Ночь перед...

Выйдя из машины с шашечками, они подошли к парапету железнодорожного моста. Вдалеке послышался паровозный гудок.  Через секунду из-за поворота по змеящемуся хребту путей с грохотом вылетел состав.
- Эй… Ты что?! – воскликнул кто-то из попутчиков, увидев, как таксист, карабкается на ограждение.  – Что ты делаешь?!!
Несколько рук одновременно вскинулись, пытаясь удержать, втащить обратно, но человек уже прыгнул в мельтешащие поперечины шпал. Через мгновение его накрыло железным грохотом.
- Черт!!! Он там!! Он все еще там!!! – закричал другой и, не дожидаясь ответа, перегнулся через перила и, пролетев бесформенным, кулем исчез  в ржавой гремящей щели.
- Господи!!.. Надо помочь им!!  – забормотал стоящий рядом. – Надо их вытащить!..
Рывок, за поребриком мелькнули ботинки, и гремящее дно ущелья поглотила его.
Оцепенев от ужаса, стоял один над грохочущей пропастью. Голос взвился из груди, сливаясь с ревом мчащегося поезда…
Задыхаясь, он распахнул глаза. «Помочь… им нужно помочь…» - еще слышался в ушах страшный шепот. Колотящееся сердце, занимало все подреберье, отдаваясь дрожью в руках и ногах. Полежав несколько минут, встал и пошел в ванную. Перед глазами до сих пор стояли рифленые подошвы, отпечатавшиеся на фоне матовой серости неба. От напряжения тело ныло. Ладони саднило – каждую пунктирили багровые полумесяцы. Оторвав от бурлящей воды мокрое лицо, посмотрел в зеркало. В серых глазах плескался еще не размытый реальностью ужас. Дернув штырек, закрыл кран и пошел на балкон. 2.40 – флюоресцировали в темноте стрелки. Значит, лег час назад.
Февральский мороз склеил влажные пряди. Ему даже показалось, что слышно легчайшее похрустывание смерзающихся на затылке волос. Прямо перед лицом возвышалась темная громада дома. Выше, в чернильном небе в окружении сияющего нимба висел кусок зимней луны.
Кошмары снились каждую ночь, и гибнущих было больше, чем в десятке выпуске новостей. Сегодня все еще не так плохо.
- Мозгов с кишками не показали и ладно, - он, потушил сигарету и тут же прикурил новую.
Щекотавший ноздри дым привел в чувство. Дробный перестук в груди успокоился.
Что происходит? Что творится с его жизнью? Почему сейчас ТАК плохо? Раньше ощущение неправильности тоже возникало, но не было столь сильно и не задерживалось так надолго. Что он делает не так?
- Я счастливый человек, - прошептал, глядя в черные провалы окон в доме напротив. – Счастливый. У меня все для этого есть… Все… У меня есть ребенок, далеко, но он любит меня. Точно. Есть друг. Настоящий и близкий. Со своими делами, конечно, но он есть. Есть дело, которое я люблю… - шепот оборвался. В сотый раз вспомнилось, как сейчас зыбко и непонятно на работе. Даже там…
Вдавив сигарету в пузырящуюся хвостами окурков пепельницу, шагнул в привычное и вдруг ставшее омерзительным, почти нестерпимым тепло комнаты. На долю секунды возникло непреодолимое желание вернуться обратно – в пронзительный зимний воздух, но передумал. В последнее время он, как-то неосознанно избегал открытых окон и балконов…
Включил везде свет и компьютер. Ровный гуд замерцавшего моноблока успокоил. Все хорошо… все, как всегда… Заиграла музыка, недавно попавшая в плейлист по причине стопроцентной позитивности.
Через час, навестив все мыслимые форумы и просмотрев от края до края ленту новостей, потер лицо. Ощущение тартара, в который стремительно уносило его жизнь, было столь же сильным, как и при пробуждении. Хлопнув лаковой дверцей шкафчика, бросил в мусор зеленую картонку от успокоительного. В черном полиэтилене громоздились еще с пяток таких же. Вздрогнул; сколько же  выпито за последние пару дней?..
Прохрустев таблеткой, снова вышел на балкон.
- Я счастливый человек… Счастливый… -  привычно всплыл заезженный список - дети, друзья, работа – и снова каждый пункт в паре с увесистым «но».  Есть еще, конечно, любовь, но про нее совсем думать не хотелось. Даже поморщиться не было сил. За последние пару лет он смертельно устал от поисков вечно-бесконечной Любви с Той Самой. Каждый такой эпизод бил с каждым разом все сильней и больней, а в последний раз, так и вовсе разохотил. Воспоминание же о простых смертных девочках, вездесуще крутящихся с телефонами на изготовку вызвало лишь вялое движение по краю сознания. Вот уж они совсем ни к чему…
А он? К чему он сам? Он и его жалкие попытки быть счастливым человеком?
Может это очередной приступ кризиса среднего возраста?
На соседних улицах в быстрых росчерках фар мелькали полуночные машины. Рыжие огни фонарей подсвечивали изнутри проволочные клубки вязов. Стало так плохо, что почти увидел, как его жизнь сминается чернильным бумажным листом. Собирается все сильней и туже, и из каждой морщины тянет ледяным щипучим морозом. Занозы маленьких неприятностей складывались в колкий, невозможный для существования мир.
- Я счастливый человек. Я есть. И я буду…
Вроде примерно, чего-то такого сколько-то лет назад он и хотел. Примерно. Вроде. Как будто бы этого.
Он сплюнул и, внимательно проследив за удаляющейся белой точкой, вытащил последнюю сигарету. Все, о чем сейчас думалось и вспоминалось, было пародией на сбывшиеся мечты. Суррогатной реальностью. Карикатурой. Неудачной покупкой в интернет магазине; картинка одна, деньги уплачены, а ботинки другие и возврату не подлежат. Он честно, до кровавых мозолей пытался их разносить. Видно не судьба. Выбрасывать?..
Опершись на парапет, он снова посмотрел на далекий асфальт. Всплыл недавний сон. Не просто же так ему снятся толпы смертников. Может уже пора?..
- Я счастливый человек… У меня все для этого есть…
Никогда еще раньше он так ясно не видел все «и» и «но» в своей жизни. И друзья, и дети, и работа… но такие, и такие, а еще и такие!.. Словно дотянувшись до гигантских весов, он складывал моменты, поступки, мысли, не надеясь и не мечтая.
- Я счастливый, я очень счастливый человек…
«Надо помочь им… Надо их вытащить!..» - вновь закричал человек из кошмара. Просто шагнуть к ним…
Чаши весов качнулись и замерли.
Нет. Он никому не поможет. Так нельзя помочь. Нельзя помочь собственной смертью. Нельзя ужасным поступком сделать мир лучше. Нельзя…
Судорожно вздохнув, он потушил сигарету и пошел внутрь.