Доступ Запрещен - Глава 5

Глава 5

Меня брали не церемонясь. Вспышками памяти промелькнули картины, как со всех сторон накинулись бойцы группы захвата, как тащили в фургон, не снимая черную маску с моего лица, на изумление толпы зевак. Больше ничего не помню. Я очнулся на стуле в наручниках в темном помещении, с глухой болью в каждой части тела. Но мои душевные страдания были куда сильнее физических.

Я казнил себя за то, что был слишком робким и дал поймать себя, когда спасение было так близко! Всё из-за моей паранойяльной застенчивости, что не позволила мне выйти с генералом к журналистам. Покажись я им на глаза – и кто знает, чем бы все закончилось. Прояви я волю, настойчивость, смелость, все могло обернуться иначе! Да как же мне можно поручить серьезную миссию, когда я и за себя постоять не могу?! “Все это вздор - про мое особенное предназначение, - выговаривал я себя. - Слабый безвольный человек, не способный справиться с трудностями”.

Неизвестно, сколь долго продолжалось бы это самоедство, но мои глаза наконец привыкли к темноте и я увидел, где нахожусь.

Тот самый подвал, из первого сна: каменные обшарпанные стены, дырявый деревянный пол, где-то совсем рядом стол и одинокая лампа над ним.

Значит, я видел свое будущее, и, даже зная его, не смог ничего предпринять. Прав оказался оракул из сна! Мой путь предопределен, и никто и ничто не сможет его изменить, даже если выучит наизусть каждый шаг. Тогда это казалось сказкой, сейчас - абсолютной истиной.

Я усвоил этот урок. От судьбы никуда не деться. Эти слова выбиты тут и там на моем теле синяками, порезами, ссадинами. Можно бежать от неё, скрываться в самом далеком и забытом Богом уголке земли, наконец, пытаться обуздать события, но все это оказывается бессмысленным. Можно только отложить свидание с ней. В какую сторону не убегай, ты все равно попадешь на предписанную тебе дорогу. Желание сойти с неё или отыскать потаенную развилку так же нелепо, как желание избавиться от собственной тени. Ведь от тени невозможно ускользнуть, даже забившись в самый темный угол. Там можно лишь не видеть ее и, невежественно ликуя, утверждать, что тени не существует. Но для себя я четко уяснил: не видеть - это ещё не повод отрицать. Открыты или закрыты у нас глаза, другой мир существует, и ему все равно, что мы о нем думаем. У него на наш счет свои планы.

Эти умозаключения успокоили меня. Я там, где и должен быть. Остается покорно ждать развития событий. Конечно, немного обидно, что столько беготни и всё впустую. Но я тешил себя мыслью, что и она была предписана и служила мне уроком. Я дал себе обещание больше не плыть против течения. Видимо, мне надо исполнить то, что от меня ждут, и вернуться к привычной спокойной жизни.



Я уже минут двадцать покорно сидел на стуле в ожидании уготованной мне участи. Не лез на рожон, не ехал по встречной полосе, не барахтался супротив течения, сплевывал на пол, а не в лицо судьбе… В общем, был тих и кроток. Но затекшие руки и ноги подсказывали мне, что так просто изменить мир не получится, и я принялся неистово кричать и прыгать на стуле. Возымело…

Сначала меня ослепил свет, затем оглушил громкий скрежет металлического замка. В комнату вошел мой старый знакомый - седой генерал.

Выглядел он иначе, чем во сне. Не такой устрашающий, в брюках и ботинках по форме, но в клетчатом свитере поверх белой рубашки и галстука. Сейчас он больше походил на директора фирмы, позволяющего некоторые вольности в дресс-коде. Но это впечатление сразу же улетучилось, как только он заговорил.

- Чего орешь? – начал генерал, плюхнувшись в кресло.

- Заждался я вас.

- А как мы тебя заждались... Будь моя воля, я закрыл бы тебя здесь навеки. Меня попросили с тобой пообходительней быть. Да только я не понимаю этого слова. Особенно после всего, что ты наделал. Какого черта ты убегал от нас? Где ты был все это время? Мы тебя, - мой поимщик поднял кулак и, проглотив, видимо, матерное слово и желание опустить кулак на мою голову, изо всех сил стукнул им по столу и продолжил, - страной искали. Всех на уши поднял. Неделю искали тебя и только тебя. Кто должен был настоящих преступников ловить?

- Подождите, подождите, - в недоумении вставил я. – То есть вы знаете… знаете, что я невиновен?

- Мы оба знаем, что ты не крал деньги. Скажи, зачем скрываться от нас, если ты ничего не совершал? Мы надеялись, что там, на перекрестке, возьмем тебя под белы рученьки да приведем не сюда, просто поговорить. Все, что нам надо было от тебя, – поговорить. Может быть, предложить сотрудничество. Чего ты в бега ударился?

- Не доверяю я вам. У нас разные представления о сотрудничестве. Я понимаю его как добровольное желание. Вы же хотите принудить меня к нему. Я ваши методы знаю. Они никогда не отличались излишним гуманизмом.

- Мы вынуждены были тебя объявить в розыск исключительно ради того, чтобы узнать, где ты находишься. Но ты сумел наделать шороху. Пойти к журналистам и устроить такое шоу из собственного задержания! Вряд ли мы сможем выпустить тебя отсюда так просто. Сопротивление при задержании и сломанную ногу солдатика никак не скрыть. Это уже от трех лет.

- Это уже принуждение к сотрудничеству началось?

- Нет, по этому поводу с тобой будут разговаривать другие люди. Они как раз направляются сюда.

- Зачем я понадобился вам так сильно и внезапно?

- Вопрос не ко мне. У меня приказ центра - задержать целым и невредимым как можно скорее. Надо только уточнить некоторые моменты. Ответь на несколько вопросов…

- Это бессмысленно.

- Почему? – удивился генерал.

- Скажем так, я знаю вопросы и успел подготовиться.

- Откуда ты их знаешь?

- Затрудняюсь ответить. Просто скажу, что первый вопрос о протоколе соединения базовой станции и сотового телефона старого стандарта GSM.

- Так, так, - заинтересовался он.

- Второй - про протокол HTTP. А третий - цитата из Библии. Мой ответ на него: «Не иди вовне, - иди вовнутрь самого себя, и когда ты внутри обретешь себя ограниченным, перешагни через самого себя».

Я процитировал Блаженного Августина и опешил. В этих словах, сказанных ещё на заре нашей эры, было столько смысла, что полностью осознать их с первого раза невозможно. Да и вообще, можно ли постичь их до конца? Наверное, только если разгадать все тайны мироздания. Все те откровения, что я узнал за последнее время из снов, были сконцентрированы в одном этом предложении. Про искусственный барьер, данный нашей расе, про мир за пределами нашего сознания - все соединилось в этом изречении. Я ещё несколько раз повторил про себя фразу Августина, наслаждаясь тем, что хоть отчасти понимаю, о чем она… Из мыслительной эйфории меня выкинул голос генерала:

- Ты не угадал ни один из вопросов. Меня интересовала дата и место рождения, образование…

Я прикусил губу от удивления и стыда. Я самозабвенно цитировал ему Августина Блаженного?! Какой ужас…

- Но все равно задавать свои вопросы я не вижу смысла.

- Почему же?

- Меня предупредили, что ты можешь вести себя не адекватно… - полковник подавился своей фразой на полуслове, проделывая совершенно неожиданный поведенческий шаг - подскочил со стула, выкинул руку с указующим перстом вперед и визгливо крикнул кому-то за моей спиной: – Какого черта ОНА здесь делает?

Я забыл, что ещё не весь сон сбылся. В конце был женский голос за спиной, обладательницу которого мне так и не удалось тогда увидеть. Каково же было моё удивление или, вернее сказать, шок, когда передо мной предстала… Настя. Она подошла к столу и показала генералу что-то такое, отчего тот тут же обрушился обратно в стул.

- Спасибо вам. Снимите с него наручники, дальше он мой. Наверное, у тебя много вопросов? - развернувшись ко мне, спросила Настя.

Вопросов у меня было действительно много, но главный был адресован самому себе: “Как я оказался куклой в её руках?” У меня не было ни единого соображения относительно того, где и как я попался на крючок. Значит, моя встреча с ней была не случайна… как и ее помощь. А я уже расчувствовался!.. Но какая может быть симпатия у марионетки к кукловоду?

С меня сняли наручники, и я раскинулся на стуле, как тряпичная кукла, которой внезапно сверху обрезали все ниточки. По телу дрожью пробежал озноб, сковав все мои внешние и внутренние порывы. У меня не осталось сил ни для удара кулаком об стол, подобно генералу, ни для ненависти и злобы к глазам, вчера желанным, сегодня лживым. Я выдохнул последнюю каплю теплоты и ничего больше не желал видеть, слышать, знать. Единственное, о чем я мог попросить ее: не прерывай между нами этот безмолвный нейтралитет.

Настя закурила сигарету, впервые при мне. Дым, окурок, пепел - все прямо как в моей душе. Секунды, как капли пота, неторопливо сменяли друг друга.

– Удивлен? – спросила она, указав то ли на сигарету, то ли на мою раскисшую позу.

Я не ответил.

- Обижаешься… Вспоминаешь наши разговоры о безумных поступках. Сейчас они кажутся нелепыми. Да, у меня был к тебе интерес другого рода.

- Не горю желанием с тобой общаться. По мне тот генерал был куда милей.

- Мне тяжело подобрать слова.

- Неужели? – съязвил я. – Так обычно бывает, когда наврешь как… как власть народу, а потом приходится оправдываться.

Она отошла в дальний угол, туда, где темноте не угрожал свет лампы. Безмолвно рассталась с большим клубом дыма, обезглавила, затем спрятала сигарету в щель грубой подвальной кладки. Настя искала слова несколько бесконечных минут, тяжесть которых я ощутил даже физически. Наконец из темноты раздался ее обреченный голос.

- Ты думаешь, я тебя предала, воспользовалась тобой, когда ты просил о помощи. Думаешь, ты в клетке, как загнанная в угол добыча, а я злой гений, что обвел тебя вокруг пальца. Нет, все совершенно иначе, - Настя неслышным шагом вышла на свет. Я невольно отшатнулся – так она побледнела. Ее лицо походило на застывшую маску актера театра кабуки. Неподвижные бескровные черты замерли в одном страдальческом выражении. Казалось, Настя испытывает какую-то давнюю застарелую боль, которую уже привыкла терпеть. На моих глазах из обаятельной молоденькой девчонки она превратилась в уставшую бесчувственную женщину.

– Мы оба в клетке. Да, я заманила тебя сюда. Но грош цена победе, где загнанная в угол добыча оказывается хищником. Мое положение незавидное. Я знаю о тебе больше, чем ты сам, и мое спасение в том, чтобы открыть тебе глаза, показать тебе твою силу, хотя даже я не знаю, на что ты способен.

Настя, я безропотно соглашусь на все, что ты мне сейчас предложишь, думал я про себя. В тюрьму? Отсидеть за кого-то срок? Пожалуйста! Украсть ещё у кого-нибудь денег? Легко! Я уже принял решение не принимать никаких резких движений. Да и зачем? Какой смысл? Раньше ты была смыслом. Но сегодня ты для меня умерла. Твой взгляд, твой запах, ты… все в тебе раздражает меня. Даже физическая память моих губ о нашем поцелуе противна мне сейчас. Ты увлекла им за собой. Чтобы я бежал, летел навстречу тебе… Прямиком в капкан.

И ни какой я не хищник, хватит лгать. Заблудившийся, обманутый, преданный, лишенный прошлого без надежды на будущее…

Внутренне я стонал, но внешне никак не реагировал на её речь.

- Сегодня для тебя может начаться новая жизнь, - тем временем продолжала она. - Что если тебя искали, чтобы вручить счастливый билет в новую жизнь? Выслушай меня. Задавай вопросы. Где тот любознательный юноша, которого я видела ещё вчера? Не отвергай мою помощь.

Стон костей и мышц подсказывал мне, что это я для кого-то счастливый билетик, и вытащили меня, предварительно тщательно перемешав. Кто же тот счастливчик, что так меня жаждал?

- Кто ты на самом деле? – спросил я, лениво разглядывая пол.

- Я преподаю иностранные языки, как тебе и говорила. Они мне даются необыкновенно легко и…

- А что учитель делает здесь? – удивился я.

- Я являюсь сотрудником специальной службы. Наша специализация - изучение паранормальных явлений. Так получилась, что у меня есть необычный дар...

- Ведьма... Это я уже понял, – оборвал я её, не поднимая головы.

До чего хотелось как можно быстрей закончить этот разговор. Искупаться, лечь спать и проснуться рядом со своим котом у себя дома, будто после дурного сна. Что надо сделать для этого? Упасть со стулом на землю?

- Просто скажи, в какой момент я подсел на твой крючок?

- Когда дал милостыню в переходе человеку с надписью ”Подайте, люблю…”.

От неожиданности я даже судорожно дернул головой, отказываясь всерьез воспринимать то, что услышал. Надежда быстро разгадать переплетение произошедших событий, только узнав их точку отсчета, разлетелась в пух и прах.

- Ладно... А теперь развернутое объяснение? – спросил я, удивленно глядя на Настю. Любопытство взяло верх. Действительно, все не заладилось именно после встречи в переходе. Сон приснился в эту же ночь, а игра в прятки начались на следующий день.

- Что именно ты хочешь знать?

- Как что? – поразился я наивности вопроса. – Все! Почему я здесь?

- Потому что ты посвященный!

- Куда?

- Ясновидящие предсказали появление особенного человека. Чрезвычайно способного, посвященного высшими силами в таинства этого и потустороннего мира, земли и космоса, тела и души человека. Он может получать информацию из глубин вселенной. Появление посвященного отмерит новый этап в жизни всего человечества.

Никогда раньше я не видел такую Настю. В ее глазах светилась одержимость. С каким-то мертвенным воодушевлением она, как рекламный слоган, проговаривала свой текст.

- Также пророки указали на меня и сказали, что именно я должна найти его и помогать ему.

- Ты говоришь какой-то заученный текст…

Настя утомленно посмотрела на меня. Попыталась включить очарование – улыбнулась кончиками губ, распахнула глаза, но чарующая маска сразу же растеклась под ее подлинной усталостью.

- Я ищу тебя очень долго. Я не раз думала о нашей первой встрече. Ты даже не представляешь, как я рада, что нашла посвященного. Наш отдел занимается поиском этого человека уже много лет. Но никаких зацепок не было. Кроме того, что этот человек мужчина, мы больше ничего не знали: ни город проживания, ни профессию, ни тем более имени и фамилии. Мы тщетно искали того, кого, если б и нашли, то вряд ли признали как посвящённого.

- Почему вы решили, что это я?

- Я видела тебя во сне, как и ты меня. Меня начали мучить кошмары, будто я иду по оживленной улице, вижу только спину посвященного, знаю точно - это он. И только я хочу посмотреть ему в лицо, ухватившись за его руку, окрикнув или коснувшись спины, сон тут же обрывается. Этот сон повторялся почти каждую ночь, но ни разу мне не удалось увидеть его лицо, заговорить с ним. Во сне я могла бродить за ним часами, разглядывать витрины, припаркованные машины, проходящих мимо людей, только если не привлекать его внимания. В конце концов я заметила, что всегда хожу по одним и тем же улицам, вижу одни и те же магазины. Было легко найти эти магазины в Москве и мы, наконец, узнали в каком районе искать. Обшарили все базы данных прописки и регистрации, изучали судьбы и интересы неординарных людей, но все это не дало никаких результатов. Тогда мы расставили несколько ловушек, в одну из которых ты и попался.

- Но какая связь у избранного и бомжа, ещё и с такой глупой просьбой на картонке: “Подайте, люблю…”?

- Посвященным мог стать человек только с доброй душой и чистыми намерениями. Настоящие ясновидящие всегда отличались кристальной святостью духа несмотря на тяжелую, порой невыносимую судьбу.

- Но я далеко не святой и жизнь у меня вполне сносная, как у всех, без особых лишений и испытаний.

- Во всех правилах есть исключения. Но факт остается фактом - ты единственный мужчина, который дал милостыню этому человеку за те несколько дней, что он там стоял. Из десятка тысяч прохожих ты оказался единственным, - Настя тяжело вздохнула и продолжила: – Я не верила, что именно так выйдем на тебя. Но этот город тонет в жадности и высокомерии. Рациональность и гордыня мужчин возносится все выше и выше, не оставляя места порывам души и эмоциям. Никто не смог перешагнуть через себя и подать хотя бы копейку. Ведь это же нелогично - дать милостыню бомжу на любовь. Зачем ему любовь, если ему есть нечего? Мало того, нашего бездомного несколько раз пытались избить. Загримированный актер уже не рад был, что согласился. Мы думали, что эта уловка сузит круг лиц, но что ты будешь единственным, мы никак не ожидали.

- Я, признаться, тоже не ожидал, что за подачу милостыни в розыск объявляют.

- Тут нет моей вины. Я узнала об этом из телевизионных новостей вместе с тобой, в кафе.

- Значит, и встреча перед кафе была не случайна?

- Я ждала несколько часов и вышла из машины, когда увидела тебя в зеркале. Действовала я в одиночку, и никто не знал и не знает об этой встрече. Я всегда работаю одна. За месяц до этих событий я стала часто гулять по району, который видела во сне, в надежде, что смогу узнать посвященного с помощью экстрасенсорных способностей. Несколько раз видела тебя и следовала за тобой в метро. Но мне тяжело было распознать, тянет меня к тебе твоя сильная энергетика или просто моя симпатия к тебе, - Настя улыбнулась, но былой магии в губах больше не было.

Вот только об этом мне совсем не хотелось сейчас говорить. Мои зарождавшиеся чувства к Насте, воспевающие её красоту и служившие ответом на, как я тогда думал, бескорыстную помощь, она превратила в тлен своим коварным предательством. И лживые слова о мнимой симпатии звучали сейчас издевательскими уколами. Я поспешил задать следующий вопрос.

- Какой смысл было помогать мне? Зачем дала ключи от дома? Только постарайся обойтись без живописания несуществующих чувств.

- Я хотела убедиться, что ты посвященный и, если это было бы необходимо, раскрыть твой дар, научить пользоваться им. Здесь ты мог не показать свои возможности. Не каждая птичка поет в клетке. Но после того как ты рассказал про свои сны, я поняла, что учить тебя разбираться в посланиях космоса не придется. Многие люди видят вещие сны. Но эти послания воспринимаются нашим сознанием искаженно. Человеческий мозг, получая информацию извне, редко может правильно и полностью расшифровать её, облекая в другие ситуации и образы и соответственно переиначивая смысл.

- Даже если что-то и понятно во сне, то после пробуждения сон моментально исчезает из памяти, - добавил я.

- Да, так уж устроен наш мозг. Все двери в тот мир закрыты для нас, а все следы перед ними тщательно затираются.

Кажется, мне заметно полегчало. Наконец я понял, зачем меня ищут, как на меня вышли, и почему Настя была так приветлива со мной. Остался без ответа один главный вопрос:

- А что вы все от меня хотите? Вы оба! Сны и ваша организация? Что я должен сделать?

- Мы хотим одного и того же. Сны передадут через тебя нам информацию, а мы получим её от тебя. Ты - проводник между двумя мирами.

Я как-то даже приподнялся на стуле, выпрямился и многозначительно кивнул головой.

- Если я он, почему я в этом жутком подвале?

- Это недоразумение, вызванное патологиями людей в форме. Наверху нас ждет машина, и мы направимся в наш Центр, где ты будешь самый дорогой гость.

- Или пленник номер один?

- Не бойся, там мало людей в форме, - проигнорировала мою иронию Настя.

- А если я не смогу петь в клетке и захочу вылететь из неё?

- Я помогу тебе сделать это. Обещаю. И последую за тобой. Ведь мне поручено всегда помогать посвящённому. Теперь мы будем всегда рядом, - сказала Настя и снова вскинула на меня свои изумрудные глаза.

Но я больше не видел в них сходства с каплями бездонных озер. Их цвет походил на обычное тусклое бутылочное стекло. Просто осколки.

Черта с два я поверил хоть одному её слову. Но выбор всегда плыть по течению я уже сделал.



На оживленной улице нас ждал минивэн. Меня посадили в самый дальний угол на последний ряд сидений. Настя хотела сесть рядом со мной, но какой-то амбал в массивном пиджаке занял это место, видимо, чтобы преградить мне путь к выходу в случае моей попытки к бегству, и Настя разместилась передо мной.

Вперед выехала полицейская машина с мигалками и тут же принялась распугивать других водителей мерзкими звуками сирены и скрежетом в громкоговоритель “Пропустите колонну”.

Как оказалось, сзади нас сопровождала ещё одна легковая машина. Я увидел её, когда развернулся последний раз посмотреть на генерала. Очень не хотелось встретиться с ним снова, и я тут же отвернулся, вспомнив, что есть примета не оборачиваться, если не хочешь вернуться. Раньше я никогда не обращал внимания на приметы и посмеивался над теми, кто придавал им значение. Но мое обыденное представление об этом мире сильно пошатнулось, и я уже сам не знал, во что верить. Странный парадокс получается: когда человек теряет веру, он начинает верить во все подряд. Получается, не может он без неё, без веры?

Я закрыл глаза и прислушался к внутреннему голосу, к единственному верному советнику. Он молчал. Мое тело ныло от синяков и усталости, но долгожданное чувство спокойствия и безмятежности сладостно переливалось во мне, отодвигая на второй план телесную боль. Наконец-то переживания и неизвестность в прошлом, а впереди интригующая миссия такого масштаба, что приятно подрагивают нервы и зашкаливает самооценка. Конечно, в голову лезли мысли типа: “что если я не справлюсь или я не тот, кто им нужен?”. Но, в конце концов, я им ничего не обещал и не убеждал в том, что именно я способен и должен изменить этот мир к лучшему.

Кстати, а почему к лучшему? Во снах мне так и не сказали, что я должен сделать. Помню фразу “изменить мир”, но как и в хорошую ли сторону, мне не сказали. Хотя, каким образом я могу навредить этому миру? Я ведь не изгой, обиженный на весь белый свет, или психопат, который ненавидит людей и готовит бомбу для взрыва в центре Земли. Очевидно, все зависит от меня, и окажись я на опасном пути с трагическими последствиями, я всегда смогу свернуть с него. Хотя, нет, не смогу… Ведь как тогда быть с постулатом оракула о том, что все в этой жизни предначертано и у каждого есть своя дорога?

Все размышления протекали в полудреме, от того казались сказочными, а порою вовсе не моими, будто я читаю книжку или смотрю мистический фильм. Периодически я проваливался в сон, затем просыпался и через приоткрытые глаза пытался угадать, где мы едем. За окном было темно, лил дождь. В салоне машины стояла гробовая тишина, и только дворники умиротворяюще шуршали на лобовом стекле. Вскоре их работа становилась все дальше и дальше, и я снова погружался в сон…



Не знаю, куда меня привезли, но то, что это Центр, сомнений не было. Проехав через несколько уровней контрольных постов, из машины меня выгрузили в крытом внутреннем дворике и повели в неприметное двухэтажное здание. В фойе на доске почета, озаглавленной “Лучшие сотрудники Центра”, висели безымянные фотографии людей в несколько рядов. На другой доске красовалась стенгазета Центра. Я вчитывался в спортивные и семейные достижения сотрудников, обозначенных исключительно инициалами, но ничего не говорило о том, центром чего это место является.

Тем временем мой конвоир в очередной раз предъявил документы на проходной и какую-то расписку с печатью. Однако было понятно, что это лишь формальность. Меня здесь ждали. Сотрудники Центра замедляли свой ход при виде нас и подолгу рассматривали меня, затем, сбившись в кучки, шепотом что-то обсуждали. Мне было неприятно, и даже не столько из-за назойливого внимания, сколько от того, что на меня все больше давило возрастающее осознание ответственности.

Наконец мы дошли до лифта и спустились на десяток этажей вниз. Скромное двухэтажное здание наверху оказалось с секретом. Здесь глубоко под землей чистые зеркально-металлические коридоры были затоплены светом, а работники были одеты в кипельно-белые халаты.

Настя шла впереди. Она здесь явно не в первый раз. Мы быстро дошли до просторного зала с большим стеклянным столом по центру. В дальнем углу зала располагались шкафы с оборудованием. Кроме привычных серверов я обнаружил несколько диковинных приборов, предназначение которых не мог себе даже вообразить, а описывать их внешний вид вовсе не взялся бы.

- Сейчас я познакомлю тебя с нашей командой, - предупредила меня Настя. – Это не займет много времени, потом ты пойдешь отдыхать.

Не успел я кивнуть головой в знак согласия, как в зал вслед за нами вошли пять человек.

- Мы рады приветствовать вас в нашем Центре, - принялся распинаться самый старший и серьезный из вошедших. Он был выше всех как минимум на полголовы и настолько худ, что белый халат, казалось, висит в воздухе.

- Анастасия сообщила нам, что вы согласились сотрудничать с нами. Мы бесконечно рады этому и уверены, что вы приняли правильное решение. Наш Центр поможет вам вписать свое имя в историю человечества. Я руководитель Центра, Павел Сергеевич, - он протянул мне руку, и я автоматически подал ему свою.

- Это наш идейный вдохновитель, профессор, - благоговейно добавила Настя.

- Очень приятно, - шаблонно произнес я, пожимая руку руководителя без фамилии, профессора не пойми чего. – Кирилл.

- Ольга Александровна, - Настя показала на очень крупную женщину, небольшого роста, с робкой заискивающей улыбкой и маленькими бегающими глазками. – Наш ведущий экстрасенс, ясновидящая, телепат.

Я кивнул ей, а сам подумал: “Что же я делаю в этой компании идейных знахарей?”.

- Геннадий, - Настя указала на молодого высокого худощавого парня в очках.

Заметив на себе мой взгляд, парень застеснялся и сгорбился так, что сравнялся в росте с ведущей ведьмой этого Центра, Ольгой дальше не помню как.

- Геннадий у нас компьютерщик высокого класса.

Я протянул ему руку и вдруг понял, что могу убить его этим знаком внимания. Геннадий удивился оказанной чести и не сразу понял, что надо делать. “Нелегко тебе на этом шабаше ”, - подумал я.

- Очень рад, - произнес компьютерщик и поспешил забрать свою руку из нашего рукопожатия, но я не спешил отпускать её.

-Не хочу разрушать вашу дружбу, - вставила Настя. – Но тебе полезно будет знать, что именно Геннадий перевел деньги со счетов граждан.

Я сжал его руку ещё сильней и принялся всматриваться в него. Передо мной стоял типичный компьютерщик, живущий в своем идеализированном мире, со своими правилами и терминами. Пребывание в обычном мире он воспринимал как недоразумение и чувствовал себя в нем некомфортно. Он не понимал его распорядка и людей, живущих здесь.

Постоянные попытки сопоставить реальную жизнь с простыми правилами виртуальной не приводили ни к чему хорошему и ещё больше отдаляли его от действительности. Видимо, поэтому он замкнулся и выбрал путь послушного исполнителя чужих приказов, и, наверное, делал их безупречно и безоговорочно. Но, только погружаясь в мир простых условностей и четких правил компьютера, он расцветал. Наверное, он не просто изучил цифровой мир досконально, но и был в нем богом. Только там он мог влиять на ход событий и принимать собственные решения.

Я не обиделся и прекрасно понимал его, поскольку видел в нем себя. Себя, только несколько недель назад. Моя жизнь изменилась кардинально, и пути назад нет, да и вряд ли мне снова захочется стать Геннадием.

- Я верну все деньги по первому же требованию. Номера счетов у меня в голове. Я просто жду приказа, - принялся оправдываться Геннадий.

- Нехорошо так подставлять коллег.

- Мне приказали.

- Больше так не делай, - предупредил я его и, наконец, отпустил руку.

Ещё Настя представила крепкого, наглого мужчину лет тридцати пяти и докторшу этих же лет. Первый отвечал за охрану Центра и организацию, безопасность и конфиденциальность каких-то дальних экспедиций. Доктор оказался не просто доктором, а доктором медицинских наук. Их имена у меня тут же вылетели из головы.

- Анастасия, позволь я перехвачу инициативу, - неожиданно заговорил руководитель. – Кирилл, я сразу должен оговориться и предупредить, что у нас очень мало времени. Не по нашей вине мы потеряли последнюю неделю. Мы бы хотели, если вы не устали с дороги, немножко протестировать вас. Позволите?

- Да, конечно, - ответил я. – Я выспался в пути. Что от меня требуется?

- Позвольте, я поработаю с ним, - произнесла целительница.

- Вы не возражаете? – спросил меня Павел Сергеевич.

- Нет, нет, - ответил я и, как оказалось, зря.

В следующий же миг женщина стремительно направилась ко мне, распахнув руки как для жаркого объятия. Я встал как вкопанный, прикрыл глаза и смирился со скорой горячей встречей. Но не тут-то было. Столкновения удалось избежать – в последний момент женщина спикировала в сторону. Но то, что происходило дальше, можно описать только фигурами высшего пилотажа. Экстрасенс кружила вокруг меня и своей оси, расправляла и возводила руки, приседала и подпрыгивала, будто отплясывая трепака, буровила загадочные слова, а иногда просто воспроизводила страшные гортанные звуки. Эти показательные выступления продолжались с минуту, пока она не остановилась передо мной. Я увидел её обезумевшие, налитые кровью глаза. Воспользовавшись паузой, я решил узнать, что вообще происходит:

- Это тест на мою психическую устойчивость?

- Ты чувствуешь мою энергию? – ответила она мне вопросом на вопрос.

- Да не очень, - промямлил я, и опять неправильно.

Она снова принялась за свое, но с пущим рвением. Теперь «волшебные» пассы были направлены исключительно в мою сторону. Экстрасенс собирала руками, как мельница, вокруг себя воздух и направляла, бросая его в меня. Я не мог устоять на месте, поскольку инстинктивно хотелось увернуться от них.

- Теперь тепло чувствуешь?

- Именно тепло?

- Да, да, тепло. Может, вибрацию или покалывание, - пояснила женщина.

- А должен, да?

- Что, совсем ничего не чувствуешь?

- Руки, ноги чувствую, а вот чего-то особенного не чувствую.

- Ничего не понимаю, - констатировала женщина, поникнув, затем повернулась к Павлу Сергеевичу, - он закрыт для меня. Вряд ли он отдаст мне информацию.

- Действительно интересно, - подтвердил Павел Сергеевич. – Но что ещё мы могли ждать от посвященного?

- А какая информация вам нужна? – робко поинтересовался я.

- Я предлагаю вам не забегать вперед. Завтра великий день и ваше ключевое значение непременно будет вам разъяснено, но пока посвятите себя отдыху и набирайтесь сил.