Суицид ради ускорения смерти как рациональный вид

Хотелось бы сказать о наиболее благородном виде суицида, и имя ему – суицид ради ускорения смерти. Многим эта идея может показаться, по меньшей мере, странной, но это их личное дело.
Многие считают самоубийство тяжким грехом, и фигурирует в формировании такого мнения не только религия, Говоря о сущности суицида,  объяснение ему возможно такое, что не было выдержано испытание вечностью из-за слабовольности человека-самоубийцы, или что человек отнял у себя жизнь, поступив наперекор Богу, монополисту этого права. Последняя точка зрения, в отличие от первой, не рациональна и вызывает, честно говоря, умиление. Совершается суицид в основном за счет эмоциональных переживаний, и каждый случай здесь индивидуален в плане ассортимента эмоций для каждого отдельно взятого суицида.
Суицид ради ускорения смерти – рациональный суицид, в основу которого положен холодный расчет, завязанный на скорейшее избежание потенциальным самоубийцей физических и душевных мучений. К этому виду можно отнести эвтаназию смертельно больного пациента, знающего, что он не выживет и уже уставшего бороться с трудностью выживания, условно говоря, на больничной койке. Об эвтаназиях мы в этой работе подробнее говорить не будем за ненадобностью провокации бесполезной дискуссии. Совершать суицид ради ускорения смерти, кстати, нужно лишь тогда, когда самоубийца четко знает, что в ближайшее время ему, бесспорно, не жить.
Ярчайший и потрясающий пример суицида ради ускорения смерти мы можем увидеть в фильме Федора Бондарчука «Девятая рота». Суть рассматриваемого нами эпизода из этого фильма такова: в советско-афганской войне во время боя девятой роты с «духами» солдат по прозвищу Воробей получает тяжелое, очень мучительное для него ранение и отползает за большой камень, где временно находится в безопасности от вражеских пуль; он ждет приближения к нему «духов» на расстояние выстрела практически в упор, держа в руках гранату и еле вынося сильнейшую боль из-за огнестрельного ранения; при этом Воробей слышит шаги приближающихся врагов, даже не видя их самих; когда несколько «духов» подходят к камню сзади с двух сторон на нужное расстояние, происходит взрыв… В итоге и враги убиты, и Воробей выполнил перед смертью долг перед Родиной. Вы спросите: а почему это суицид ради ускорения смерти? Дело-то в том, что Воробей подорвался от гранаты раньше, чем его застрелили враги.
В третьем примере суицида ради ускорения смерти наш главный герой – террорист, совершивший массовое убийство, а также, возможно, захвативший заложников. Засев в засаду и ведя, либо не ведя переговоров с полицией, он приблизительно высчитывает срок лишения свободы за свои совершенные деяния и понимает, что ему светит пожизненное заключение, либо смертная казнь. Ни того, ни другого он желает, плюс эмоциональный центр вдруг дает бой. Собравшись с духом и рассудив, что выхода для него из этой ситуации нет, террорист частично под влиянием эмоций принимает решение застрелиться, чтобы избежать наказания за то, что сделал, ведь в его случае смерть можно только отсрочить (но не в таком качестве, как для всех людей).
Таким образом, суицид ради ускорения смерти я призываю признать благородным, а все другие виды самоубийства по-прежнему осуждать.
Каждому отведен свой срок? Ерунда, мы его сами себе создаем, а его продолжительность  обусловлена исключительно индивидуальным контекстом каждого из нас.

23 июля 2012, 4 марта 2013 г.