Встречи с жёлтым зверем

Первый раз я увидел белого медведя с борта ледокола «Киев» в Карском море.
Ледокол шёл медленно, то и дело останавливался, чтобы потом с разгону пробить очередную ледяную перемычку между разводьями. В одну из таких заминок я и увидел медведя на торосах метрах в пятнадцати от заледенелого чёрного борта.

Был он большой и любопытный, но совсем не белый. Его шкура имела желтоватый оттенок, отчётливо выделявший зверя на фоне снега и льда. То так, то сяк наклонял мишка голову, вслушиваясь в гудение судовых машин, и некоторое время следовал за ледоколом, обнюхивая перевёрнутые льдины с прилипшими к ним водорослями.

Я внимательно рассмотрел в бинокль его толстые передние лапы, вытянутую горбоносую морду с чёрной пипкой носа и «нахальные» глаза.

Впечатление уверенности и силы. Но ничего опасного или страшного в облике этого крупнейшего хищника земли не было.
 
В дальнейшем моя жизнь сложилась так, что в течение многих лет довелось наблюдать белых медведей в их стихии, и чем больше я узнавал об этом красивом и редкостном звере, тем больше удивлялся его великолепной приспособленности к жизни в Арктике, его молниеносной реакции, его феноменальному чутью, его редкой способности месяцами голодать без вреда для здоровья.

А самая первая встреча носом к носу произошла на мысе Челюскина во время обеда в кают-компании.
Мы все вдруг были сорваны с мест отчаянным криками и женским визгом, доносившимся из кухни.

Тут же с улицы послышались хлёсткие выстрелы из карабина, бабаханье ракетниц и лай собак.
Оказалось, что молодой медведь, не замеченный размечтавшимися у черного хода кухни собаками, просунул лапу в форточку, зацепил с разделочного стола говяжью полутушу и вытащил её.

Вместе с рамой.

Небольшой этот мишка явил характер «нордический, стойкий». Прижавшись задом к стене «каюты», он левой лапой (белые медведи левши), отмахивался от собак (одна уже истошно скулила поодаль, ползая на снегу с разорванным боком), а правой придерживал добычу, на которой поблёскивали врезавшиеся в мясо осколки стекла. По нему в упор стреляли из ракетниц, горящие комки зарядов с деревянным стуком ударяли косолапого в бок, оставляли чёрные подпалины, отскакивали и, шипя, догорали на снегу. Мишка недовольно рычал, но терпел. Он продолжал откусывать и пожирать мясо. По губе его текла кровь, видно хапнул стекла.

Наконец, когда наш гидролог выстрелил у него над головой из карабина, зверь занервничал, но убежал лишь после того как кто-то из мужчин направил ему в морду пенную струю огнетушителя. Люди постепенно разошлись, а истерзанную говядину каюр порубил собакам. Он же вылечил и раненого пса, который с тех пор лаял на медведей только с о-очень большого расстояния.

Потом я прочитал в специальной литературе, что жёлтый цвет полярного медведя (Ursus maritimus) обусловлен питанием. Основу его меню составляют тюлени. Желтоватый пигмент из тюленьего жира проникает в волосы, окрашивая их в светло-соломенный цвет.

Мне приходилось видеть медведей сразу после полярной ночи, тогда они вообще грязно-жёлтого цвета. Потом на ярком арктическом солнце волосы выгорают, но даже долго провисевшие на солнце медвежьи шкуры никогда не становятся снежно-белыми, а всегда сохраняют тёплый желтоватый оттенок.

Медвежата рождаются в декабре-январе. Они очень маленькие: с рукавицу, но уже к марту-апрелю вырастают до размеров пуделя и мамаша покидает берлогу: всё это время она ничего не ест, пора искать пропитание.
Шкура у взрослого зверя чёрная, вбирающая малейшее тепло. Длинные и курчавые волосы только на лапах, остальная шерсть не очень длинная, но плотная, с густой, жёсткой подпушью.

И самое удивительное в этом животном – его волосы.
Они пустотелые!

Внутри каждой волосинки проходит тончайший, наполненный воздухом канал. Такие волосы – не только отличный изолятор, они как волоконная оптика, проводят свет к чёрной медвежьей шкуре.

Полярный медведь «греется» под лучами луны и звёзд!

Любое животное излучает тепло. Белый медведь – нет!

На инфракрасных снимках белых мишек не видно. Они просто не «проявляются».
Лишь на приборах с большим разрешением можно различить непокрытую шерстью «пипку» носа и облачко от дыхания.

Считается, что полярные и бурые медведи имели общих предков. Разделились эти две ветви порядка ста пятидесяти тысяч лет назад, но при скрещивании рождают вполне жизнеспособное потомство.

И вот подумалось мне: по теории эволюции сначала должен был появиться один медведь с пустотелыми волосами и потом передать эти свойства потомкам. Но что послужило толчком к этому?
Как они появились, эти волосы? Все сразу или по одному?

А чёрная, вбирающая в себя малейшее тепло, шкура?
А способность нырять и подолгу быть в ледяной воде?
А способность переносить морозы до минус восьмидесяти?
А способность месяцами голодать без вреда для здоровья?
А плоть медвежья? Любое мясо тонет в воде. Медвежье – нет.

Полярный медведь – «лёгкий». Иногда моряки видят этих зверей плывущими в море за десятки километров от берега.

Слишком много вопросов, и я не знаю, можно ли на них ответить с точки зрения теории эволюции.

По мне – полярного медведя сотворил Создатель всего сущего. Сотворил сразу со всеми присущими ему особенностями, необходимыми для выживания в высоких широтах, и не забыл наделить его защитой от ультрафиолета: человек на снегу в Арктике, даже при пасмурном небе, моментально обжигает себе слизистую глаз и заболевает снежной слепотой.
Жители Арктики ранее закрывали глаза дощечками с узкими прорезями, ныне они носят тёмные очки. Медведям такие очки ни к чему.

Никогда не устанешь наблюдать за медведицами с потомством. Они заботливые и строгие матери одновременно. Сколько раз, наблюдая в бинокль за такой семейкой видишь, что иногда детишки получают от мамаши весьма крепкого "леща", и этот лещ тем крепче, чем взрослей медвежонок, а водит (пестует) медведица медвежат два, а то и три года. Иногда они порядком надоедают матери, и она спешит избавиться от них хоть на время.

Однажды, огибая скалистый мыс по самой кромке моря, я чуть не столкнулся с двумя  медвежатками, тут же поспешил вжаться спиной в камень и сдёрнуть с плеча карабин. Но малыши меня не увидели. Они с увлечением играли в догонялки, боролись друг с другом и кувыркались на морском песке. Медведицы я не заметил, как ни смотрел, и по-настоящему насторожился. Она где-то рядом. Заметит человека, - может напасть.   Придётся стрелять. А куда потом сирот девать?

Я стал тихо отступать, поднялся на берег и, получив возможность кругового обзора, вздохнул свободней.

Но и сверху мамаши не было видно. Видать, притаилась и наблюдает. Лучше не дразнить зверя, а вернуться в зимовьё и переждать, покуда семья отойдёт подальше. Но пошёл я не берегом моря а по верху, по заглушающей шаги моховой тундре.

Проходя мимо большого валуна, услышал негромкий храп и увидел лежащую пластом медведицу.

 Она спала!

Спала совсем по-собачьи, уронив горбоносую голову на передние лапы. Достали детишки, за камнем спряталась!

 Отступив, я обошёл зверя по дуге большого круга и пошёл своей дорогой.

Этим же вечером похолодало и натёк густой туман. Я направился к ручью за водой без ружья: надоело вечно таскать эту тяжесть с собой. Только зачерпнул воды и пошёл назад, как из тумана показалась размытая медвежья фигура,  стала принюхиваться и покачивать башкой, а потом двинулась мне навстречу.

Вот когда я пожалел, что не вооружён!

Быстренько вылив воду из вёдер, я стал греметь ими перед носом у потапыча, а он стал пятиться от никогда не слышанного звука. Так я колотил ведром о ведро пока не подошёл к зимовью и не сиганул в приоткрытую дверь.

Медведи шипят как гуси, только сильнее. Однажды, тихим вечером, я колол дрова у стены пристройки и внезапно услышал громкое ш-ш-ш...

Поднял голову и обомлел: в шаге от угла дома и шагах в семи от меня сидела на заднице медведица, прижимала к себе медвежонка и что есть силы шипела вытягивая чёрный губы трубой, ещё двое медвежат стояли чуть поодаль и внюхивались в незнакомые запахи. Зверина испугалась больше меня: шерсть на её загривке стояла дыбом, глаза стали как жёлтые яблоки.

 Я швырнул в неё поленом и нырнул в пристройку, благо дверь была открыта.

Выскочил с ружьём и увидел что несвятая семейка вовсю улепётывает по тундре в направлении к морю: медвежата впереди, медведица сзади. Время от времени она слегка шлёпала отстающего медвежонка, наверное, того самого, которого минутой ранее прижимала к груди, и оглядывалась на меня.

Трое медвежат — редкость. Эх, как я сожалел, что у меня не было фотоаппарата с телеобъективом!

Налаживая отдалённые путики, охотничьи тропы, вдоль которых стоят ловушки, я стал уходить всё дальше от зимовья. Отдыхать же непременно выходил к морю: в тундровых лайдах (заболоченных низинах) сплошь мокреть, присесть не на что.

Сначала я разводил на месте ночёвки костёр и «растягивал» его на длину тела. Подождав, пока песок хорошо просушится и прогреется, я сдвигал горящие головни в ноги и устраивал там нодью - «долгоиграющий» костёр из двух брёвен. На горячий песок укладывал подобранные на берегу обломки досок. На доски стелил плёнку из «поленоэтилена», на плёнку – рогожный мешок, в изголовье - рюкзак. Постель готова. Спится на ней, как дома на печи, а сторожит дым.

В один из спокойных, тёплых дней середины августа я тоже заночевал на берегу. Усталый, крепко заснул под шёпот волны и скольжение ветра. А проснулся внезапно, как будто в плечо толкнули. Сразу нащупал ружьё и глянул на нодью в ногах.

Костёр ещё жил. Тишайший ветерок отклонял дым в сторону. В полуметре от тлеющих брёвен сидел небольшой медвежонок-пестун, нюхал дымок, вытянув чёрные губы трубочкой, и то правой, то левой лапой старался поймать живую синюю струйку.

Мордочка его имела совершенно собачье выражение величайшего любопытства, да ещё то так, то эдак склонит голову набок, почешет лапой жёлтое отвисшее брюхо и опять ловит дым.
Я в голос рассмеялся и медвежонок отпрыгнул в сторону. Но потом стал ловить воздух с подветренной от меня стороны и медленно подходить ближе с явным намерением потрогать странное существо лапой.

Я уже собрался было швырнуть в него головнёй, но тут из-за камней на берегу появилась медведица со вторым пестуном.

Почуяв дым, она тут же бросилась назад и прижалась боком к большому валуну. Шерсть на её загривке встала дыбом и она стала громко шипеть в мою сторону.

Стараясь не делать резких движений, я подтянул ружьё к плечу и взвёл курок.

Второй пестун прижался к боку медведицы и тоже зашипел.

Испуг передался и первому медвежонку. Он подбежал к медведице, получил от неё хорошего леща по толстому заду и вся троица моментально скрылась.

Я сначала пожалел, что «кино» так быстро кончилось, но, поразмыслив, прочитал вслух «Отче Наш», как мама в детстве научила, и поблагодарил Господа. Не ангел ли хранитель разбудил меня толчком в плечо? Не он ли сдержал испуг и ярость медведицы, готовой броситься на защиту своего дитя?

А сколько раз до этого словно невидимая рука хранила меня от несчастий! Не пора ли перестать испытывать судьбу, вернуться на Диксон и устроиться работать по специальности?
Но, правду сказать, такое «упадническое» настроение владело мной недолго.
 Начался новый день с его работами и заботами, и уже через пару часов я вспоминал о своей минутной слабости с лёгким чувством стыда. Нет уж! Назвался груздём - полезай в кузов!
О чём я действительно «жалковал», так это об отсутствии фотоаппарата. Какие замечательные фото можно было бы сделать на радость детям!

Картинка из Интернета.


Рецензии
Владимир!
Благодарю за огромное удовольствие читать Вас, познавать этот мир через удивительные наблюдения очевидца.
Доброта и Любовь пронизывают все ваше творчество.
Слава Богу! Данный Им талант не зарыт, а приумножен на радость и читателям и пишущим.

Здоровья и долгих лет творческой жизни Вам, дорогой Владимир!

Алла Войцеховская   07.10.2022 06:54     Заявить о нарушении
Благодарю Вас, Алла, на добром слове!

Владимир Эйснер   07.10.2022 11:32   Заявить о нарушении
На это произведение написано 134 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.