Экспериментаторы

               

   Подъем разгибом, оборот в стойку… Спрыгиваю на мат. Вторая попытка. Подъем разгибом, перелет на верхнюю жердь… Спрыгиваю.  Разминка перед комбинацией. Отрабатываю отдельные элементы.
   Тренер бродит в стороне, неизменно со своей поролоновой куклой. Серое, искаженное от боли лицо. Возле плеча придерживает аппликатор Кузнецова. Ворчит, бубнит про себя какие-то слова.  И лучше бы не знать, что он там себе бубнит.
    Стою возле брусьев, как цапля. Одной ногой опираюсь о колено – любимая поза. Мажу руки магнезией, и залезаю на снаряд. Делаю вид, что я сосредоточена.  Понимая, что в таком состоянии я не смогу хорошо отработать на брусьях.
   Владимир Васильевич не подходит.  Я прекрасно чувствую, что  виновата. 
   - Это из-за тебя, говнюшка, у меня рука разболелась, - так и сказал. Подошел ко мне и сказал, а потом опять стал бродить по залу и шипеть себе что-то под нос.
   
    Неделю назад умудрилась сорвать на брусьях мозоль.  Тренер погнал на весы.  Поправилась почти на килограмм!  Рассвирепел, орал, что я сорвала тренировку. Кто виноват?   От холодильника три дня не отходила. Остановиться не могла. В зеркало стыдно смотреть. Щеки, как у хрюшки.

  Не люблю зеркала. Глаза опускаю. Передо мною стоит неизменно неказистый утенок в бордовом купальнике. Мое отражение. Я не желаю смотреть на него. Это обманщик. В его стране кривые зеркала. А я  совсем не такая. И лучше я буду закрывать глаза и проходить мимо, чтобы больше не встречаться с ним.

- А почему твой тренер все время в одном костюме ходит? –  неожиданный вопрос. Лерка, любопытная, вечно свой нос сует. Откуда я знаю, почему? Я и не думала об этом. Кому какое дело?  - Странный какой-то он у тебя. Ходит, бубнит себе под нос. А что это у него за кукла такая? – стою, растерянная, от этих глупых вопросов.
А Лерке палец в рот не клади. – А почему это он только тебя одну тренирует? Ты  что, самая особенная?

Стою, хмурая, перед магнезницей,  готовлюсь на снаряд.
- Что эта нахалка, говорила про меня? – из-за спины появляется вдруг тренер. В ярости, размахивая передо мной поролоновой куклой.  - Да как она посмела! Негодяйка! Ах, негодяка! –.Что она говорила, что говорила тебе про меня?
 Владимир Васильевич  видел, как я общалась и как  расстроилась.
- Я запрещаю тебе разговаривать с девочками. Ты поняла меня? Ты все поняла? Это не подружки. Они плохие девочки. Ничему хорошему они тебя не научат. Пришла в раздевалку, поздоровалась. И достаточно. Переодевайся и заходи в зал. Ты пришла на тренировку. Это и только это для тебя должно быть главным. Ты поняла меня?
- Да, я поняла, -  киваю тренеру, сосредоточенно, целеустремленно направляюсь к снаряду. Начинаю комбинацию: подъем разгибом, мах в стойку, оборот в стойку. Каждый элемент четко, без остановок, с полной отдачей. Перелет на верхнюю жердь. Подъем разгибом, мах, большой оборот, перелет Ткачева, подъем разгибом, мах, большой оборот. Натянутая в струнку, иду на  соскок – двойное сальто прогнувшись. Не в доскок - руками коснулась мата. Но в целом комбинацию отработала хорошо. Тренер доволен. Успокаивается немного. Неизменно на поролоновой кукле начинает объяснять мне мои ошибки и недочеты. 

  Гуттаперчевая кукла, вырезанная из куска поролона, способная выполнять по повелению тренера неимоверные трюки, вертушки, сальто, винты, - первоклассный гимнаст.
   Владимир Васильевич немногословен. Кукла – молчаливый ассистент, объяснит за него своим поролоновым телом, все, что требуется. Я внимательно слежу за движениями рук тренера и за  поролоновой куклой,   впитывая глазами то, что обязана буду исправить, исполняя тот  или иной элемент. Странная молчаливая беседа на уровне ощущений, образов. На тренировках я почти не говорю.  Говорит мое тело языком гимнастических элементов.  Я прекрасно понимаю  тренера. А все остальное –  то, что лежит за пределами моего тела, я не чувствую. Я почти разучилась говорить. Ловлю себя на мысли, что мне трудно общаться. Я разучилась выражать свои мысли с помощью слов.

   Отработала брусья. Перехожу на опорный прыжок. Тренировка протекает в обычном режиме. А я подбираю разбег. Устанавливаю мостик на  нужной разметке.
   На опорном прыжке я мечтаю разучить новый элемент. Двойное сальто вперед. Это  элемент из мужской гимнастики. Я не помню, чтобы из девочек его кто-то выполнял. На опорном прыжке у меня мощный толчок. Я взлетаю над снарядом  настолько высоко, что приземляюсь на другом краю поролоновой ямы. И я чувствую, что у меня достаточно высоты для второго сальто. Мне нравится учить новые элементы.
  - Владимир Васильевич,  а можно я попробую второе сальто прокрутить? – смотрю  озорными глазами.   Не люблю черновую работу, не терплю отшлифовывать уже выученные элементы. Самое интересное для меня - это экспериментировать над собой, играть со своим телом.
- Ну, что же, Аня, попробуй, - у тренера загораются глаза.
 Два трюкача – экспериментатора сидим целыми днями в спортивной лаборатории,  с горящими глазами соединяя несоединимое.   Проверяя возможности человеческого тела на гимнастических снарядах. Будто бы составляя наглядное пособие для будущих первооткрывателей гимнастических глубин.
    Сосредоточена до предела. Каждую клеточку тела настраивая на космический по сложности прыжок. Не известно еще, что опасней, полет с парашюта или двойное сальто вперед с женского опорного прыжка.
    Настраиваюсь на первый прыжок.  На первом подходе я не чувствую страха.  Любопытство пересиливает страх. Начинаю разбег, бегу на пределе своих сил,  мгновенный толчок…  Сознание фиксирует отчетливо положение тела в пространстве. Толчок руками от снаряда – группировка -  первое сальто, доли секунды, глазами фиксирую  поролоновую яму, доли секунды, голову резко на грудь, успевая прокрутить второе сальто, падаю на спину в поролон.
   Сияющая, выползаю из поролона. Получилось! У меня получилось! Я прыгнула двойное сальто! Никто еще в нашем зале из девочек даже близко не подходил к такому прыжку! Непередаваемые ощущения! Чувствую, как будто за спиной выросли крылья. И несут меня куда-то,  в какую-то совершенно неведомую даль…
   Владимир Васильевич, сияющий, встречает меня возле снаряда. Расхваливает на все лады. Уже и про  свое больное плечо забыл и про куклу забыл.  В азарте, размахивая руками, объясняет, как правильно надо оттолкнуться, сгруппироваться, чтобы лучше получилось…  Киваю, сосредоточено слушаю тренера. Я понимаю, что второй подход прыгнуть намного тяжелее. Я проложила новый путь. Но это пока еще только  хрупкая ниточка. И чтобы сделать из нее прочную дорогу, надо будет  преодолеть в себе самой немало препятствий.   Уже на втором подходе появляется страх. Я прыгнула очень высоко и я понимаю, что малейший недочет может привести к страшному падению.
  Погружение в глубину элемента, подобно погружению в океанскую впадину. Медленно, впитывая телом мельчайшие частицы,  проникаю всем сознанием в неизведанный мир, нетронутый доселе мыслью человека.  Через несколько дней я уже способна с легкостью прыгнуть двойное сальто на прямые ноги. Правда, пока еще в поролоновую яму. Постепенно подкладываю маты, психологически подготавливая себя к тому, что рано или поздно я должна буду сровнять  место приземления в поролоновой яме  с уровнем пола. Владимир Васильевич  в такие моменты меня не торопит.  Собирая мысли в единую точку,  погружаюсь в саму себя, как будто на  самое дно. Киваю тренеру -  я готова.  На месте приземления  - жесткий кубик, сверху, как страховка, тонкий мат. Ошибок быть не должно.
   Неимоверное напряжение, разбег, толчок. Круппируюсь изо всех сил. Чувствую, как волосы задевают мат. Падаю на спину. По телу – неприятный холодок, понимая, что секунду назад была на волосок от серьезной травмы. В сознании беспорядочно пульсируют мысли. Подхожу к тренеру. Владимир Васильевич молчит. Испугался. Чувствует мой страх. Спрашивает, буду ли я еще прыгать.   
   Я же  учила двойное сальто две недели! Я не хочу его бросать! Вопреки страху возвращаюсь к метке разбега.
   Неимоверное напряжение сил, разбег, толчок… Задевая головою мат, перекатываюсь на спину. Перед глазами круги. В холодном поту, встряхиваю голову, сажусь, взъерошенная, на мат. Я понимаю, что не риску больше пойти на двойное сальто.
   Тренер подбегает, испуганный и бледный. Массирует мне шею, спрашивает, как я себя чувствую. Доводит меня до лавочки. «Посиди, Аня, отдохни». На лавочке, будто общипанный цыпленок, перевожу дыхание.
  - Все, Аня, на сегодня достаточно. Владимир Васильевич отправляет меня на растяжку.   А я прошу у тренера куклу (Владимир Васильевич в конце тренировки обычно разрешает мне поиграть). Я сажусь на прямой шпагат.

        «Ты у меня станешь самым лучшим гимнастом, - разговариваю я с куклой. - Сейчас мы пойдем с тобой на вольные упражнения. И я стану тебя тренировать. Я же теперь твой тренер! Разбег, рандат фляк бланш. Разбег, рандат фляк, двойное сальто прогнувшись. Ух, ты! Молодец. Ты очень способный гимнаст. Из тебя обязательно получится настоящий чемпион. Только где же твои соперники? Ты совсем один в этом зале! С кем же ты станешь соревноваться?  Не повезло тебе. Ну, ничего. Это не страшно.  Давай, я научу тебя тройному сальто. Не бойся. Ты сможешь. Это совсем не страшно. Я подбрасываю куклу. Ух, ты, здорово! Молодец! Только надо обязательно научиться приземляться в доскок. Тебе все понятно?  Иначе тебе не видать на соревнованиях хороших оценок. Ну, ничего, не бойся. Я научу тебя приземляться в доскок, это же совсем несложно! Я смотрю, что ты  немного не устал. Тебе нужно передохнуть. Тогда садись рядом со мной на прямой шпагат. Твоя тренировка подошла к концу. И я могу тебя похвалить. Я видела, что ты  сегодня очень старался».
    Два гимнаста, кукла и девочка, сидят в прямом шпагате. Они сегодня  оба старались. И за сегодняшнюю тренировку достойны похвалы.