Мужская солидарность

Вадик, был разведенным, алкоголиком, бывшим спортсменом, а по совместительству моим лучшим другом и собутыльником. Анечка, его полюбила, как может полюбить упертая, но регулярно посылаемая возлюбленным, на ***, ревнивица. Классика жанра: Она его любила. Он разрешал себя любить, пока это было ему комфортно - Вадим был любвеобилен и мог паралелльно встречаться с несколькими барашнями. Периодически она угрожала порезать себе вены. Вроде резала пару раз, но как то слабенько - по женски демонстративно, и шоб шрамиков не осталось. Ревновала - жуть. Устраивала скандалы. В общем, развлекалась, как могла. Ну а я наслаждался буйством чужих страстей. Итак:
Вечер. Торчу дома. Звонок от Анечки:
- Привет, что делаешь?
 - Да почти ничего. С тобой разговариваю.
- Можно, к тебе?
- Гавно вопрос, только водки возьми. А де Вадик?
 - Не знаю. Скоро буду.
- ОК.
Разговор удивил своей спонтанностью и конкретностью. Немного насторожил. Есть у меня привычка, пользоваться нетрезвым состоянием знакомых барышень и они прекрасно об этом знают и пользуются, когда им надо, ибо я человек откровенный. Исполненный мужской солидарности, ведь Вадик, как собутыльник мне дороже, нежели Анечка, в качестве гипотетической любовницы, звоню Вадику:
- Здорова. Слушай, дорогой, тут ко мне твоя Аня, ломится с бухлом. Ну, а я сам понимаешь. В общем, если ты не против, то я ее трахну.
 - Да, без проблем. Для тебя не жалко. Еби на здоровье. Спасибо, что предупредил. Ценю.
Звонок в домофон. Иду встречать возле лифта. Гостеприимно распахиваю дверь тамбура. Не идет. Стоит возле лифта. - Подожди - говорит - Позвонить надо. Лицо при этом грустное, но решительное. Звонит:
- Вадик, привет. Я у Васи. Зашла в гости...
Ответ был кратким и видимо, содержательным. Лицо Анечки стало еще грустнее и решительнее. Заходит. Бухаем. После чего ложимся почивать. По ее инициативе, дескать, завтра на работу. Перед сном, как хорошо воспитанная девочка сходила в ванну и в постельке была только в трусиках и в лифчике.
Ах! Эти волнующие моменты перед соитием. Ух! Азарт и прочая. Не дала. Трогать можно - дальше нельзя. Бывает. Вадика она любит, а ко мне просто переночевать заглянула. Начала плакать. От острого спермотоксикоза спасла ванна.
На следующий день. Звонок Вадика:
- Вась, здоров. Ну шо, заехал?
 - Бля! Не дала сука! А ведь готовая была! Мокренькая! Все как полагается!
- От ты Вася! Обломать надо было! Ее прет, когда ее насилуешь. Сопротивляется. Засадишь, а дальше как шелковая. Послушная такая. Еби, как и куды хочешь.
- Хмм. Бля, Вадик, я вот ****ить баб, чото не люблю, разве что по жопе. Насилие обожаю - самого прет, но ток когда точно уверен, шо бабе нравится. В тюрьму, из за ****ы, чот не охота. Да и все вроде. Поезд ушел.
- От дыбил! ****ить не надо. Насиловать надо. Понял? Ну смотри, Вась, если шо, то давай. Не сцы!
- Понял, дорогой. Сделаем, если вдруг, шо могем.
Проходит два или три дня. Звонок. Анечка. Таже схема. Пришла с бухлом. Лифт. Звонок любимому:
 - Как на ***?!
Ложимся спать. На этот раз, Анечка только в трусиках - вся такая преданная и страдающая, но любящая и не дающая. А не тут то было, сука! Рекомендации Вадика были конкретными и ясными. Крепко ухватив за волосы и слегка придушив, преодолевая яростное сопротивление упорно нежелающих раздвигаться ног, наши доблестные войска прорвались к Рейхстагу - последнему оплоту бешенно обороняющегося врага, и штурмом овладели им. Три раза. (Как обычно, Вася, ****ит. Один раз)
Взятие Бастилии было отмеченно соответственно. Вадик выставлялся, ибо благодаря мне, в отношениях с навязчивой, но удобной во всех отношениях возлюбленной, у него появился железный аргумент: "Ах, ты ****ь!!!"
Через неделю. Кафе. Пятница. Я, помирившиеся Вадик и Анечка, так же наша большая и дружная компания отмечает окончание трудовой недели. Анечка зовет покурить и поболтать. Подмигнув Вадику, выхожу:
-Полностью в Вашем распоряжении, дорогая.
 - Вась, помнишь, неделю назад я оставалась у тебя переночевать?
- Да. Конечно. А что?
- ТАК ВОТ, ТЫ МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАЛ!
- Ну да. Не буду спорить с очевидным. Мне понравилось. Спасибо. Заходи, если что...
- А ты знаешь, что я могу заявление в милицию написать?
 - Хмм... Знаю. Можешь. Ща приду.
Возвращаюсь в кафе. Подхожу к Вадику:
Слушай, дорогой, тут твоя возлюбленная, видимо, решила реабилитироваться в твоих глазах, и в честь вашего примирения посадить меня на нары, шоб ничего не напоминало о совершенной ошибке. Или денег хочет. Хер его знает. Ты бы не мог выяснить этот вопрос с невинной жертвой сексуального насилия?
- Понял, Вася, сейчас выясним.
Выходим. Вопрос выяснился очень быстро. Я не так понял Анечку. Анечка шутила. Это очень радовало. Я даже извинился, ибо не подозревал наличия у Анечки, столь оригинального чувства юмора. Быть может дело в том, что жертва сексуального насилия, была подвергнута насилию еще раз, но уже бытовому. В виде звонких пощечин в перемежку с глухим, злым шипением:
- Ах, ты сука! Мало того, что ты с моими корешами ебешься! Так ты еще, блять, мусорам заявы на кентов строчить будешь?! Ах, ты...
Ну и так далее... Дело было в начале 21 века. До сих пор не могу понять, чего она добивалась? Была ли цель, и какова?