Глава 7 - роман-шутка МК

Как ни старалась Руда Петровна замедлить шаг, но ровно в шесть часов она и Командор одновременно вышли к назначенному ориентиру.
Командор галантно подхватил из рук госпожи Роковой полиэтиленовую поклажу, а взамен вручил ей мороженое.
- М-мм, какой вкусный пломбир! - с благодарностью отметила Руда Петровна.
- Командор, вы любите плавать? Кто вы по гороскопу?
- Вас интересует восточный зодиак? Западная астрология? Китайский метод «пяти дорог» или древняя система друидов? - с весёлой иронией перечислил Командор.
- Уже не интересует. Я - сама определила ваше созвездие. Вы - ёрш! - госпожа Роковая кокетливо облизнула верхнюю губу и мстительно добавила:
- Колючка.
- Прелестно! – согласился Командор: - Где же обещанные водные просторы?!

* * *
Парковая аллея с сосенками напоминала балтийские пейзажи.
Командор рассеянно слушал спутницу, представляя. что вот-вот...
...Щедро усеянный шишками и хвоей, асфальтовый путь, до этого плавно петлявший в сосновом лесу, начнёт подниматься на пологий холм и там оборвётся. Дальше, по песчаному ложу, к морю поведёт деревянная дорожка. Её, отполированный ветром и подошвами отдыхающих, дощатый хребет будет змеиться через дюны прямо на пляж. А у самой кромки прибоя на мокром песке сверкнут в пенной оправе тёмные ракушки и мохнатые пучки водорослей йодно поприветствуют. Взморье...
Тем временем, Руда Петровна рассказывала:
- Помню я в Крыму отдыхала. С родителями. Совсем маленькая - три годика. Кругом какие – то пальмы, кипарисы… нестерпимо горячая галька… и громадные малахитовые волны. Кукуруза в початках.
И ещё там приключилась невероятно смешная история!
 Пошли мы с мамой в баню. Помылись. Сижу в раздевалке, вдруг подходит ко мне страшная женщина! И на маму очень похожа, только с чёрными глазами! Ведьма!
 Как я заорала! От ужаса реву в три ручья, никто понять ничего не может.
 Я этой «злой тётке» и говорю – «Уходи! У тебя глаза не мамины!»
И пришлось ей тогда -  косметику и тушь смывать.
 Ужас! - рассмеялась рассказчица.
* * *
Сосново - берёзовая аллея завершилась тропинкой, уходящей в могучие заросли шиповника.
- Мы пришли! - торжественно объявила Руда Петровна.
За кустами открылся вид на городской пляж - вытянутую вдоль реки песчаную полосу, размером с четвертинку футбольного поля, на ней три кабинки для переодевания, да ветхая будка с наблюдательной вышкой и белой надписью «Зона отдыха. Спасательная станция». На песке плотными рядами, в самых разнообразных позах, лежали утомлённые отдыхающие. Свободных мест не было. Желающие освежиться, с осторожностью сапёров, прощупывали проходы к воде.
 На мелководье шумно плескалась ребятня и, суетливо тявкая, носилась туда – сюда задорная рыжая такса на трёх лапах.
- Лежбище занято, - тихо констатировал Командор.
- Идите за мной.- таинственным шёпотом пригласила Роковая:
-  Я знаю тут одно место… Песочка, правда, нет, зато - растут лилии!
Они обогнули пляж и неприметной тропочкой, сквозь душистый шиповник и кусты краснотала, вышли на береговую лужайку.
 Над водой изогнулась серебристая плакучая ива. В разнотравье гудели шмели. Гладкий, сдвоенный у земли, ивовый ствол образовал подобие естественной скамеечки.
- Командор, располагайтесь. - Руда Петровна подхватила свой пакет:
- Я - быстро! Переодеться нужно, - пояснила она.
* * *
Не прошло и минуты, а за кустами, со стороны пляжа, раздались чьи-то истошные вопли.
Взволнованная госпожа Роковая, отчаянно размахивая пакетом, прибежала обратно и доложила:
- Там человек утонул!
* * *

Командор отреагировал стремительно. Уточнив у очевидцев место трагедии, он скинул летние туфли и нырнул. После второй минуты ожидания, мнение граждан, собравшихся на берегу, авторитетно обобщил лысый веснушчатый тип:
«Утоп. Ведь, как пить дать - утоп!»
Руда Петровна с ненавистью посмотрела на «лысого» и в этот момент над водой показалась голова Командора.
Командор вытащил утопленника на берег. Среди собравшихся зевак обнаружился врач. Последовали реанимационные мероприятия...
И пострадавший ожил.
Ошалевший от всеобщего внимания к своей персоне, спасённый, теребя синие сатиновые трусы, пустил скупую пьяную слезу и с чувством облобызал эскулапа. Медик, с редкой фамилией Даменлибин, удрать не успел:
- Земеля! - ревел спасённый: - Дай я… тебя… - доктор сдавленно пискнул в благодарственных объятиях.
- Если кто тронет - скажешь мне! Урою падлу! - «утопленник» покачнулся.
Его мутные белёсые глаза с трудом зафиксировались на ком - то из присутствующих. Народ начал спешно расходиться.
- Нет! Ты меня… понял?! Земеля?! - мужик громко икнул и неосмотрительно разомкнул свои лапищи.
Затем, теряя равновесие, он матерно выругался, с треском опрокинулся навзничь в густые заросли шиповника и затих.

* * *
Неподалеку, уже известный своими зловещими прогнозами, конопатый лысый дядька поморщился, завершая процесс розлива «беленькой» в пластиковые стопки.
 Обращаясь к участникам застолья, он взял кусок «краковской» колбасы и, ткнув закуской в сторону реки, заявил:
- Щас, робята, поведаю - прошлым летом прямо притча со мною приключилася. Почище
нонешнего утопленничка. Вздрогнем!
Компания поддержала предложение, все «вдрогнули» и лысый продолжил рассказ:
- Сидю, значить, это я – рыбалю. Мошкара, понимаешь, вьётся – всё в ноздрю норовит…
Ну, прочищу божью дырку, да в обрат на поплавок гляжу. Чу - поклёвка! А надоть упомнить, вечор тихой был. Тучками всё заволакиват, того гляди хляби небесные разверзнутся. Да-а.
Парит, будто в портомойню попал. Значить, рыбалю…
И уж постарался – червячёнка в слюнях отволохал, да на крючочек…
 А он то - кренделем изворачивает, леший его задери. Ну, сталоть – сидю. Чу! Поклёвка! Причём осторожно так, словно батюшка наш на Пасху - яички принимает…
Тихохонько дёргает. Мыслю – лещ, али судак наживку пробует…
Тока собрался подсекать, а она сама из глубин вылазит!
Красота ненаглядна – очей не отвести!
Здравствуй, молвит, Георгий – раб божий! Как я есть, говорит, чудесна баба морская, то зови меня, глаголет, просто «рыбонькой»!
А у меня, понимаешь: язык наждаком покрылся; всего колотит – осиной трясусь; так запотел, што холодным обливаюсь…
Но, отмяк, и в ответку ей:
 «Низкий поклон тебе, рыбонька, пошто купаетесь здеся? Али в ентом омуте проживать изволите с семейством со своим?»
Ну, как родственничков помянул, она аж позеленела! Чисто – жаба!
 Ты, орёт, водяного не трожь! Старикан своё отматросил!
 Пущай с улитками времечко коротает… А я, говорит, тобя, Жора, выбрала!
За чо, справляюсь, рыбонька, отметила меня так? Тут она аж ходуном затряслась и давай по водной глади хвостищем долбасить! Ах ты ж, думаю, скворечня - всю плотву мне распугаешь!
А рыбонька не унимается, угрожает подлюка, мол:
 «Человечины давненько я не запитывала, ажно под ложечкой сосёт и в пузе чой-то скрипит да булькает!»
Во... Пожалей меня, бает тварюга!
Взъерепенился я и интересуюсь: ты, рыбонька, икру то в черепушке своей, видать совсем засолила?!
 Мало, што ворочаешься здесь, так ешшо гадость каку удумала, а?!
 От таких глупостев, даже ухи берёстой завертаются!
 Ослобони, христом - богом молю! Ну как хрумкать меня зачнёшь - враз заворот потрохов сделается!
Пока рыбонька буркалами вращала, изловчился я, да хвать её поперёк ныряла и на - берег! Присмотрелся…
И не рыбонька это вовсе! А суседкина своячница - Парашка!!
Водорослю себе в задницу воткнула, илом харю измазала и в голом пьяном виде мне рыбоньку - представляет!!!
Выломал я, робята, веничек крапивный, да по седалищу отходил рыбоньку - до самых красных пузырей! Вопила, как колхозная пилорама!
Отдраил ей рожу с песочком, то и на девку стала похожа… Да-а.
Вот приключится же эдакое?! А суть то – одна!!
Лысый Жора сипло заорал:
- Баба - она, не гляди, што женского роду, завсегда мужика - обжухает!
Вздрогнем!