Не судьба

"Расстанься с ней!", - весь мир кричал, вопил,
Но я её любил.
"Она грешна! Ей места нет в раю!",
Но я её люблю.
"Умерить пыл её не хватит сил!",
Но я её любил.
"А локоны совьют тебе петлю!",
Но... я её люблю!

А. Новиков



1. Попытка-пытка

           «Господи! И откуда она только взялась на мою голову?» – думал он в отчаянии, глядя в окно автобуса на проплывающие заснеженные улицы. – «Ведь уже почти стал забывать её и всё, что с ней связано. И так хорошо становилось на душе, спокойно. А тут бах, как этот снег на голову. Здравствуй, я беременна! Приплыли, называется».
           Тяжело вздохнул и покосился в её сторону. Глотая остатки слёз и почти успокоившись, она прижалась к нему, как верный щенок к хозяину. Несмотря на холод в салоне, ей было так тепло и умиротворённо. Он обещал помочь, и она верила в это на все сто. Потому что он безотказный, всегда выручал, когда было трудно. И сейчас он тоже не бросит. Он мужик, с ним, как за каменной стеной. У него такие горячие руки. Так бы и ехала в обнимку хоть на край света.
         – Ну-ну, девушка! Выше нос! Ещё не всё потеряно! – он запрокинул руку и прижал к себе.
           – Я боюсь. Кажется, что у меня живот растёт не по дням, а по часам. Хорошо, что сейчас сессия, и мои девчонки по домам разъехались. Да и в общаге почти никого. Могу спокойно в душевой мыться, не оглядываясь. Но ведь скоро все вернутся, и что тогда? Нужно что-то срочно делать! Слышишь?!
          Она глянула на него умоляющим взглядом из-под дорогой песцовой шапки, и слёзы отчаяния снова наполнили её красивые глаза.
           – Слышу, – тяжело выдохнул он. – Прошу тебя, не плачь. Ты же видишь, я стараюсь, только пока не получается.
           Действительно пока не получалось. Неделю назад он вёз её на край города в дом своего сокурсника. Его жена работала медсестрой в больнице и знала что делать. Повела её в комнату, сделала какие-то уколы. Заплатил деньги, объяснять ничего не стал, просил не афишировать. Те смотрели понимающе. Оно ведь и ежу понятно. Разве стал бы нормальный мужик просто так спасать какую-то дурёху. Всё ясно, как божий свет. Молодая, красивая, тем более из одного общежития. Натворил дел, теперь вот бегает, беспокоится, решает.
              Вернулись в общагу. Стали ждать. Тут у него экзамен на носу, а она в жутком волнении. Успокаивал, как мог. «Крепись, милая!». А она ему: «Ругай меня дуру, ругай!».
             Стали ждать результат. Для верности попросила у него гирю в 24 кг. Решила таскать её до изнеможения и подрывать себя. Не помогло. Видать организм у неё молодой, крепкий, хорошо принимает и ничего не отпускает. Она в отчаянии. Дни идут. Что делать? Очередная паника и слёзы. Благо людей в общаге мало. Можно спокойно наедине поговорить о беде, теперь уже общей. Она твердит, раз выкидыш не получился, то нужно в больницу обращаться.
             Он ночами не спит, ворочается. Тяжело. Что же делать?! Она в это же время у себя в комнате тоже не спит, ей ещё тяжелее. Он же должен что-то сделать. Не бросит же её?!
            Теперь вот едут в больницу на другой конец города. Подальше от центра и от знакомых. Сдаваться на аборт. Сначала троллейбусом, потом пересадка и ещё автобусом. Он смотрит в окно на проплывающие заснеженные улицы, тихо падает снег. Красиво, как в сказке. Она, как родная, прижимается к нему. Со стороны полная идиллия. Но ничто не радует. Одним словом – беда.

2. Святая ложь

        – Я боюсь, мне страшно…, – она дёрнула его за воротник пальто.
        – Спокойно, Наташа, я – Дубровский, – попытался пошутить он. – Ты же сама настаивала ехать. А теперь, что?
         Опять зашмыгала носом. Того и гляди, расплачется.
        – Не плачь, коза, а то мамой будешь! –  глупо сострил он. – Тут уж надо идти до конца. Или ты передумала?
        – Да какая из меня мама?! Как представлю: пелёнки-распашонки, соски-ложечки, детский плач, бессонные ночи. Меня в общаге все засмеют.
        – Кто?! – он угрожающе выпрямился на автобусном сидении. – Да я им всем пасти заткну вот этими кулаками. Пускай только посмеют!
        Она не сомневалась. Кулаки у него хоть и не большие, но заметные. Бьёт ими каждый день по пачке газет. Повесил у себя в комнате и стучит, как молотком, аж стены содрогаются. Больно же, и кровь на газетных обрывках, а он терпит. Двужильный, что ли? Его сокурсники говорили, что это он после армии немного «тронулся», никак успокоиться не может. Да и вообще странный он какой-то. Совсем не похож на её друзей-мальчишек с крашеными чубчиками, колечками на нежных пальчиках и брошками в ушах. Ничего ей не рассказывал про себя, а она никогда и не спрашивала.
        – Нет и ещё раз нет! – возмутилась она. – Мы уже с тобой об этом говорили. Не хочу быть матерью-одиночкой. Хватит!
        Он замолчал и опять посмотрел в окно. Представил её матерью. По большому счёту она сама ещё ребёнок, но на эту роль подходила, как никто другой. Красивая, хорошо сложена и с ребёнком. Классика! В его фантазии это был почему-то именно мальчик. Этакая мадонна с ребёнком на руках. Картина маслом! И чего она кочевряжится? Не она первая, не она последняя. Не таких ещё рожали, и в войну, и в голод. Выжили и выросли. Да ещё какое поколение стойкое получилось! Ну и что, что мать-одиночка. Он ведь будет рядом, поможет…
        – Я не знаю, что в больнице говорить, – она прервала его мысли.
        – А и не надо. Я буду говорить.
         В больнице записались на приём к гинекологу, стали ждать. Он пошёл первым. Врач, пожилая тётечка, с большими круглыми очками на всё лицо, как у Совы из мультфильма про Винни Пуха, внимательно слушала его нехитрый рассказ о младшей сестре, которая в отсутствии родителей, уехавших на заработки, согрешила. Теперь он, как старший брат, работающий на шахте, вынужден решать эту проблему. По её глазам видно, что не очень-то она поверила. Как поверить, если у всех работающих на местных шахтах, глаза угольной пылью подведены, а он в шахте бывал только на практике. По возрасту и фактуре под легенду подходит, а вот антураж не тот. Ладно, сделала вид, что поверила, но в глазах читалось: «Мерзавец! Раньше нужно было головой думать, прежде чем.… Теперь девке из-за твоих слабостей напрягаться по полной программе, сукин ты сын!». Он выдержал её тяжёлый взгляд, но в долгу не остался и глазами ответил: «Ладно, тётя, не будем искать виноватых. Если тут моя вина есть, то готов понести наказание. Кабы можно было, то вместо неё под нож пошёл бы. Не привыкать. Тут девку спасать надо, а то совсем раскисла и, не дай Бог, что сотворит с собой. Вон как слезами заливается». 
           Пригласила её на осмотр, а он сидел в коридоре и ждал. Потом она сидела в коридоре, а он терпеливо выслушивал информацию о вредности аборта для ещё нерожавшей девушки. Дала неделю подумать. Если не передумают, то назначила день операции, и предупредила, что стоить это будет пятьдесят рублей.
           – Где же мне такие деньги найти? У меня стипендия всего сорок, и той уже нет.… Разве только у бабушки.… Но что я ей скажу?
           – Брось! О деньгах не думай. Это моя забота.
            Назад в общежитие ехали молча. Сначала трамваем, потом троллейбусом. Сильный мороз, холодно, скользко. Она держится за его руку. Немного успокоилась. Верит, всё будет хорошо.
           – Спасибо, что ты со мной возишься, помогаешь. Если бы не ты, я даже не знаю…. Ругай меня, ругай! Я такая дура, такая дура! Чтобы я ещё когда-нибудь, с кем-нибудь!
           – Что теперь тебя ругать. Этим делу не поможешь. Потерпи немного, скоро всё пройдёт.
          Он старался с ней вести себя сдержанно строго. Долго стояли на остановке. Продрогли. Дышал в ладошки, заставлял надеть варежки, поправлял шарф, вытирал слёзы с лица, но не более. А самого чувства переполняли. Для полного «счастья» осталось только вместе с ней расплакаться. В душе жалел, что только беда их объединила.
           Она решила поехать отдохнуть домой. У него на этой неделе последний экзамен. Потом тоже домой. Договорились в назначенный врачом день встретиться в общаге, и вместе идти на операцию.
            «И как меня угораздило? – думал он. – Всю душу из меня эта девка вынула, перекрутила и выбросила. Свалилась на голову неожиданно, как этот снег.… Как же так получилось?».


3. Она   

         Тёплой, солнечной осенью 1986 года он сидел с одногруппниками в комнате общежития. Обсуждали насущные дела, смеялись. Те только что вернулись студотрядом из колхоза, и им было что рассказать. Он с другом никуда не ездил. В мае демобилизовались из армии и восстановились на третий курс. Оказалось, что пока они два года топтали сапоги, в программе обучения добавились новые предметы. Теперь нужно срочно учить и сдавать долги. Шутка ли – шесть новых предметов. Среди них пара курсовых с чертежами, экзамены и зачёты. Вот подвалило-то работёнки!
          Всё лето и осень он просидел в «запарке» за тетрадками и книжками, «грыз гранит науки», бегал по библиотекам и аудиториям за преподавателями, сдавал зачёты и курсовые. Мужики про колхоз смешные истории рассказывают, а ему не до веселья. Эх, сейчас бы отдохнуть после армейки, а тут вон оно как обернулось. Уходил в армию – весь в делах был до самого последнего дня. В армии – не сахар. Вернулся – опять пошли заботы и напряги.
          Послышалось шуршание чьих-то ног по коридору. В комнату влетела молоденькая девчонка. Видимо бежала по этажу, услышала их «базар-вокзал» и наткнулась на распахнутую дверь. Взлохмаченные волосы, новые тёмно-синие джинсы, обтянутые по точёной фигурке, белые носочки с кроссовками, в глазах озорные огоньки и тысяча слов. В первые минуты ничего не разобрать. Постепенно поняли, в чём проблема. Она – первокурсница, ищет помощи в начертательной геометрии. Что-то там с чертежами не получается. Обычная, стандартная ситуация, но для неё это вопрос жизни и смерти. И так легко, по- товарищески: «Выручайте, пацаны, а то пропадаю!».
          Для него это не впервой. Сколько таких первокурсниц бегало, и скольким помог. И сосед по комнате – молодец, друг называется. Сдаёт его, не моргнув глазом. Вот, мол, наш лучший специалист по чертежам. Разбирается что надо, и душа безотказная. Обращайся, поможет.
           Он её сумбурный рассказ внимательно выслушал, что-то там подсказал, на черновике карандашом набросал. Поняла. Довольная, тысячу раз благодарит. Ну, просто ветер какой-то. На прощанье крикнула, как её зовут. Вот и здрасьте, вот и познакомились.


4. Стрелы

             Всё бы ничего, да только эта встреча сильно его «зацепила». Он после её ухода какой-то задумчивый стал. Не выходит она из головы и всё тут. Нет, ну то, что она юная, красивая, с сочными губками, нежной смуглой кожей и стройными спортивными ножками. Это понятно. Тут спору нет – цветок. Правда, таких – каждая вторая. Но ведь что-то ещё. Что?
            Позже дошло. Стукнуло по макушке, как озарение. До боли знакомая ситуация, когда глянул в её глаза, и словно что-то в самое сердце. Было, давно, ещё в десятом классе. Уж очень она на его первую школьную любовь похожа. Особенно общительностью, энергичностью и голосом – ну просто вылитая та девчонка из 9-го А. Видимо в ней было много того, что нравилось ему в девушках. Такой женский типаж был близок ему по душе. Трудно объяснить, это надо чувствовать. А может, Амур очередную стрелу пустил в сердце, как тогда в школе? Ох уж эти стрелы!
            Он постарался быстро стрелу вырвать. Хватит в него стрелять. Стрелянный-перестрелянный. Только толку от этого. Одни безответные страдания. Всё забыть, забыть, забыть! Но, как он ни крепился, как ни держался, яд от той стрелы всё же успел в него проникнуть.
          Она жила на пятом этаже, где обитало всё женское население общаги. Ходила в обнимку с подругой. Та была тоже красивой, но полной её противоположностью: томная, медлительная, неговорливая, осторожная. Белая кожа и красивые королевские руки. В поведении не по годам сдержанная. Видимо эти два антипода дополняли друг друга и поэтому ходили сиамскими близнецами, что впрочем, было характерно для всего первого курса. К тому же, они обе из одного города. 
          Как это водится, в студенческой жизни происходят постоянные пересечения и общения в коридорах института, общежитии, столовой, магазине и т.д. И при каждой встрече этот бесёнок кричал ему через сотни метров людского потока что-то типа: «Привет, дружище!!! Как дела? А я сдала черчение. Спасибо!»
            Всегда приятно, когда людям помощь оказываешь, выручаешь. Приятно, когда тебя благодарят, особенно прилюдно, да ещё такая кукла. Эх, знала бы красавица, кого ты ему напоминаешь, и что с ним происходит при каждой встрече с тобой. Виду не подавал. Отвечал стандартно: «На здоровье! Не стоит благодарности. Заходи в гости, если что нужно».


5. Ревность

          Она стала захаживать к нему в комнату по поводу и без. Скорее это напоминало набеги. Влетало, как к старым друзьям, быстроговорящее весёлое создание и начинало энергично обо всём спрашивать и рассказывать. «Нарезала» по комнате несколько кругов. Перещупывала и перенюхивал всякие импортные косметические штучки и цацки, которые его друг любил выставлять у себя на полке. И, разрядившись (или зарядившись) энергией, так же быстро исчезала. Друг по ходу дела успевал перекинуться с ней пару фразами, а он сидел и смотрел, словно парализованный.
         После её первого ухода стояла тишина, потом друг спросил: «Что это было?». «Она – просто ветер какой-то», – ответил он ему. Да…, таких девчонок они ещё не встречали. Впоследствии так и называли её между собой – «ветер-ураган» или «вихри враждебные веют над нами», и уже почти привыкли к её непредсказуемому поведению и импульсивному характеру.
          Всё было понятно: общительная девочка вырвалась из-под родительской опеки на свободу в большой город. Первый курс, «молодо-зелено», вся жизнь кажется в розовом цвете. Как потом выяснилось, её родители где-то на севере в Магаданском крае работают, золото моют, деньгу зашибают. Его другу это очень импонировало. Любил он богатых родителей и уже представлял, как у этой красавицы дома «всё в шоколаде». Девочка осталась под присмотром родной бабушки. Каждые выходные ездила домой за продуктами, заодно со старыми друзьями повидаться.
         Он старался не думать о ней. Прогонял от себя мысли, которые невольно возникали, особенно когда вновь встречал её. Такие вертлявые, как она, обычно вылетают из института после первого курса. Но чувствовал, тянет его к ней, тянет. Готов всё для неё сделать. Только что он собой представляет, и кто он для неё? Отзывчивый, безотказный старшекурсник. Не более. Таких, как он, у неё теперь пол-общежития. Вон как со всеми приветствуется направо и налево. Все для неё друзья. Со всеми любезная и весёлая. Того и гляди, скоро начнёт со всеми целоваться у него на глазах. Девушка видная и они, как мухи на мёд, липнут по поводу и без. А он от ревности готов был убить каждого, кто хоть чуточку пытался к ней прикоснуться. Только не было у него такого права, не было. А у неё было право жить, как ей хочется.
          Со временем, поборов огонь ревности он, уже привык к этой общительной натуре и к её неожиданным приходам, да и потом, когда учёба привалила заботами и проблемами, она сама стала немного сдержаннее и спокойнее. Наверное, начинала понимать, что не всегда небо над головой бывает голубым, как в детстве, и не все те, кто ей улыбаются при встрече, могут оказаться друзьями.


6. Огонёк надежды

        Как не прогонял мысли о ней, как не сопротивлялся, она всё же запала ему в душу. И он уже начинал скучать, когда долго её не видел. Ему всегда было трудно притворяться. Друг это видел. Тот часто бывал на женском этаже по своему «бубновому интересу». И каждый раз по возвращении оттуда сообщал, что видел её, любезничающую то с одним, то с другим, то с третьим. А они ведь просто козлы. Он-то их знает. Испортят девку, испоганят жизнь, и пиши «пропала». А она глупышка зубки им скалит. Ох, уж эта её общительность. Ну, всё ему в ней нравилось, всё. Даже запах её тела, как волк чувствовал и вдыхал, когда рядом была. Но выводило из себя, бесило её панибратство со всеми парнями подряд, без разбору.
         Однажды стояла она на пороге общаги и обнималась с посторонним брюнетиком. Молодым, сопливым, но симпатичным. Окно его комнаты смотрело на вход общежития. Несколько раз поглядывал, как он её зажимает. Дурёха! Многие так и думают, раз девушка тебе улыбается и смеётся, значит, уже доступна для большего, чем поцелуи.
          Встретил её после этого, укоризненно пошутил: «Что же ты парню голову морочишь. Он старается, время на тебя тратит. А ты толком с ним не поцелуешься. Или не умеешь? Так приходи в гости, преподам тебе пару уроков с последующей сдачей экзамена». Дурак! Ревность заела, а лучшего не нашёл что сказать. Эх, её бы в хорошие руки, чтоб «удила прикусила». Из неё отличная жена вышла бы и душой, и телом, и лицом. Остальное приложится. Он реально осознавал, что на роль её мужа претендовать не может. Даже, если бы всю душу свою перед ней раскрыл, вряд ли она ответила бы взаимностью. Не красив, не богат, не весельчак. У неё ещё гульки-танцульки в голове, и в друзьях молодые мальчики-сверстники. А он уже на третьем курсе, да ещё после армии. Старик в её глазах.
            Сама взахлёб им рассказывала, как в родном городе с многочисленными друзьями по выходным «зажигает». Ой, догуляется девочка! Да и учёба в институте не позволит так беспечно порхать мотыльком над костром жизни.
          В один из своих приходов сорвала со стены его фотографию. Попросила для себя на память. Вроде не малолетний пацан, а приятно стало до невозможности, где-то очень глубоко затеплился огонёк надежды. Неужели? А может, она ухажеров своих коллекционировала, и его туда же? Хрен их поймёшь, девчонок, и эта не раскрывается. Чуть он ей навстречу, сразу прячется. Боится его что ли?


7. Всё для неё

           При встречах пытался давать ей немного разумных наставлений, как старший товарищ. Она всё равно куда-то бежит вечерами, сломя голову. Он ей в окно: «Ты куда спешишь, красавица?». Она в ответ: «В студгородок на дискотеку. У нас в общаге молодёжи совсем негде отдохнуть». Чудачка, об уроках надо думать, а у неё земля под ногами горит. Молодая ещё, горячая.
          На следующий день он зашёл в редакцию студенческой газеты и положил на стол статью о том, как «отдыхают» студенты его факультета. Статья под заголовком «Дискотека на ГГФ – миф или реальность» вышла в очередном номере малотиражки, сильно урезанная редактором. В ироничной форме повествовалось, как студенты горно-геологического факультета бегают в студгородок на дискотеки других общежитий, т.к. у них таковой вообще нет. По иронии судьбы их общага расположена далеко от студгородка. Вот и приходится ребятам и девчатам тратить время ещё и на дорогу, а комитет комсомола даже не чешется по этому поводу и т.д., и т.п.
          Время было перестроечное: гласность, критика, самокритика в моде. Поэтому статью, как нужную и актуальную, написанную можно сказать рядовым студентом, пропустили. Правда, мало кто верил в успех. Многие товарищи по группе, в том числе и сосед по комнате, считали его уже «покойником», т.к. заместителем декана факультета на то время был преподаватель с их кафедры, который читал им лекции по свето- и радиодальномерам с последующим экзаменом в конце семестра.
          Сколько шума было после выхода статьи! Прочехвостили всех, кто был к этому причастен, в том числе и зам. декана. Тот с красным лицом угрожающе фыркал в его сторону: «Что, осмелели? В газетки статейки пописываем?». Тем не менее, в ближайшую пятницу комитет комсомола принял во внимание критику, и у них в общаге заработала дискотека. Большинство из танцующих на ней даже не догадывались, кто «поднял волну», а тем более – ради кого это всё сделано. Танцуй, девочка, танцуй, красивая! Она была нарасхват. А однажды и его пригласила. Он обнимал молодое упругое тело, слышал её аромат и был безумно счастлив, как никогда.
          Перед экзаменом ожидал худшего, поэтому готовился усиленно. Повод ему отомстить, конечно, был. Известно, что «прицепиться можно и к столбу». Но, то ли зам. декана побоялся, что его уличат в преследовании за правду, то ли он действительно хорошо приготовился, но экзамен был сдан на пятёрку.
            Всё порывался поговорить с ней откровенно. Ловил момент. Она всегда от него ускользала или была в окружении многочисленных друзей, подруг и просто воздыхателей. Скорее, она серьёзно его не воспринимала, т.к. он не относился к тем смазливым весёлым мальчикам, которые постоянно вертелись вокруг неё. Всё это варилось, варилось у него в душе и к лету выплеснулось на бумагу. Решил написать ей письмо. Прочтёт и, может, тогда поймёт. С её стороны никакой реакции. То ли письмо не дошло, то ли сама выбросила.
           А ещё стихи. Про неё, про свои чувства к ней, про жизнь. Странным образом вдруг потянуло на поэзию. Нет, он и раньше баловался стишками, ещё до армии. Но после двух лет суровой жизни забросил это увлечение, полагая, что уже не способен на такое. А тут просто прорвало. Но она ничего об этом не знала. А они, как разрядка для метущейся души, дремавшей до встречи с ней, а теперь не находящей себе покоя.


8. Странный ответный порыв

           Удивительно, но, несмотря на бесцельные порхания, этот мотылёк после первого курса продолжил учиться дальше, а её спокойная подруга вылетела. Видать прыткость и сообразительность натуры помогли ей остаться на плаву.
         Стала сдержаннее в эмоциях, меньше бесовских огней в глазах. Такой она ему ещё больше нравилась. Ближе к зиме зашла в гости. Как обычно поболтали о делах студенческих. Посетовала, что он почему-то никогда к ней не заходит. Прощаясь, пригласила к себе сегодня вечером, намекнув, как бы невзначай, что её девчонок по комнате не будет. От неожиданности он чуть не обалдел. Неужели услышала, как стонет его душа по ней?
          Вечером выходит из комнаты. Друг ему: «Куда ты так поздно?». Он в ответ: «На пятый этаж. Она сегодня приходила, в гости пригласила». У того глаза округлились: «Ну, мужик, давай, не оплошай. Это твой звёздный час! Покажи, на что способны дембеля, а не эти прыщавые малолетки!».
          Пришёл, взволнованно постучал в дверь. В комнате чистенько, светло, уютно. Действительно одна. Говорили-болтали долго. Пустое, ни о чём. Она какая-то странная. Что-то хочет сказать, но всё не решается или ждёт чего от него. Он уже, честно говоря, устал немного от пустозвонства и безделья. Даже прилёг слегка на её кровать.
        Конечно, он не был мальчиком и знал, что к чему. Прояви она хоть чуточку желания, постарался бы от души, не сожалела бы. А она чего-то мнётся, а решиться не может. Без взаимности, руководствуясь одним тупым инстинктом, он не мог. Она для него особенная, не такая, как другие. Так и расстались.
        Другу ничего не рассказал, да и оправдываться не стал. Всё равно ведь не поверит, что можно так поздно от девушки вернуться, и ничего. Только лишний раз убедился, что без взаимности делать нечего, и что почему-то сторонится она его.


9. Нарушенная идиллия

          Всё к чёрту, надоело! Подальше от общаги и от неё! Забыть, забыть, как можно скорее!
         К зимней сессии он решил готовиться в профилактории. В общаге шумно и вечная проблема – что пожевать. А тут просто рай для студента, лучше не придумать: и койко-место, и больничная тишина, и трёхразовое усиленное питание в столовой, что этажом ниже, и лечебные процедуры, и до института рукой подать. Все блага цивилизации в одном месте. Так сказать, всё включено.
Чтобы купить в профкоме заветную путёвку, нужна справка из студбольницы с веской причиной по здоровью. Вероятность её получить для него равнялась нулю.
         Врач долго разглядывала его из-под очков. Конечно, не верила. Заставила снять майку. Послушала сердце. Накачанный молодой человек с румяными от мороза щеками ну никак не походил на студента-дистрофика, нуждающегося в срочной поправке здоровья в профилактории.
         – Ну, и что же Вас мучает?
         Пришлось, краснея и отводя взгляд, врать:
        – Да так, слабость общая по всему организму…, – тяжело выдохнул, изображая эту самую слабость.
         – Хм.… Неужели по всему? И даже там? – тётка кивнула ниже пояса. 
         Вопрос был явно провокационный, бьющий по мужскому самолюбию. Думала, что заденет за живое. Но он решил идти до конца. Достала эта общага, хотелось всё и всех забыть и хотя бы три недели пожить по-человечески.
         – И даже там, – соглашательски-печально закивал он головой.
          И вот он в профике! Днём готовится к очередному экзамену, обложившись конспектами, вечером усиленные тренировки и бег по заснеженным улицам города. Почти домашняя кормёжка, плюс каждодневные лечебные процедуры. Кому таблетки от язвы, кому прогревания от соплей, а ему – витамины с настойкой заманихи. Это врачиха постаралась, написала в амбулаторной карте для устранения слабости по всему организму (и даже там). Идиллия!
         Результат, как говорится, на лицо. Здоровье так и прёт, по экзаменам одни пятёрки. Вот остался последний, а там домой на каникулы, отсыпаться.
       В дверь постучали:
        – К тебе пришли. Там на лестнице какая-то девчонка стоит.
       – Какая девчонка? – удивился он. У него никого не было, а значит, он никого не ждал. – Шутка?
        – Да какая шутка! Её на входе в наш «лазарет» вахтёрша не пускает – она не из профика. Так что давай, дуй, пока эту красавицу никто не увёл. Видно давно тебя выпасает.
         Удивленный он вышел в коридор, прошёл до выхода, распахнул дверь на лестницу. «Она?! Она сама пришла к нему? Не может быть!». 


10. Беда

        – Ты?!
        Действительно она. Такое только во сне может присниться.
       – Привет, – сказала тихо-тихо, почти прошептала, и очередная стрела Амура в самое сердце, и яд по всему телу в мгновение. Он тут же забыл все обиды и обещание самому себе – никогда с ней не связываться.
        – Ты плачешь? Что случилось? Обидел кто?
        Она тупит голову, а он, держа за плечи, пытается заглянуть в два голубых озера, полных слёз.
       – Да нет, всё нормально…, – выдержала паузу. А потом глядя ему в глаза: – Беда! Я беременна. Уже прошло два месяца. Родители далеко, бабке сказать боюсь. А больше у меня никого нет и обратиться не к кому. Что делать, я не знаю. А ты для меня, как старший брат. Помоги, слышишь!
        В первые минуты эта новость его просто ошарашила. Как неожиданный удар под дых. Раз, и ты стоишь, и не знаешь, вдохнуть или выдохнуть. Некогда крепкие ноги уже не слушаются, подкашиваются, словно ватные. Сознание уплывает, растворяя окружающие предметы. Ещё со службы знакомое состояние. Как его учили, тут главное не потеряться, мобилизоваться, взять себя в руки и нанести ответный удар. Мгновенный, точный, сильный, не оставляющий ни единой возможности выжить. Только тогда есть шанс самому остаться в живых. Но это когда ты «там», один на один с противником, врагом. А тут она, обезоруживающая молящим взглядом, убивающая красотой вперемешку с детской наивностью и заплаканными глазами. Хотя чуть позже, очнувшись от ошеломляющей новости, он готов был убить её вот этими руками, одновременно проклиная себя за пугающие пророческие мысли. Рано или поздно они почему-то становятся реальностью. Тяжёлой, ненужной, не к месту и не ко времени всплывающей. 
       – Спасибо красивая, что хоть во время беды ты во мне что-то хорошее находишь и тянешься. Мне совесть не позволила тебя тронуть, так сама кому-то дала. Вот и приплыли.
        Он смотрит в её заплаканные глаза. Грустно и тоскливо. За себя, за неё, словно обокрали их обоих.
         «Тебя, дурёху, целовать и на руках носить, а ты в этот омут с головой. А теперь «старший братец», помогай, вытаскивай меня», – подумал он, но упрекать её не стал. Жалко, ей сейчас и так несладко. Надо мобилизоваться. Стал хаотично думать, включать соображаловку. «Думай, думай, думай, воин…».
         – А, может, и не беда это вовсе? Подожди! А как насчёт выйти замуж за отца ребёнка и родить?
         Она категорически против, истошно мотает головой, исключено, не хочет, не любит его, да и он не знает. Живёт где-то в её захолустном городке, ведёт разгульный образ жизни, и отец из него никудышный. Только выкидыш или аборт, и ничего другого.
        – Опомнись, красавица, и подумай хорошенько. Это же риск!
         Он попытался объяснять про возможные последствия, но она ничего не желает ни слушать, ни слышать. Хочет побыстрее избавиться от этого тяжкого груза.
        «Понимаю тебя, милая моя девочка, ох, как понимаю».


11. Мечтать не вредно

          Сдав последний экзамен, он поехал домой, к родителям. Так называемые долгожданные каникулы «накрылись медным тазом». Дома себе места не находит. Ждёт, когда наступит время «Ч», ощущение, знакомое со службы. Волнение, как перед атакой или броском.
         Стал готовиться. У родителей просить не привык. Благо стипендию недавно выдали. Как отличник учёбы получил по максимуму. Итак, что у него есть: пятьдесят рублей на аборт, оставшиеся двадцать – на проживание до следующей стипендии. Маловато на месяц, но он выживет. Не привыкать. В армейке и не такое было. Научился по нескольку суток голод терпеть. А здесь, на гражданке, это вообще не вопрос: что-то из дому возьмёт, в магазине хлеб прикупит. Картошку жарить умеет, суп сварить – не проблема. Не помрёт. Тут её надо выручать. Как говорится, «Всё для фронта, всё для победы».
         Ожидание в несколько дней растянулось в вечность. И все мысли о ней.
         «Интересно, как она там? Конечно, мучается и переживает побольше моего. Ещё бы. Ей теперь предстоит о-хо-хо – мама не горюй. Вот же дурёха, влипла по самое не балуйся. Догулялась девочка. Блин, я как чувствовал. И надо же было мне об этом думать. Надо меньше думать, меньше представлять, иначе сам видишь – сбывается. А как без чувств жить на гражданке. Всё же не робот. Это не приказы выполнять, когда сжал зубы и, нравится – не нравится, вперёд. Приказы не обсуждаются, приказы выполняются, товарищ солдат. Тут другой коленкор, другая расстановка сил. Тут она. Повязала своими чарами, и куда делось твоё хладнокровие и самообладание. Ни послать куда подальше, ни забыть не можешь. Уже в профилакторий от неё сбежал, думал, отойду. Так нет же – явилась. И я сразу цуциком перед ней на задних лапках, готов разорвать любого, кто обидел. А, не обидели? Другое? А что? Просто залетела? Ой, какая мелочь. Конечно же, помогу! Я ж гинеколог со стажем, аборты каждый день делаю. Опыта по спасению залетевших девок, как у дурака махорки. Прямо сейчас и начну. Тфу-ты! Во охмурила, сам себя не узнаю. Ради неё всё: чертежи или задачку – пожалуйста, пристающих первокурсников погонять – конечно! Морду набить липнущему хаму – не вопрос. Неужели это любовью называется? Только какая-то она ненормальная получается, однобокая, безответная, кастрированная что ли. Я к ней, а она, как черепаха в панцирь или улитка в ракушку – раз и нету. Гожусь на роль сторожевого пса или, как она там недавно сказала, старшего брата, но не более.
         Нет, однажды ответный порыв у неё был. Вот совсем недавно, когда в комнату к себе под вечер пригласила. Мялась-мялась, как кошка, а что хотела, я так и не понял. Странная она тогда была, на себя не похожая, вся в напряжении. Никогда такой не видел. Этим почему-то и отпугнула от себя. Постой-постой! А когда это было? Где-то месяц назад… Так… Выходит, она тогда уже знала, что беременна… Я ни сном, ни духом об этом, а она меня к себе в гости на ночь, и девок своих разогнала. Чтобы один на один со мной. Неужели… Ага, вот теперь всё понятно, почему она так странно себя вела. Интуиция меня, как обычно, не подвела, хотя я собственно тогда ничего не понял. Вон оно чего! А так бы всунул на радостях, и всё – контакт был, я беременна от тебя. Месяцем больше или меньше особо не посчитаешь в таком деле. Вот же бабы хитрющие! Женись и получай в подарок ребёнка. А что не от меня, так это только она и знала бы. Нет, конечно же, это твой малыш! Не похож? Очень даже похож! Только на бабушку, дедушку с прадедушкой и так далее по всей родословной. Капец!
         А ума не хватило вначале нормально замуж выйти, а потом залетать?! Без залёта она бы не вышла. Факт. Накой ты ей сдался, папик! Старший братец. Ха! Только псом на цепи. Фас! И побежал выручать. Убил бы, вот этими руками, если бы сейчас рядом была! Вот же верно говорят: от любви до ненависти один шаг. Взять и бросить всё к чёрту! А?! Гори оно синим пламенем! Пускай парится тот, кому давала. Посмотреть бы, как он перед ней будет бегать на задних лапках. Вот и покомандуй, и попроси его. А он пускай покажет и докажет свою любовь к тебе. На то, что сотворил, много ума не надо. Ты попробуй потом любить, может, даже всю жизнь. И только одну. Вот это задача. Тут и проявляется твоя верность и проверяется любовь. Тут многие не выдерживают и ломаются.
          Хрена лысого! Ты не любишь меня, он не любит тебя. Если бы любил, как я, ты бы давно ему всё рассказала и об аборте даже не помышляла. И была бы это радость, а не беда.
         Я, конечно, её не брошу. Во-первых, это не в моих принципах бросать человека в беде. Нет-нет! Это самое страшное. Это как бросить товарища на поле боя. Подло, предательски и нечеловечно. Таких трусов к стенке в военное время. Палец на курок и собственной рукой. Ни капли не сожалея. Потому что зло надо наказывать, с ним нужно бороться. А во-вторых, как же я её брошу? Я ж люблю эту дуру, и готов ради неё идти до конца. Интересно, а вот есть обратный один шаг – от ненависти до любви? Есть. Это как сейчас у меня. Ещё пару дней и я опять увижу её красивые заплаканные глаза, грудной голос, смуглую кожу, спелые губки, точёную фигуру. Подышу на её замёрзшие ладошки, успокою своей уверенностью. Она поверит в меня и снова начнёт улыбаться. «Эх, Маруся Климова – прости любимого». И я буду опять готов ради неё на всё. На всё? А вот, если бы у неё получилось, и пришлось воспитывать чужого ребёнка, а потом вдруг она мне призналась. Смог бы тогда её простить и любить? Смог, стопудово смог. И не просто смог, любил бы и дальше. Её ребёнок – мой ребёнок, потому что в нём её частица. И жил бы, и воспитывал, и любил, как своего родного. И такого настоящего мужика воспитал бы! У-у-у! Почему же мужика? А вдруг девочка получилась бы? Пускай девочка. Будет на неё похожа. Только глупостей таких совершать уже не будет. Папка научит честь беречь. Офигеть! Вот размечтался! Опять мечтаешь, дуралей. Неужели я даже на такое готов ради этой «Фроси Бурлаковой». Готов, как пионер!
           Через два дня на аборт. Это больно, опасно, это смерть. Ты станешь соучастником, убийцей. Это не из автомата стрелять по ту сторону окопа. И хотя то дело святое, но каждый убитый тобой потом всё равно приходит в страшных снах. А тут дело пострашнее. Это – взять грех на душу за убитого тобой ребёнка, который потом в жизни обязательно отольётся. И тебе, и ей. Так стоит ли? Стоять воин! Дай задний ход своему танку! Ты любишь бабу со всеми её потрохами и был готов взять её в жёны, даже с чужим ребёнком, так возьми, чудак! Признайся в любви (хотя она и так об этом догадывается), предложи ей выйти за тебя замуж. Ребёнка будешь растить-любить, как своего, и никто об этом даже не узнает. Её никогда в жизни за это не упрекнёшь. Вот и не нужно будет делать аборт, брать на душу грех, да и её здоровье тебе тоже дорого. Замечательно, просто замечательно я придумал, так всё ей и скажу!».
           С этой благородной и спасительной мыслью он засыпал и просыпался. А по ночам ему снился один и тот же сон. Все в общаге оторопели от их неожиданной росписи. «Шептунам» и «доброжелателям» он заткнул рты. У них уже семья, родился мальчик и почему-то тёмненький, совсем на него не похож, но он его сыном называет. И рядом она счастливая и тихая. Да.… Всё же суровые армейские будни из его души романтику не вытравили. Не разучился мечтать. А мечтать о хорошем нужно. Это не вредно.


12. Завтра обязательно наступит рассвет

        Родителям сказал, что надо по делам в институт. Вечером перед назначенным днём приехал в общагу. У него в комнате никого. Хорошо. Её пока не видать. Поднимался несколько раз на пятый этаж, стучался в дверь. Ну, вот сейчас сделает ей своё предложение. Тишина. Ничего не понять. Они ведь договорились. «Может, что случилось?», – подумал грешным делом. Начал волноваться, вроде это ему должны операцию делать. На улице стемнело, а её всё нет. Что ж это такое?
        Был у него где-то записан телефон её подруги. Слава Богу, нашёл. Набирает номер дрожащими руками. Длинные гудки. Подруга у телефона.
       – Где она, что с ней?
        – Не волнуйся, решила всё сделать дома. Она в порядке. Ей уже лучше.
        Вот-те на. От души немного отлегло, но какой-то тяжёлый осадок остался. Всё-таки она «ветер», и ещё какой! Он тут договорился и с врачом, и с ней. Неужели думала, что не приедет? Значит, не верила ему? А, может, решила побыстрее, да и дома, как говорится, родные стены помогают. Эх, а он так старался! Выход нашёл из положения в виде предложения руки и сердца. Пойми этих женщин. Говорят одно, думают другое, а делают третье. Жаль! Какое-то раздвоенное чувство. С одной стороны рад, что ей легче и всё позади, а с другой – тоска и печаль на душе. Была такая возможность поговорить с ней серьёзно, но она одним махом всё отрезала. Именно отрезала. В прямом и переносном смысле. А главное.… Нет, это, скорее, самое главное – невероятное душевное опустошение. Он не успел её остановить, и теперь ребёнка, которого он уже считал своим, нет. Получается, что к этому детоубийству он невольно приложил свою руку. Уехал расстроенный и разбитый домой на каникулы, хотя какие каникулы после такого.
 

13. Мимолётом

         Время лечит. Она перешла на третий курс, остепенилась. Сказались на ней эти события.  Стала несколько сдержаннее в поведении и общении, а значит ещё желаннее для него. Друзей поубавилось, да и к тому времени многие «гуляки» уже отсеялись из института за неуспеваемость. А с ним она практически перестала общаться. Будто и не было ничего.
        Он решил напомнить о себе и поздравить с днём рождения. В ночь на 7-е сентября с риском заработать неприятности нарвал большую охапку роз на клумбе возле здания «Облстата». Утром понёс ей, но дверь оказалась запертой. Подруги сказали, что она ушла с кем-то гулять. Он поставил розы в ведро, куда они еле уместились, и выставил в своё открытое окно на втором этаже. Думал, заметит и спросит, но чуда не произошло. Они ещё долго оставались живыми, пока, в конце концов, не засохли. Друг без объяснений понял, кому предназначался этот огромный букет. И только всё цокал языком, глядя на умирающие цветы – сколько можно было букетиков из него сделать и продать на рынке.
          Наконец объявилась. Пожаловалась, что кровать у неё плохая, а в общагу завезли новые, но их ещё никому не выдавали. Пошёл к комендантше и «выбил» с боем для неё широкую полуторку с полированными спинками. Рассказала, что на их этаже уже несколько дней подряд гуляет подвыпивший студент, пристаёт, лезет в комнату, мешает. Нет проблем – вычислил гуляку, «поговорил». Тот у неё потом лично извинения просил.
          Однажды пришла к нему в комнату. Он один. На улице весна, кровь играет, а тут она близкая и желанная. Как обычно что-то говорит, говорит, а он её уже не слышит. Голова кругом идёт. Она это почувствовала, собралась убегать, открывает дверь, пытается проскочить. Он дверь рукой придавил, прижал в углу, не выпускает. Сердце стучит молотом и отдаёт в висках, видит, как от волнения поднимаются и опускаются под халатиком её груди, слышит её запах. Сейчас распахнёт халатик и начнёт целовать. Лицо, шею, плечи, груди…
         – Послушай…
         – Не надо, не надо. Прошу тебя, – чувствуя, что «попала», она обрывает его на полуслове.
        – Я хочу с тобой поговорить…
        И чтобы окончательно сбить его с толку:
         – А что это написано? – тычет пальчиком в плакат рекламы аэрофлота с английской надписью, что висел на двери.
         – Это переводится как «Счастливого полёта!», – замешкался он и отпустил дверь.
        Проскользнула мышкой. После её ухода он в отчаянии рычал волком, бил по стенке рукой, вырвал все прутья в своей железной кровати. Понимал, что больше её здесь никогда не увидит. Но проявить насилие к ней не мог. Слишком уважал, дорожил, и её просьбы были для него почти законом. Но и продолжать прыгать за ней весёлым кузнечиком, выполняя все её прихоти, уже не мог – «чай, не шашнадцать».
        – Ты, как собака на сене – сам не ешь и другим не даёшь, – заметил его друг. – Отпусти девку, пускай плывёт, как знает. У неё своё течение и свои герои.
          – Да я её никогда и не держал. Скорее наоборот – это я сено. Пускай плывёт…


14. Герой романа

         Для чего и для кого он её оберегал стало понятно чуть позже, когда из армии пришёл довольно симпатичный, можно даже сказать красивый парень Весёлый, стройный блондин с видным чубом. Она с ним ещё до армии дружила, а теперь «ударилась в него сильно». А ему что? Приятно. Красивая девушка втюрилась «по самое не могу». Да вот что-то уж очень долго этот красавчик не выходит «из пике» – никак не просохнет по возвращении в родную общагу, одни пьяные гульки в голове.
         Не нравилось ему всё это, не к добру. И не только из-за ревности. Было предчувствие очередной беды. Его она совсем забыла. Он часто видит, как до неприличия она стелется и бегает за своим новым увлечением. А ведь раньше другие за ней увивались, хоть палкой отгоняй. Её просто не узнать. В глазах искорки, опять порхает мотыльком. Ну, что ж. В таком деле только чувства, только чувства. Насильно мил не будешь. Главное – не опалить крылья над костром любви.  Может так статься, что его уже рядом не будет. Если это и есть герой её романа, то совет им да любовь.
        На такой минорной ноте они расстались. Громко сказано. Разве можно расстаться, когда даже не встречались? Так только, общались. По её нужде и его стремлению приблизиться к ней.
        С грустными чувствами о ней он встретил другую. Поразительные совпадения: с таким же именем и отчеством, как у неё и училась в её группе. И хотя на тот момент для него других не существовало, вряд ли это можно назвать случайностью. Он интуитивно тянулся ко всему, что, хотя бы отдалённо, напоминало о ней, и было с ней связано. Хотел доказать, что он всё же может быть героем романа. Пускай не её, а другой, но всё же может.   
        Но это уже другая история, другая глава его жизни.


Послесловие

        Она стала женой того красавчика. Пока были студентами, жили семьёй в том же общежитии. Родила девочку, очень похожую на себя, и, отгуляв декретный отпуск, вернулась к учёбе.
        Он уже трудился, и по долгу своей работы иногда заезжал в институт. И всякий раз где-то глубоко в душе надеялся увидеть её. Ведь его мечты рано или поздно сбываются. Нужно только очень сильно подумать. И вот, пожалуйста – она! Встретились случайно в коридоре. Немного поболтали. Она стала ещё краше. Женская спелость так и брызжет из неё. Блестит золото на шее и в ушах. Да вот только глаза какие-то грустные и усталые. Что происходит, милая? Оказывается «не всё хорошо в Датском королевстве» – муж пьёт до посинения.
       Почему же так? Неужели он её не любит? Ведь если любит, то ради неё мог бы покончить с этим раз и навсегда. Хотя, где-то писали, что мужики, которых женщины очень желали и добивались с помощью всяких там приворотов и чар, через некоторое время начинают сильно пить, на какое-то время у них прозревает сознание, и они понимают, что являются безвольными заложниками чужих желаний. Продолжают пить и ненавидеть со всеми вытекающими последствиями. Неужели всё так? Горько и печально. Да, предчувствие его не обмануло. Ведь она была достойна лучшей доли. В конце концов, намаявшись с красавчиком, она развелась. Бывший муж окончательно спился, став инвалидом.
           Летом 2003 года он обшивал деревом балкон своей квартиры. Не хватило там чего-то. Поехал на строительный рынок. Ходил среди толпы, выбирал. Вдруг услышал до боли знакомый голос. Он мог узнать его из тысячи, даже спустя сотню лет. Это был её голос! Он не мог ошибиться. Душа надрывно ёкнула лопнувшей струной. И всплыло давно забытое ощущение пронзённого стрелой. 
         Она где-то рядом! Крутит головой на звук. И вот она! Промчалась с какой-то женщиной мимо, продолжая быстро-быстро говорить. Он даже не успел опомниться. Какой-то миг, и всё. Её уже нет.
         «Что это было? Просто ветер какой-то», – припомнилось ему со студенческой поры. – «Увижу ли ещё? Нужно только сильно подумать и захотеть». Лишь сердце застучало быстро-быстро, как тогда, когда они были молоды, наивны и немножечко глупы. Когда влюблялись и ревновали невпопад. Когда казалось, что все житейские проблемы решаются очень просто – нужно только сильно любить. Когда, глядя на радугу, они любовались её яркими цветами, не замечая тёмных полос.

05 марта 2013 г.