Матриархат тебе в - 2

Глава 2.

Высокие Юрий и Павел не могли, как ни старались, увидеть, где заканчивается бескрайнее море женских тел, но зато разглядели, что к ним приближается нечто. Над негромко, как рассерженный улей, гудящей толпой, плыло четыре головы: две кучерявые, как вскоре выяснилось, принадлежавшие негритянкам, и две русоволосые - белокожих европеек. Вскоре стало понятно, почему они словно плыли над остальными – рост выступивших вперед четырех женщин был не менее двух метров, десяти – пятнадцати  сантиметров. Даже самая низенькая из этих барышень была выше длинноногого Юрия на голову.  Впрочем, те девушки, которые вышли вперед вместе с великаншами, также были немалого роста. Их было человек двадцать, абсолютно классической модельной внешности – высоки и хороши, с пропорциями, как на подбор, только раз в пять шире тех скелетиков, что по подиуму обычно прогуливаются, демонстрируя чужую фантазию, запечатленную в ярких тряпках. Дамы не страдали ожирением, и вес прибавили, питаясь, должно быть, вполне правильно и полезно. Это был их естественный, не вымученный из-за моды вес. Здоровая комплекция, ни в чем не ограничивающих себя свободных людей. Их свежая кожа блестела, глаза сияли, но также не выражали и намека на обычное женское кокетство. Никакого там «обрати внимание, какая я хорошенькая, ну же, посмотри сюда и сюда, а лучше, вот сюда… да, милый». Все, как одна, женщины, включая громадин, продолжали изучать четверку мужчин с жадностью людоедок, цепляясь глазами за каждый участок их тел и бесстыже вперивая взоры в ширинки, так, что Женька нервно даже глянул вниз, проверяя, застегнулся ли.

Но то, как смотрели эти дамы, не шло ни в какое сравнение с тем, как взглянула на них женщина, перед которой расступилась толпа. Была она красива даже по современным представлениям, ну для тех, конечно, кому по вкусу Венера Боттичелли. Помните, ту, которая из моря выплывает, в ракушке? Только нежное, тонкое лицо ее не выражало кротости. Глаза смотрели властно и жадно. Она горячо пробежалась взглядом по четверым мужчинам и произнесла протяжным, будто вибрирующим голосом человека, который не сомневается в безграничности (или, скорее беспредельности) своей власти и права:

- Да, то, что нужно. Очень хороши. И без этого… лоска, который приобретают звезды шоу бизнеса. Как я и просила, а то от тех у меня изжога, они скучны и быстро ломаются.

- Они нас съесть собираются? – шепотом, с провальной попыткой сарказма пробормотал Костик, непонятно, кого спрашивая.

- Нет, скорее оттрахать, - задумчиво протянул Юрий, без нотки юмора в голосе, просто он обратил внимание на дилдо, закрепленные на бедрах гигантш так удачно, будто бы мощные фалосы сами по себе росли. – Твоя голубая мечта, - обращаясь к Женьке, заметил он, скривившись.

- Заткнись, - ласково шепнул ему Пашка, в то время как Женька только вспыхнул, как девица, но не издал ни звука. – Добрый день, дамы. Как тебя зовут, красавица?

Глаза «Венеры», к которой осмелился обратиться Павел, даже умудрившись сохранить непринужденно-ласковый тон, обычно, заставлявший женщин ответно улыбаться, насмешливо блеснули.

- Меня зовут Лилит, - представилась она.

«О, Господи», - одновременно прошептали Женька и Костик. Юрий нахмурился, припоминая, что может значить это имя, но не вспомнил. Среди не менее сотни девиц, с которыми он переспал, ни у одной такого имени не было, а чтобы их завлечь, не обязательно было глубоко во что-то вдаваться. Зато Юрий безупречно знал всю популярную музыку, мог напеть песни не только отечественных, но и западных исполнителей, пересмотрел сотню пользовавшихся популярностью у женщин фильмов и наизусть изучил книгу Дэйла Карнеги, считая, что именно этот американец сделал его успешным в любовных приключениях с приятным, скажем, окончанием оных.

- Прекрасное имя, красавица, - с неподражаемой искренностью заметил Павел все тем же своим чарующе нежным, исполненным восхищения мягким баритоном, - а меня зовут Павел, а их…

- Стоять, где стоишь, - оборвала его без всякой деликатности Лилит. – Я знаю, как зовут каждого из вас.

Павел замер на месте с приподнятой в приветственном жесте рукой. Он испытал легкий шок, потому что никогда еще на него так не огрызались. Кроме той дамы, которую он охмурял целый месяц, но она была его начальницей, и его возбуждало, когда она повышала на него голос, однако в ее глазах все яснее разгорался огонек, увы, как выяснилось, обманчивый.

- Раздеть их? – предложила вдруг одна из великанш, обращаясь к Лилит.

У всех четверых молоточками в голове застучала кровь, даже у Костика, который все же надеялся, что в первую очередь накинутся не на него, а на его обидчиков. Толпа сладострастно взревела, еще секунда, и они бы рванули исполнять желанный приказ, но Лилит громко и резко скомандовала:

- Всем стоять, суки! Манюша, Дашенька, - обращаясь к великаншам, из которых одна была негритянкой, - неожиданно ласково и культурно произнесла она, - возьмите своих девочек и отведите самцов в отстойник. Включите им пожарче и скажите Верусе настроить камеры.

Как только она отдала приказ, все сразу замолкли, но кое-где послышались перешептывания, многих девушек беспокоили почему-то камеры.

- Верочка всем настроит камеры! – провозгласила Лилит и ушла в толпу, которая услужливо расступалась перед ней и смыкалась за ее спиной. Если бы кто-то из мужчин был в состоянии наблюдать и делать выводы, то они бы поразились почтению, граничевшему со страхом, с которым все женщины относились к Лилит, не очень высокой, даже, скорее, миниатюрной на фоне ее свиты.

Но нашим героям было не до того. Инстинктивно защищая самые уязвимые участки своего тела, они позволили себя схватить и куда-то весьма бесцеремонно потащить великаншам и растолстевшим супермоделям. Причем некоторые бесстыдницы из толпы, пользуясь сумятицей, успевали их по дороге ощупывать. Страшно представить себе, что бы было, если бы все четверо не проявили благоразумие, сразу оставив сопротивление и используя руки по назначению – хорошенько прикрыть, замуровать ценнейшее, что только может быть у мужчины.

Отстойником оказалась просторная комната со светлыми стенами, куда их швырнули и захлопнули двери. Когда молодые люди немного пришли в себя и смогли оглядеться, они заметили, что комната не только просторна, но и красиво обставлена. Тут были удобные, нераскладные, но мягкие, радующие глаз нежной расцветкой кресла; столики, великолепно инкрустированные ракушками; обои, украшенные рисунками в японском стиле – тоже на мотивы ракушек, моря, бриза и покоя. Окон не было, но было много зеркал, а люстры – штук десять, размещенных в разных частях комнаты люстр, симулирующих старинные, со свечами восточные светильники  - давали много света, от которого не утомлялись глаза. Играла музыка, ненавязчивая, некий фон, сравнимый с отдаленными звуками теплого ветра. Кровать почему-то была одна на всех четверых. Посередине располагался бассейн с чистейшей водой. Вокруг него на выложенном плитками пространстве стояли удобные скамеечки, с ажурных ручек которых свешивались махровые светло-персикового оттенка полотенца. 

Некоторое время пленники молчали и даже не двигались. Первым очухался Юрий. Он встал и направился к столику, на котором стоял графин, наполненный на вид свежей водой. Он отпил с явным удовольствием, оглядел товарищей по несчастью, подмигнул и спросил:

- Ну чего, парни, все перцы целы?

Никто не оценил шутку. Павел только заметил:

- А ты уверен, что сейчас не отравился и не начнешь тут агонизировать?

- Абсолютно. Вода хорошая. У них другая цель.

- Какая, интересно?

- Пока точно не ясно, но мы им нужны живыми.

- Начет вас мне понятно. Но зачем им я? – риторически спросил Костик.

- Это ты о чем? – удивился Павел.

- Вас они хотят трахнуть. Это ясно. Но на меня не помню, чтобы бросались девушки. Или у них тут нехватка мужчин?

- Если бы хотели трахнуть, то не стали бы откладывать, - высказался тут Женька, поднимаясь с мягкого из-за густого ворса пола и следуя к креслу, в которое он и погрузился, а заодно и в задумчивость.

- Но что тогда? – недоуменно спросил всех Павел.

Он тоже подошел к столику и отпил воды.

- Вода свежая, - констатировал он. - Кстати, а кормить они нас собираются?

- Кормиться они тобой собираются, - хмуро пробурчал из кресла Женька.

Юрий хмыкнул, подмигнув удивившемуся Павлу:

- Ну ты помнишь, он всегда был у нас пессимистом. Не дрейфь, Жека! Помнишь, ты мне рассказывал, что никогда не понимал дядю Федора? Ну, его героя из песни: «Как-то меня заманили, раздели девчонки...» Ты ему все завидовал и хотел оказаться на его месте.

- Я был молод и глуп, - апатично отозвался Женька, не поднимая головы.

- Я нашел одно окно, но за ним ничего не видно, словно там пурга. Нет, хуже. Словно там вообще ничего нет, - произнес откуда-то Костик.

Мужчины заметили его в дальнем углу. Оказывается, окна и в самом деле были, но по углам.

- И что ты думаешь, это означает? – спросил Павел.

- Что в первую очередь нам нужно понять, где мы. Возможно, это…

Он как-то смущенно замолк.

- Ну ладно, не стесняйся, Костя. Ты у нас самый головастый, с золотой медалью школу закончил. Что ты хотел сказать? – мягко обратился к нему Женька, чьи щеки были непривычно бледными, а глаза выражали вселенскую тоску.

- Это может быть не земля. Или не та реальность, - заявил Костик.

Пашка рассмеялся и махнул на него рукой.

- Да все то. Просто…

- Ну?

- Нам кто-то подсыпал что-то в пиво. Я помню какую-то девицу, но не помню, как она выглядит. Она как раз ко мне подсела перед всем этим кошмаром.

- То есть какая-то банда офигевших шлюх выкрала нас с Камчатки? – недоверчиво протянул Юрка. - Ерунда какая-то. Они бы выбрали, будем откровенны, помоложе нас с вами, да и их тут сотни, если не тысячи. Какая-то планета женщин.

- Планета обезьян… - рассеянно пробормотал Костик, силясь хотя бы что-нибудь разглядеть в окно.

- Тише ты! – остановил его Павел. - Не обижай дам. Кстати, а это не может быть что-то типа расплаты? А, парни, ну типа того, что мы больше всех обижали женщин, а какая-то организация…

- Ты их насиловал по подворотням? – удивленно и будто бы вполне серьезно поинтересовался Юрий.

- Нет, конечно же, все на добровольной основе и вообще…

Он неопределенно поморщился, не желая признаваться, что уже месяц отказывал себе в нормальном здоровом сексе из-за неудачи с начальницей.

- Таким образом, твоя теория не подходит. Сдается мне, что это просто банда каких-то озабоченных стерв. Б..ь, Кто-нибудь заметил, вообще, как тут жарко?

- Не ругайся, Юра, - тем же, с насмешливой ноткой, спокойным тоном сделал замечание Павел. – Да, в самом деле, жара кошмарная.

Он стал стягивать с себя свитер. Потом, подумав, расстегнул и снял рубашку. Становилось все жарче и он, рассеянно отпив из графина – на еще одном столике обнаружился еще один графин – принялся расстегивать штаны и тут осекся.

Оказалось, что его не единственного поразила мысль – их раздевают, причем без всякого насилия. Женька уже сидел в кресле в одних трусах, его щеки пылали. Юрка разделся до пояса и задумчиво поглядывал в сторону бассейна. Только Костик снял один лишь свитер. В рубашке в клеточку он был трогательно похож на подростка, симпатичного милого мальчишку с растерянными близорукими глазами. Павла это навело на мысль, что Костик себя недооценивает – он мог вполне привлечь любительниц воробушков с подбитыми крылышками, котят, брошенных мамашей-кошкой… Тут, сообразив, что Костик в ответ на него смотрит с некоторым испугом, отвел глаза. В самом деле, в столь пикантной ситуации пялиться на приятеля, отмечая его особую привлекательность… как-то…

- Я предлагаю наплевать на их злодейский замысел нас раздеть и спокойно принять ванну, сказал Юра и смело стащил с себя штаны.