Глава вторая

- Сонь, ты спать собираешься? – в дверях возникла фигура Лены в халате.
Была половина первого, а Егорова пять минут назад закончила делать русский язык и принялась за физику.
- Да, - через секунду ответила Соня.
- Когда? – не унималась женщина.
- Лен, мне остались только задачи по физике, - развернулась в сторону двери Егорова.
- Опять над литературой сидела?
- Нет, сейчас был русский, - потянулась Егорова.
Девушка с восьми вечера делала уроки. Большую часть времени заняло выполнение литературы. Нужно было прочитать пару дополнительных статей про Древний Восток. Егорову несколько удивил тот факт, что они начали изучать зарубежную литературу с англичан, а потом вернулись назад во времени к Древнему Востоку.
- Что это за учитель, который умудрился тебя так загрузить, и ты спокойно всё выполняешь? 
- Не то чтобы спокойно, - прищурила глаз Соня. – У нас собрание завтра, помнишь?
- Опять, - Ленино лицо исказилось в гримасе мучения.
 - Да. Кстати, вот там и познакомишься с учителем. Он хотел бы видеть кого-нибудь из моих родителей.
- Даже так, - удивилась Лена.
- Да, - коротко ответила Соня и вернулась к работе.
Прошло полтора месяца с начала учебного года, а собрание только завтра. Как-то администрация школы припозднилась в этом году. Обычно, как Егорова помнила, они проводились в середине сентября, максимум, в его конце. А в этот раз дотянули почти до конца октября.
Князев на самом деле хотел бы видеть родителей Сони, он был не слишком доволен, как проходили его уроки. Егорова начала крутить ручку. Буквально вчера они обсуждали «Грозу» Островского. Егорова и Князев опять были по разные стороны баррикад. В прочем, как всегда.
Девушка закрыла глаза, вспоминая вчерашний день.
- То есть, по-вашему, если девушка после замужества встретила свою любовь, она должна лишить себя жизни? – вдруг прервала учителя я.
- Да, - ответил мне Стерв.
- Ну да, - усмехнулась в ответ.
- А что бы сделали Вы, Софья, на её месте? – склонил голову к правому плечу Князев.
- Я? –мои брови поднялись вверх.
- Вы, - кивнул мужчина.
- Я бы сбежала с любимым. Нет, ну не прыгать же в воду. Это глупо. Действительно глупо. И плевать, что в то время был такой семейный строй и что брак был скреплен в церкви. Разводы и тогда давали. А если два человека действительно любят друг друга, то они сделают всё возможно, что бы быть вместе. Я не понимаю поведения этой героини. Она большую часть произведения ходит, думая: - «О, что же мне делать, что делать?». Это навевает скуку. И к тому же  ей предложили просто сбежать. Но что вы? Нельзя этого делать ни в коем случае. Свекровь не поймет. А то что здесь она умирает, и её эта же свекровь не уважает – это ничего, так побочный эффект замужества.
- То есть сбежать? - подытожил Стерв. Его глаза немного сузились.
- Да. А в идеале можно было вообще не выходить за этого замуж, - мои глаза впились в Стерва. Тот выдержал взгляд.
- Окей, Егорова, - неожиданно легко согласился преподаватель. Правда? Это всё? - Тогда Вы и напишите сочинение на эту тему «Жить или не жить?» по «Грозе». В полторы тысячи слов, – а, нет, ошиблась.
- Но это получается альтернативной реальностью. В неком смысле утопией, - вдруг подал голос Саша. По классу прокатился смешок.
- Варламов, Вы желаете присоединиться к Егоровой в написании сочинения? – обратился к другу Стерв.
Тот на секунду замялся и сказал:
- От чего бы и не присоединиться. Не всё же время только Егоровой высказывать своё мнение.
Поскольку я сидела одна за партой, и вообще на камчатке, то никто не увидел, как я закатила глаза.
- Хорошо, Александр. Тема и объем те же, - кивнул мужчина. – Урок закончен, домашнее задание на доске, - говоря это, он закрыл одну створку доски, показывая задание.
Я вышла из кабинета с чувством, что Сашка – дурак, но благородный.
Следом за вчерашним воспоминанием пришло воспоминание двухнедельной давности.
Была суббота. Он сидел за столом и читал книгу. По крайней мере, делал вид, что читал, на самом деле он спал, откинувшись на спинку и поднеся книгу близко к глазам. Я опять сидела за столом напротив него и пыталась переписать главу.
Вдруг мужчина прошептал:
- Зови меня Анджело.
Мне подумалось, что это галлюцинация. Я уже второй час сижу и прикладываю максимум своей концентрации для выполнения очередного задания.
Во второй раз он четче сказал: - Ты будешь Лавандой.
И тут мне точно не послышалось, улыбка не предвещала ничего хорошего, в глазах начали свой танец черти. Тихо сложила свои вещи, подошла к мужчине, и прошептала на ухо.
- Я буду тем, кем ты захочешь.
Мужчина сначала улыбнулся, потом резко открыл глаза.
- Вон! – почти прорычал он.
Кажется, моя попытка скрыть улыбку была близк к провалу. Вылетая из кабинета, я схватила вещи.
Это, наверно, единственный раз, когда Егорова позволила себе немного поиздеваться над своим учителем. Обычно он вызывал у неё диссонанс между мозгом и телом: мозг твердил, что ничего не случится, преподаватель не может съесть свою ученицу – хотя бы потому, что это не гуманно -, а тело отказывалось идти на его уроки потому, что боялось до дрожи, несмотря  даже на то, что Соне нравилось, как Князев объясняет темы.
Егорова уже поняла, что с Князевым нельзя устроить соревнование в юморе, что Князев с лёгкостью может заставить человека его бояться, банально изменив тон голоса, и уж тем более в случае чего Артем Геннадьевич может унизить человека парой фраз.
Наверно, сегодня был вечер воспоминаний, так как девушке вспомнилось, как она сидела в пару недель назад у Гарика и изливала ему душу.
- Ты не представляешь! Он…он…он просто выводит меня из себя! В первый же день он сказал: - «Я знаю, что Вы собираетесь сдавать литературу в следующем году. Советую Вам готовиться более тщательно на мои уроки». Он просто заваливает меня на уроках! А эти доклады! Я не видела ещё никогда такого учителя! Он оправдывает своё прозвище! Я скоро перестану готовиться к другим предметам, и не потому, что  они мне не интересны. Нет! Я просто не буду успевать готовиться. Ты представляешь! В первый же день он задал мне просто гигантское задание! По литературе в три тысячи слов, и по русскому языку с пятьсот что ли. Я ночью не спала! Это было ужасно! А теперь это. Я на каждом уроке вжимаюсь в парту, просто жажду, что бы он меня не спросил на этом уроке. Уже сны начали сниться, как он не приходит на урок, как с ним что-то случилось, как все радуются, - я нервно расхаживала по залу, меряя его своими шагами, руки дополняли речь эмоциональными жестами.
- А что ты чувствуешь в тот момент? – спросил парень, наблюдая за моими движениями.
- Я? – вдруг повернулась к нему. - Ничего, - и рухнула без сил на диван.
 Но я соврала, я ощущала  в тот момент много эмоций. Мне было страшно, что с учителем что-то случилось, что он сейчас лежит в больнице, к нему никто не приходит. Ему одиноко. Хотя, как ему может быть одиноко? Но он живой человек и, как и любому человеку, ему должно быть одиноко. Он же не камень.
- Не ври, Соня, - повернулся парень в сторону лежавшее меня без движения. –Ты не могла ничего не чувствовать в тот момент.
- Мне пора.
За эти полтора месяца Соне пришлось написать пять эссе на разные темы и шесть сочинений. Это было весьма затруднительно, и Соня порой просто перефразировала мысли, найденные в Интернете. Да, да. Она понимала, что это плохо. Но чужие идеи она, собственно, не крала и не присваивала, она просто читала разные сочинения и статьи по темам. Да, и темы одна другой интереснее: «Проанализировать этапы развития в литературе Европы в эпоху Ренессанса» или «Проблемы подростков в разные отрезки времени», это, пожалуй, самые яркие темы.  Хотя последняя тема до невозможности тупа, так Соня считала, считает и будет считать. Выразив своё недовольство по поводу темы Стерву, она получила в ответ, что если она будет возмущаться, то будет писать не в стандартные - а за это время они стали стандартом - полторы тысячи, а в две. Софья не утихомирилась и довозмущалась до трех тысяч слов в одном только эссе.
И что самое противное и в тоже время удивительное Князев умудряется сформулировать тему так, что «к ней стоит подходить с многих ракурсов,  рассмотрения одной точки зрения мало, в противном случае – тема не до конца раскрыта». Это его слова, после сдачи первой работы Егоровой. Девушка переписывала её два вечера. Чего ранее не случалось никогда. Время, потраченное на приготовление всей домашней работы, обычно занимало часов пять, при условии, что на следующий день должна была случиться какая-нибудь контрольная. Теперь же Егоровой пришлось пересмотреть свои принципы на подготовку. Периодически она засыпает с рассветом. Вчера, вернувшись из школы, Егорова обнаружила на своем столе включенный ноутбук. Нет, ноутбук у неё и раньше был, но раньше в квартире не было wifi сети. Гена аргументировал это тем, что ему надоело просыпаться утром на работу и видеть спящую Соньку за столом в зале. Что было один единственный раз и на прошлой неделе. Видимо, пора спать. Девушка закрыла сборник задач по физике, решив из него только половину домашнего задания,  перевернула тетрадь, пошла к кровати и упала на неё. В идеале, нужно было снять покрывало и залезть под одеяло, но сил уже не было. Завтра девушке достанется от Лены за то, что она спит «как алкоголик», ну и пусть,  зато сегодня Егорова уснет не под щебет птиц. 
Время перед собранием приобретает тягучий характер, будто его замедляют или помимо обычного состава времени добавляют какой-то вяжущий ингредиент. Патоку, например. Вот и сейчас почти весь коллектив физико-математического класса сидел на стадионе и ждал своих родителей. Сначала собрание провели вместе с детьми, хотя те сами так и не поняли зачем. Потом ребят деликатно попросили удалиться с собрания, что бы взрослые смогли обсудить какие-то более важные вопросы, дети как по команде фыркнули и вышли из класса. В компании царило веселье, шум и гам. Они решили вспомнить детство и рассказывали страшилки, настала очередь Саши.
Парень прокашлялся и начал говорить:
- Существует такая легенда, называемая «Новый учитель», - его голос звучал на низких тонах, что придавало большего эффекта. - Однажды, к десятиклассникам приставили одного молодого учителя. Тот учитель был красив, все девчонки сходили с ума от его внешности. Но этот учитель возненавидел одну ученицу, - голос Саши завибрировал, что придало ещё больше ощущения лагеря после отбоя. - Он заставлял её писать непомерные сочинения и рефераты, бедная девочка, она не спала ночами, пытаясь угодить этому вредному учителю. И вот, когда наступил день годовой контрольной по литературе, он… - тут неожиданно заиграла музыка на телефоне у одного из ребят. Все вздрогнули, потом рассмеялись.
- Да, - ответила девушка, сидящая рядом с рассказчиком.
Её лицо выражало усталость, и она почти заснула под низкий голос друга. Медные волосы с одной стороны были взлохмачены, с другой примяты, а на щеке остался отпечаток плеча Саши.
- Соньк, ты где? -  спросил её веселый мужской голос.
- Э-м… На стадионе, - не понимая, почему ей позвонил Гена, а не Лена, ответила Соня.
- Ладно, я сейчас туда подойду.
Девушка пробежала взглядом  по компании и неуверенно предложила:
- Может, я подойду?
- Хорошо, - легко согласился Гена. - Поднимайся по главной лестнице на третий, я там тебя подожду, - ответил мужчина и отключился.
- Ребят, я пошла, - Егорова махнула компании рукой и пошла в школу.
Чем ближе был конец лестницы, тем громче Соня слышала смех Гены. Девушка насторожилась, вспоминая, что же веселого произошло в школе и что могло повеселить Гену. Хотя, что бы его развеселить многого не надо. Черта, унаследованная Ромкой от Тимофеева старшего.
«Рома»
Девушка поморщилась от воспоминания. Она не могла связаться с ним с начала сентября.
Соня поднялась на третий этаж и увидела распахнутую дверь в кабинет Стерва, оттуда, собственно, и шел смех Тимофеева - старшего. Соня заглянула в кабинет. На учительском столе сидел, улыбаясь, Стерв, а возле него сидел Гена. Девушка удивилась и вошла в кабинет.
 Она хотела уже спросить, но её опередил Гена:
- Соньк, познакомься. Это мой сын, - мужчина хлопнул Артема Геннадьевича по плечу.
На лице Князева промелькнуло смущение, но тут же лицо накрыла маска из смеси равнодушия и легкого призрения. Так часто присутствующая на лице мужчины, что Егорова начала сомневаться: что это именно тот человек, помогавший ей сразу после перелома. Она же себе говорила не думать об этом.
- Кто? Он? – Егорова не справлялась  с охватившими её эмоциями.
- Ну да, - всё ещё улыбаясь, ответил Гена.
- Блеск! – фыркнула девушка и вышла из класса.
Гена удивленно посмотрел ей вслед, потом хлопнул Князева по плечу, сказал:  «До скорого!» и пошел догонять Соню.