Землетрясение в Ашхабаде

    К сожалению, приход нынешней весны омрачён страшным землетрясением в Японии (9 баллов). Мне тут же пришло на память землетрясение в Ашхабаде 1948 г. Тогда я пролежала под землёй больше 4 часов. Об этом я уже подробно писала. Сейчас хочу подчеркнуть, что если бы не помощь соседей, т.е. если бы рядом не оказалось нормальных людей, лежать бы мне в обнимку с загробными духами и быть вечной печалью моей любимой мамы. Меня на свет божий вытащил дядя Петя Букшин. Долго я вспоминала эту фамилию. Дядя Петя, дядя Петя. Я его до землетрясения и не видела. Слышала что-то из разговоров женщин, но всё проходило мимо ушей. Мне, тринадцатилетней, их пересуды были не интересны. Друг познаётся в беде. И беда неожиданно случилась (я имею в виду землетрясение). Моя мама как-то сумела выбраться из-под обломков, а меня смертной хваткой крепко держала косая (видно, «любит» она, коварная, деток и подростков). Я билась, кричала, а сдвинуться с кровати не могла. Наступила могильная тишина, у меня уже не было сил во всю мочь звать на помощь, я превратилась в полуживой труп, обессиленная, я затихла. А мама там наверху бегала, искала, кто бы мог помочь. Вокруг никого, вокруг ни одного дома, одни обломки, дворы превратились в пустырь. Мама в полном душевном смятении, куда идти, в какой стороне могут быть люди. Ещё темно, в воздухе стоит ничем не прошибаемая пыль. Не знаю, как наверху разворачивались события. Только потом я узнала, что все, кто остался в живых, бросились откапывать тех, кто оказался в завале. Откапывать приходилось вручную, на ощупь, прислушиваясь к дыханию земли, к звукам. Когда дело дошло до меня, у мамы руки были в крови. Она только показала, где ориентировочно надо копать. Это было как заключительный аккорд. Я услышала где-то далеко шум. Глядя по его направлению увидела, наконец, небольшой просвет в толще земли. Начинало светать. Сердце от радостной надежды забилось сильнее. «Я здесь!» – кричу. «Подожди немного, дорогуша», – слышу мужской очень знакомый голос. Это дядя Петя. Я снова кричу. Но вдруг всё затихло. Опять надо мной зависла зловещая тишина. Но, к моему счастью, на этот раз ненадолго. Шум вернулся, около просвета началось движение. Знакомый голос по моим ответам, видимо, стремился определить более короткий путь к моему освобождению. Через некоторое время дядя Петя протягивает свои руки, но я не могу до них дотянуться. Надо ещё убрать груду земли, чтобы приблизиться ко мне. Дядя Петя разгребал завал один. Я хорошо помню эти крепкие мужские руки, вернувшие жизнь мне подростку, пролежавшему под землёй до самого рассвета. Это больше 4-х часов. Дядя Петя, вытащив меня, поставил на ноги. Посмотрел, что я стою, не падаю, и побежал помогать другим. Образ сильного бескорыстного мужчины остался в моём сердце навсегда. Только такой человек (это прочно отложилось в моём подсознании) может быть рядом со мной по жизни. Спасибо судьбе, она подарила мне такого человека на целых 22 года. Володя стал не только отцом моих сыновей, но и надёжным другом и супругом.
     А то, что мне пришлось пережить, находясь в «обнимку» со смертью, постепенно нивелировалось. И хотя по просьбе сына я рассказала о своём состоянии там, под землёй, и мои воспоминания были опубликованы, возвращаться снова к этому нет смысла и желания. Куда приятнее ещё раз вспомнить о дяде Пети, для которого вызволить из беды человека, помочь было так же естественным, как дышать. Удивительно и, видимо, вполне закономерно то, что мой супруг был очень похож на Петра Букшина. Неслучайно говорят, что всё начинается с детства.
     После землетрясения я снова повстречала замечательного человека, который бескорыстно помогал людям, но уже по долгу службы. Это тётя Ася Бычкова, дочь Елены и Алексея Бычковых (они приютили нас с мамой). Тетя Ася – врач-невропатолог. Она быстро разобралась, почему после известной трагедии волочится моя нога. Несколько процедур, назначенных ею, и я стала нормально ходить.
Добрые отзывчивые люди шли рядом со мной по жизни, и я счастлива, что жила и училась в их окружении.

1996