Снял пробу... У бухты Цемесской 5

Пищеблок был рядом  с приёмным отделением, на первом этаже. Легонько  постучал в закрытую дверь с надписью «Пищеблок». И тут же дверь открыла симпатичная  розовощёкая  блондинка  лет 23, в белом колпачке, халате.

- «Доктор! Заходите! Мы вас уже ждём – ждём! Пора пробу снимать! Больных кормить надо! Садитесь за стол, снимайте пробу! Вот журнал, запишете в него результат пробы пищи…»

У окна стоял большой  продолговатый стол, застеленный белой скатертью. На столе – тарелка с «кирпичиком» белого и серого  хлеба,    нарезанного ломтиками.  От стакана горячего чая шёл пар.

«Хороша проба – хлеб и чай…» - подумал я. Но не стал ничего говорить.  Ведь я человек здесь - новый, не знаю местных порядков. Не стоит сразу говорить об этом.  Надо разобраться…

- «Садитесь за стол, доктор! Вот ручка, пишите, что пробу сняли, можем раздавать обед пациентам! И так уже задерживаемся!» - торопила меня повариха. Я сел к столу, развернул журнал.

Во всех графах за предыдущие дни стояло: «Качество пищи - отличное… Можно выдавать пациентам…»         -  «Ничего себе – «показуха»!  Ну и проба!» - невольно подумал, беря ручку и думая – что же записать в этот журнал…

А повариха продолжала командовать своим звонким голосом  - «Девочки, скорее давайте пробу!  Доктор торопится!»  И в комнату  с подносами  быстро вошли ещё  две блондинки – лет 19 – 20, такие же пышущие здоровьем, розовощёкие, в меру упитанные. 

Несколько секунд – и стол был уставлен десятком тарелок с пищей – борщ, суп, несколько тарелок с разными видами  вторых блюд, компот.  Это было так неожиданно, что я не нашёлся что сказать…

- «Кушайте, доктор! Вам скоро дежурить… Не стесняйтесь! Не будем мешать…» - и молодые поварихи вышли из комнаты. И до Отечественной Войны,  да и после неё я  всегда питался хорошо. Но в войну мне и семье пришлось голодать,  жить впроголодь.  А сейчас это изобилие на столе выглядело превосходно…

Съел тарелку борща, суп – попробовал… Котлеты с гречкой, гуляш, тефтели, сырники… Всё имело отличный вкус! Порции – достаточной величины!

Быстро поев, записал в Журнал – «Пища приготовлена превосходно. Качество – отличное. Вкус – замечательный! Не нахожу слов выразить благодарность поварихам за отличное приготовление обеда!»

 Постучал в дверь кухни, отдал поварихам «Журнал снятия проб пищи».
- «Понравилось?» - с улыбкой  спросила старшая повариха.
- «Никогда ещё не ел такого вкусного борща! Котлеты – отличные! Да и другие  блюда –  превосходные» - прокомментировал я.

- «Хвастаться не будем, но   нас переманивали  и в ресторан,  в город…»
- «Что же вас остановило от этого?»
- « Не хочется уходить от Серёгина!  Хороший Главный врач! Нравится работать у него! Другого такого – нет»…  Поблагодарил поварих. Сказал, что никогда ещё не ел так отлично приготовленных блюд…
 
- «А  вкус?» - спросила повариха.
- «Очень приятный,  своеобразный вкус…», - был мой ответ.
- Так это по рецептам мамы, бабушки… Советы всей семьи! У нас – все повара в семье! А как ваша жена готовит?»
- «Так я ещё не женат…» Мой ответ, похоже, понравился поварихам.

В хорошем настроении, после прекрасного обеда я  покинул пищеблок. Прошёлся по территории больницы,  что бы немного размяться. По Сухумскому шоссе  мимо ворот мчались машины – одни в город, другие – делали поворот влево, вдоль берега, скрываясь за деревьями, растущими по склонам ущелья.

Вот слева показалась полуторка, загруженная горой ящиков, увязанных верёвками.  Надрывно рыча двигателем, грузовик набирал скорость. На ящиках сидели два моряка – в полосатых тельняшках. Вдруг они заулыбались, повернув голову к воротам больницы.