Еще раз о кубанских казаках очерк

Часть первая.

Иван Абрамович Заболотько – потомственный кубанский казак. Еще во времена Екатерины Великой его предки переселились в эти места, тогда пустынные и заболоченные. Теперь в нашей станице никаких болот не просматривается. А фамилия «Заболотько» осталась, чтобы помнили, с чего все начиналось.

Казачьи семьи большие. Четыре брата Заболотько вместе с отцом Абрамом Исааковичем занимали почти половину одного из центральных станичных кварталов.
Старший брат, Ефим Абрамович, участвовал в русско-японской войне в качестве старшего ружейного мастера. После окончания военных действий Ефим продолжал нести воинскую службу в казачьих войсках на Дальнем Востоке. Там же взял в жены казачку из села Никольского. По долгу службы кубанский казак оказался с семьей на берегах озера Хасан. На Кубань он уже не возвращался. Нужно было обустраиваться на новом месте. Да и служба держала. Старший ружейный мастер – должность не шуточная по тем временам.

Следующим по возрасту после Ефима был как раз Иван Абрамович. Он немало хлебнул невзгод от Первой мировой, отдав ей почти два года. В 1916 году по ранению вернулся в родную станицу с хромотой на укороченную левую ногу. Это не помешало ему возглавить семейное хозяйство и взять в жены красавицу Елену Федоровну из соседней станицы.

Два младших брата, близнецы Петр и Павел, отличались мастеровитостью. Петр, помимо занятия земледельческим трудом, славился кузнечным ремеслом, а Павел больше прикипел к столярным и плотницким работам по дереву.

В феврале девятнадцатого года ушел из жизни отец Абрам Исаакович. Деятельный и неуемный старик провалился под лед на реке Протоке в самую стужу, с трудом выбрался, но простудился и буквально сгорел за две недели. Толковый юрист посоветовал сыновьям разделить отцовское наследство, включая земельные наделы, на отдельные независимые хозяйства. Это помогло избежать худшего при начавшемся в двадцать шестом году раскулачивании, поскольку каждое отдельное хозяйство не выглядело особо зажиточным по советским канонам. Правда, младших братьев все-таки арестовали и выслали, а землю их и недвижимость передали формирующимся колхозам. Однако отправили близнецов Петра и Павла не на край света рубить тайгу, а на Южный Урал строить Магнитку. А старшего брата, Ивана Аб-рамовича, вообще не тронули. Может быть, пожалели калеку, а может быть, и без того план по раскулачиванию выполнили, или еще что. Теперь не узнаешь. Спросить не у кого.

Экспроприаторов тоже экспроприировали в тридцатые годы.

Так вышло, что от большой и работящей семьи Заболотько к концу тридцатых годов в станице остался только хромоногий Иван Абрамович. Изъян от перенесенного ранения в Первую мировую не помешал ему, однако, обзавестись образцовой казачьей семьей, где царили трудовой настрой и взаимное уважение.

Трудолюбивые и мастеровитые младшие братья Петр и Павел Заболотько довольно скоро были замечены руководством на строительстве Магнитки. Кто там ку-лак, а кто середняк – это еще вилами писано, а вот у кого и откуда руки растут, вид-но сразу. Советская власть не меньше любой другой нуждалась в квалифицирован-ной рабочей силе. Вот и стала наша вчерашняя раскулаченная деревня основой, фундаментом нового нарождающегося рабочего класса, который не только осуществил промышленное строительство, но и начал эксплуатацию уже построенных объектов. Других резервов у преимущественно крестьянской страны не было.

Никакая промышленная революция без толковых работящих кадров невозможна. На болтовне далеко не уедешь, когда надо вкалывать. Близнецы Петр и Павел Заболотько недолго оставались бесправными заключенными. К тридцатым годам они закончили несколько курсов по линии фабрично-заводского обучения и даже успели побывать в командировках на соответствующих предприятиях в Штатах и в Германии. Словом, в тридцатые годы уже никто не вспоминал их кулацкое прошлое. Правды ради надо сказать, что попытки стукачества были.

Но серьезного развития они не имели. Все же сталь для страны была важнее. Сказывался также незлобивый характер братьев. В родную станицу к крестьянскому труду братья уже не вернулись. Маг-нитка для них стала родной, как своими руками выпестованный трудный подросток.

Не нужно быть о семи пядей во лбу, чтобы понять, что Магнитку и другие подобные объекты и вообще всю промышленную революцию осуществила лучшая часть вчерашней русской деревни.
Такое было бы невозможно ни в какой другой крупной стране того времени, кроме России. Особенные черты характера лучшей части русского крестьянства, его реальный, а не показной патриотизм оказались решающим фактором индустриализации.

Легко сообразить, что наилучшие кадры крестьянских умельцев поставляли казачьи окраины России. Несколько поколений свободного труда свободных людей сделали из русского человека умелого, рачительного хозяина. В то же время большинство крестьянских хозяйств центральной России продолжали спиваться и вымирать. Как уже отмечалось, «ничто не берется из ничего» и «бытие определяет сознание». Несчастные деревни центральных областей России практически ни одного дня не жили в условиях свободного труда на своей земле. Запоздалая реформа 1861 года не решила земельный вопрос. Земская форма землепользования не успела в полном объеме стать на ноги. Столыпинские реформы делали первые шаги. Бесконечные войны (балканская, японская, Первая мировая) разоряли деревню, отбирая мужчин. Новая советская власть, обуреваемая абстрактными идеями мировой революции, не знала собственной страны и боялась своего народа еще больше, чем власть царская. Накидывая на разоренную деревню очередную удавку в виде принудительной коллективизации и нового закрепощения путем лишения паспортов, власть окончательно подкосила деревни центральных европейских областей. Отсутствие реальной перспективы и свободы распоряжаться собой опускало человека деятельного и умелого в беспробудное пьянство. Работа «на дядю» непривлекательна. Короче говоря, в этом регионе новые власти не получили от раскулачивания ни материальных цен-ностей, ни работящих рекрутов для промышленных строек. Спешно созданные колхозы из оставшейся голытьбы имели жалкий вид. Люди не имели ни навыков, ни мотивации на серьезный тяжелый труд земледельца. На болтовне далеко не уедешь, когда нужно вкалывать, не разгибая спины, тем более в условиях отнюдь неласково-го климата средней полосы России. К чему действия властей привели, хорошо известно. На их совести голодомор начала тридцатых годов. Работящая молодежь всеми способами стремилась не возвращаться в деревню, покинув ее через армию, вербовку на работу в города, на стройки, на промышленные объекты. Люди стремились любыми легальными и нелегальными способами получить паспорт и освободиться от новой советской крепостной зависимости в деревне. В итоге, к просчетам царского режима добавились новые путы социализма. Такой напасти и без того слабое крестьянское хозяйство не выдержало. А в крупных промышленных центрах даже термин появился новый – «лимитчики».

Кто они, эта так называемая «лимита». Вчерашняя деревня и малые русские города, не слишком отличающиеся от деревни по роду занятий. И уж конечно мало кто из лимитчиков вернется в родные места, где царят перспектива безработицы или нового крепостного права.

Посмотрите с этой точки зрения хотя бы мастерски и честно отснятый фильм «Москва слезам не верит». А ведь в нем показано уже послевоенное время. Но действия властей все также неуклюжи и бездарны в отношении основной массы активного населения российской глубинки.

При таком отношении к главному богатству каждой страны, людям, никакая экономика долго оставаться на плаву не может. Никакими репрессиями и чрезвычайными мерами тут не поможешь.
Какие выводы можно сделать из материалов «Части первой»?

ххх

Возникновение самоуправляемых территориальных казачьих образований по границам в основном крепостнической империи – чисто русское изобретение, обусловленное российскими политико-экономическими и природными условиями.

ххх

Казачество, в том числе кубанское, сыграло свою прогрессивную роль по защите границ Отечества в 18-19 веках и в то же время продемонстрировало всем на какие успехи в организации жизни и экономике способен вольный труд свободного русского человека.

ххх

Ни царско-дворянское, ни последующее советское руководство не знало свою страну, не знало, не понимало и боялось собственного народа. В силу этого и царскодворянские и советские руководители не были способны по достоинству оценить реальную значимость и опыт естественных точек дальнейшего роста производительных сил страны. Стержнем такого роста мог стать свободный труд свободно-го человека на закрепленной земле в условиях самоуправления.

ххх

В преимущественно крестьянской России победы во всех войнах 18, 19, 20 веков и промышленная революция советского периода достигнуты и оплачены жизнями, волей и патриотизмом русской деревни.


Часть вторая.

К началу двадцатого века мир оказался на пороге больших перемен. Бурно развивались наука, техника и технологии. В фабрично-заводском производстве тяжелые паровые машины повсеместно вытеснялись двигателями внутреннего сгорания и электрическим приводом. Появилось электрическое освещение. Города и континенты все теснее связывались телеграфной, телефонной связью и радиосвязью. Становилась на крыло авиация. В армиях большинства развитых стран появились мобильные мотомеханизированные части, активно вытесняющие патриархальную кавалерию. Во всех развитых странах к началу двадцатого века новые технологии, основанные на механизации, стали активно внедряться в земледелие и промышленность по переработке земледельческой продукции.

Кубанские окраины Российской империи уже тогда откликнулись на вызов времени. Судя по всему, и руководство Кубанской области и казачья общественность понимали два главных обстоятельства:

– в новых условиях только на конной тяге далеко не уедешь;
– новые времена диктуют необходимость поднять грамотность населения, без чего невозможно освоение новой техники и технологий.

Конечно, перевооружить казачьи воинские подразделения и внедрить мотомеханизированные части без помощи центральной власти было невозможно. Однако, предпринять попытки механизации в собственном сельскохозяйственном производстве в разумных пределах можно и нужно.

Трудно не восхититься трудолюбием, настойчивостью и предприимчивостью предков моих земляков-станичников.

Достаточно открыть «Малый Энциклопедический Словарь» издателей Брокгауза и Ефрона за 1902 год и прочесть статью: «Славянская, станица Кубанской области, 11 тысяч жителей, 21 ветряная и одна паровая мельница…».

Из коротенькой статьи авторитетного издания можно почерпнуть немало полезных сведений. В данном случае статья со всей очевидностью указывает, что жители станицы Славянской и окрестных хуторов активно внедряли механизацию в доступных формах. Во-вторых, ясно, что сборы зерна в данном районе были обильными. Иначе, зачем столько мельниц? Почти что по одной мельнице на каждые пятьсот человек, включая грудных младенцев. Даже, если учесть, что часть мельниц могут находиться в ремонте, все равно их общее количество говорит о больших объемах собираемого зерна, прекрасной кубанской пшеницы.

В третьих, предки моих земляков бездумно не гнали качественное кубанское зерно на продажу в другие регионы империи и за рубеж. Предприимчивые разумные хозяева уже в те времена, в самом начале двадцатого века, сделали важнейшие шаги. Они организовали переработку зерна в качественную продукцию более высокого уровня – муку и крупу разных сортов и назначения.
Короче говоря, свободный труд свободных людей при наличии самоуправления, даже в условиях замшелого царизма, позволял развивать экономику, сохраняя конкурентоспособность в новых условиях. Немалые средства закладывались на перспективу. Так, в 1913 году не без участия и поддержки казачьей общины через Славянскую прошла железнодорожная ветка, напрямую связавшая станицу удобным сообщением с портом в Новороссийске, на юге, Ростовом и Москвой, на севере.

Далее, несмотря на идущую мировую войну, хоть и с некоторым опозданием в 1916 году в станице Славянской открыли женскую гимназию. Это очень важный знак. Новое время требовало грамотных людей, повышения уровня грамотности в казачьих семьях.

К сожалению ни царская власть, ни дворянская элита, ни разночинная интеллигенция не улавливали никаких позитивных сигналов со стороны своих казачьих окраин.

Новая советская власть осуществила индустриализацию крестьянскими руками. Она боялась своего населения еще больше, чем царская, и потому методы управления страной были крайне жестокими.

В двадцатые – тридцатые годы жизнь человеческая не стоила ни гроша. Само имя, Россия, находилось под запретом. Прежде всего, выкорчевывались не самые худшие слои населения. Еще и сейчас, в двадцать первом веке, ощущается демографическая яма не просто в количественном отношении. В обществе нарушился качественный баланс в худшую сторону. От тружеников – к приживальщикам. От людей порядочных – к негодяям. От людей с достоинством – к подхалимам и лизоблюдам. От людей разумных, смелых и решительных – к серым мышкам. Чтобы страна излечилась от этого опасного дисбаланса, превратилась из страны попрошаек и иждивенцев в страну по преимуществу творцов и созидателей потребуется время и вни-мательное, честное, без изъятий, изучение ошибок и достижений прошлого России в целом и каждого ее уголка в отдельности.

Лично мне повезло. Я успел соприкоснуться с удивительными людьми. Хотя описанный мною в этой заметке Иван Абрамович Заболотько – лицо вымышленное, в нем собраны черты многих реальных жителей нашей станицы и окрестных хуторов. Мне посчастливилось играть с их внуками и посещать их семьи. Удивительные, красивые старики, мужчины и женщины, получили закалку свободой, независимостью еще при царизме. В них проснулся истинно русский характер, не сломленный ни царизмом, ни сталинскими репрессиями, ни фашисткой оккупацией.

Небольшую малость об этих людях попытался рассказать в своих книгах. Остальное повествование – еще впереди в книгах новых.

Мне еще есть, что сказать всем, кто, заботясь о будущем, хочет знать правду о прошлом.