Какое-то безумие

А ведь можно же и притвориться,
и весьма успешно,
и самому поверить,
и даже удивиться,
ведь в этом
и есть смысл, конечно.

Так вот и настало время
на настоящие жизни,
иными словами,
на липкие дорожки слизней,
на заражение и умирание,
обман и разочарование.

Лучше выйти там, где вход,
еще лучше - не сказать
и совсем не двигаться,
зашить себя рот
и с людьми никогда не видеться.

Это ложная простота
ставит свои сети,
но не победит глухоту.
Все к одному, все во тьму.
Все равно никто не ответит,
Каждый узнает чуму по бельму.
Где же дно?
Я погружаюсь, тону.
И не закричал бы,
хотя бы и прорезался голос.
Я не ищу соломинку,
и не думаю,
что жизнь, тот волос,
на котором я подвешен,
имеет высший смысл,
(или хотя бы низший),
на чем бы он ни замешан.

Остатки дней,
мелодия без нот,
отсутствия осколки,
безвоздушное пространство,
утонувшие лодки,
движение указательного пальца,
направленного в бескрайнюю пустоту,
незнакомую с понятием времени,
без имени, рода и племени.

А вокруг пустоты - поверхностная ненависть,
и хамство, как средство самовыражения,
направленное в будущее, на опережение.

Потерянная душа в разрезе
выглядит не очень привлекательно.
И говно из нее лезет стремительно
и блистательное.

Мысли мои все вокруг одного.
И взгляд гипнотизирует окно.
Умирает под тяжестью сумерек время.
Ощущается тление.

Ты не поверишь,
как давно я трезв.
Да никогда и не узнаешь.
Иисусе,
ты видишь меня,
лишь когда я страшно пьян.
Лишь мое гипертрофированное эго.
Мою эйфорию.
Мою шумную негу.
Протуберанцы оргазма
и утро после оргии,
в общем,
апофеоз маразма.

Умирающая осень, темная.
Уходящий вечер тусклый.
Несмотря на то, что март.
Гаснущая искра тусклая,
а зрачок смотрит на все это,
страшный и темный.

Я в твоей голове,
я в ней навсегда,
хотя и хотел бы исчезнуть.
Все это против моей воли.
Оно и понятно,
что за кайф без боли.

Ты хотела умереть?
В детстве  - нет, а потом не помню.
Помню только, что хотела слезть,
вольно или невольно.

Не теряй никогда голову,
не теряй на ней волосы,
ты не для этого красавица из самых прекрасных,
знающая для всего в этой жизни
миллион приемов безопасных.

А в этот вечер, для этой ночи,
выпей бокал или пять бокалов,
купи билет через Шанхай в Сочи,
а оттуда в страну смерти,
в район туманов, между прочим.

Сядь в кресло и встреть новый год,
пусть даже за окном восьмое марта,
открой книгу Мураками, а то и Сартра.

Something weird, иными словами,
а для меня таков каждый день.
Начинающийся закатом трех солнц.
Начинающийся шумом, землетрясением,
а иногда случаются и видения.

Потом я исчезаю надолго,
оставив отпечатки на простынях,
оставив отпечатки,
шарфы, рисунки
и иногда перчатки.

И под покровом привычного тебе
ты ищешь логику уюта.
Сворачиваешься в клубок
в объятиях химеры,
своего спрута.
Своих представлений,
среди которых
так удобно
искать объяснений
и представить все происходящее
эпизодом досадного безумия.