Выбор

В огромном океане затерялся маленький остров, на котором живут крылатые женщины. Остров маленький, скалистый, а в уютных  пещерах на вершинах скал обитают эти дивы. По берегу также  разбросаны маленькие каменные домики, где живут их сыновья и мужья. Мужчин крылатые женщины рождают бескрылых, обычных, но зато те становятся отменными рыболовами и без страха выходят в океан на своих суденышках, чтобы добыть пропитание. Остров часто  продувается сильными океанскими ветрами, хотя днём здесь почти всегда безоблачное небо и светит яркое солнце. Очень рискованно кораблям подходить к этому скалистому кусочку суши из-за рифов и сильного прибоя, поэтому почти никто не знает об этом острове и его обитателях. На картах он отмечен малюсенькой безымянной точкой, а сами жители называют его Флайландией.

История, о которой хочу рассказать, началась с момента, когда восемнадцатилетняя Оаф, паря высоко в небе, заметила на безлюдном берегу тело, которым играл прибой, накатывая его на камни. Она стремительно спустилась и увидела молодого мужчину, он был в беспамятстве, но ей показалось, что он ещё не погиб, что в нём ещё теплиться жизнь. С трудом она оттащила тяжёлое тело от края прибоя, попыталась выбить из его лёгких воду и когда почувствовала слабое дыхание человека, легла рядом, прижалась  и накрыла своим тёплым крылом, чтобы отогреть. Полчаса ей пришлось согревать холодного незнакомца в мокром костюме, пока он не зашевелился и не застонал. Оаф поняла, что отогрела, уберегла от смерти несчастного. Встала, и, взмахнув крыльями, полетела к своему отцу и брату, чтобы  те помогли ей довершить начатое спасение.

Мужчины отнесли незнакомца в свою хижину, где окончательно его согрели, разведя жаркий огонь в камине, и привели в чувство. Спасённого звали Ганс, он жил на Континенте в стране Пурляндии, был богат и поэтому развлекал себя кругосветным плаванием на личном корабле, но случилась беда, в шторм судно дало течь и затонуло в считанные минуты. Много часов Гансом играли океанские волны, пока не сжалились и не вышвырнули его на берег Флайландии. Несколько дней спасённый приходил в себя, пользуясь гостеприимством флайландцев. В это время его часто посещала Оаф и он много рассказывал ей о своей стране, о своём большом доме с садом почти в центре огромного мегаполиса под названием Бенк, о трамваях, метро, такси и богатстве пурляндцев и мощи Пурляндии. На седьмые сутки Ганс совсем поправился, его посадили на рыбацкий катер и повезли за сто миль от острова, туда, где в океане часто встречались торговые суда, с которыми флайландцы вели торговлю, обменивая добытое в океане на муку и дизельное топливо.  Посадили пурляндца на встреченный корабль, и он отправился в свою страну.

Оаф почувствовала глубочайшую тоску после отъезда Ганса. Её перестали радовать друзья, яркое солнце и танцы с подругами высоко в небе. Не находила она себе места во  Флайландии, потому что не уменьшалась её любовь к спасённому путешественнику. Любовь, как говорится зла, да и слепа к тому же. Проходили дни за днями, недели за неделями, а Оаф всё страдала и мучилась от любви к мужчине, исчезнувшему из её жизни. В какой-то момент её сердце не выдержало, взмахнула она крыльями, воспарила высоко в небо и полетела через океан в Пурляндию. Пять дней и четыре ночи без отдыха, летела она, пока не достигла страны любимого. На закате солнца пятого дня с высоты своего полёта отыскала она город Бенк, а в нём за облаками разглядела  большой дом, стоящий в центре тенистого сада.

Усталая, она опустилась в сад. Ганс, казалось, ждал и нисколько не удивился её прилёту. Он вышел из дома, как только она присела на траву, давая отдохнуть своему телу. Ганс подошёл к ней  и буднично сказал:
– Как здорово, любимая, что ты наконец прилетела, я ждал тебя, тосковал – задумался о чём-то и спросил,  –   надолго?
Оаф порывисто встала с земли и воскликнула:
– Навсегда! Ведь я тебя люблю!

Она порывисто обняла мужчину и прижалась лицом к его колючей щеке.

– Хм, – произнёс Ганс, – знаешь, милая, я так рад, я люблю тебя и готов жениться на тебе, но понимаешь, твои крылья. Что подумают соседи, что подумают другие обитатели Пурляндии? Ведь у наших женщин нет крыльев. На нас все будут показывать пальцем.
– Что же делать? – спросила Оаф.
– Отсечь! Отсечь твои крылышки, и мы немедленно сыграем свадьбу!
Оаф побледнела, но любовь, её любовь вселила решимость и она воскликнула:
– Я готова!

Ганс повеселел и пригласил Оаф в свой огромный дом, провёл на кухню, достал из холодильника сыры и колбасы, шоколад, намыл фрукты и открыл шампанское. Они поужинали, празднуя встречу, а затем Ганс проводил её в белую комнату с высоким потолком, где стояла огромная кровать, предложил Оаф вымыться в ванне, которая располагалась в соседнем помещении и лечь спать.

– Завтра мы решим все проблемы, – весело сказал Ганс и удалился.

Утром Оаф проснулась от того, что возлюбленный держал её за руку.

– Выпей! – произнёс он и поднёс ей кубок с резко пахнущей жидкостью.

Оаф подчинилась и выпила. Сразу провалилась в забытье, а очнулась, лежащей на животе и почувствовала почти непереносимую, ужасную  боль в спине.  Она поняла, что произошло. Рядом стоял толстый господин в белом халате, который с гордость сказал, что он знаменитый хирург, профессор Анхель. Что он отсёк крылья, а боль скоро пройдёт, зато Оаф уже ничем не отличается от женщин Пурляндии. И никто никогда не узнает, что у неё были крылья.

Боль действительно через какое-то время прошла, и  свадьбу сыграли. Оаф зажила жизнью настоящей пурляндки. Боролась с пылью в доме, облагораживала сад, приобретала красивые вещи, чтобы жизнь была уютнее, готовила вкусные обеды к вечернему возвращению мужа из офиса. Научилась запекать квашенную капусту с копчёнными колбасками – любимое блюдо Ганса. В общем, совсем ничем не отличалась от других женщин. Имея лёгкий характер, старалась не замечать косых взглядов соседок и их шипения о том, что она пришлая, эмигрантка.  Тосковала, конечно, по солнечной родине, ведь в Пурляндии почти всегда небо закрывали облака. Иногда она вызывала такси и ехала за город к океану. Гуляла по пустынному пляжу, вдыхая океанский воздух с привкусом йода и водорослей, и фантазировала о своих несбывшихся полётах с подругами из  Флайландии.

Через год в её жизни возникла новая страсть – она родила девочку, которую назвали Бетти. Оаф очень гордились дочкой, любила и лелеяла её, и Ганс души в ней не чаял. Бетти  совсем не отличалась от соседских девочек, она и Ганс совсем забыли, что её родила флайландка. Только Оаф это хорошо помнила и знала, что её дочь будет награждена сокровищем, несопоставимым с богатством Ганса – крыльями, которые наградят её свободой и поднимут до высот о которых сытые пурляндки и не представляют.

В канун двенадцатилетия у Бетти из лопаток появились зачатки крылышек. Радости Оаф не была предела, и она очень удивилась реакции дочери на событие: у девочки началась истерика, слёзы. Она даже закричала на мать:

–Лучше бы ты меня не рожала!

Много дней Оаф пыталась успокоить Бетти. Рассказывала о том, какие вершины  она сможет покорить с крыльями, как чудесно побывать во Флайландии, что крыльями надо гордиться. «Пойми, настанет момент, и ты воспаришь. Воспаришь над толпой, ты будешь лучше тех, кто внизу. Ты будешь лучшая! Ты сумеешь избавиться от оков,  в которых очутилась я, лишив себя чуда, дарованного природой.  Ведь я не понимала достоинств крыльев и поняла их необходимость только, когда их лишилась» - убеждала Оаф дочь. Всё было тщетно. Бетти только рыдала и твердила, что она не хочет быть уродиной. Впадала в истерики, когда вспоминала о своих крыльях.

Маленькие крылышки пока удавалось скрывать, надевая на Бетти широкие кофты. Но крылья росли, и Бетти рыдала и впадала в истерики всё чаще и чаще. Однажды Бетти не вернулась из школы в обычное время, обеспокоенная Оаф позвонила Гансу со словами, что необходимо искать дочь, но муж оказался совершенно спокоен и буднично сказал, что Бетти сегодня не поехала в школу, а вместо этого отправилась в клинику к профессору Анхелю.

В ужасе Оаф вызвала такси и отправилась в клинику, всё ещё надеясь уговорить дочь не лишать себя крыльев. На ресепшен Оаф встретил сам профессор Анхель, он был в отменном расположении духа и проводил её в палату к Бетти. Дочь лежала на животе, была бледна, но её глаза лучились счастьем.

– Мамочка, как хорошо, как здорово, – сказала Бетти, – наш друг, мой любимый доктор Анхель удалил  те противные отростки у меня на спине. Теперь я буду как все, как нормальная пурляндская девочка.

У Оаф потемнело в глазах. Она почувствовала, как что-то у неё внутри оборвалось. Молча вышла из палаты, спустилась вниз, к выходу, села в ожидавший её автомобиль и попросила шофёра проехать к океану. Дорога была недолгой. Оаф вышла на безлюдный, холодный пляж, подошла к кромке прибоя, на секунду задумалась и, не раздеваясь,  пошла в ледяную воду, прямо и всё глубже, глубже и глубже. Ноги перестали находить дно, и она поплыла. Поплыла в покинутую, чарующую Флайландию, раз не может долететь, то постарается доплыть до страны о которой мечтала и тосковала последние годы, туда, где у людей нет оков, а существует возможность устремиться ввысь.