Доступ Запрещен - Глава 2

Глава 2

Я проснулся от стремительного и весьма болезненного падения с компьютерного кресла – настал день, когда моя жизнь перестала быть прежней.

Пытаясь собрать себя с пола, я протер глаза, нащупал новую шишку на затылке и несколько секунд ждал, когда калейдоскоп моих мыслей сложится хоть в какую-то картинку. Проигнорировав несколько соображений о местоположении и времени, я пришел к выводу, что только что видел самый удивительный сон в своей жизни. И, как полагается после хорошего фильма, уткнувшись в титры, долго раздумывал о его смысле и сожалел, что он закончился.

Я долго не мог поверить, что это было всего лишь сновидение. Уж слишком все было реалистично, и слишком хорошо я все запомнил. Казалось, что щека ещё влажная после поцелуя незнакомки, а спина чешется там, где недавно была игла со снотворным. Я отчетливо помнил обыск в моей квартире, бешеную погоню, свой ужас и отчаяние. Помнил вкрадчивые речи военных, их попытки завербовать меня. Помнил боль во всем теле, затхлый подвал, тусклую лампу, изъеденный плесенью пол, в который уткнулся носом при падении.

Ещё несколько минут я раз за разом прокручивал сон, вспоминая новые детали и все же не веря, что все закончилось. Ладно, на спине не было ранки… Но эмоции, которые были во сне, – я же их реально пережил. Пот на лбу и сильное сердцебиение доказывали это.

На мониторе компьютера было видно, на чем я закончил свои попытки взломать телефон, перед тем как уснул прямо за столом во время работы. Я сразу же решил проверить предположение, приснившееся мне, когда я ещё ехал в метро. Бросился к компьютеру и начал посылать команды на служебный телефон.

Рядом лежал мой мобильник. На экране виднелось напоминание о сработавшем в шесть тридцать будильнике. Удивительно, но во сне мне казалось, что он зазвонил у меня в куртке, как раз когда я застал чужаков в своей квартире. Вот на какие игры разума способен мозг, лишь бы не будили!

Мне всегда была интересна природа сна. А после увиденного сегодня - особенно. Откуда берутся сюжетные линии сна? Зачем мозгу показывать фильмы в стиле ужасов или арт-хаус? Почему наше сознание не может отдыхать без трансляции всех этих замысловатых картинок? И самое главное. Почему сразу после пробуждения, даже если помнишь сон, то он тут же забывается? Рассеивается сознанием, убегает, как песок сквозь сито… Или, может, специально удаляется из памяти?

Часто мне снится один и тот же сон. Я падаю вниз в кромешной темноте и ничего не могу поделать, только кричу изо всех сил… Трепыхаюсь на спине, как таракан, пока не проснусь в холодном поту, скованный животным ужасом. Сердце колотится, будто бежал на длинную дистанцию, руки дрожат. Потом долго не могу заснуть…

Первые самые элементарные команды, посланные на телефон, показали, что предположение из сна верно. Я попытался вспомнить, что рассказывал о различных протоколах, и с удивлением понял, что сейчас смог бы ответить только одним предложением на каждый вопрос. Во сне же мне казалось, что я знаю о них абсолютно все… Я откинулся на спинку стула, закинул руки за голову и уставился в потолок.

- Да, так работать можно, – с упоением думал я, раскачиваясь на кресле. - Заснул, проснулся - ответ готов. Как бы систематизировать эту методику? У меня много вопросов без ответа пылятся в голове. Да что там я? Сколько у человечества вопросов нерешенных. С этой методой я и Нобелевскую премию получил бы уже в следующем году...

Все мои мечты, хоть и ироничные, разбились в пух и прах, когда поисковик выдал мне, что ген, отвечающий за старение человека, совершенно не тот, что я называл во сне.

Этого и следовало ожидать. Чаще всего снится то, о чем думаешь, мечтаешь, боишься или переживаешь днем. Весь вечер до глубокой ночи я пытался разгадать тайну подключения мобильного телефона. Поэтому когда заснул, мозг по инерции продолжал пережевывать эту проблему и выдал результат в таком витиеватом виде.

Сон подарил мне и ещё одно открытие. Я осознавал, но боялся признаться себе в этом - я действительно заметно охладел к Свете.

Мы встречаемся уже два года. Любовь - это слишком громко для наших отношений. Просто выбрал ту, что больше всех устраивала меня среди моих немногочисленных знакомых, ну и, конечно, была не прочь обзавестись парой. Она предпочла меня, скорее всего, по тому же признаку. Нельзя сказать, что она писаная красавица, хотя вполне симпатичная. К тому же заботливая, хозяйственная, требовательная.

Хотя, это, наверное, и губит наши отношения. Её материнский инстинкт задавил меня. Конечно, нельзя есть в зале перед телевизором, само собой, нельзя крошить, да, нельзя везде разбрасывать свои вещи, естественно, надо выключать свет в туалете… Но разве можно уделять этому столько внимания?! Это же не жизнь, а какой-то свод правил домашнего этикета! Да, мне все подносили на блюдечке, но этот навязчивый сервис доставлял мне мало радости. И все чаще меня посещала мысль, что не она станет спутницей моей жизни, свидетельницей всех моих побед и поражений.



Было уже начало второго. Мне до сих пор не позвонили с работы. Странно.

Я быстро собрался. Взял рабочий и свой телефон, немного денег на кино. Несмотря на свои откровения, вечером я намеревался загладить вину перед Светой за вчерашний прогул. Наконец спустился во двор и как всегда попытался проскочить его как можно быстрее, не оглядываясь по сторонам, чтобы не поймать на себе взгляд очередной сердитой бабульки.

Я ненавидел свой двор. Мусор, грязь, еле узнаваемые очертания дорог, давно изуродованная детская площадка не могли вызывать иных чувств, кроме уныния и брезгливости. Малоэтажные дома в этом районе были очень старыми. Чувствовалось, что они доживают последние годы вместе со своими такими же потрепанными обитателями. Казалось, что здесь даже редкие кошки и собаки озлобленны на свою жизнь. Те, кто мог съехать, давно покинули это проклятое место. Брошенные пенсионеры, пьяницы и зеки составляли фауну здешнего ареала обитания. Все они поедали друг друга, основываясь исключительно на животных инстинктах. Зависть, ненависть, месть - только подобные эмоции руководили круговоротом в этой биосистеме.

Покинув дворы, я вырвался на улицу к бурлящим потокам людей и машин. Влившись в один из них, устремился к метро. Здесь меня никто не знает, а значит, никто не завидует и не ненавидит. Просто тут никто никому не нужен. Кажется, эта толпа вообще лишена чувств. Конечно, у каждого в отдельности есть свои чувства, характер, способности, цели. Но как только человек погружается в толпу, она заставляет его думать и действовать по своим, одинаковым для всех, правилам.

Когда я только приехал в этот мегаполис, то в вагонах метро, автобусах, троллейбусах по привычке всматривался в лица людей. Искал чей-нибудь взгляд. Хоть какой-то мимолетный контакт. Там, откуда я родом, в транспорте ещё можно встретиться глазами, улыбнуться друг другу, завести разговор и даже подружиться. Мой друг Егор, будучи аборигеном этого города, объяснил мне все просто, назвав толпу ботами. Со временем и я перестал обращать внимание на людей - тоже стал одним из них, ботом.

Вот и сейчас, пройдя двести метров от поворота во двор до светофора, мне ни с кем не пришлось встретиться взглядом. Кроме одного парня в спортивном костюме, стоявшего на перекрестке и озиравшегося по сторонам. Похоже, что он кого-то поджидал. Я остановился невдалеке от него в ожидании зеленого сигнала светофора, размышляя о планах на предстоящий день.

Разыгравшееся чувство голода подсказывало мне путь прямо через широкую парковую улицу в один из ресторанчиков, в изобилии раскинувшихся по обеим её сторонам. Особенно меня тянуло в маленькую уютную пиццерию “Себастьян”, где я частенько любил бывать. Ожидая фирменную пиццу на тонком тесте, я пил кофе, наслаждаясь прекрасным видом на сквер, в котором всегда полно было веселых студентов из массивного здания университета неподалеку. Этот уголок бесконечно большого города был для меня самым дорогим. Я часто прилипал здесь к лавочке по дороге с работы домой, анализируя прошедший день и планируя будущие. Голуби неспешно курсировали по старой каменой плитке взад-вперед, невольно диссонируя с бешеным темпом города, который оставался где-то вдалеке и был едва слышен. Этот контраст неизменно настраивал на размышления, и даже прохожие, вываливающие из метро, на этой зеленой улице непроизвольно замедляли свой шаг…

Кажется, светофор уже несколько раз сбивался в отсчете секунд и начинал считать заново. Людей на переходе становилось все больше и оттого делалось все теснее. Я рассеянно осмотрел толпу и снова поймал на себе взгляд спортсмена. И вдруг, как вспышка, промелькнула сцена из сна, в котором этот парень был… в роли молодого офицера! Это же именно он допрашивал меня в подвале! Ещё не забытое чувство страха с новой силой пронзило меня. В глазах помутнело. Здравый смысл протестовал, но реальность была неумолима – это был ТОТ САМЫЙ человек! Почему он здесь? Это случайность? Он ждет меня? Я ещё раз посмотрел в его сторону. Это действительно был он. Парень не спускал с меня глаз и потихоньку пробирался в мою сторону. Светофор медленно отсчитывал секунды до переключения. Тринадцать… Двенадцать… Одиннадцать… Десять… Что делать? Покорно ждать развития событий? Развернуться и спросить, что ему надо, или броситься бежать что есть сил? Краем глаза я увидел, что и с другой стороны кто-то подходит ко мне. Пять метров… четыре метра… Теперь сомнений уже не оставалось – они явно пришли за мной.

Если бежать - то куда? Если верить всему произошедшему во сне – меня снова подстрелят дротиком. Но это если я побегу через парк в метро. Там территория легко просматривается и прохожих мало. А если по оживленной улице и до вокзала? Светофор торопил меня. Три секунды… Две… Одна…

Разорвав цепь из людей впереди себя, я первым сорвался с перекрестка и побежал со всех ног в сторону вокзала. Несколько раз выскакивал на проезжую часть, маневрировал между встречными машинами. Но понимая, что и тут могут подстрелить, снова влетал в толпу.

Сзади слышались призывы: сначала ко мне - остановиться и лечь на землю, затем ко всем - задержать меня. Но, к моему счастью, никто даже и не думал останавливать бегущего человека, все от греха подальше расступались. Толпе было все равно – впрочем, как и всегда. Было бы больше времени, я бы расцеловал каждого из этих равнодушных прохожих, но у меня не было ни секунды, и я летел, не оглядываясь, с единственной мыслью – добежать до вокзала.

Уже у заветной цели, не вызывая подозрения у транспортной полиции, я прошел через зал в подземный переход, ведущий на перрон. Знаю, надеюсь, верю, что за железнодорожными путями в заборе есть проход в ремонтные цеха депо. По крайней мере, раньше он там был. Это мой единственный шанс. Все другие выходы с вокзала вот-вот будут закрыты для меня.

- Добрый ты, молодой человек. Совсем скоро перемены тебя ждут большие. Красавчик, позолоти ручку, а я тебе погадаю. Только правду скажу, - сюсюкая, перекрыла мне проход цыганка.

Бесконечный табор цыган медленно сочился через единственную открытую дверь перехода. Одна из них, только завидев меня, принялась за работу.

- Я уже сам догадался, что перемены будут. Сегодня с утра день не задался. Можно просто побыстрее проходить, - недовольно рявкнул я.

- Зачем сердишься, яхонтовый мой, я же тебе добра желаю, - цыганка взяла мою руку и тут же поменялась в лице. В один миг фальшивая улыбка будто стекла к ее физиономии. В глазах промелькнул искрений страх. Я попытался вырвать свою руку, но она крепко вцепилась в свою добычу.

- Милый человек, я тебя выведу. Иди за мной, - неожиданно сказала цыганка, ещё крепче ухватившись за мою руку. Что-то на непонятном языке она крикнула табору, и тот расступился, освободил проход. Цыганка тащила меня за собой как провинившегося босяка. Она буквально впихнула меня в темную коморку за маленькой служебной дверью посреди подземного перехода. Затем достала ключ и закрыла дверь изнутри.

- Что это все значит, чертовка? – недоуменно воскликнул я, наконец-то освободившись от ее цепкой руки. - Как ты узнала, что мне нужна помощь? Почему помогаешь? Да что вообще происходит? – вскрикнул я в отчаянии.

- Происходит то, что предначертано судьбой. Судьба раскладывает нами пасьянс. Ведет из неведомого в неведомое. Сейчас тебе выпала карта скитания. Но судьба что взяла, то и вернет. Только она может позволить сбыться тому, что заложено в тебе природой. А природа даровала тебе много.

- Ненавижу эту хиромантию, - прервал её я. - Какая ещё судьба, какая карта? Можно без этой ерунды? Давай покороче, да попроще. Почему ты мне помогаешь?

- Я знаюсь с духами. Они предупредили меня…

- Ясно, - не дожидаясь очередной порции ереси, вставил я.

Мое классическое образование, основанное на законах естествознания, вызывало во мне яростное отвержение всего языческого. Крайнюю неприязнь я испытывал и к людям, пропагандирующим «наперсточные» псевдорелигии переходов.

- Помогла и помогла. Что дальше делать будем? В карты не предлагай играть, – без тени благодарности сказал я.

Цыганка покопошилась в темноте, щелкнул тумблер, и резкий мерцающий свет обнажил длинный коридор, с каменными стенами, черными от грязи полами, гнилыми трубами и голой проводкой вдоль потолка.

Женщина жестом попросила меня сидеть тихо и быстро исчезла в подземном лабиринте, явно недовольная, что ей не дали высказаться и не поблагодарили.

У меня появилось время перевести дух и осмыслить происходящее. Только сейчас я почувствовал, как надрывно стучит мое сердце. В голове - салат из мыслей, приправленный отнюдь не аппетитными эмоциями. От кого я бегу? И куда? Что-то мистическое было во всем этом, но меня не покидала уверенность, что логическое объяснение здесь все-таки есть. Я судорожно попытался придумать более-менее складную версию того, что со мной случилось.

Сновидение, где меня преследуют, могло быть навеяно тем подозрительным бесцветным человеком, что шел за мной из метро вчера вечером. Он же был и во сне, на моей кухне. Но как же те, кто хотели схватить меня на перекрестке? Ведь молодой майор из сна, но теперь уже в спортивном костюме, появился наяву уже много позже моего пробуждения!

Что он делал в моем сне?! Да и, в конце концов, что ему нужно в моей реальности?!! Объективная картина мира не выдерживала всех этих вопросов и разлеталась в пух и прах.

Ещё эта цыганка… Что она разглядела на моей руке?

Я поднес свою ладонь ближе к свету и с удивлением обнаружил, что она неистово трясется. Но вот надписи SOS или чёрной метки там не было!

Что делать дальше? Что им надо от меня? Единственное, чем я могу руководствоваться, - это сном (хотя я вообще уже не был уверен, что это действительно был сон). А там они интересовались… моим компьютером. В нем действительно много интересной информации для знающих людей, и если она попадет не в те руки, то теоретически меня можно посадить, как и предлагал кто-то из участников сновидения. Я тут же включил свой телефон.

Давным-давно, не веря, что когда-нибудь он мне понадобится, из праздного любопытства, я написал вирус. Он очень быстро уничтожал все данные на любых носителях, подключенных к компьютеру, без какой-либо возможности восстановления. Но вредить чей-либо машине не входило в мои планы. Заражен был только мой компьютер, и сейчас мне надо было просто активировать вирус.

Я ввел IP-адрес своего компьютера и специальную команду в обозревателе. В ответ получил обнадеживающий ответ: “Вирус гудбай стартовал”. К сожалению, я не предусмотрел возможность оповещения о результате его работы. Хотя… скорее, это был жест отчаяния - я до конца не был уверен, что поступаю правильно, удаляя данные, которые собирал столько лет.

С грустью я выключил экран телефона. Вокруг стало темнее и как-то уж совсем зловеще. Пошел по коридору и заглянул в маленькие комнатки, невольно узнав подробности современного быта цыган.

Комнат ответвлялось около десятка. В первой из них на полу были разбросаны матрасы и подушки, замызганное постельное белье. Рядом лежали кастрюли, рваные теплые куртки, детские вещи, магнитофон. На стене висели яркие цыганские платки. Другие помещения также не отличались излишним уютом. Но одна комната особо привлекла мое внимание. Кроме привычного хаоса из бытовых сателлитов жизнедеятельности я нашел гадальные карты, стол для занятия спиритизмом и несколько книг по хиромантии, гипнозу и сонники. Открыв наугад один из сонников, я прочел:

“Погоны - Сон, в котором военный человек видит погоны, означает, что наяву он попадет в немилость, однако, проявив смелость и отвагу, смоет пятно позора. Для молодой женщины сон, в котором она видит человека в погонах, предупреждает о том, что ее имя может быть впутано в некую скандальную историю, если она не изменит свое поведение.”

“Плющ - Видеть во сне плющ - благоприятный знак. Если Вам приснилось, что плющ обвивает деревья и стены домов, то Вам уготовано крепкое здоровье…”

- Что за бред? Как люди могут в это верить? Кто вообще их покупает? – с недоумением спросил я, но пустой коридор ответил мне безмолвием.

Однако цыганки нет уже пять минут. О выкупе не может договориться, что ли?

Я ходил по коридору из угла в угол. Что делать дальше и куда идти, непонятно. Сейчас я даже на цыганские «апартаменты» смотрел с завистью и сожалением. Ведь у меня больше нет даже такого уголка, где я мог бы спокойно переночевать и переодеться. Очевидно, возле дома меня караулят. Наверное, и у Светки тоже ждут. Помнится, во сне они пристально следили за мной и нашими отношениями.

Ещё не выходила из головы девушка из вагона метро. Может, она и есть ключ к разгадке? Наивное предположение, но все же. Надеюсь, Егор уломал её на номер телефона. Но как мне теперь уломать его?

Я набрал его сотовый. Егор тут же начал разговор и шепотом произнес:

- Дружище, ты что натворил? Тут пришли люди из ФСБ или смежной конторы и допрашивают насчет тебя. Что случилось?

- Вряд ли я смогу тебе все объяснить. Они хотели взять меня. Я убежал. Пожалуй, и рассказать больше нечего. Егор, может, ты попробуешь узнать, в чем меня обвиняют.

- Убежал? От них? Ты мой герой! Они ничего не говорят, только спрашивают.

- А есть среди них седой генерал в очках?

- Есть. Не знал, что у тебя имеются такие связи. Он тут самый главный и самый… нервный.

- Ясно. Ничего, прорвемся, - я попытался успокоить Егора и сменить тему. - Ты сам как? С девушкой из метро вчера что-нибудь получилось? Телефончик взял?

- Нет. Удивительная девчонка, говорит, что не пользуется им. Такого предлога не давать телефон я ещё не слышал. Хотя она рассказала, что её зовут Настя, работает недалеко от нас и часто ужинает в кафе «Сальвадор». Договорился встретиться с ней там, но не знаю, сколько нас будут держать твои кореша. Кирилл, надеюсь твой оптимизм имеет под собой хоть какие-то основания. Ребята за тобой пришли серьезные. Сотовые позабирали. Я служебную трубу сдал. Тебя караулят…

Разговор оборвался… От этого звонка мне стало ещё тяжелее. Я нашел себе местечко почище в углу одной из комнат и плюхнулся в него. Горечь и безысходность охватили меня. Пожалуй, только сейчас я до конца осознал всю безвыходность своего положения. В этом огромном городе мне некуда идти и не к кому обратиться за помощью. Я не могу долго скрываться. Да и есть ли в этом смысл? Единственным верным решением сейчас было набрать рабочий телефон, попросить к нему главного, добровольно сдаться и попытаться узнать, в чем меня обвиняют.

Но мне не давала покоя девушка из вагона метро. Если мне суждено сесть в тюрьму, то не стоит упускать свой последний шанс быть поцелованным такой… красоткой.

Наконец пришла цыганка, опять крепко взяла меня за руку и повела по запутанным коридорам, постоянно поторапливая. Она вывела меня на поверхность в ремонтных депо, недалеко от того места, где я намеревался пройти через лазейку в заборе. Но к моему удивлению дыра была заделана. Я повернулся поблагодарить цыганку, но та уже скрылась во тьме лабиринта.



Нет ничего страшнее предательства. Кто меня предал? Ещё не знаю полный перечень, но первым иудой в моем черном списке значится этот город. Я поверил ему, доверив себя однажды, полюбил его, привык к его странностям и вредному характеру, даже к тому, что он требует больше, чем дает. Но я никак не ожидал, что в один миг мы может стать чужими друг другу.

Дорога до кафе «Сальвадор» была очень долгая. Я решил не пользоваться метро. Поехал на попутных троллейбусах и автобусах. Тратить последние деньги на такси было глупо.

Через враждебно настроенный мегаполис, прячась в глубинах общественного транспорта, скрываясь за остановками и торговыми рядами, через несколько часов я вышел на улицу с дюжиной кафе и ресторанов, одним из которых был «Сальвадор». Сегодня с утра удача - с натяжкой, конечно, - была на моей стороне, и надежда была только на нее.

И мне снова повезло! Не дойдя до назначенного кафе метров двести, я увидел Настю!

Она вышла из маленькой милой машины летне-зеленого цвета и, сделав два грациозных шага, остановилась в метре от меня, вероятно, что-то забыв. Меня она не заметила, хоть и обернулась несколько раз. Её блестящие черные волосы веером парили вокруг милой головки. Зрелище было настолько обворожительным, что на несколько мгновений я вообще забыл, зачем с таким трудом пробрался сюда.

Вообще я всегда воспринимал красивых девушек как одну из крайностей. Или красота девушки – это дар природы, доставшийся ей в наследство от родителей, и тогда она вряд ли ценит этот подарок и легкомысленно растрачивает его, как правило, успевая «управиться» до тридцати лет. Или же это женщины другой крайности – постоянно, порою фанатично следящие за собой. Возможно, природа и наделила их столь щедро, как первых красоток, но забота о своей внешности – их главный внутренний стержень, благодаря которому они вырабатывают несгибаемый характер, силу воли, целеустремленность. Красота – их оружие, и совершенствуя владение им, они закаляют и свой внутренний мир, оставаясь успешными во всем до самого заката.

Только вот я не знал, к какой крайности отнести Настю. Она была красива исключительно естественно, просто, легко. Налицо был сговор родителей с небесами. Бог разбил не одну амфору, пока лепил её. Старался. В лучистых, открыто смотрящих на мир глазах не было и тени легкомысленности. В двух каплях изумрудного океана таилась мечтательность, но не глупость, гордость, но не равнодушие, уверенность, но не высокомерие, жизнелюбие, но не ветреность.

Легким шагом она отошла от машины, выделяясь на фоне остальной толпы, как яркая звездочка на тусклом пасмурном небосклоне.

Глядя на нее, я остро ощутил свою ничтожность – до такой степени, что аш в горле пересохло. В лучах её великолепия я чувствовал себя едва ли привлекательней богомола - рост чуть выше среднего, худой и нескладный, узкое лицо лишь с ярко выраженными глазами. Очками я всегда пытался придать себе апломб интеллигентности, но сейчас, кажется, я выглядел, как классический ботаник, напрочь лишенный личностных характеристик.

- Что вам? – заметив, что я смотрю на неё, спросила она и приподняла одну бровь. Чуть приоткрытые губы девушки вопросительно застыли.

Зачем она это сделала? Издевается? Я зажмурился, чтобы не ослепнуть от совершенства и насладиться эхом её голоса в своей голове. Ее слова порождали не просто звук, а симфонию чувств. Нежный, с вызовом голос, со сладким мотивом, но отнюдь не слащавый...

- Я вместо Егора, - промямлил я, когда перевел дух и открыл глаза.

Она подняла вторую бровь.

- Вчера в метро… - загадочно намекнул я.

- А-а-а… - протянула она, будто проигрывая на разные лады одну томительную ноту. – Довольно оригинально.

- Я Кирилл, а вы Настя, - продолжил я, указывая рукой сначала на себя, затем на нее – прямо как в мультиках про Тарзана. – Мне очень приятно.

- Вы думаете, мне тоже? – спросила она.

- Надеюсь.

- Кирилл, зачем вы здесь? – строго спросила она.

- Я точно не знаю.

- Так…

- Но, пожалуйста, не прогоняйте меня, – взмолился я. - В целом мире есть только один человек, способный помочь мне. Это звучит довольно странно, но это вы. Я ещё не знаю - как, возможно, я ошибаюсь, но дайте мне шанс быть понятым.

Она удивленно и оценивающе оглядела меня с ног до головы.

- Ладно, может, это и кстати. Я ужасно хочу есть, но оставила бумажник дома, так что вы за меня платите.

Мы устроились в ближайшем кафе. Оно оказалось почти пустым, в меру уютным и официант подошел сразу.

- Я могу рассчитывать на вас? – спросила непринужденно Настя, разглядывая меню, что означало вопрос о наличии у меня денег.

Очевидно, для неё воспользоваться мужчиной было так же просто и естественно, как открыть дверь ключом. И она может преподнести это так, что мужчина будет счастлив оказать ей любую услугу.

- Да, конечно, – ответил я, в полной готовности выслушать её приказ.

- Тогда мне салат «Цезарь» и кофе без сахара. Что вы будете?

- Чай.

Она окинула меня столь подозрительным взглядом, что я тут же дополнил заказ, хотя совсем не испытывал голода:

- И отбивную с картошкой фри.

- И прошу вас как можно быстрее, - вставила Настя.

Официант выставил из-за моей спины длинную худую руку и, забрав меню, бесшумно удалился.

- Говорите как есть, что вам надо? – начала она.

- Вы доверяете снам?

- Вы из какой секты? Вам поменяли речевку? Раньше было “А вы верите в Бога?”…

- Нет, нет. Простите. Просто вы мне приснились и сказали кое-что очень интересное.

- Это я могу. Так в чем проблема, Кирилл? Хотя, нет. Давайте поиграем в ваши вопросы, а то не о чем будет разговаривать, пока принесут наш заказ.

- И все-таки, как вы относитесь к снам?

- Сны – это танцы бессознательного с разумом. Своего рода интрига, игра, флирт нашего до тошноты знакомого «Я» с тем внутренним демоном, который иногда вырывается наружу. Что могут означать сны? Да все что угодно. Танец может быть началом большой любви, так же как и предвестником самого дерзкого предательства. Есть только один способ узнать, что за танец танцевали с тобой – жить дальше.

- Поэтично и… весьма глубокомысленно... – подумал я.

«Сколько тебе лет, Настя? – спрашивал я про себя. - Сколько жизней ты уже прожила в свои столь юные с виду годы, чтобы говорить о таких серьезных вещах так просто, ясно и мудро?»

- Ты права, - вслух сказал я, сам не заметив, как перешел на «ты». - Мой сон - это начало большой игры. Жестокой и неравной, с примесью предательства.

- Кто тебя предал? – поддержала мое «ты» Настя.

- Я не знаю. Мне все больше кажется, что все это - одно большое недоразумение. И уж очень много мистики.

- Недоразумения, сны, магия… Ты и вправду затеял неравную игру. И ты надеешься в ней победить?

- Игра стоит свеч.

- Что на кону?

- Моя жизнь, моя свобода.

- Интересно. Что ты натворил?

- Ровным счетом ничего.

- Ладно, не хочу быть твоим психоаналитиком.

- Нет, постой. Мне нужна твоя помощь.

- В чем?

- Ещё не знаю.

- Кажется, я догадываюсь, с кем ты затеял игру…

- Да?

- С судьбой. Недоразумение – это подножка судьбы. А судьба - хладнокровный кассир, что без сожаления может отказать любому в счастливом билете. Глупо требовать от судьбы объяснений, впрочем, как и обижаться на неё. Возьми тот билет, какой тебе выпал, и поезжай на станцию, указанную в нем.

- Ты веришь в судьбу?

- И ты поверишь, когда проиграешь ей. Иногда проще сразу слепо поверить в неё.

- Я не верю в сказки, предопределенность, судьбу, линии на руке... Все это – малодушный, слабохарактерный вздор. Какой смысл жить, умирать, если от тебя ничего не зависит? Поверить в судьбу – значит, сдаться, капитулировать.

- Тем лучше для тебя. Впереди тебя ждут интересные дни… Чем ты занимаешься по жизни, Кирилл? Что-то связанное с числами?

- Угадала. Я программист.

- Конечно, - устало улыбнулась Настя, - логика цифр и операторов. Вы за этими цифрами, как в клетке. Изучаете стены да потолок.

- Неправда. Цифры всего лишь твердое основание для великих открытий. Ну а ты?

- Иностранные языки…

- Зато ваши открытия за сотни лет и под микроскоп не разглядеть.

- Мы можем бесконечно говорить о смысле жизни и все равно останемся каждый при своем мнении…

- Если ты веришь в судьбу, то тогда скажи, в чем для тебя смысл жизни?

- Я верю не только в судьбу. В жизни много всего удивительного.

- Любовь?

Мне действительно хотелось поговорить с ней о любви…

- Нет. Это последнее, во что я поверю.

- Так что для тебя смысл жизни?

- Почему ты спрашиваешь?

- Мне кажется, у тебя уже есть готовый ответ, и он мне понравится.

- Смысл жизни каждого в том, чтобы найти, придумать именно свой смысл, страстно к нему стремиться, верить, а к концу жизни обязательно в нем разочароваться, так его и не достигнув. Понравилось?

- Форма преподнесения материала - да, содержание - нет. Грустно как-то. Вот если хотя бы слово «обязательно» заменить на «вероятно»…

- Да, ВЕРОЯТНО, я забыла о восторженных идиотах. Таких много, и они верят до конца. А что для тебя смысл жизни?

- Кажется, я его для себя ещё не придумал.

- Это лучшая стратегия. По крайней мере, с ней тебя не постигнет разочарование.

- Но и жизнь будет пустая. Надежда и разочарование, любовь и расставания делают нашу жизнь разноцветной, а не уныло-серой.

- Да ты романтик!

- Нет. Уже повзрослел. Любовь - это чертовски увлекательный аттракцион, однако, как и все подобные развлечения, ограниченный по времени. И если заняты не два кресла – то это ещё интереснее!

- Она тебе изменила?

- Нет.

- Ты ей? – с недоверием спросила она.

- Нет. В нашей карусели кроме нас двоих катались призраки прошлого и грезы будущего.

Её невозмутимое, словно нарисованное талантливым художником лицо впервые изменило выражение. Уголки полных губ приподнялись в легкой улыбке. Я заговорил на её языке, туманно-откровенном. И она это оценила.

- Что было в твоем сне?

- Ты сказала мне, что я разгадаю тайну всего. Затем поцеловала меня в щеку.

- Все?

- Что касается тебя, да.

- Так вот ты к чему. Таким образом ты знакомишься с девушками? Замысловато. Но я не верю в любовь с первого взгляда, тем более во сне. Извини. Ты, конечно, парень хороший, умеешь слушать, сейчас это редкость.

Я аш зарделся от этой маленькой похвалы. Хороший парень в её манящих губах прозвучало, словно признание в любви. Меня охватили неуверенность и страх - я боялся, что не вытяну заданную роль, которую так опрометчиво и рьяно кинулся исполнять. По телу пробежала легкая дрожь.

- Я никогда не нарушал закон, - продолжил я. - Меня ищут…

- Это видно, – перебила она. - Ты ещё не испортился. Сколько лет ты в Москве?

- Пятый год, но как ты узнала?

- Не важно. Не думай, что я хотела обидеть тебя своим вопросом. Прости. Продолжай.

- Я простоват? – вырвалось у меня.

- Нет, что ты. Люди часто путают простоту и искренность. Но только не я.

- А в чем разница?

- Искренность идет от сердца, простота - от воспитания. Можно быть простым, но неискренним, и наоборот. Простаков вокруг много. Ты же удивительно открытый. Может, ты не один раз видел меня во сне, и я стала там твоим другом? Поэтому ты так себя ведешь… Но я не могу себе этого позволить.

- Почему?

- Не могу и все, - отрезала она.

- Признаться в этом - уже поступок.

- Это максимум, на что я способна. – Настя оглядела пустые столики. - Кроме психологической поддержки могу я еще тебе чем-нибудь помочь?

- Не знаю.

- Тогда спасибо за салат, - сказала она и переключила на него свое внимание.

Я тоже уткнулся в тарелку.

Повисла неловкая тишина. Несколько раз наши глаза встречались, но тут же соскальзывали в сторону. Я ещё раз задал себе вопрос, что я тут делаю. И, кажется, нашел ответ. Он находился напротив - на дне ее лучистых зеленых глаз. В этот момент со всей очевидностью я понял, что согласен на любую судьбу, если в ней есть Настя.

Только я это подумал, колесо судьбы заскрежетало…

Настя отодвинула тарелку и замерла, всматриваясь в телевизор за моей спиной. Её прекрасные глаза наполнились страхом – казалось, что они даже стали на полтона темнее, брови нахмурились.

- Что там? – спросил я и попытался повернуться.

Настя дотронулась до моей руки, чтобы остановить меня. Я подчинился прикосновению - оно сковало меня как электрошокер, пропустив через настины пальцы киловольты нежности.

- Не поворачивайся. Там твой фоторобот. Тебя ищут, - шёпотом произнесла Настя.

Официант сделал звук погромче, и я услышал невероятное:

“Сегодня произошло одно из самых крупных ограблений в сфере электронных платежей. С тысячи карточных счетов были списаны суммы на миллионы долларов. Правоохранительные органы не в состоянии найти адресата этих платежей. Деньги исчезли бесследно. По предварительным данным милиция нашла по этому делу подозреваемого. Его фоторобот вы видите на экране. Скорее всего, сейчас этот человек находится в бегах”.

- Скажи, что ты этого не делал, - тихо попросила Настя.

Я опустил голову, обхватил ее руками.

- Видит Бог, Настя, видит Бог, я не имею никакого отношения к этой афере, – пробормотал я в стол. - Кто-то украл эти деньги и теперь хочет подставить меня. И у него это прекрасно получается. Я уже не могу ничего изменить, у меня нет никаких доказательств. Мне придется пойти в полицию и добровольно сдаться.

- Почему тебе не спрятаться у друзей, переждать какое-то время?

- Это чужой для меня город. Здесь очень тяжело найти друзей. Все мои немногочисленные приятели находятся под колпаком. Они следили за мной. Я видел все это во сне. Сон сбывается. До чего же противно попасть в капкан…

- Не хнычь. Думаю, ты не зря меня нашел. Вот ключ от загородной дачи. Сейчас нарисую дорогу. Тут далеко.

- Ты мне поможешь?

- Если ты невиновен, мой долг помочь хорошему парню. Если же ты действительно украл эти деньги, то было бы глупо не попытаться спасти миллионера, - попыталась шуткой разрядить обстановку Настя, нервно улыбнувшись.

Она достала ручку и взяла салфетку. Я из заднего кармана вынул телефон, чтобы проложить маршрут.

- Тебе надо попасть на южный вокзал, - начала свой рассказ Настя, но тут же остановилась, увидев мой телефон. Я пытался его включить. – А по нему тебя не смогут вычислить?

- Я читала об этом в детективных романах, - через секунду добавила она.

Какой же я дурак, подумал я про себя. Кому как не мне знать, насколько легко по уровням сигнала на ближайших базовых станциях узнать положение абонента. Одним движением я снял батарейку с телефона и спрятал его в глубине куртки.

- Ты сильно рискуешь, – предупредил я.

- Вряд ли. Я не имею к компьютерам никакого отношения. А на даче воровать миллионеру нечего. Самое ценное там - это консервы да чайник.

- Спасибо, что помогаешь.

- Не знаю почему, но я тебе верю. Я приеду к тебе завтра или послезавтра, а ты к тому времени будь добр, убеди меня, что я правильно поступаю. Если тебя все же возьмут, то я тебя не знаю. Выходи после того, как я уеду.



Водитель нехотя оторвался от просмотра фильма на миниатюрном экране и посмотрел в салонное зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть меня. Я съежился в углу сиденья и задал стандартный вопрос:

- Работаете?

- Ага. Вам куда? – спросил таксист прерывистым грубым басом. Рубленый голос был неприятным, как звук падающего по мусоропроводу молотка.

- На Южный Вокзал.

Таксист также неспешно завел машину, нажал кнопу извлечения диска, и проигрыватель автоматически включил телевизор. “Только не это”, – мысленно простонал я, а вслух сказал:

- Не подскажите, сколько времени?

- Почти восемь, сейчас новости будут. Опять там что-то случилось, - вяло протянул мужик жестяным голосом.

Явно, новости интересовали его не больше очередного сериала, всего лишь жвачка для мозгов. Но вот для меня этот сериал мог иметь весьма плачевный конец.

- А у вас много каналов ловит?

- Конечно, - оскорбился таксист.

- Пожалуйста, включите музыкальный. Там в это время приятную музычку крутят.

Водитель недовольно взял пульт и из списка каналов выбрал какую-то музыкалку. Слащавый юношеский голос затопил салон машины. Лицо таксиста от этих приторных руладов сморщилось как печеное яблоко. Певец на самом деле был излишне мил, но сейчас я готов был терпеть и его. Незамысловатая лирика поп-звезды ненадолго даже успокоила меня.

Переползая из пробки в пробку, мы медленно приближались к пригородному вокзалу. Но с каждой минутой мое иллюзорное спокойствие таяло, даже музыка стала раздражать. Наконец мы намертво прикипели к очередному широкому проспекту. Я начал метаться от одного окна машины к другому, пытаясь разглядеть, что там впереди. За тонированным стеклом было плохо видно улицу, и я немного приоткрыл свое окно. Гул клаксонов, рев двигателей и вонь выхлопных газов демоном большого города ворвались в салон и напрочь лишили меня покоя. Шум, неподвижность и неопределенность отозвались во мне приступом паранойи.

Почему стоим? Когда поедем? Может, перекрыли движение и осматривают машины? Ищут меня? И проверяют документы на всех четырех полосах? Нет, это невозможно. Я чувствовал себя лягушонкой в коробчонке и уже готов был бежать куда угодно из этой металлической клетки, лишь бы не сидеть на месте в полном неведении. Но остатки здравого смысла подсказывали, что далеко я не уйду, надо ждать.

Здоровенный джип стоял прямо перед нами, а автобус, как назло, заслонил обзор с моей стороны. Мне постоянно мерещилось, что из-за его угла вот-вот выбегут люди с оружием. Я нервно озирался по сторонам и заметил, что люди начали выходить из своих автомобилей.

- Наверное, авария большая, - снова заскрежетал бас таксиста.

- Да, неприятно, - не узнавая собственного голоса, поддакнул я.

- Жаль, нам немного осталось, - грустно заметил таксист.

- Что? – переспросил я.

- До вокзала метров двести.

- А, вы в этом смысле, - усмехнулся я.

- Можно, я вообще телевизор выключу… а? – таксист решил воспользоваться налаженным контактом.

- Да, конечно, давайте посидим в тишине, – согласился я и закрыл свое окно.

Но тишина, надо сказать, была для меня пыткой еще большей, чем карамельные песенки кумира подростков. Я прислушивался к каждому гудку, каждой хлопнувшей двери… Казалось, этот ад никогда не закончится. Вдруг джип, а затем и мы тронулись с места и начали набирать ход.

- Вам где лучше сойти? – поинтересовался водитель, перестраиваясь поближе к обочине.

Одна мысль о том, что мне придется покинуть эту железную крепость, причинила мне почти физическую боль. Я боялся. Боялся, как перед выходом на казнь, на эшафот, в расстрельный коридор, или куда там еще выводят смертников!

Когда я хотел открыть дверь, руки и ноги не слушались меня. Я чувствовал себя космонавтом перед выходом в открытый космос. Все это просто паранойя, твердил я себе, однако уступил страху и сказал:

- Давайте чуть дальше. Я скажу когда остановить.

Мы проехали ещё метров триста и увидели плотный ряд милицейских машин на обочине дороги.

- Что-то не видно, кто с кем столкнулся, - заметил таксист.

Действительно, машины на всех полосах двигались равномерно, и мы спокойно проехали к ближайшей к обочине полосе. Медленно поравнялись с одной из патрульных машин.

От увиденного в ней я буквально сполз на пол. Тот самый седой генерал из сна, что допрашивал меня в подвале, сидел на заднем сиденье и смотрел в сторону вокзала. Я уткнулся в противоположное окно и прикрылся рукой. Сердце бешено колотилось в груди, мощными толчками пульсируя в ушах, руки и ноги онемели от страха.

Вдруг машина дернулась с места и быстро набрала скорость.

- Все! Кончилась пробка! – радостно пробасил водитель. - Дорогу перекрывали, чтобы милицейские машины проехала. Им нужнее…