На рыбалке

Посчастливилось мне побывать на рыбалке с самим Иваном Ивановичем. Славный рыбак был и слесарь. Был – потому что был. И был среди нас самым молодым и толстым. Даже не толстым, а круглым. ”Пузырь” – одним словом. Но был не поэтому. Были у него и более серьезные пристрастия.
Я уже вспомнил детство и рыбалку. Старая страсть разгорелась с новой силой. Только куда? И отпустит ли теща без шума? А я люблю тишину и спокойствие.
А Петя  ”получил” квартиру на Красном хуторе. Это не хутор, это окраина Киева. Почти у Борисполя. Но от метро автобус ходит. Это сейчас почти центр. И даже метро есть. А тогда только первые многоэтажки. А за Красным хутором городские очистные сооружения. Запах еще тот. Но если ветер на север. А нет, так и не почувствуешь весь аромат. В пятидесяти метрах от Петиного дома озеро Вырлица. Почему Вырлица не знаю.
В этом районе озер раньше было не меряно. Все засыпали.
А Вырлица еще жила. И еще мусоросжигающего завода на ее берегу не было. А глубина!  Водичка прозрачная! Еще не загадили.
Ближе к Петиному дому берег зарос осокой. Строители социализма сразу же сообразили, что из этого можно иметь. И за осокой, куда пройти можно было по кочкам, и только хорошо зная брод, выросли вымостки. Это такие сооружения из подручных материалов, с которых можно было ловить рыбу.
Поскольку это были времена строительства развитого социализма, то подручный материал валялся тут же. Да всюду валялся. Какие то бревна, доски и дощечки. А народ привыкший строить всегда найдет им применение. Это сейчас ничего нигде не найдешь, а тогда можно было найти все, что пожелаешь. Все вокруг колхозное, все вокруг мое.
Помню, поехал на Дарницкий радиозавод (телевизоры ”Славутич” выпускал) в отдел неликвидов. Что-то из радиодеталей нужно было. А отдел не на территории, а за. Неликвиды -то продавали посторонним. Иду, а в глазах сверкает на солнце куча. Не то, что вы подумали. Перед складом высится огромная куча списанных разъемов.  Срок хранения кончился, и их списали. И блистают на солнце. Не всеми ”цветами радуги”, а одним. Золоченными контактами.
Отвлекся я.
И Петя себе вымостку соорудил. И рыбу ловит. По ночам. И ловится. Нам рассказывает. Лещи.
И нам хочется. Мне больше. Иван рыбак. У него полно друзей рыбаков и он с ними ездит. И нам рассказывает.
А у меня только эти рыбаки.
Договорились. Я с Иваном вечером в пятницу к Пете на рыбалку. На ночь. С тещей тоже договорился. В четверг после работы на ”Бухару”. Это рынок, где можно купить червей, опарыша. И опарыша упакуют в маленькую баночку с крышкой, в которой проделаны отверстия для вентиляции. Все можно найти там. Это около станция метро ”Днепр”.
С  предвкушением рыбалки возвращаюсь. Метро до станции ”Льва Толстого”. Это с пересадкой. Потом уже пешком. Но пока метро. По эскалатору вверх и выход в подземный переход. Душа поет.
Внезапно слышу звук бьющегося стекла. Осмотрелся. Киоск ”Союзпечать” в порядке. Стекляшка кафетерия в порядке. Но я же слышал.  Опускаю глаза. Рядом со мной кучка опарыша, почувствовав свободу, стремительно расползается. Сотни, тысячи личинок мясной мухи, стремясь к свободе,  стремительно расползаются по всему переходу. Собрать это полчище не в моих силах.
Я струсил и сбежал. До сих пор стыдно. Но что я мог сделать. Стремление к свободе всегда сильнее. Мой кулечек был с дыркой. Это сейчас полиэтиленовыми кульками засорено все. Тогда кульки были многоразовыми. И даже стирались.
Ничего. У Ивана и Пети найдется наживка. Да и не опарышом единым живет рыба.
К вечеру в пятницу встретился с Иваном и к Пете. Метро, автобус, пешочком. Зашли к Пете. Мобилок еще не было, пришлось заходить. Сами мы не нашли бы его вымостку.
Тайными тропами через осоку метров 50. Старательно по кочкам, почти не замочив ноги. И перед нами озеро. И несколько вымосток. Вымостки – это такие очень хитрые сооружения из бревен и досок. Щит из досок, уложенный на колья забитые в дно. Конструкция и размеры зависят от возможности владельца и номенклатуры найденного тут же строительного материала. И скамеечка для сидения. Три человека помещаются. Если устал кто, сзади прямо на настиле можно и вздремнуть. На досках, но если очень хочется, то можно.
Устроились. Удочки забросили. Прикормили. Солнышко прячется за горизонт. Сумерки.  Темнеет. В воздухе появляются комары, мошки и всякая гадость. И в атаку на нас. Мы готовы. Мы отбиваемся.
Сидим, ждем клева. Отмахиваемся от наседающих крокодилов Вполголоса обсуждаем рыбалку. Кто что поймал. Раньше… Темно. Размеры рыбы увеличиваются. Клева нет. И поплавков уже не видно. Для этого есть фонарик. Посветили на поплавки. На месте? Ждем. Рыбу обсуждаем. Будущую. Ждем. Клев не пропустим. Лещ ночью клюет осторожно. Пробует наживку. Поплавок потихоньку дрожит. Понравилась наживка, лещ ее берет в рот, подымая со дна. Поплавок ложиться на воду и потихоньку начинает двигаться в сторону. Все это очень медленно и мы успеем заметить.
Ждем. Час проходит. Нет клева. Еще час. Еще… Глаза слипаются. Спать хочется. Но сидя не поспишь. Можно и окунуться.
По очереди устраиваемся сзади и пытаемся поспать. Все не так просто. Сидя еще можно обороняться. Но лежа глаза мгновенно закрываются, засыпаешь и полчища летающих крокодилов устремляются на жертву. Вой пикирующих крокодилов сразу же прогоняет сон. Махание руками ни к чему не приводит. Почувствовав   кровь, крокодилы готовы пожертвовать жизнью за родину,  ради капли горячей вкусной крови. Хоть перед смертью напиться досыта.
Можно закутать лицо, но это мало помогает. Руки, ноги тоже уязвимы. В какие только щели не проникают крокодилы, чтобы не дать тебе поспать. Каждый из них считает тебя личным врагом и старается хоть чуть-чуть, хоть каплю выпить твоей крови. И не кровь жалко. Жужжит мерзость прямо в ухе. Днем этого не слышно. Ночью - это как рев пикирующего бомбардировщика. Этот рев я слышал в кино. Может их так и записывают?
Время идет. Уж утро близко. На востоке горизонт начинает светлеть. На воде появляются поплавки. Еще чуть-чуть,  но фонарик уже не нужен. А клева нет.
Но должен же быть утренний клев. Уж пятый час.
Внимательно смотрим на поплавки. Светает. Комары успокаиваются.  Их стаи перемещаются к воде. Как бы наши поплавки не закусали.
Поплавок на Ивановой удочке еле заметно зашевелился, наверное, от комаров отбивается. Медленно и лениво начинает подниматься, и ложиться на воду. Мы замерли. Иван потихоньку взял удилище. Поплавок потихоньку пошел в сторону. Есть! Иван подсекает. Не уйдет. Иван рыбак опытный. Потихоньку начинает вываживать. Лещ сопротивляется, но это не карп. Потихоньку Иван подводит его к вымостке. Петя подводит подсаку и вытаскивает. Иван с гордостью забирает подсаку к себе. И правда красавец. Еще не большой. До килограмма. Но уже начинает бронзоветь. Красавец.
От помощи Иван отказывается. Да и помочь чем –то сложно. Тесновато. Иван вытаскивает крючок изо рта леща. Лещ обреченно ждет. Понимает, что попался. Иван достает садок и вытаскивает леща из подсаки. И правда, красавец. Не большой,  но красивый. Мы любуемся картиной.
Лещ, покорно ждавший своей участи,  внезапно  встрепенулся. Такого подвоха Иван не ожидал. Удержать одной рукой рыбу на весу не очень просто. И Иван не удержал. Барахтающийся лещ падает на колени Ивану. Иван инстинктивно сжимает колени, пытаясь удержать рыбу. Ну да, конечно. Удержишь. Лещ проскакивает у Ивана между ног, падает на вымостку. Еще прыжок и по воде расходятся круги. В родной среде рыбу уже не поймать.
Мы замерли в растерянности. На глазах у Ивана слезы. Его можно понять. Ведь в руках держал.
Понемногу приходим в себя. Успокаиваем Ивана.
Наше внимание переключается на другое место. Между ног Ивана. Нет, там леща нет. Но все это место измазано слизью. Рыба ведь покрыта слизью. Ее почти не видно, а она есть. И много. Поэтому и трудно удержать. А Иван пытался зажать леща между ног. И весь этот вазелин остался у Ивана на штанах.
Беда –то небольшая, но уже скоро домой. Совсем рассвело. А штаны у Иваны рыбацкие. Светло зеленые. Не брезент, а так - тряпочка. И весь вазелин на этих штанах. Зрелище не для слабонервных. Иван судорожно начинает счищать этот вазелин, что приводит к обратному результату. Он только расползается. Нужно стирать. А как в мокрых брюках жить? Немного замыть. Штаны принимают двусмысленный вид.  Между ног мокрые, и со следами вазелина.
Пете хорошо. Пятьдесят метров и дома. А нам больше часа пути. Автобус, метро. Но это мне. А Ивану и еще троллейбусом.
Но домой –то нужно. Иван рыбак закаленный. Не в таких переделках бывал.
Я внимательно из окна автобуса, а потом и метро, рассматриваю  окружающие ландшафты. Интересуюсь новостройками. Любопытный очень.
Делаю вид, что с Иваном не знаком.