Один день

Машина медленно переваливалась с боку на бок. Фары высвечивали впереди узкую грунтовую дорогу, обрамлённую тёмными деревьями и ржавыми стрелами сухого тростника. Уже час, как мы пробираемся в поисках базы. Может, свернули не туда? Остановились. Вышли из машины. Огляделись. Прислушались. Темно и тихо. Сели, поехали. Метров через триста увидели впереди робкий свет уличного фонаря. Приблизились. Фонарь высветил из темноты ворота, а за ними домик с освещёнными окнами. Остановились. К машине откуда-то из темноты выскочила куцая собачонка и залаяла. Из домика, на лай собаки, вышел человек в телогрейке с папиросой в зубах. Распахнул ворота. Подошёл к нашей машине, поглядел, и улыбнулся: «Наконец-то! Заждались уже. Где вас черти носят?»
Приехали, значит. Машину поставили на стоянку. Разгрузились. Хозяин базы проводил нас до небольшого двухэтажного домика. «Вот здесь и располагайтесь, - сказал он. – Будьте как дома». В комнатах зажёгся свет, засветился фонарь на крыльце. Народ заносил в дом вещи, снасти. Громыхали сапогами по деревянным ступеням. Я отошёл от дома метров на сто. Остановился, закрыл глаза и глубоко вдохнул в себя утренний воздух. Открыл глаза, и увидел, что ночь уже уходит. Там, где стоял дом, было темно. А левее, над деревьями, небо стало светлеть, розоветь. Пахло липкими почками и близкой водой. Вчера мы выезжали из серой холодной апрельской Москвы. А здесь, под Астраханью, уже было лето.
Я медленно двинулся обратно к дому. Из рассветных сумерек мне на встречу выскочила куцая собачонка. Она уже не лаяла, а странно похрюкивала и виляла хвостом. Мои товарищи-рыбаки стояли на крыльце. Среди них я увидел и хозяина базы. Тот говорил: «Ну, и хорошо. Отдыхайте. А завтрак у нас с девяти до десяти. Пройдёте по дорожке мимо домиков. Там кафе. Всё. Пока». Я подумал: «Какой завтрак в девять-десять? Уже светает. На речку надо! На рыбалку! Сутки ехать от Москвы, чтобы завтракать в кафе?»
 Через десять минут с рюкзаком на спине и спиннингом в руке (слышал, как кто-то из моих товарищей, когда я двинулся в сторону реки, произнёс: «Вот ненормальный!») я был на берегу реки. Сквозь молодую листву прибрежных деревьев сверкнуло восходящее солнце. Я присел на краю обрыва. Красота! Тишину утра прерывали лишь всплески рыбы. От всплесков по тёмной воде расходились круги. Река манила. Я достал из рюкзака катушку, прикрепил к спиннингу. Порылся в коробочке с блёснами. Выбрал жёлтую вертушку (друзья-рыбаки зовут меня – «вертушечник»). Прицепил за карабинчик. Глубоко и с удовольствием вдохнул в себя утренний весенний воздух в предвкушение рыбалки. И услышал за спиной шуршание. Я оглянулся, и увидел в полуметре от себя змею. За ней – ещё одну. Ощущение, скажу, не из приятных. Я резко вскочил на ноги и ринулся вниз с обрыва, на ходу перепрыгивая через клубки чёрных шнурков, толщиной в три пальца. Оказавшись на песчаном плёсе, я остановился, обернулся. Змеи за мной не гнались. Это было хорошо. Солнце поднялось уже высоко. Стало тепло. Я поставил на песок рюкзак, снял курточку. И увидел, как со стороны базы ко мне бежит куцая собачонка. Да не одна, а с подругой, или другом, таким же куцым. И в этот момент, как по команде, или по звонку будильника, тишину весеннего утра прервал стройный хор лягушек. Песня звучала минут пять. Она подхватывалась другим берегом, потом возвращалась назад. И, так же, как началась, внезапно затихла.
Оставляя глубокие следы на песке, я вышел на плёс и сделал первый заброс блесны. Потом ещё и ещё. Течение было довольно сильное, и лёгкую вертушку быстро сносило к берегу. Возвращаясь к рюкзаку, с целью поменять вертушку на более тяжёлую, я увидел, как две мои знакомые куцые собачонки, стоя по колени - или что у них там? – в воде, ловили лягушек. Мало того: пойманных с удовольствием и хрустом ели! Такое я видел первый раз в жизни. Однако на этом берегу собаки были не единственными любителями свежей лягушатины. Я обнаружил рядом с моим рюкзаком красавца ужа, державшего в пасти недавнюю певунью.
Поменяв блесну, я водрузил на спину рюкзак, и решил больше его не оставлять на берегу. Боялся, что какая-нибудь ползучая гадина заберётся в него. Минут через двадцать я уже забыл о четвероногих и ползучих ловцах лягушек. Начался клёв! Небольшие окуни цеплялись за крючки блёсен и на русле реки, и, порой, у самых ног. Я стоял в воде по колени. В сапогах. Иногда, однако, замечал проплывавших мимо меня змей. Но они делали вид, что меня не замечают. За что я был им премного благодарен. Была поймана небольшая щучка. Она схватила блесну в тихой заводи у самого берега.
Ближе к полудню я выбрался на крутой берег и вернулся на базу. Мои товарищи, отдохнувшие и про завтрак не забывшие, готовились к поездке на катерах за судаком. Звали меня с собой. Я отказался. Люблю ловить рыбу в одиночестве. Мы спустились на пирс. Рыболовы погрузились в катера и умчались, окатывая крутыми волнами песчаные берега. А я остался на пирсе.
Когда река успокоилась, я стал делать с деревянного помоста забросы влево и вправо. На пирс спустился хозяин базы. Минут пять, сложив руки на груди, он глядел на мои тщетные потуги что-либо поймать. Потом подошёл, тронул меня за руку. «Брось ты это дело, старик. Здесь мелочь клюёт, - сказал он. – Ты, вот, пойди по дорожке вниз по течению. Метров пятьсот, эдак. Увидишь два дерева в воде. Метрах в двадцати от берега. Там жерех гуляет. Омут там глубокий. Но и коряг полно. Сколько мои гости там блёсен оставили – и не сосчитать! Сходи туда. Если блёсны есть лишние. Вдруг повезёт?»
И я пошёл. По тропке двигался не спеша, кончиком спиннинга стучал по траве перед собой и говорил: «Пыш! Пыш!» Змей разгонял. И они расползались. Берег стал снижаться. Появилась лощина. И увидел в воде деревья, коряги. Действительно: вокруг них хищник гонял малька. Стал делать броски вертушки прямо к корягам. Блесна ложилась точно, аккуратно. Трудился часа два. Однако поклёвок не было. Решил поставить на спиннинг колебалку. Присел на берегу, раскрыл коробочку с блёснами. И тут услышал за спиной, левее, там, где был небольшой залив, с кустами у самой воды, странные звуки. Будто люди разговаривали. Обернулся и… Здрасьте, пожалуйста! У воды стояли два кабана. И хрюкали. Я замер, и сделал вид, что оказался здесь совершенно случайно. И сейчас уйду. Тут же я пожалел, что не поехал на катере за судаком. Но порадовался, что сегодня не завтракал. Короче, я ещё много о чём подумал, но звери оказались вежливыми. Даже, я бы сказал, – интеллигентными. Они тоже сделали вид, что меня не заметили, и, ломая молодые ветки прибрежных ив, покинули берег. Просидев на песке ещё минут десять без движения, я стал подумывать о возвращении на базу. Одни змеи чего стоили. А тут ещё кабаны! Не хватало ещё, чтобы на водопой вышло стадо мамонтов. Для полной картины. Но, успокоившись, всё же решил продолжить рыбалку. День был в разгаре, до базы – рукой подать, а вокруг коряг гулял жерех. И ещё: рядом с собой я обнаружил куцую собачонку. Она сидела, била хвостом по песку, и словно чего-то ждала. Лягушки ей, видимо, надоели. Ей нужен был жерех. Мне стало спокойнее. И даже веселее. Появился молчаливый зритель.
Я стал с удовольствием метать колебалку под коряги, за коряги, вокруг и поперёк. Конечно же, пара моих блёсен пополнила коллекцию украшений на затонувших деревьях. Но! Жереха я поймал. Опять же – на вертушку. Сделал медленную проводку между корягами и берегом. Тут он и схватил. Собака при этом тявкнула пару раз, вскочила и побежала в сторону базы. Вероятно – рассказывать подругам о моей удаче.
Солнце уже клонилось к закату. Я, оставив в корягах ещё пару блёсен, уложил жереха в рюкзак, и двинулся в сторону базы.
Товарищи мои только-только вернулись с рыбалки. Привезли двух небольших судачков. Вместе с моим жерехом рыба была отправлена на кухню, в уху.
Я вернулся в дом. Переоделся к ужину. Вышел на крыльцо. Темнело. На дорожке, в свете уличного фонаря, сидела куцая собачонка и виляла хвостом. Из кафе звучали голоса моих товарищей, раздавался смех, кто-то трогал струны гитары, из леса подавали голоса вечерние птицы. Пахло липкими листьями, влажной травой и дымом с кухни. «Хорошо-то как!» - подумал я. И уже змеи показались чем-то привычным, безобидным, а кабаны – приятной неожиданностью. Заканчивался этот долгий день. А моё знакомство с Ахтубой только начиналось. Кажется, впечатлений – на целый год хватит! А прошёл всего один день.