Эпитафия

Он стоял у надгробья и вспоминал. Два дня назад ему нужно было написать небольшую речь, но он не мог. Он был глух, он был нем и он понимал, что пишет столь же плохо, как и говорит.

Он выглядел расстроенным, он судорожно пытался найти решение этой срочной проблемы… И, стоя на мосту поздно вечером, когда ветер, которого он не слышал, развевал его волосы, он твердо решил найти выход.
День тому он сидел на заднем дворе отцовского дома. Было холодно, и он закутался в одеяло. У его ног лежала маленькая тряпочка – он собирался помыть туфли. Глядя на проплывающие мимо облака, он теребил в руках некогда любимую игрушку – потрепанного клоуна на пружинке.

Рядом стоял старый садовый столик. На нем лежал потертый томик с закладкой меж страниц. Это была любимая отцовская книга, которую он чаще других брал в руки, бережно листал, затаивая дыхание над некоторыми разворотами…

Он жил с отцом всю жизнь. Но вчера его отец умер. У них не было других родственников и потому он чувствовал, что должен что-то сказать об отце на погребальной церемонии. Но он был напуган – он не мог говорить, писал очень плохо и потому задача казалась ему непосильной. Он думал о ней очень долго.

Спустя какое-то время у него созрело решение – он взял в руки книгу отца и открыл ее на странице с закладкой. Это было любимое отцовское стихотворение. Он помнил, каким становилось лицо отца над этой страницей, как меняли положение морщинки и изгиб рта сдерживал что непонятное для него. Но от этого по-теплому щемило сердце.

Он улыбнулся ожившему воспоминанию, взял книгу и вышел из дома. Спустя какое-то время он вернулся с несколькими десятками копий того самого стихотворения, что так завораживало его отца… Это было лучшее, что о нем мог сказать его сын.

Эти страницы получили все, пришедшие почтить память умершего. И это же стало его эпитафией.