, в которых раньше не допускалось никакой новизны, а теперь каждая докторская диссертация будто бы открывала новое направление в науке. Но так как за ученую степень стали хорошо доплачивать, в науку повалили не самые способные, а самые пробивные. Частично их отфильтровывала ВАК (высшая аттестационная комиссия). Но после распада СССР, всякий захудалый ВУЗ превратился в университет, которому разрешалось создавать диссертационную комиссию. И никакой  ВАК не справится с таким количеством мелких ученых. В Челябинске был политехнический институт, который  стал университетом. Ректором в нем был Вяткин Г.П. Когда он выходил по возрасту в отставку, то хвалился количеством неклепаных с его помощью докторов. Я не помню точную цифру, но цифра впечатляла.

Диссертация даже самая гениальная ничего принципиально нового науке дать не может. Никакая комиссия не пропустит. Всякая принципиально новая идея всегда бывает «еретической» (Вспомните Коперника и Галилея, после которых и появилась ре-цензура, с помощью которой множество мелких ученые защищаются от одиночек крупных).
И вот скандал новый ВАК забраковал 11 кандидатский диссертаций. А сколько их наклепано? Я не знаю. Наверное, тысячи или десятки тысяч. Дурное дело, нехитрое.

Сергей Иванович Вавилов, физик, бывший президентом АН СССР при Сталине в книге «Исаак Ньютон», писал: «Взгляды на природу света после Ньютона менялись непрерывно вплоть до нашего времени. В XVIII в., как и раньше, еще не было решающих доводов в пользу  корпускул или волн. Волны, например, защищал Эйлер, а корпускулы Бошкович и Лаплас. Однако после  интерференционных опытов Юнга и Френеля победа волн  казалась окончательной. В XIX в. с очевидностью  выяснилась не механическая, а электромагнитная природа этих  волн, и решение, казавшееся простым, вновь стало  малопонятным. Открытие квантов энергии и действия на  самом пороге нашего столетия полностью перевернуло представления о свете. Идея корпускул, на этот раз  конкретизировавшихся в виде световых квантов, или  фотонов, казалась снова воскреснувшей. Во всяком случае, в течение примерно десятилетия в оптике воцарился  дуализм: явления, относящиеся к распространению света, умели рассматривать только с волновой точки зрения, действия же света на вещество были понятны только на основе представления о корпускулах, или фотонах. (стр.77) < …>  в наши дни в связи с  теорией квантов и воскресшим представлением об «атомах света» явления интерференции, как и другие факты, прекрасно объясняемые волновой теорией, снова  начинают становиться трудно понимаемыми. Современный  физик зачастую становится снова на формальную почву, отвлекаясь от «гипотезы» и устанавливая внешнее  «соответствие» между фактами периодичности световых  явлений и положениями теории квантов. Во всяком случае, сейчас ньютоновская интерпретация перестает быть столь чуждой физику, как в прошлом веке (стр.83).

Президент АН СССР понимал, что проблема света еще не решена и требует решения, но пошли другие президенты и заморозили проблему.

Однажды член редколлегии журнала «Техника-молодежи» профессор А. Тяпкин, опубликовал заметку «Приглашение к дискуссии», в которой писал: «...мы должны верить, что удастся наконец препарировать «кентавра» из волны и частицы. Надо непременно продолжать исследовать самые невероятные гипотезы о связи двух начал существования микрообъектов и постоянно помнить, что проблема дуализма не может быть исчерпана словообразованиями типа «волница» и «частолны».(«Техника-молодежи» 11-1983). Но дискуссия не состоялась. Более того редактор журнала В.Захарченко вскоре был снят с работы. Я хотел участвовать в дискуссии и послал туда свою статью, но получил ответ, что редакция решила не поднимать острых вопросов. Прошло 30 лет с той поры,  я наткнулся в Интернете на форум под эгидой «Техники-молодежи» и забросил туда свою статью. На следующий день я снова шел на тот форум, но получил сообщение, что мне отказано в доступе. Вот ведь как напугали академики редакцию, что и по сей день, у нее трясутся поджилки.

Как-то в мае 2012 году я получил с одного портала нечто вроде приглашения поучаствовать в обсуждении проблемы квантовых состояний. Я направил запрос.

Уважаемая Ирина Кравченко! Я предполагаю, что Вы одна из модераторов портала, потому и пишу Вам. Прежде чем писать о квантовых состояниях необходимо разобраться с корпускулярно-волновым дуализмом. Но я много лет пытаюсь сообщить и объяснить физикам, что причиной кризиса физики является двухсотлетняя ошибка. После экспериментов Юнга и Френеля Парижская АН ошибочно признала, что волновая теория света из физики Аристотеля соответствует реальности. Так в физику Ньютона с бесконечным пустым пространством вошел эфир из физики Аристотеля. Начался корпускулярно-волновой дуализм, который шел до ХХ века в волновой форме.  А в ХХ веке (Планк, де-Бройль) пошел в корпускулярной форме. Я начал изучать историю физики с 1965 года и к 1976 году разобрался во всех проблемах и стал выступать и писать. В 1991 году мне удалось кратко выступить перед студентами и преподавателями физического факультета ЧелГУ. Я объяснил причину дуализма. Зал был шокирован. Что всю физику придется переписывать? Не всю, но кое-что нужно. Потом доцент Клименко В.А. в частной беседе сказал мне: "Наверное, Вы правы, но как нас учили, так и мы учим". Позднее я пытался выступить более подробно перед преподавателями факультета, но проф. В.Бучельников сказал: "Мы не пустим Вас в науку, если Вы правы, то мы будем неграмотными и не сможем преподавать".
Для чего я Вам пишу? Я многое мог бы прояснить, но модераторы обычно, как только услышат об ошибке, лишают меня слова. Как может ошибаться теория при выдающихся практических успехах. Если и Вы такие, то я не хотел бы напрасно тратить свои силы, которых у меня осталось немного. Мне уже 81 год. Сколько я еще проживу? Павел Каравдин

 Я получил ответ.

Уважаемый Павел Александрович,
 Я передала Ваше письмо нашему научному редактору. Вот его ответ:
 "Корпускулярно-волновой дуализмом в квантовой механике привел физику не к кризису, а наоборот, к прогрессу. Была развита квантовая теория, которая с высокой точностью подтверждена во множестве экспериментов. Судя по Вашему письму, Вы предлагаете новую интерпретация квантовой механики или даже альтернативную теорию. Работы по интерпретации квантовой механики весьма актуальны, но при условии, что автор продемонстрировал, что его теория содержательна, самосогласована и согласуется с данными многочисленных экспериментов.
 Выступление перед студентами - это не совсем уместный способ для обнародования новых теорий и результатов. Необходимо опубликовать статью с результатами в рецензируемом научном журнале.  Из дискуссии с рецензентом и последующих отзывов на статью (если она будет опубликована) станет ясно, представляет ли Ваша теория ценность для науки. Научные публикации - это сейчас практически единственный способ выяснить истину.
 Если Ваша работа опровергает устоявшиеся представления или относится к "альтернативной физике", то на сайте  Physic-Online, она скорее всего принята не будет. Поскольку у нас нет возможности детально анализировать статьи и писать подробные рецензии, то рекомендуем Вам направить статью в рецензируемый научный журнал".

Очень хороший совет, но скоро будет 40 лет моих попыток пробиться в рецензируемый журнал. Рецензенты пропускают только то, что им известно. Нового они не могут знать, и не пропускают в печать. Вспомните, хотя бы историю открытия колебательных реакций московским химиком Б.Белоусовым. Рецензенты отвечали ему, что такие реакции невозможны. Только случайно краткая информация об открытии попала в малоизвестный сборник и стала известна за рубежом. Там стали обсуждать проблему. И через 10 лет после смерти открывателя четверо прихлебателей разделили с Белоусовым сталинскую премию. Существующая система хороша для руководителей науки. Без их ведома и согласия ни одна новая идея не пройдет в научную печать. Так умные начальники становятся соавторами, а глупые не пропускают.
Павел Каравдин 1.03.2013