Мнимые числа. Глава пятая

Острова счастья.

 Утром они чуть было, не проспали завтрак, а когда Саша на минуту зашел к себе в номер, то увидал Гришу, разглядывающего свое лицо в зеркало. Небольшой синяк «украшал» его левый глаз.
- Гриша пошел в атаку без подготовки, - хихикал Боря, которому тоже ничего не выгорело от Зои.
 Скоро Гриша пошел в буфет за очередной порцией «допинга», на обеде его не было, но вечером он более-менее пришел в себя и снова был в обществе Евгении Александровны (отходчиво женское сердце!).
 А Саша и Вероника сразу после завтрака поехали с Сашиной группой на экскурсию в картинную галерею. Саша был поражен представленными там картинами польских мастеров – настолько они были хороши. Потом они, как будто сговорившись, пришли на то место, где вчера (это уже казалось им, было так давно) познакомились. Они снова целовались, и прохожие любовались ими.

 После обеда была экскурсия на Лычаковское кладбище. Таких зеленых, расположенных в лесном массиве кладбищ Саша нигде не видел: масса мраморных надгробий с философскими эпитафиями, грустящие ангелы, потухшие факелы – символы нашей скоротечной жизни напоминали, что здесь, на земле, мы живем только мгновения вечности и как надо так ценить эти мгновения. Экскурсовод, сухощавая, подтянутая женщина лет пятидесяти, интересно, как говорится с душой, рассказывала о людях, нашедших здесь свой вечный покой. Погода немного наладилась, и через густые кроны деревьев проглядывало июльское солнце, играло солнечными зайчиками на холодном мраморе надгробий. Было очень тихо, шум большого города, находящегося рядом, был совсем не слышен. Тихая, светлая грусть трогала сердце. Такой покой бывает на сельских кладбищах у старых и, увы, закрытых церквей. Саше даже подумалось, что на такое кладбище он бы пришел даже на могилы своих врагов. Вспомнилось помпезное Новодевичье кладбище, где каждый монумент не говорил, а кричал о своей значимости. Что ж пройдет лет тридцать – сорок и только историки будут помнить деяния, похороненных там людей, обрастут легендами и небылицами их жизни, чтобы уже еще через пятьдесят лет забыться уже навсегда.

 Саша вечером хотел пойти в один из центральных ресторанов, но Вероника предложила сходить на концерт рок группы из ГДР.
- Саша, ты, наверное, не слышал в своем городе современной молодежной музыки, я думаю, тебе будет это интересно.
 Билеты на концерт можно было купить прямо в гостинице.
- Саша, ты бы тоже как я лучше надел джинсовый костюм, в этом костюме тебе будет неудобно, – предложила Вероника, когда Саша зашел за ней.
А в Сашином понятии идти на концерт надо было обязательно в приличном костюме.
- Мы же идем на совсем другой концерт, там будет для тебя, извини, но провинциала, всё необычно, – настаивала Вероника, - поверь моему опыту.
 Действительно таких концертов Саша ранее не видал. Концерт проходил не в зале, а в городском цирке. Если первое отделение публика за редким исключением сидела на местах, то во втором отделении стало твориться что-то невообразимое: все вскочили со своих мест и стали танцевать. Несколько зрителей, в том числе один из присутствующих на концерте солдат, перелезли через ограждение арены и стали выплясывать перед артистами, а солдатик даже бросил на арену перед ударником фуражку. Конферансье с большим трудом удалось удалить самодеятельных артистов с арены. Вероника тоже танцевала, а Саша сначала стеснялся, а потом тоже стал танцевать.
 После концерта они, разгоряченные вышли на улицу. Было приятно вдыхать свежий воздух большого города, умытого вечерним дождем.
- Давай, пройдем несколько остановок пешком, - предложила Вероника.
 Они шли по вечернему городу, взявшись за руки, и молчали, им было очень хорошо вдвоем. Мимо дребезжа, проезжали трамваи, давно зажглись фонари, блестела мокрая мостовая.
- Вероника, я бы так шел с тобой всю жизнь.
- Саша, мой милый Саша, как мне сейчас хорошо, – Вероника потерлась щекой о Сашино плечо.
 Придя к Веронике в номер, они заказали у горничной кофе, а Саша сбегал к себе в номер за пачкой печенья и коробкой конфет. Боря спал, но что говорил во сне, а кровать Гриши пустовала.
- Ну, все ясно, - Саша вышел из номера, стараясь не шуметь.
 В номере у Вероники основное освещение было погашено, а на столике горел ночник, было по-домашнему уютно. Вероника переоделась в просторный махровый халат с расцветкой крупных красных роз, и распустила по плечам волосы.
- Ты сама прелесть, Вероника! - сказал Саша, целуя ее голову и вдыхая запах волос.
- Садись Саша.
 Несколько минут они смотрели друг на друга, за окном спал большой город.
…Потом снова были континенты любви. Среди ночи, они проснулись. За окном горели огоньки домов, изредка мерцали фары проезжающих автомашин. Саше было приятно прижаться к теплому гладкому телу Вероники, касаться и ласкать руками ее тугие груди, тонкую точеную талию, прелестные бедра...
 Вероника прижалась к нему, и он целовал и целовал ее. И снова были континенты любви, обойти которые невозможно.

 Настал последний день пребывания Саши во Львове, их группа с утра должна была выехать в Ивано-Франковск, а Вероника туда приезжала через день. Утром, за завтраком Вероника предложила Саше остаться еще на день, и уехать вместе с ней.
- А как это сделать? – спросил Саша.
- Очень просто: дай администратору пятерку, и все будет хорошо. Ты думаешь, мне отдельный номер сразу предложили, нет, я просто положила деньги в паспорт, и все устроилось.
 Саша так и сделал, попутно договорился со старостой, что приедет в Ивано-Франковск позднее, вместе с группой Вероники.
- Саша, я узнала, что в Ивано-Франковске гостиница много хуже, чем здесь, в номерах извини, нет ни душа, ни туалета - эти удобства в конце коридора. Придется опять давать «на лапу», чтобы получить отдельную комнату, надо что-то придумать.
 О том, что Саша встречается с Вероникой, знали в обеих группах. Саша переговорил с одной из супружеских пар, Виталием и Ларисой, сорокалетними, моложавыми людьми, чем-то ему симпатичными, и договорился, что он по прибытии в Ивано-Франковск он фиктивно поселится в комнате вместе с Виталием, а фактически он будет жить вместе с Вероникой.
- С тебя презент, Саша, - шутливо сказала Лариса, - мы придем в гости.
- Спасибо, заранее приглашаем.

 В последний день пребывания в Львове Саша и Вероника опять гуляли по городу, сидели в кафе.
- Знаешь, Вероника, а в Первую мировую войну мой дед был здесь, участвовал в боях за Перемышль, а потом весной пятнадцатого года началось ужасное отступление.
- Кто он был по званию?
- Унтер-офицер, это что-то вроде современного сержанта, совсем маленькая должность.
- И у меня один дед тогда был простым солдатом, а затем он служил в Красной армии и в двадцатом году, когда поход на Варшаву провалился, их часть чтобы не попасть в плен к полякам интернировалась в Восточной Пруссии.
- Да, сколько событий прошло, да и за нашу жизнь, сколько еще произойдет. Вероника, как хочется верить, чтобы в будущем больше не было войн, а остальное, я думаю, устроится.
 Они шли по брусчатке мостовой, помнящей те уже далекие времена. Она и сейчас помнит и их шаги, шаги молодых и влюбленных.
 Вечером они посидели часа два в кафе недалеко от площади Рынок, было немного грустно, что этот вечер, последний вечер во Львове, в городе который они будут теперь всегда помнить.
- Давай придем в гостиницу пораньше, надо собраться, - предложила Вероника.

 Вечером они опять сидели в номере у Вероники. Саша думал, что же будет с ними дальше, он чувствовал, что такой девушки, как Вероника, он больше в жизни не встретит, и, несмотря на столь кратковременное знакомство, он ощутил и душевное родство, и близость характеров, и совпадение темпераментов.
«Лучшей жены мне не найти», – подумал Саша, и не мог набраться смелости предложить руку Веронике.
- Саша, что с тобой, я не узнаю своего милого доброго Сашу! Впрочем, я знаю, или с большой долей уверенности знаю, о чем ты сейчас думаешь. Саша, я не буду твоей женой.
 Саша даже вздрогнул от неожиданности:
- Вероника, почему? Ты ведь любишь меня!
- Очень, очень люблю своего Сашу, и, наверное, еще крепче, чем любишь меня ты. Но мы с тобой совсем разные люди и поэтому нам не быть вместе. Ты даже не представляешь, как мы будет жить, если поженимся. Ты вряд ли найдешь себе достойную работу по своей специальности в нашем городе - там нет таких заводов, какой есть в твоем городе, а работать на другой должности ты не сумеешь, ты чересчур честный, Саша, тебе бы родиться раньше, лет двадцать, тогда люди были и чище и проще. Сейчас наступает другое время, жестокое, не любящее честных людей, сейчас кругом надо ловчить, лебезить перед начальством, приспосабливаться, давать взятки. Я уверена, что у тебя есть хорошие друзья, коллектив, в котором царит всеобщее доверие и порядочность, новые люди, если они в него попадают и ведут там иначе, чем вы, там не задерживаются. Но это ваш маленький мирок, которым вы отгородились от постороннего мира, а надо не отгораживаться, а делать так, чтобы весь мир был твоим, найти в нем свое место.
- Вероника, ты говоришь жестокие слова…
- Саша, я говорю их, потому что люблю тебя. Саша, я с детства привыкла к достатку, а ты просто не сможешь обеспечивать мне жизнь, к которой я привыкла. Допустим, мы уедем к тебе, но где мы будем жить. Я прекрасно понимаю, что через пять – шесть лет мы могли бы получить квартиру, но где жить до этого? Снимать квартиру – не хватит денег, у родителей я просить их не буду, жить с твоей мамой в однокомнатной квартире при нашем с тобой влечении и темпераменте невозможно, и где я буду у вас работать? Нет, это только в пропагандистских фильмах и книгах, написанных по заказу за хорошие деньги, влюбленные уезжают в Сибирь, в тайгу, селятся в общежитии - это все делается, чтобы найти дурачков - романтиков, готовых годы своей юности потратить на борьбу с трудностями.
 Я не такая, Саша. Как мне жаль, что мы вновь встретились так поздно, ведь встреться лет на пять раньше, я могла бы тебя перевоспитать, а сейчас ты взрослый человек со своими, пускай и неверными, на мой взгляд, представлениями о жизни. И, кроме того, я давно не девушка, Саша!
- Вероника, это не главное, я же люблю тебя! И потом ты сказала, что мы встречались раньше, я же не помню, где это могло быть!
- Саша я задам тебе совсем нескромный вопрос: у тебя были девушки?
- Нет, у меня были только женщины.
- Саша, пока ты молодой и жизнь твоя не прожита, тебе все равно, но под конец жизни, когда будет поздно что-то менять, ты будешь думать, что обделен жизнью и никогда не простишь мне, что я досталась тебе уже не девушкой. И поверь, мне самой очень жаль этого, тогда я, может быть, и поехала бы за тобой куда угодно, поэтому прости меня, Саша.
- А как же насчет того, что мы встречались раньше?
- Встречались, Саша, но ты тогда не обратил на меня внимание. Ты помнишь август 1967 года в Феодосии?
- Да, я был там тогда, но тебя не помню.
- Я расскажу тебе, послушай. Я долго, очень долго не превращалась из девочки в девушку, мне было уже тринадцать лет, и все мои подружки повзрослели  и стали думать о мальчиках, а я была плоской худенькой и совсем некрасивой. Мои родители, конечно, волновались, водили меня к врачам, а бабушка всех успокаивала: «Все встанет на свои места, я была такой же».
Почти каждое лето мы ездили в Феодосию, там, у отца жила дальняя родня, и, кроме того, живет друг-фронтовик. Ты помнишь, Саша, генуэзскую крепость?
- Да, однажды мы туда ходили, а в основном были на пляже.
- Однажды, после шторма, когда море еще не успокоилось и набегало на берег большими волнами, принося обрывки водорослей, медуз, обрывки канатов, набегало так, что невозможно было купаться, отец пошел со мной на крепостную стену. Помню, что лужицы дождя быстро сохли под южным солнцем, оставляя после себя запах йода. Там, на стене, ты был со своим другом, и рассказывал каким-то девчонкам о желании иметь крылья для полета над морем. Ты говорил очень складно, и мне самой захотелось полететь.
- Я что – то начинаю вспоминать, видишь ли, в нашем Дворце культуры в те времена висели картины, посвященные развитию авиации, и на одной из них был изображены Икар и Дедал. Представляешь, теплое ласковое море, скалы, южное солнце и два человека с белыми, как у ангелов крыльями, стоят на обрыве и готовятся полететь. А девчонкам надо было что-то говорить, вот я и импровизировал, а тебя не помню.
- Ты просто не обратил на меня внимание. Ночью, Саша, мне приснился необычный сказочный сон. Будто я стою на стене крепости, походишь ты и говоришь:
- Хочешь, я покажу тебе мир.
- Как? - спрашиваю я.
- Надо только захотеть, представь только, что у тебя не руки, а крылья, и полетим.
- Ты взял меня за руку; сильно, сильно застучало сердце, когда мы спрыгнули со стены
и вдруг полетели над морем. Ты говорил мне:
- Не бойся, я с тобой!
 Мы летели и летели над морем, сияло солнце, внизу плыли какие-то старинные корабли, потом я видела пролив, наверное, это был Босфор, а дальше мы летели над землей Греции. Я видела древние храмы, прекрасные древнегреческие храмы.
- Это родина твоих предков! – я слышала твой голос.
 У меня кружилась голова, я попросила сесть на землю, чтобы отдохнуть.
- Нельзя, терпи, приземляться нельзя – ты навсегда останешься в прошлом!
 Я кружилась совсем низко над землей и видела людей, одетых в белые одежды, видела огни жертвенников, чувствовала манящие запахи неведомой мне земли.
- Пора возвращаться! – кричал ты.
 Мы вновь летели над морем, мне было очень тяжело, но ты поддерживал меня, я чувствовала силу твоих рук. Наконец, впереди, показалась земля.
- Потерпи еще немного! Скоро мы вернемся!
 В изнеможении, я опустилась на крепостную стену.
- Молодец! Мы вернулись! - ты поцеловал меня.
- Мы еще встретимся? - спросила я.
- Обязательно, жди меня! – сказал ты, и я проснулась.
- Какой странный сон. Мне, конечно, снилось и снится до сих пор, что я летаю, но таких снов я никогда не видел.
- На следующий день море было спокойно, и мы случайно оказались на пляже рядом. Ты все дурачился перед девчонками: заплывал за буйки, засыпал своего друга песком, а когда он закрыл глаза, то засыпал его полностью. Он вскочил и долго бегал за тобой, но ты уплыл в море и там был около часа, пока твой друг и девчонки не стали звать тебя. Как я завидовала твоим подружкам! На следующий день вы, вероятно, уехали. И я тебя больше не видала.
 А скоро я почувствовала, что превращаюсь в девушку, мама мне все объяснила и успокоила. Через год я стала, вероятно, очень хорошенькой, потому что все стали на меня заглядываться.
- А что было дальше?
- Дальше я довольно прилежно училась, очень редко мне снилось море и ты, я мечтала о встрече с тобой. В девятом классе у нас появился новый ученик, умный хороший мальчишка. Он прошедшим летом впервые побывал на море и с восторгом говорил нам  о нем. В его словах  я услышала твои, Саша, мечты о полете над морем. Вот я и представила себе, что этот мальчик и есть ты. Мы стали встречаться, и я все время пыталась полюбить его так как, люблю тебя, а он, наверное, очень любил меня. Однажды летом 69 года, я помню этот день, когда мои родители пошли куда-то в гости, он пришел ко мне домой. Мы были неопытными, Саша, и ничего в нашей мимолетной близости не поняли. Он терзал себя за свое нетерпение и за то, что испортил мне жизнь, а мне стало все равно, и долго я совсем не хотела мужчин. Мать про все догадалась, она доктор, и многое мне советовала, поэтому я никогда не была беременна. А отец так ни о чем и не догадался, он боготворил меня и всегда гордился и гордится мной. Потом я поступила в университет.
- Извини, Вероника, а как тот мальчик?
- С ним мы больше не были близки, не поверишь, но это так, хотя еще и встречались до окончания школы, а потом он уехал поступать в какой-то Ленинградский институт, не поступил, вернулся и на следующий год поступил в наш университет. Мои чувства к нему к тому времени уже остыли: я все же поняла, что он это не ты, и потом познакомила его со своей подругой. Он просто молодец, он никому ничего не сказал.
- А вдруг?
- Нет, Саша, сейчас он женат на моей подруге, а она такая болтушка, что рассказывает мне все, что и не следует говорить. Так он даже своей жене про меня ничего не говорит, встречались, мол, раньше и все.
 Я прилежно училась и после окончания первого курса поехала в стройотряд. Там, Саша, тоже свои законы. Приглянулась я одному из старшекурсников, по повадкам натуральному самцу. Он действительно был очень сильный, меня как-то на спор нес от места работы до лагеря – это около трех километров по бездорожью и ничего, хотел сразу без отдыха отнести меня назад, но я запротестовала.
 Он был очень удивлен, что я не девочка. Потом, после стройотряда, мы больше не встречались. А во мне стала просыпаться женщина, я стала желать мужчин. Был в нашей группе такой паренек – натуральный заучка, учился и учился, на девочек ноль внимания. И, понимаешь, решила я его сделать мужчиной, долго повод искала. Наконец, собралась у подружки вечеринка и я устроила так, что мы с ним остались одни. Понимаешь, я его замучила! Сашенька, прости меня, я говорю тебе такие вещи, о которых надо бы молчать!
- Я ведь тоже не безгрешен, и давно не мальчик, а тебя все равно люблю, и буду любить, то, что было раньше – все уже в прошлом.
 Саша подошел к Веронике, обнял ее и долго смотрел в ее голубые глаза.
- Моя милая, единственная, желанная.
- Какой ты хороший, Саша! - в глазах Вероники стояли слезы. - Как жаль, что мы не встретились раньше! Вся бы жизнь была другой, мы были бы счастливы.
- Давай забудем все, и будем жить, как будто ничего не было.
- Саша, Саша ничего не получится, я все продумала и все тебе уже сказала.
 Вероника достала из сумочки пачку «Явы» и затянулась сигаретой.
- Нет, я не курю, – сказала она, увидев вопросительный взгляд Саши, – просто мне надо успокоиться.
 Затянувшись пару раз, Вероника вытерла слезы и, взяв Сашину, руку улыбнулась.
- Прости  меня, Саша.
 Саша смотрел на нее, и с каждой минутой она становилась ему ближе, родней, что из того, что у нее до него были мужчины. Сейчас Саша видел в Веронике не только прекрасную девушку, но и умного, рассудительного человека, в чем-то, несмотря на ее молодость превосходящего его. Неужели они не могут быть вместе?
 Вероника будто читала Сашины мысли.
- Нет, Саша, такая наша судьба, мы не будем вместе, но я так счастлива, что в громадной стране среди миллионов людей мы вновь встретились. Это просто чудо! Ты понимаешь, чудо! Я сразу узнала тебя, вернее твой голос, и обалдела. Это было, когда ты в ресторане завтракал с ребятами из своей группы, я решила с тобой познакомиться, так, чтобы это было естественно. Я поехала за тобой в центр города и в нужный момент - ну ты же все знаешь. Как я счастлива, Сашенька, что моя давняя мечта осуществилась!
- Ты знаешь, если бы ты не обратилась ко мне, я вряд ли решил бы познакомиться с тобой – ты очень, очень хороша!
- Саша, ты никогда недооценивай себя, всегда считай, что можешь все.
 Вероника сидела в кресле, коротенькое платье почти не скрывало ее стройные хорошенькие ножки. Саша залюбовался на нее, как она хороша. Вероника перехватила его взгляд.
- Саша, ты хочешь меня? – и стала снимать с себя платье, черное нижнее белье подчеркивало красоту ее загорелого тела.  - Иди, иди ко мне Сашенька, люби меня, пока я твоя и ты мой единственный любимый!
 Она отдавалась ему, стараясь уловить даже его малейшее желание. Так хорошо Саше возможно никогда не было. Потом Вероника положила голову на Сашино плечо и, обняв его рукой, задремала. Саша боялся нарушить ее сон. За окном начало смеркаться, стихал шум большого города. В небе через просветы в облаках мигали летние звезды. Вероника улыбалась во сне.
- Сашенька, Саша, – шептали ее губы.
 Саша задремал, а потом совсем уснул. Ему приснилась Феодосия, пляж, море. Солнце слепило глаза. Далеко в море белел одинокий парус. Саша бродил по пляжу и искал Веронику. Вдруг он увидел Таню, она сидела на песке с каким-то незнакомым человеком. Она неожиданно встала и, подойдя к Саше, крепко его обняла, он почувствовал прикосновение ее тела.
- Таня, – пошептал он и проснулся.
 Вероника спала. На востоке светлело небо, скоро наступит новый день, один из дней неповторимой жизни. Как хочется жить, любить, быть любимым, иметь интересную работу, становиться умнее, опытнее, осознавать свою значимость. Впереди еще такая большая жизнь! Но сколько в ней закономерных и необъяснимых случайностей. Саша вспомнил экзамен по математике при поступлении в институт, кто знает, не спроси тогда преподаватель о мнимых числах того абитуриента, и Саша не сдал бы экзамен. Может быть, пришлось поступать на следующий год, а это уже была бы другая жизнь. Возможно, он помирился бы с Таней, или завязал отношения с Ольгой, конечно, он вряд ли встретил бы Веронику. Саша вспомнил, что тогда, при путешествии по Крыму, они не хотели ехать в Феодосию и, совсем случайно, на пляже в Ялте, разговорившись с одной семьей загоравшей рядом с ними, узнали о достопримечательностях Феодосии: музее Айвазовского, генуэзской крепости, прекрасном песчаном пляже. Опять случайность. Не встреть его тогда Вероника, и у нее была бы другая жизнь. Река жизни несет нас по своему течению, и часто мы попадаем или в водовороты, или надолго застывает в омутах, или, хуже всего нас выносит на берег.
- Сашенька, где ты, иди ко мне, – проснулась Вероника.
Саша опять целовал любимые губы, глаза… Опять они любили и были счастливы.  Теперь в их ласках было уже что-то другое, было больше нежности, было больше любви. Так любят молодые супруги, прожившие несколько лет вместе и не растерявшие свои чувства.