Космические дознаватели. Пыльное дело

Глава 1. Снег

Олаф хлопнул дверью кабинета и, вытряхивая из волос снег, по-собачьи замотал головой.
- Эх, хорошо! Солнышко светит, сосульки сверкают, снежинки хрустят!
Санди вежливо оторвался от огромной старинной книги. Камил кашлянул и гундосо пробурчал:
- С чего это снежинки хрустят? Снежинки должны тихо падать.
Камил очень не любил зиму: холодно, скользко, темно. Лето он тоже не любил: душно, пыльно. Весной и осенью Камилу было мокро. Олаф, хорошо зная вкусы начальника, мстительно ответил:
- Они и падают тихо. За воротник падают, к сердцу прижимаются и там хрустят. От чувств-с.
Камил в долгу не остался:
- Откуда у тебя на голове снег, если солнышко блестит?
Олаф радостно гаркнул:
- В сугроб нырнул.
Улыбнувшись в ответ, Санди спросил:
- Кто же тебя в сугроб уронил?
Возмущению Олафа не было предела.
- Почему ты считаешь, что в пушистом, белом, искрящемся сугробе нельзя искупаться добровольно? Снег, представляешь, щекочет шею, тает на щеках. Лицо приобретает розовый, а не синюшный, как у некоторых, оттенок.
Прогулявшись по кабинету, Олаф повёл носом и распахнул створку окна.
- Вонища в комнате, где это ты, Камил, такой противный кофе достаёшь?
Камил, поджав губы, гордо ответил:
- Ты ничего не понимаешь, любитель дешёвого эспрессо, это элитный марагоджип.
- Славное ругательство. Марагоджип недожаренный! А мне оставили?
- На донышке, - смутился Санди.
- Окно закрой! - рявкнул Камил.
- Обойдёшься. Пусть кабинет проветрится от вашего «на донышке». Пойдёмте, обедать пора.
Камил возмутился:
- До обеда – час. Кстати, что это ты на тренировке задержался? Все стражи уже давно вернулись.
- Я Аргуса встретил.
- Тогда понятно, кто тебя в сугроб определил.
- Обедать пошли!
- Рано.
- Если через зелёную зону идти, то до одного славного ресторанчика с грилем - как раз сорок пять минут.
- Где ты зимой «зелёную зону» видел? Сорок пять минут? Я по дороге околею и умру. В кафе на первом этаже пообедаем.
- В кафе тебе свежевыжатый сок не подадут. Кстати, Камил, как ты относишься к ягнятине на рёбрышках прямо с углей?
- Нет-нет, Олаф, - возразил Санди. – Ягнятину оставь себе. Камил, как ты относишься к рассыпчатой картошечке с мелко порезанным зелёным лучком, укропом и топлёным маслом?
Камил мечтательно закатил глаза.
- Я до этой картошечки не дойду… Гады!
Олаф возмутился:
- На улице - минус пять, у тебя шуба – до пят. Её выгуливать надо, а то моль заведётся.
- Ага, - хихикнул Санди. – Специально дрессированная моль.
- Почему «специально»?
- Потому, что шуба искусственная. Настоящая стоила бы… Камил?!
Камил с треском захлопнул окно.
- Не дороже денег! Я мёрзну! Что уставились? Как ягнёнка сожрать, так животное не жалко! А как согреть несчастного элери, так вы все - зоофилы.
- Обедаем в ресторане! – обрадовался Олаф. - Накормишь бедного меня? Я - зоофил. Я тебя люблю!
- Трепло, - проскрежетал Камил.
Олаф прошёлся по кабинету и остановился у стола Санди.
- Ты опять бумажную книгу читаешь? От неё пыль по всей комнате расползается – не соберёшь.
Санди осмотрел книгу и даже провёл по корешку ладонью.
- Тут пыли-то, собственно, нет.
- Есть, - Олаф кулаком пристукнул стол. – Видишь, какое облако поднялось? Ты даже не представляешь, что это за пыль!
Санди улыбнулся и спросил:
- А что тут представлять? Мелкие кусочки целлюлозы.
Олаф возвёл очи горе.
- Какое там! В пыли содержатся опасные клещи, которые прогрызут даже чешую Камила. Камил, ты хочешь, чтобы тебе прогрызли чешую?
Камил поёжился, а Санди предложил:
- Давайте купим пылесос? Маленький такой. Из представительских расходов.
Камил, крутанувшись на кресле, худым телом загородил сейф.
- Ни-за-что!
Олаф достал из ящика стола устройство для чтения.
- А какие проблемы? Намордник одеваешь: звуки, запахи, изображение, текст актёры читают. 
- Во что одеваешь? В пижамку? – поинтересовался Камил.
- Не придирайся.
- Я и не придираюсь ещё, а могу. Могу вспомнить твои перлы из официальных бумаг.
Санди перевернул лист, обнаружил иллюстрацию и помотал головой.
- Думаю, что сенсорная книга на эту тему была бы слишком серьёзным испытанием для моей психики.
Олаф заинтересовался:
- А что там такое? Я, вот, люблю про войну читать, и чтобы чувствовать всё: танки идут ромбом, взрывы ядерные, стрелы свистят, палуба корвета разваливается прямо под ногами. В реале ссыкотно было бы. У тебя там не порнушка случайно?
- Это кулинарная энциклопедия. «Возьмите трёх молодых рябчиков и литр хереса. Рябчиков быстро обжарьте в кипящем масле…»
Олаф застонал:
- Обедать…
- Тридцать минут, - ответил Камил.
- Конечно, - легко согласился Санди и полез в оглавление. – «Кухня планеты Элери. Суп из весенних овощей и корнеплодов. Отварить корнеплоды. В овощной бульон добавить…»
Камил вскочил из-за стола и хищно бросился на книгу, но Санди успел дочитать: «подавать с пряными травами и кусочками ренки».
- Что такое «ренка»? – прикрывая собой Санди, спросил Олаф.
- Рыбий жир, - пояснил любитель экзотической кухни.
- Сами вы «рыбий жир»! – возмутился Камил. – Плотное желе из сливок морского млекопитающего.
Олаф всплеснул руками:
- Скромность не позволяет, а то бы спросил, из какого места морского млекопитающего  выдаивают эти сливки?
- Скромность не позволяет ответить, - незамедлительно отозвался Камил. - Одевайтесь, но с условием: идти быстро, за столом не читать, с официантками не заигрывать.
- А вдруг официантка окажется ящерицей неземной красоты?
Камил злорадно ответил:
- Ах, неземной? Ты опять в Звёздые войны по внутренней сети резался? От тебя по всему Корпусу вирусы расползаются и рожи мерзкие.
- Какие рожи?
- Такие вот!
Камил повернул панель своего экрана. Олаф возмутился:
- Это не рожа, а героический главгерой! Сенсей, можно сказать! А у тебя он откуда?.. Понятно! Кто ты в игре?
Камил скосил глазёнки в сторону.
- Я не в теме, но знаю, кто такой Синий Странник.
- Кто? – покосившись на Санди, спросил Олаф.
Камил пальцем постучал себя по шеврону на плече, а потом показал этот палец Олафу. У Олафа и Санди шевронов было по три узких. У Камила – два средней толщины, а самый широкий одинокий шеврон носил командир Корпуса.
- Да ты что?! – изумился Олаф.
- Я не «что», - гордо вскинув голову, ответил Камил. – Я – Вершитель! Всё вижу и всё знаю!
Это, в целом, правдивое заявление встречено было дружным смехом.
- Высморкайся, - посоветовал Олаф. – А то по дороге в ресторан соплями истечёшь.
- Ничего, скоро подлечусь. Пошли быстрее, после обеда будет много дел. Оформляемся в командировку. Приготовьте свои организмы.
- К чему? – насторожился Санди.
- К новому климату. Завтра вылетаем, - шмыгнув носом, сообщил Камил. – Кстати, там температура – плюс пятьдесят. Влажность – тридцать процентов.
- Душегубка, - застонал Олаф.
- О чём будет дело? – поинтересовался Санди.
Камил вздохнул и признался:
- О пыли.

Глава 2. Пыль

Санди открыл папку с одиноким донесением, и его брови буквально полезли на лоб.
- «На базе стали регулярно находить беспризорные кучи пыли». Камил, ты ничего не перепутал? Это уровень завхоза базы или, скорее, старшего уборщика.
Олаф удивился и тоже сунул нос в папку.
- Не понял, из-за чего меня лишили законного отдыха?
Камил нахмурился:
- Не торопитесь возмущаться. Я говорил с командиром Корпуса, и мы решили…
- Что тебе пора погреться?
- Цыц! Мы решили, что чудеса хороши в сказках, а не на космической базе, открытой, в том числе, и для школьных экскурсий.

На базе странности продолжились: начальник обрадовался дознавателям так, будто к нему прибыла обожаемая невеста.
- Ребята… простите, как вас называть?
Камил вышел вперёд и, сумрачно посмотрев на встречающего, ответил:
- «Ребята» - не подойдёт. Я – Вершитель, они – Советник и Страж. Что тут у вас происходит? Расскажите своими словами.
- Понимаете… Чёрт, я даже не знаю с чего начать.
- С чего угодно. Мы, конечно, прочитали официальную информацию. А теперь хотим услышать от вас то, что осталось за кадром.
Начальник огляделся с таким видом, будто стены холла собирались это самое «за кадром» показать.
- База у нас, можно сказать, уникальная. Одна из немногих, расположенных на практически безопасной планете. Многие прибывают именно для этого – погулять без скафандра под чужими звёздами. Ночью романтично погуляют, днём с кондиционером в обнимку посидят в номере, снаружи жарко очень, термокварц на память подберут и – домой. Не база, а проходной двор.
Камил насторожился и спросил:
- Советник, что подберут?
Санди отмахнулся.
- Бесполезный неопасный предмет. Камень, сильно меняющий цвет в зависимости от окружающей температуры. Одно время был в моде: дамы украшали платье тонкими пластинами, а известно, что разные участки тела по-разному нагреваются. Получалось эффектно, но камень в качестве украшения не прижился. Был бы он редким, а его тут горы в прямом смысле этого слова.
Начальник базы продолжил:
- Планета практически стерильна, вода имеется, но очень глубоко, в подземных озёрах. На поверхности органическая жизнь отсутствует. Однако мы делаем всё для поддержания безопасности приезжих: система вентиляции снабжена сложными фильтрами, вода дезинфицируется, пол непрерывно чистят автоматические устройства.
Камил остановил начальника и продолжил за него:
- Но с завидной регулярностью сотрудники базы натыкаются на необъяснимые кучи пыли. Это есть в отчёте. Я знаю, что вы ответите, тем не менее, для порядка вынужден спросить: персонал не пытались вздрючить?
Начальник помотал головой.
- Не пытался и не собираюсь. Двадцать килограммов рассыпчатой серой пыли в одном месте трудно списать на чью-то нерадивость. Первый раз сотрудники удивились и пыль просто убрали. В следующий раз пыль подвергли химическому анализу. Потом её нашли в другом месте и опять подвергли. Анализ показал, что пыль изменила состав.
Соскучившийся Олаф решил лично приступить к расследованию.
- Может быть, какой-то шутник пылесосы автоматические потрошит? Освобождает их от, так сказать, нажитого непосильным трудом и отпускает?
- Своеобразное у тебя представление о юморе, - фыркнул Санди. - Вершитель, куда вы смотрите?
Собственно, об этом можно было не спрашивать. В углу зала, перед барной стойкой сидела элери, да такая, что даже Олаф счёл бы её красавицей: нежные черты лица, пышные недлинные волосы, сияющие очи. Не ящерица, а грациозная стрекоза. Олаф ткнул командира локтём в бок.
- Черт, были бы у неё ещё волосы, как твои, по пояс. Почему у вас женщины стригутся?
Не отрывая от соотечественницы восторженного взора, Камил буркнул:
- А у вас?
Олаф предательски ущипнул Камила за тонкую прядку, выбившуюся из хвоста.
- У нас и мужчины стригут.
Поморщившись, Камил зашипел:
- Безобразное, кстати, проявление кокетства! Каждый месяц посещать парикмахерскую? Надо меньше внимания уделять своей внешности и быть скромнее.
- Это говорит мне владелец норковой шубы!
Олаф дернул за длинные волосы так, что Камил по лошадиному мотнул головой,  но всё равно продолжил созерцание красотки. Дама вскоре его заметила: изумрудные очи остановились на дознавателях, вспыхнули и скромно потупились. Санди потерял терпение.
- Вы расследовать что-нибудь начнёте или продолжите на женщину смотреть?
Косясь на даму, Камил согласился:
- Начнём. Идите в номер, ждите меня и чтоб никаких восемнадцати градусов.
Утаскивая свой рюкзак и камилов баул, Олаф бурчал:
- Так нечестно. Пользоваться служебным положением… Может быть, красотка подмигнула не ему, а мне.
- Не жадничай. Они соотечественники, - улыбнулся Санди. – Их женщины, вообще, крайне редко появляются в Общем мире.
- Я ревную!
- Ты её только что увидел и уже успел влюбиться?
- Я Камила ревную! – рыкнул Олаф. 
- Скорее всего, Камила она отошьёт, - закрывая дверь номера, рассудил Санди. – Ревнивец. Впервые вижу такое радикальное изменение сексуальной ориентации.
Олаф кинулся к кондиционеру и мстительно переключил его на минимальную температуру.
- Ну, не Камила, а нашу премию. Завалит он дело. Совсем голову потерял.
- Чтобы этого не случилось, придётся головой поработать нам. Идеи кроме ограбленных пылесосов на ум приходят?
- Нет, - признался Олаф.
- Значит, не за что тебе премию давать.
Санди подключился к информационной сети, а Олаф, сделав по комнате несколько кругов, заявил:
- Я Страж вообще-то! Мне кулаками положено работать, а не головой. Ты тут думай, а я пойду Камила сторожить.
- Не позорься. Давай лучше расследование начинать. Камил, измождённый любовными утехами, вернётся, а мы уже всё раскрыли.
- Давай, - согласился Олаф, - раскрывай.
Санди разложил документы на столе.
- Итак, спектральный состав пыли постоянством не отличается. Последние три кучки найдены горничными в пустующих номерах. Понятно, что образоваться там естественным способом пыль не могла.
- А какие есть неестественные способы?
- Принёс кто-то и ссыпал на пол.
- Чего же тут неестественного? Так половина пыли в мире образуется. Только, зачем? Послушай, а она не бриллиантовая?
- Нет. И даже не алмазная. Наши химики ничего в ней путёвого не нашли. Больше всего напоминает давным-давно отработанный шлак, из которого извлекли всё ценное.
Олаф протянул к пакетику руку.
- Вот только радиационный фон повышен…
Олаф руку отдёрнул.
- …но в естественных пределах.
- Это что ещё за пределы?
- Гранитные породы так часто фонят. Для жизни это неопасно.
- Тьфу, заикой стать можно!
Санди усмехнулся.
- От радиации заиками не становятся, разве только импотентами.
Олаф задумался.
- Знаешь, а я считал, что Камил женщинами совсем не интересуется. И, вообще, никем.
- Если тебя это волновало…
Олаф скрипнул зубами.
- …то считать ничего не надо было. Надо было взять справочник по элери и посмотреть в него.
- Да? А как такой справочник называется?
- Записывай. «Сделай сам… начальника импотентом». Ай! Отпусти меня!  Уронишь!
Открылась дверь, и Камил спросил мечтательно:
- Кем сделай? Это очень просто. Надо кондиционер включить. Я думал, вы работаете, а вы тут обнимаетесь!
Камил вытащил из баула чистую одежду и скрылся в ванной.
- Что это он? – удивился Олаф. – Обычно сразу тридцать врубает.
- А это он ночевать с нами не собирается.
Олаф сделал большие глаза и постучался в ванную.
- Эй, если дама проявила вежливость и общительность, это не означает, что она собирается с тобой спать.
Камил пробулькал из-за двери:
- А если дама попросила провести с ней ночь, то что это означает? Что она хочет поговорить о неотразимом красавце - хомо сапиенсе?
В общем-то, одетый в цивильное и шелковистое, Камил показался Олафу даже симпатичным. Страж уже хотел провести перед отбытием начальства краткий курс молодого ловеласа, но Санди высказался первым:
- Ты не слишком торопишься? – сузив глаза, спросил он серьёзно.
К великому удивлению Олафа лицо Камила исказилось такой тоской и жутью, что пришлось показать нетактичному Советнику кулак.
- Не порть ему кайф! Пусть идёт.
- Разве я против?! – возмутился Санди. – Я только хотел спросить… Впрочем, уже не хочу.
Олаф почувствовал себя наставником и покровителем. Не обращая внимания на кислую физиономию оптимистичного обычно Советника, он разрешил:
- Иди-иди, греши на здоровье.
За Камилом захлопнулась дверь. Санди отвернулся от внешнего, в лице Олафа, мира и слился с информационной сетью. Казалось, он умеет это делать даже в теперешнем, антропоморфном виде. Олаф спустился в бар, купил еды, поднялся в номер и, глядя на недовольную спину Санди, позвал:
- Ужинать иди.
Укусив бутерброд, Олаф прочавкал:
- Не думал, что ты такой моралист. Ну, поспит наш неотразимый горгон в другом месте, невелика беда! Тем более что его пассия завтра с утра отправляется на свою Элери. Я проверил.
Санди поднял на Олафа глаза, открыл рот и, подавившись кофе, надсадно закашлялся, но, едва восстановив дыхание, швырнул кружку на пол и бросился вон из номера.

Глава 3. Огонь

Судя по целеустремленности, Санди знал, где остановилась соблазнительная элери. Олаф довольно быстро догнал менее спортивного Советника, но в узких извилистых коридорах не смог его опередить, поэтому слегка отстал, чтобы ненароком не затоптать. Финал забега наступил скоро и явился он для Олафа полной неожиданностью. Санди, затормозив перед приоткрытой дверью, развернулся, ударил Олафа ногой под дых и шмыгнул в номер. Замок защёлкнулся.
Не то, чтобы для Олафа это был уж очень сокрушительный удар. Тренированный Страж выдерживал и не такое. Но, тем не менее, воздух, выбитый из лёгких, перемешавшись с ругательствами, застрял где-то в горле, дыхание сбилось, и Олаф, согнувшись пополам, отступил к противоположной стене. В голове у него осталась только одна короткая нецензурная мысль, которая, впрочем, довольно быстро обросла другими, более конструктивными.
«Бля! Нет, если Санди что-то делает, то делает это продуманно. Он категорически… уй-уй-уй! …не хотел, чтобы я последовал за ним. Что я брякнул такого? Что дамочка собирается завтра уехать? Точно! Камил, узнав это, от горя наделает глупостей. А вдруг он уже узнали наделал? Надо дверь ломать! Хорошо, что база не космическая, а планетарная. Дверь из фанеры. Сейчас мы её!»
Олаф засосал в опустевшие лёгкие побольше воздуха и решительно пошёл на таран. И ещё раз. И ещё. Дверь трещала, но держалась стойко, потому что открывалась в коридор. Олаф отступил на шаг и лягнул замок подкованным каблуком. Замок выпал, захватив с собой кусок дерева со всеми шурупами.
Испустив последний вздох, дверь открылась.

Добравшись до номера, Санди был твёрдо уверен только в трёх вещах: Камил следующий, убийцу нельзя остановить, но можно задержать, кто-то из них троих должен выжить. Исходя из этого, Санди и действовал.
Воздух в комнате, безмерно горячий, обжигал не ноздри даже, а каждую клеточку тела, не касаясь при этом лёгких занавесок и живых цветов на столе. Ему ли, аноформу было не узнать особенного жара, изменяющего тело. Только на этот раз тело начинало плавиться по чужой воле. Краем глаза Санди увидел сидящего в кресле совершенно серого Камила. Мутные глаза ящера и безвольно повисшие руки не оставляли надежды. Шагнув вперёд, Санди приказал стоящей в нескольких шагах от кресла женщине: «нет». Женщина ответила потоком жгучих импульсов. Разорвав паутину чужой воли, Санди закрыл собой Вершителя. Он знал, что не сможет ударить, и уповал только на то, что окажется хорошим щитом.
Кажется, в номер стучали. Наверно стучали. Именно из-за этого стука Санди не расслышал, как совсем тихо чихнул пистолет. Ему вдруг показалось, что терзающий тело жар рассыпался на маленькие стекляшки, и они с ледяным звоном посыпались на пол. На лбу женщины почему-то появилась красная точка. Через секунду Санди прямо перед глазами увидел унылый рисунок затоптанного ковра. А потом стало темно и тихо.

Ворвавшийся в комнату Олаф тоже не слышал выстрела, но женский труп на полу и пистолет в руке полуобморочного Камила не оставляли сомнений в происшедшем. Санди, скрючившийся сбоку на коврике, выглядел даже хуже трупа: пергаментное лицо, чёрные провалы глазниц. К некоторому изумлению Олафа Камил встал и проверил у мёртвой женщины пульс. Сам Олаф кинулся к Санди, но тот уже открыл глаза, сел и хрипло спросил:
- Как?
Камил, отвернувшись от соотечественницы, ответил:
- Вроде – конец, но ты посмотри на всякий случай.
Олаф, наконец, придумал вопрос:
- Что здесь произошло?
Кряхтя, Санди подошёл к трупу, внимательно осмотрел его и констатировал:
- Мозг погиб. Действительно, конец.
Олаф судорожно вздохнул.
- Ну, элери, жёсткая у вас личная жизнь. Хорошо, что нечастая.
Санди пребольно ударил его по лодыжке, но Олаф практически не обратил на это внимания: ему очень хотелось разоружить Камила. Не к месту вспомнилось, как в самом начале службы он, страж, обзавёлся огромным пистолетом древней фирмы Лахти и был жестоко Камилом высмеян за непонимание специфики работы на космических базах. А особенно жестоко – за столь явную сублимацию мужского начала. Или что-то в этом роде. Тогда же Олаф убедился, что из своей пукалки Камил садит в мишень очень прицельно.
Аккуратно поставив пистолет на предохранитель, Камил спрятал его в поясную кобуру. Олаф промямлил:
- Ты узнал, что она собирается уезжать…
Ответом ему был рваный истеричный смех, который почти сразу оборвали две энергичные оплеухи. Санди помахал ушибленной ладонью и добавил:
- Собиралась. Как минимум в пятый раз. Оставляя от любовника кучку пепла. «Пепла» - это из уважения к тебе, Камил, а по протоколу – пыли.
Олаф, обычно добродушный, по настоящему разозлился.
- Что за тайны. Ты владел такой информацией! Почему мне ничего не сказал?!
Санди только рукой махнул.
- Не ори. Давай разберёмся, когда и что я должен был тебе сказать. Я сразу догадался, что она не элери, а аноформ. Но… - Санди замялся.
- Я тоже сразу это понял, - тихо признался Камил.
- И дал мне понять, что понял. Но каждый анаформ на кого-то похож, это не преступление.
Камил еле слышно прошептал:
- Я никогда не встречал такой красивой женщины. Подозревал неладное, но не смог отказаться.
Санди продолжил объяснения:
- Изменяясь, аноформы волновыми импульсами мозга воздействуют на свои клетки. Эта женщина, если можно так назвать аноформа, воздействовала несколько по-иному на клетки других организмов. Что касается тебя, Камил, то дело тут не в любви, просто ты с первого момента оказался под гипнозом. И не ты один. Проведём эксперимент. Посмотри на неё.
- Не могу.
- Ладно. Какого цвета глаза тебе нравятся?
- Как и всем. Цвета заходящего солнца.
- То есть красные, а у неё глаза зелёные. Однако тебе они очень понравились.
Камил ладонями прикрыл лицо и, всхлипнув, ответил:
- Какая разница. Другой такой женщины не будет.
- Дурдом, - констатировал Олаф. – Возвращаемся.

- Итак, - продолжил Камил доклад, - следствием было установлено, что на базе под видом элери пребывало аноформное существо, обладающее способностью изменять тела окружающих, потребляя при этом все их жизненно важные ресурсы. Теория физики этого процесса, разработанная научным отделом, дана в приложении номер один к текущему докладу. Избрав жертву, преступница принимала соблазнительный для данной расы вид, сообщала администрации, что на следующий день покидает базу, и проводила с будущим потерпевшим вечер в баре. Когда утром выяснялось, что исчезли оба, никто не удивлялся. На самом деле, жертва, никуда не улетая, превращалась в некоторое количество пыли, а преступница – в представительницу следующей выгодной расы. Не повторяясь в своих ипостасях. Поэтому, кстати, и состав пыли был разным. В результате проведённых группой оперативных мероприятий преступница была уничтожена Стражем при попытке убийства Вершителя и Советника. Протокол осмотра и утилизации тела прилагается. Теперь, по прошествии месяца, когда все погибшие идентифицированы, и их прах передан родственникам, можно считать дело закрытым.
Аргус пихнул Олафа локтем в бок и шепнул ему на ухо:
- Читал я протокол. Откуда у тебя браунинг оказался под камиловы патроны?
- Разрешите вопрос? – спросили из зала. – Я - начальник физической лаборатории научного отдела.
- Слушаю.
- В вашей группе служит аноформ. Вы не считаете, что расе, обладающей подобными…
Камил рыкнул, заглушая продолжение:
- Не считаю! В зале находится представитель хомо сапиенсов. Аргус, встаньте. Он легко может сломать шею кому угодно из присутствующих, но это не повод подозревать его в нелояльности.
- Я могу, - согласился Аргус и широко улыбнулся.
Начальник физической лаборатории продолжил:
- Господин Вершитель, я просил бы вас буквально на час в день отпускать к нам вашего сотрудника. Исключительно для оценки его возможностей. Трансформации в научных целях разрешены командованием. Премия, дополнительный отпуск…
Начальник Корпуса Дознавателей послал Камилу многозначительный взгляд. Камил понял взгляд правильно.
- Только с согласия Советника, - сказал он.
- Мне нетрудно, - неожиданно обрадовался Санди, - даже интересно. Я давно не менял форму.
С этого дня для Олафа начался сущий кошмар. К расследованиям группу не допускали: Вершителя обследовали: никто не мог поручиться, что нападение не отразилось на его здоровье. Камил, потерявший к окружающему миру интерес, только подтверждал опасения врачей.
Санди по несколько часов пропадал в лаборатории и возвращался оттуда в самом непредсказуемом виде, что быстро стало предметом для шуток. Олаф терпел, он не мог отказать Камилу в праве, пусть на идиотский, но всё-таки, юмор.
Вот давеча, проклятый ящер на вопрос развалившегося в новом кресле Олафа «где Санди, ужинать давно пора» ответил: «он не может ужинать потому, что ты на нём сидишь». Но тронувшийся душой Вершитель шутил редко, чаще это делали другие. Воспользовавшись ситуацией, Санди начал развлекался, каждый день меняя облик.
Собака подошла к гуляющему с дамой Олафу и грустно сказала: «дай мяса, изверг». Дама испепелила спутника горящими очами и в слезах убежала.
Начальник Корпуса, дыша в затылок, прошёлся за Олафом до самого дома. В ногу. Ржали все, а сам начальник, увидав этот марш из окна кабинета, от смеха едва не описался.
Буфетчица воскликнула на весь зал: «Что, опять?! Ты же пять минут назад обедал!» Сидящие вокруг закивали, да, обедал и с собой взял на двоих.
Сегодня, оставив Камила на растерзание начальника Корпуса, Олаф сбежал домой в надежде засечь возвращение изменчивого Советника и, в свою очередь, чего-нибудь отчубучить.
Из мира мстительных фантазий Олаф вынырнул у самого порога, и было от чего: в замке их двери ковырялся незнакомец. Вернее… Камил.
- Что ты тут делаешь?
- Ключ не поворачивается, - прошипел ящер и откинул капюшон куртки.
Серые волосы волнами покрыли сгорбленную спину.
- Ха, ошибочка, - обрадовался Олаф. – Сейчас я тебе волосы для достоверности в хвостик соберу.
Олаф, прихватив пряди одной рукой, другой ощупал карманы. Посторонних ленточек там не было.
- В дом пошли, - приказал Олаф, повернув, наконец, ключ и подбодрив Санди лёгким пинком.
На обувной тумбе нашёлся подходящий предмет – крупный и почти чистый носовой платок Камила.
- Теперь адекватно, - одобрил Олаф, поворачивая аноформа к себе лицом. – Физиономия страшненькая, всё верно. Выражение смени, не надо удивлённо рот открывать.
Физиономия послушно сделалась злобной. Олаф скинул куртку и ботинки.
- Раздевайся, что стоишь?
Санди тоже снял куртку – его длинную изящную фигуру украшал небольшой, но убедительный бюст.
- Рискованно! – ахнул Олаф. – Камил в последнее время баб терпеть не может, особенно соотечественниц. А вот мне давно хотелось…
И он обнял гибкую талию…
- С кем это ты разговариваешь? – грянул с порога густой знакомый бас.
- С Санди! – раздражаясь на помеху, ответил Олаф.
- А это тогда кто? – спросил Аргус и шагнул в сторону.
Санди в самом своём натуральном виде влетел в прихожую, потому что кто-то нетерпеливый толкнул его. Появившийся в дверях Камил пробурчал:
- Что вы шумите на пороге? Эмили, прости, задержался. У тебя не было трудностей с замком?
Хорошим бойцом был Аргус. Именно его звериная сила спасла Олафа от жестокой расправы.
А Санди задумался, стоит ли продолжать эксперименты.