Два капитана

                – Прищурившись от света фонарей, направив на китайца
                жёлтый палец – Скажите, Вы еврей? Спросил еврей.
                – Я не еврей – сказал китаец – Я китаец!
      
                (Н.Сагаловский, “Еврейская баллада”)



          Иногда, во время проведения всесоюзного призыва, мы заступали в наряд на Краевой сборочный пункт, сокращённо КСП. О-о! это был любимейший наряд – обязанности не строгие, далеко от командиров, но зато можно было наесться от пуза чего-нибудь домашненького и выспаться. А некоторые, понаглее, как потом я случайно узнал, вообще… умудрялись бухнуть и даже денег заработать.
 
          Однажды, заступив в такой наряд, нас встретил и расставлял по местам службы какой-то капитан из войск, которого мы потом никогда в жизни больше не видели. Был он “метр с кепкой на коньках”, какой-то весь мятый и с жуткого бодуна. Построив нас в одну шеренгу, он начал распределять по местам службы. Вышло так, что я в этом строю стоял последним, все обязанности распределились, а я оказался как бы лишним. В душе я возликовал – наверно можно будет целый день прошланговать, изображая какую-нибудь малозаметную деятельность, типа посыльного. Но не тут-то было… Измерив меня оценивающим взглядом, он на секунду задумался… и вдруг его осенила гениальная военная мысль:
          – А Вы, товарищ курсант, будете проводить с призывниками строевую подготовку! Значит так, сейчас берёте тридцать новобранцев, строите их здесь, на плацу и занимаетесь. Через час берёте следующие тридцать человек, и так далее. Я буду поблизости, буду наблюдать, как Вы проводите занятия.
От такой перспективы я лишился дара речи… Чрезвычайно довольный своей находчивостью, он ещё раз оглядел меня:
          – А как Вас зовут?
До сих пор не знаю, что меня сподвигло, но вдруг, ни с того, ни с сего, я брякнул нечто залихватское, созвучно своего имени, на прибалтийский манер:
          – Вольдемар, товарищ капитан!
У капитана уважительно округлились глаза:
          – Очень хорошо, курсант Вольдемар, приступайте!
 
          Построив первые 30 человек, я начал занятия. Капитан некоторое время побродил по плацу, проверил все назначенные им службы, подошёл ко мне и даже похвалил за методику. Но его собутыльники, такие же “покупатели” из войск, уже заждались его в служебном помещении КСП. Водки, солёных огурцов и колбасы, отобранных у новобранцев, у них было больше, чем во всех магазинах города вместе взятых. Выждав некоторое время после его ухода, я простодушно спросил у призывников, хотят ли они продолжать занятия. Желающих, понятно, не оказалось. Тогда я дал им команду слинять “по тихому” и сам затерялся на просторах КСП. Периодически, в течение всего дня, поддатый капитан угрюмо выходил на плац, выпучив глаза и дыша перегаром, он строго спрашивал у других курсантов, куда подевался Вольдемар.

          Под вечер за нами приехал сам (!!) командир роты капитан Беляков, которого за его нестандартный нос и такой же нюх, на всяческие нарушения, прозвали Шнобель. И вот картина: на плацу стоят два капитана. Один – кривой недомерок, с трудом удерживающий вертикальное положение, весь мятый, небритый, серый с лица, с лиловыми мешками под глазами и с водочным шлейфом. Второй – под два метра, холёный, лощёный, в отутюженных, горящих на закатном солнце сапогах, весь “с иголочки”, заложив руки за спину, раздражительно раскачиваясь, перенося вес с пяток на носки и обратно, с надменным выражением холодной, искренне-бесконечной неприязни на лице.
Мятый капитан заплетающимся языком сообщает, как плохо буквально все курсанты несли службу в течение дня и в конце, с особой проницательностью заглядывая Белякову в глаза, докладывает:
          – А курсант Вольдемар, вообще самоустранился от исполнения обязанностей, и целый день прятался от меня, я даже не знаю, где он теперь. Ротного слегка перекосило:
          – Фамилия!!? 
          – Что фамилия? Какая фамилия? Да откуда я знаю? Зовут его Вольдемар…
 
          Шнобель, который был с нами с первого дня службы, точно знал, что такого курсанта у него нет. Он молча повернулся и пошёл к выходу, брезгливо подёргивая плечами и головой от ужаса и мерзости осознания того, какие придурки, оказывается, могут служить в линейных войсках…
                                M.V.


          Иллюстрация из Интернета