Я дома

      
рассказ

       Катерина забросила удочки в воды Волжской поймы, села на берег и стала смотреть на, мерно покачивающиеся на волнах поплавки. День был тёплый и светлый. Такой тёплый, что можно было провалиться в этот день словно в тёплые и такие же мягкие бабушкины пуховые подушки. Провалиться, вспомнить детство и не выныривать из этой мягкой неги уже никогда. Только надо было удить рыбу. Катерина хотела сегодня сварить необыкновенную уху. Уху из небольшого осетра, если повезет. Рыбалка для Катерины была…
       Чем же была для неё рыбалка? Одно время это было развлечением, одно время средством для выживания, когда совсем не было ни денег, ни продуктов, а детей надо было чем-то кормить, одно время отдушиной для души. Вот и сейчас Катерина пришла сюда скорее не половить рыбы, а побыть одна и в одиночестве поразмыслить о своей, мягко сказать нелегкой жизни.
       «А уха, уха так, в довесок к размышлениям», - улыбнулась Катерина и снова уставилась на поплавки.
       Она вдруг задумалась о своей, как ей казалось совсем не складывающейся жизни. С мужиками Катерине не везло. Проходили они, сквозь Катерину, словно через прозрачную стену и уходили в своё какое-то только им понятное и открытое будущее, оставляя Катерину снова одну. Одну с детьми, проблемами и трудностями. Так Катерина обрела двоих деток, а мужа так и не обрела. Сейчас жила, правда, с Николаем, но ведь таки он снова не муж.
       «Что, что не так?», – снова и снова задавала Катерина себе вопрос и не могла найти на него ответа – «Что я делаю в этой жизни не так? Что?»
       Этот вопрос мучил Катерину, не давал ей покоя и часто зудел внутри как назойливая муха. Так зудел, что порой выворачивал наизнанку душу. Когда становилось совсем невмоготу, Катерина всё бросив, уходила удить рыбу. Но с каждым разом становилось только невыносимее. Рыбалка уже не давала душевной разгрузки, а чем ещё заменить это тоскливое состояние Катерина просто не представляла. Пустота внутри Катерины росла с каждым месяцем и не давала покоя. Ну, неспокойно было на душе у Катерины и всё тут. Подсознательно, видимо ещё от своей бабушки, она знала, что когда совсем плохо, то надо идти в Церковь. Ноги только вот не хотели идти туда. Душа рвалась, ноги не шли. Стоило только Катерине подумать, что де: - Может зайти в Церковь, вдруг поможет Бог? Так сразу находились какие-то срочные домашние дела или на работе случались какие-то проблемы, или…
       Этих «или» всегда находилось неимоверное множество. И всё-таки Катерина один раз, проходя мимо храма, который красовался недалеко от её дома, взяла да и зашла туда, как будто невзначай.
       Зайдя в храм, она в нерешительности встала у порога и не знала, что дальше делать, куда идти, как себя вести.
       - Здравствуй милая, – Катерина даже вздрогнула, так неслышно подошла к ней какая-то бабулька – Помочь?
       - Скажите, свечи куда ставить? -  смутившись, пролепетала Катерина.
       - Ну, это смотря, кому ты хочешь поставить, кому хочешь помолиться и кого просить о помощи, – бабулька, взяв Катерину мягко за руку, повела её к свечному ящику – Сначала Спасителю поставь. Потом поставь Богородице. Она первая о нас заступница пред Богом. Потом тому святому, какому захочешь или твоему Небесному покровителю. А вообще-то нет определенного порядка. Как душа тебе подскажет милая.
       - А молиться как?
       - А ты милая…, как зовут то тебя? – бабулька посмотрела пристально в глаза Катерине.
       - Катерина.
       - Ты Катенька давно крещённая то?
       - С детства…вроде, – замешкавшись, проговорила Катерина.
       - А в Церковь, значит, не ходишь?
       - Да, вот как-то нет, – и Катерина опустила глаза.
       Бабулька взяла со свечного ящика маленький молитвослов и подала Катерине.
       - Вот, здесь все основные молитвы. Выбери себе, что по душе будет и читай. Так и молиться научишься. Да Иисусову молитву читай: Господи Иисусе Христе сыне Божий помилуй мя грешную. И своими словами можешь. Главное чтобы от сердца молитва шла. А Бог милая и заступница наша Матерь Божия и Святые, они помогут, непременно помогут. Ты только проси, какая нужда у тебя есть. Проси милая. И на службы приходи. Приходи.
       Катерина поставила свечи, как могла, помолилась и вышла из храма. На душе стало легко и спокойно, словно кто-то вдруг стал заполнять её внутреннюю пустоту. Было так хорошо, что Катерине захотелось вернуться обратно в храм. Она снова зашла в притвор и посмотрела расписание служб.
       «Всенощное бдение», - прочитала она.
       Вот в субботу и пойду, твердо решила она и с упокоённой душой пошла домой.
       На субботней вечерней службе она стояла среди прихожан и впитывала, словно губка всё, что происходило вокруг. Её душа жадно, словно живую воду пила Божие Слово, истосковавшись о нём. Так, будто её душа давно знала и ждала этой встречи, только вот не знала, как сказать Катерине и вот дождалась. Дождалась и обрела крылья.
       Катерина стояла у левого придела, смотрела на икону Богородицы и просила Её обо всем. Она просила сбивчиво и молилась своими словами. Просила за себя, за детей, за родителей, даже за бездомную кошку, которая жила в ближайшей подворотне.
       - Пресвятая Богородице спаси нас, – тихо шептали губы Катерины.
       Не часто, но стала Катерина ходить в храм. Пустота из души со временем ушла куда-то и уже не напоминала о себе. Да и нечаянно негаданно Катерина познакомилась с Николаем и стала жить с ним.
       «Бульк», вдруг ушёл поплавок под воду. Катерина подсекла и спустя минуты две уже разглядывала средних размеров осетра. Именно Николаю, своему гражданскому мужу и хотела приготовить сегодня Катерина королевскую уху. Именно осетра сегодня и попросила у Николая Угодника.
       «Дивен Бог во Святых своих», - улыбнулась Катерина – «Жаль только, что Коля в Церковь ни ногой. Слышать ничего не хочет. А как было бы хорошо, если…» - и Катерина мечтательно закрыла глаза.
       Николай не сказать, что был ярый богоборец, но про Церковь ничего и слышать не хотел. Катерина скрывала от него, что захаживает в храм. А в храме она стала бывать часто, каждое воскресенье.
       «Да», - мечтательно думала Катерина, неисповедимы пути Господни.
       Она вдруг вспомнила забавный случай в их храме. Один раз, стоя на службе, она обратила внимание на расшалившегося мальчонку лет так восьми. Он радостно носился по храму и шумел как ёжик ночью. Женщина лет тридцати, видимо его мать, поймала его и сказала: - Боря, ты почему балуешься? Разве ты не понимаешь где, ты находишься.
        На, что мальчонка радостно прошептал: - Знаю мамочка, я дома.
       «И я дома», - радостно подумала тогда Катерина.
       Как же она хотела, чтобы её гражданский муж стал тоже не равнодушен к Богу. Как хотела. Но как только она заикалась о Церкви…Нет, становилось только хуже. Катерина, чтобы не нарушать шаткий «семейный» покой не стала говорить о Церкви. Только вот душевного равновесия в храме уже у Катерины не стало. Стала появляться тревога. Ногами она была в храме, мыслями дома. Она даже стала чувствовать некую вину за то, что приходилось всегда находить какие-то выдуманные причины для того, чтобы скрыть от Николая поход в храм.
       - Что с тобой Катюша? – подошла как-то к ней на службе баба Поля, так звали ту бабульку.
       - Так заметно? – тихо проговорила Катерина.
       - Ты вот, что, ты задержись на немного после службы. Задержись. Никуда твой благоверный не денется…
       - Не ты одна такая Катерина, – спокойно говорила баба Поля, сидя на лавочке с Катериной в притворе их храма – Не ты одна. Да, что там, почти все мы такие. Вон, я своего мужа только через двенадцать лет вымолила. А сейчас он алтарничает.
       - Так дед Панкратий муж ваш?
       - Мой Катюша, мой. А уж, какой богоборец да атеист был, не дай Бог. Сколько слёз я пролила один Бог знает. А теперь и венчаны мы и Богу вместе служим и дети наши крещёные, и внуки.
       - Я так не смогу, наверное, – проговорила Катерина в замешательстве.
       - А деваться нам Катя некуда. Если любишь, вымолишь. А если нет, то это так и не любовь вовсе. Баловство одно. Ты разберись сначала в себе. А если решишься, подвиг молитвенный на себя взять, то помогу. Соборная молитва, она вдвойне сильнее.
       Катерина шла в тот день домой со службы и не могла разобраться в своих чувствах. Нет, не готова она была ни к молитвенному, уж какому там подвигу, даже к простой молитве готова не была.
       «А ведь это громадный труд», - вдруг пришло откровение к ней – «А, что я хотела, конечно, труд. Без труда не выловишь и рыбку из пруда».
       - Тем более что я неплохой рыбак, – тихо проговорила Катерина и улыбнулась.
       С того памятного дня, она стала молиться за Николая. Просить Господа и Богородицу совершить чудо. Но чуда не происходило. Потом она по благословению приходского батюшки стала с бабой Полей читать Псалтирь, и начала молиться и дома.
        «Зажегши, свечу, не ставят её под стол, но на подсвечник и светит всем», - всё чаще вспоминала она слова Господа о молитве.
       Николай сначала бухтел, пробовал возмущаться, выказывать своё недовольство, но потом как-то быстро остыл и уже не мешал Катерине.
       «Ещё бы в храм стал ходить», - украдкой, посматривая на него в такие минуты, думала Катерина.
       Но Николай в храм не шёл.

                ***

       Катерина свернула удочки, взяла ведро с рыбой и пошла потихоньку домой. Переступив порог дома, она сразу поняла неладное. Младший трёхлетний Антошка надрывно плакал на кухне, Светланка, которой было уже двенадцать, угрюмо сидела на стуле рядом. В доме звенела какая-то пустота.
       - А где дядя Коля? - спросила Катерина у детей.
       Ситуация и правда была из ряда вон выходящая. Николай всегда следил за детьми, хоть и были они ему по большому счёту чужие. С радостью оставался с ними один, когда Катерина уходила по своим делам, в храм или вот как сегодня на рыбалку. Вот тоже парадокс, Николай рыбалку терпеть не мог, как и футбол, как оказалось, а вот с детьми занимался всегда с радостью и удовольствием.
       - Там, - кивнула Светланка в сторону комнаты.
       Катерина зашла в комнату и обомлела. Николай навзничь и без движения лежал на диване.
       «Напился, что ли?», - почему-то подумала вдруг Катерина.
       Она подошла ближе, наклонилась к нему и стала принюхиваться. Спиртным от Николая не пахло.
       - Он вдруг сел на диван, потом повалился и не отвечал, когда мы звали, - тихо подошла сзади Светланка.
       И тут до Катерины стало доходить, что случилась беда. Она метнулась к телефону и сначала даже не могла вспомнить номер неотложки. Цифры проносились в голове со скоростью молнии.
       «03», - чуть было не закричала она.
       Скорая на удивление приехала быстро. Врач, молодой и видимо ещё не совсем опытный парень, что-то вколол Николаю и, посмотрев на Катерину, сказал: - В больницу надо вашему мужу.
       - Он не муж м…., - не закончив фразу, замолчала Катерина и добавила – Да, конечно. Мы готовы.
       - Да вы уж не переживайте так, - врач тепло посмотрел на Катерину – Инфаркт. Выкарабкается ваш муж, если…- он вдруг замолчал, пристально посмотрел на Катерину и добавил – Если молиться Богу будете.
       - Буду, буду, - как школьница проговорила Катерина – Буду. Я в Церковь хожу.
       - Ну, вот и ладно. Тогда уж точно ничего вашему мужу страшного не грозит. Ну, что подняли, - посмотрел он на санитара.
       Они подняли носилки, и пошли к выходу. Катерина ещё некоторое время стояла в растерянности посреди комнаты, потом сорвалась с места и выбежала следом. Машина скорой уже поворачивала за угол. И тут Катерина поняла, что впопыхах не узнала номер больницы, куда повезут Николая. Ей показалось, что целую вечность, она обзванивала городские больницы, пока ей, наконец, не сказали, что такой больной поступил в приёмный покой четвёртой больницы.
       «Почему сразу не в кардиологию?», - растеряно подумала Катерина, а сама уже неслась в больницу.
       Забежав в приёмный покой и, чуть отдышавшись, она подошла к стойке и только тут обратила внимание, что она как была в рыбацкой экипировке, так и пришла в больницу. Дежурная медсестра посмотрела на неё уж очень неприязненно, и нехотя сквозь зубы процедила: - Вы бы уж тогда со всем своим огородом пришли.
       - Я не с огорода, я с рыбалки, - ничуть не обидевшись, ответила Катерина.
       - Тем более, - раздражительно проговорила медсестра и уткнулась в какие-то бумаги.
       Катерина терпеливо ждала. Она не решалась снова заговорить с ней. Ей вдруг стало казаться, что от этой медсестры зависит сейчас жизнь её мужа.
       «Ой», - вдруг поймала себя на мысли Катерина, она подсознательно назвала Николая своим мужем.
       - Ну, что вы стоите и молчите? - наконец соизволила поднять на Катерину глаза медсестра.
       - Сиротин Николай? – вопросительно посмотрела на неё Катерина.
       - Девятая палата, - как отрезала медсестра и, добавила – Вы бы сначала переоделись. В такой одежде нельзя.
       Катерина бежала домой, а в душе росла злоба на противную медсестру. Эта медсестра теперь была для Катерины главным, как ей казалось, препятствием для встречи с Николаем. И казалось, что именно она была главным врагом. Всю боль прошедших лет, всю обиду и злобу, Катерина приписывала сейчас этой «противной и чёрствой» медсестре и готова была выместить на ней свою эту злобу, и готова была выплеснуть на нее всю свою боль, и готова была выместить на ней всю свою обиду.
       Забежав домой, она не сразу обратила внимание на необычную тишину в доме. Быстро скинув рыбачье, она надела легкое сатиновое платье, прибрала волосы и уже готова была выскочить за дверь, как вспомнила о детях. Всё это время они оставались одни.
       «А сейчас они где?», - как обухом ударила Катерину мысль.
       Она в растерянности встала посреди комнаты.
       - Уложила я их. Спят котятки, - раздался сзади тихий голос бабы Поли – Неладное, что-то Катенька?
       - С Николаем, - только и смогла проговорить Катерина и сев на диван разрыдалась в голос.
       Баба Поля сидела рядом, ничего не говорила и только гладила Катерину по голове. Потом спросила тихо: - Прикипело-то сердечко к нему?
       - Люблю, - только и выдохнула Катерина.
       - Тогда венчаться надо.
       - Он же слышать о Боге не хочет. Как венчаться то?
       - По молитве по твоей. Вымаливай сердечного, а сейчас беги к нему, беги. Я с детками вашими побуду.
       Катерина бежала в больницу к Николаю, а в голове стояли слова бабы Поли: «я с детками вашими побуду».
       «Вашими», - улыбнулась Катерина.
       Потом она долго сидела в приёмном покое и не могла найти себе места. Уже когда стало казаться, что прошла целая вечность, к ней вышла врач.
       - Вы к Сиротину?
       Катерина, молча, кивнула.
       - Пойдёмте.
       Катерина сидела у кровати Николая и молча, гладила его по голове. Он спал. Катерина бы сидела так вечно. Когда закат заиграл бликами на занавесках, Николай открыл глаза.
       - Устроил я Катюша, - еле слышно прошептали его губы – Дети с кем?
       - С бабой Полей.
       - Выходи за меня.
       - Выйду если венчаться будем.
       - Значит, будем, - твёрдо ответил Николай и, взяв руку Катерины в свою, ласково смотрел в её глаза и в его взгляде, Катерина вдруг увидела вечность.
                2011 г. – февраль 2013 г.