Пушкин - жил, Пушкин - жив!

ДУЭЛЬ.

КАБИНЕТ ДЛЯ СПИРИТИЧЕСКИХ СЕАНСОВ. НОЧЬ.

Музыка: мистическая тема.

В кабинете начертана пентаграмма.
В углах пентаграммы стоят подростки в балахонах
В центре пентаграммы портрет Александра Пушкина.
Камера совершает круг, то фокусируясь на участниках сеанса, то фокусируясь на портрете Пушкина, то возвращаясь к общему плану.
По мере движения камеры музыка звучит нагнетающе.
Наконец камера фокусируется на часах, начинают бить куранты, музыка звучит всё более нагнетающее.
С последним ударом курантов, раздается треск, гром, уход в затемнение.

Вспышка света.
В центре пентаграммы стоит ПУШКИН.

ПУШКИН:
Где я? Что случилось? Почему я здесь? А как же дуель?

ГОЛОС ПЕРВЫЙ:
Не очкуй, чувак! Тут просто шняга такая, полный попандос.

ГОЛОС ВТОРОЙ:
Училка все мозги запарилала. Реферат по Онегину запрягла накалякать.

ГОЛОС ТРЕТИЙ:
А нам тусить,  а нам тусить, а нам тусить охота.

ГОЛОС ЧЕТВЕРТЫЙ:
А тебе такую маляву настрочить как два пальца об асфальт.

ГОЛОС ПЯТЫЙ:
Ну чё, Пушкин, забились?   

ПУШКИН:
Простите сударь, я вас не понимаю. Шпарлей франсе? Дую  спик инглиш? Шпрехен зи дойч?

ГОЛОС ПЕРВЫЙ:
Да, русские мы! Но можем и на инглише побакланить.

ГОЛОС ВТОРОЙ:
Без базара, Шекспира сейчас вызовем, с ним на инглише и перетрёшь.

ГОЛОС ТРЕТИЙ:
Давай раздупляйся кучерявый, нам ещё с Менделеевым колдовать.

ГОЛОС ЧЕТВЕРТОГО:
Если на том свете тебе Дантес стрелку снова забивать будет, так Слон и Кислый там за тебя вмажутся.

ГОЛОС ПЯТОГО:
Харэ морозится, так как? Реферат или на тот свет на дуэль к Дантесу?

ПУШКИН:
Дуэль? Конечно дуэль! Но не одна, а целых пять!

Пушкин достает ремень.

ТИТРЫ.

ОНЕГИН.

КАБИНЕТ ЛИТЕРАТУРЫ. ДЕНЬ.

ПЕТРОВ:
Марья Ивановна, я хочу двойку исправить. Когда можно устный пересказ сдать?

МАРЬЯ ИВАНАВНА:
Сейчас, немедленно. Это же позор для всего юношеского бокса – чемпион среди юниоров, а по литературе – двойка! Хотя я даже завидую тебе Петров, какое это наслаждение в первый раз открывать для себя этот великий роман в стихах, это же такое удовольствие, такое наслаждение! (шепотом) Онегин, Онегин, Онегин, Женечка…
 
ПЕТРОВ:
Я не Онегин, Марья Ивановна, я – Вася Петров.

МАРЬЯ ИВАНАВНА:
Вижу… Рассказывай.

ПЕТРОВ:
(подражая Николаю Фоменко или другому спортивному комментатору)
В первом раунде, в смысле в главе Евгений откровенно лентяйничает и вообще боксом не интересуется. Руки отдыхают, работает исключительно языком.

Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
коснуться до всего слегка,
с ученым видом знатока.
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм

Вот на ринге появляются кредиторы. Посмотрим как будет действовать Онегин. Нет Онегин не принимает никаких активных действий, Онегин уходит в деревню к дяде.
В пятом раунде Онегина окружает Ольга и Татьяна Ларина. Самое время уклонится и дать бой кредиторам. Но Онегин клинчует Ольгу. Но вот интрига этого боя – Ларин тоже хочет клинчевать Ольгу Ларину и… шестой раунд.
В шестом раунде Онегин посылает Ленского в нокаут. Очень невзрачный нокаут, Онегин сначала хандрил, хандрил, не находил себе места, а потом – бах и нокаут.
Похоже Онегин сам не в восторге от этого нокаута и удаляется с ринга.
В восьмом раунде против Онегина выходит Татьяна. Но…
(Петров сменяет тон спортивного комментатора, на тон несчастного влюбленного, который проникся «Евгением Онегиным»)
 
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Нокаут!

Петров падает.

Затемнение.

Марья Ивановна склонившись над Петровым пытается привести его в сознание.

Марья Ивановна:
Петров, Петров, что с тобой? Очнись!

Петров открывает глаза.

Петров:
Марья Ивановна, я ещё хочу двойку по «Капитанской дочке» исправить.

Марья Ивановна падает на стул.

МАРЬЯ ИВАНОВНА:
Капитанскую дочку? Только не «капитанскую дочку»! Не надо, не надо, я тебе так двойку закрою.

Берет дневник и пишет в нем.

Дневник крупным планом в кадре: НОКАУТ и подпись.


БРАТЬЯ РАЗБОЙНИКИ.

УЛИЦА. ДЕНЬ.

ПУШКИН проходит мимо гопников.

ГОПНИК:
Слышишь, мабила есть? А если найду?

ПУШКИН:
Мабила? … Постойте-постйте. Да это же чудесная тема для поэмы…
(обращается к гопникам, декламируя, как бы сочиняя на ходу)
«Нас было двое: брат и я.
Росли мы вместе; нашу младость
Вскормила чуждая семья:
Нам, детям, жизнь была не в радость;
Уже мы знали нужды глас,
Сносили горькое презренье,
И рано волновало нас
Жестокой зависти мученье.
Не оставалось у сирот
Ни бедной хижинки, ни поля;
Мы жили в горе, средь забот,
Наскучила нам эта доля,
И согласились меж собой
Мы жребий испытать иной:
В товарищи себе мы взяли
Булатный нож да темну ночь;
Забыли робость и печали,
А совесть отогнали прочь.
…
(затихает звук, ускоренная запись, крупным планом артикуляция,жесты, внимание гопников)
…
Ах, юность, юность удалая!
Житье в то время было нам,
Когда, погибель презирая,
Мы все делили пополам.
…
И что ж? попались молодцы;
Не долго братья пировали;
Поймали нас — и кузнецы
Нас друг ко другу приковали,
И стража отвела в острог.
Я старший был пятью годами
И вынесть больше брата мог.
В цепях, за душными стенами
Я уцелел — он изнемог.
…
Я слушал, ужас одолев;
Хотел унять больного слезы
И удалить пустые грезы.
Он видел пляски мертвецов,
…
Но молодость свое взяла:
Вновь силы брата возвратились,
Болезнь ужасная прошла,
И с нею грезы удалились.
…
По улицам однажды мы,
В цепях, для городской тюрьмы
Сбирали вместе подаянье,
И согласились в тишине
Исполнить давнее желанье;
Река шумела в стороне,
Мы к ней — и с берегов высоких
Бух! поплыли в водах глубоких.
…
И в лес ушли. Но бедный брат…
И труд и волн осенний хлад
Недавних сил его лишили:
Опять недуг его сломил,
И злые грезы посетили.
Три дня больной не говорил
И не смыкал очей дремотой;
В четвертый грустною заботой,
Казалось, он исполнен был;
Позвал меня, пожал мне руку,
Потухший взор изобразил
Одолевающую муку;
Рука задрогла, он вздохнул
И на груди моей уснул.

Гопники обнявшись рыдают, дружески похлопывают по плечу Пушкина, артикуляцией выражают свое признание.

Пушкин уходит.

Гопиник вытирают слёзы, оборачиваются, видят прохожего.

ГОПНИК:
Э, слышишь, рифма есть? А если найду?

ТИТРЫ.