Глава 35

В последующие несколько дней Атос ежедневно посещал особняк Конде.
 Шарлотта, убедившись, что может положиться на кузена, откровенно объяснила, в чем видит его роль. Она считала шевалье д’Эрбле более рассудительным, чем свою дочь, но опасалась, что, будучи влюбленным, он может поддаться на ее уговоры и сбежать с ней накануне свадьбы.
Шарлотта рассчитывала, что влияние графа де Ла Фер на друга достаточно сильно, чтоб удержать того от опрометчивого шага, который погубит не только его самого, но и мадемуазель де Бурбон.
Принцесса видела прекрасный выход из ситуации в том, чтоб аббат стал духовником ее дочери. Девочка будет предана ему всей душой и не натворит глупостей. Что же до тела… Тут Шарлотте оставалось только вздыхать – ей самой были неведомы столь чувственные порывы. Пылкость дочери пугала ее, но она, как разумная мать, учитывала это обстоятельство. Если уж ее дочь никак не обойдется без любовника, пусть, по крайней мере, это будет тот, кого она любит. Брак с Лонгвилем будет формальностью, данью роду. Истинным супругом Анны-Женевьевы будет шевалье д’Эрбле.
О том, допустимо ли аббату состоять в плотской связи с духовной дочерью, Шарлотта предпочитала не думать. Это проблемы шевалье д’Эрбле, пусть сам позаботится о своей душе. Ее забота – дочь.
Что же касалось дела Рауля, то Шарлотта занялась им немедленно.
Поначалу казалось, что время выбрано неудачно. Не называя имен, принцесса рассказала Анне Австрийской о сироте, но та честно призналась, что помочь не может. Сейчас её отношения с Людовиком были столь обострены, что он отказал бы ей, даже не разобравшись в сути дела. Анна посоветовала Шарлотте самой обратиться к королю.
Луи очень уважал принцессу Конде и, хотя ее заступничество за родных было неудачным (как граф де Бутвиль, так и герцог де Монморанси, все же попали на свидание к палачу), лично к принцессе и король и кардинал испытывали глубокое почтение.
Шарлотта рискнула и неожиданно для себя с первой же почтой, переданной в Париж из Нарбонна, где пребывал Его величество, получила желанное патентное письмо. Она никак не могла поверить глазам, но Анна с улыбкой протянула ей бумагу:
- Как видите, король больше любит Вас, чем меня.
- Ах, Ваше величество!
- Не извиняйтесь, принцесса. Думаю, Людовик не забыл, что дважды отказал Вам в гораздо более важных делах. Он решил проявить великодушие. Вы довольны?
Шарлотта растроганно поцеловала руку королевы:
- Ваше величество, Вы мой добрый ангел.
Она тут же написала Атосу. Граф вернулся в Бражелон, пообещав, что если в нем будет нужда, он приедет по первому зову принцессы. И действительно, через два дня он уже сидел у нее в гостиной.
Атосу все казалось, что он спит – но бумага в его руках была самая настоящая.
- Итак, граф, как теперь будут звать Вашего мальчика?
- Виконт де Бражелон, –  медленно сказал Атос. Слова были непривычными, но такими сладкими. – Виконт де Бражелон!
- Но, кажется, это не все?
- Да, нужна регистрация в Парламенте, но мне в прошлый приезд удалось разыскать нотариуса, который хорошо знает мое дело. Он нынче советник Парламента и обещал лично решить все вопросы, как только я получу письмо Его величества.
- Так что никаких затруднений не будет?
- Нет, он ручается. Когда все будет готово, он перешлет бумаги в Бражелон. Ваше высочество, я не могу передать, как благодарен Вам.
- Не мне, а Его и Ее величествам, - улыбнулась Шарлотта. - Полагаю, в Ваших интересах, чтоб о деле как можно меньше знали, так что не стоит благодарить меня публично.
Атос поклонился:
- Вы правы. Но это не помешает мне хранить в сердце горячую признательность за то, что Вы сделали для меня и виконта.
- Граф, Вы встречались со своим другом? – Шарлотта перешла от любезностей к теме, которая занимала ее больше, чем новоиспеченный виконт.
- Нет. Последний раз я видел его у себя в Бражелоне почти месяц назад.
Шарлотта вздохнула:
- От него нет вестей, и она просто с ума сходит.
- Думаю, он появится.
- Я уже не знаю, хочу ли этого. Может, было бы лучше, чтоб господин д’Эрбле явился когда все будет кончено? Я не знаю, что с ней сделается, если она увидит шевалье перед венчанием. Граф, я не смею просить Вас остаться до свадьбы моей дочери. Я понимаю, как Вам не терпится объявить новость воспитаннику. Но, если Ваш друг даст о себе знать…
- Я немедленно сообщу Вам, обещаю.
Атос распрощался с принцессой и почти бегом спустился по лестнице. Он не чуял земли под ногами и мысленно уже седлал коня и скакал в Бражелон.
- Проклятье!
Резкий толчок в плечо остановил его на полпути, а господин, с размаху столкнувшийся с ним, снова выругался:
- Куда Вас черт несет!
Атос машинально схватился за эфес. Незнакомец сделал то же самое. Оба движения были одновременны и явно привычны.
- Черт! Атос?
- Арамис!
- Тише.
Арамис, по самые глаза закутанный в плащ, оглянулся. У подножия лестницы, что вела к особняку, они были одни. Лестница расходилась двумя пролетами, под которыми было немного места, где можно было укрыться в тени и Арамис потащил туда Атоса.
- Вы были у принцессы?
- Да. А Вы? Почему Вы прячетесь?
- Чертов Фонтрай меня узнал. Откуда мне было знать, что он начнет с Парижа! Хотя можно было предположить – здесь королева.
Атос спокойно ждал дальнейших объяснений. Арамис слегка пожал плечами:
- Все равно скоро все станет известно, так что… Надеюсь, это не коснется Вас, но если всплывет, что я был в Бражелоне, Вам лучше знать, что происходит. Простите, если доставил Вам неудобство.
- Арамис, прошу Вас, объяснитесь, а уж неудобство это или нет, я решу сам. Вы скрываетесь?
- Приходится. Вы были правы, когда говорили, что кардинал неспроста держит всех на расстоянии.
- Господа опять недовольны?
- Еще как. И на этот раз их подгоняет ветер с юга.
Атос хмыкнул:
- Опять Испания?
Арамис кивнул:
- Его всекатолическое, нет, даже всекатоличнейшее величество как всегда в меланхолии, и потому даже одно письмо для него это много. Остальным придется довольствоваться копиями. Говорят, у виконта де Фонтрай прекрасный почерк, он замечательно копирует бумаги для маркиза де Сен-Мара. Причем делает это так изящно и красиво, что многие тоже хотят получить образец. Виконт так любезен, что никому не отказывает. Ни герцогу де Буйону, ни господину де Ту, ни принцу Гастону, ни даже Ее величеству Анне Австрийской. Анна не только королева, но и женщина, а виконт – известный дамский угодник. Он решил сначала уважить даму. Я был уверен, что он в Пьемонте у Буйона и тут сталкиваюсь с ним нос к носу. Он узнал меня.
- Чем это грозит?
- Иными словами, какова моя роль?
- Нет, меня волнует только Ваша безопасность. Ваши тайны – это Ваши тайны.
Арамис пожал плечами:
- Чем грозит? Атос, когда в плен захватывают вражеского солдата, что он него хотят?
- Сведений.
- А что делают с ним, когда сведения получены?
- Расстреливают.
- Я ответил на Ваш вопрос?
- Я не поверю, что Вы могли…
- Продаться Испании? – улыбнулся Арамис. – Нет, хотя связи у меня есть. Кое-кто рассказал мне о том, что пальцы Филиппа IV были вымазаны чернилами. Этот кто-то полагал, что кардиналу Ришелье не помешает знать, что испанский король начал пачкать бумагу. Кое-кто считает, что лучше иметь дело с Ришелье и Людовиком, а не с Гастоном Орлеанским и Анной Австрийской.
- И Вы предупредили Ришелье?
Арамис усмехнулся:
- Я? Что Вы! Кто я такой? Надеюсь, мое имя неизвестно кардиналу. Мое настоящее имя. Потому что мое прежнее имя ему, увы, хорошо известно. Поэтому мне он вряд ли стал бы доверять, как и любому другому, кто имел неосторожность покупать румяна для мадам де Шеврез. Нет, я просто шепнул пару слов некоему аббату Ла Ривьеру. Считается, что он доверенное лицо Гастона, но чего только на людей не наговаривают! Полагаю, ему, как аббату, больше нравится красный цвет. Атос, я не хочу для Вас неприятностей. Теперь Вы знаете все и в случае чего сообразите, как лучше поступить, чтоб Вас не тронули.
- Но если Ваше имя неизвестно, то чего Вы опасаетесь?
- Атос, виконт де Фонтрай, который привез тайное послание Филиппа IV для Гастона, видел меня в Мадриде, и у него были кое-какие подозрения относительно моего присутствия в приемной графа Оливареса. Фонтрай доставил копию письма для королевы, и мое присутствие в Париже именно сейчас, насторожило его. Не сегодня-завтра кардинал получит сведения от своего шпиона Ла Ривьера и будет знать все. Он начнет действовать. Не понадобится много времени, чтоб вычислить, через кого граф Оливарес мог сообщить Ришелье о тайном договоре, который привез Фонтрай. Если у господ недовольных все получится – меня просто разорвут на клочки, если выиграет кардинал – ему не нужны лишние свидетели. От меня тем легче можно избавиться, что кардиналу известно о моей давней связи с де Шеврез.
Арамис искоса глянул на друга:
- Я даже знаю, кто именно выдал меня кардиналу.
- Кто?
- Неважно. Уже неважно. Этот человек мертв.
- Вы уверены?
Арамис мрачно улыбнулся и кивнул:
- Да. Мне... помогли. Это уже в прошлом, меня больше волнует настоящее.
- Но зачем Вы ввязались в эту интригу, если, как ни поверни, Вы будете в проигрыше?
- Нет, дорогой мой. Я буду в проигрыше, если меня поймают одни или другие. Но если я сумею выжить! Бесценные сведения – вот мой выигрыш. Не говоря о том, что я докажу, что со мной можно иметь дело. Спустя время об этом вспомнят, не сомневаюсь.
- Тогда явиться в Париж сейчас – это истинное безумие!
- Amabilis insania*, - пробормотал Арамис.
В глазах Атоса промелькнуло сочувствие:
- Безумие заразно. Она тоже больна. От Вас не было вестей.
Арамис встрепенулся:
- Я должен ее увидеть. Неизвестно, что будет дальше.
- Тогда я пойду с Вами – я обещал принцессе, что не дам вам наделать глупостей.
- Но…
- Свое обещание я выполню. Особенно теперь. Я слишком обязан принцессе. Идемте.
Арамис попытался протестовать, но вид у Атоса был настолько непреклонный, что он покорился.
Чтоб не привлекать лишнего внимания, Атос сам вернулся в особняк и спросил, может ли мадемуазель де Бурбон принять графа де Ла Фер с другом.
Он не напрасно рассчитывал на догадливость Анны-Женевьевы. Через считанные минуты ему ответили:
- Мадемуазель примет вас немедленно!
Горничная провела их в покои мадемуазель и оставила одних. Едва она скрылась за дверью, портьера, закрывающая вход в соседнее помещение раздвинулась и в комнату стремительно вбежала девушка. Ей было около двадцати лет. Лицо слишком круглое, чтоб считаться безупречным, глаза слишком большие, волосы не хотели ложиться локонами и пушились надо лбом. Но все эти мелочи терялись на фоне общего впечатления – красавица!
Она уже шагнула к Арамису и протянула к нему руки, когда заметила Атоса.
- Сударь? Я не знаю Вас.
- Это граф де Ла Фер, мой друг, - представил Арамис.
Атос поклонился.
Девушка переводила тревожный взгляд с одного мужчины на другого:
- Что-то случилось?
Арамис открыл рот, но Атос опередил его:
- Ваша матушка попросила меня объяснить Вам, что случилось. Мадемуазель, шевалье может подождать, пока мы поговорим?
Арамис и мадемуазель де Бурбон смотрели на Атоса с одинаково растерянным видом.
- Мадемуазель?
- Да. Он может подождать там. – Она указала рукой на портьеру, за которой виднелась небольшая дверь, отделанная под старину.
- Шевалье?
Арамис нехотя повиновался. На пороге он еще раз обернулся, но взгляд Атоса был неумолим:
- Шевалье, прошу Вас.
Мадемуазель де Бурбон следила за любовником, пока он не скрылся за портьерой, а затем с требовательным видом повернулась к графу де Ла Фер:
- Что это значит, сударь?
Атоса ее высокомерие абсолютно не тронуло. Он ответил с самым невозмутимым видом:
- Ваша матушка поручила мне передать, что господин д’Эрбле не будет иметь возможности присутствовать на Вашем бракосочетании, потому что он сегодня же покидает Париж.
- Как?
- Он будет отсутствовать некоторое время, пока решится вопрос о назначении его Вашим духовным отцом, - спокойно продолжил Атос. – Он зашел засвидетельствовать Вам свое почтение перед отъездом.
- Вы не можете отнять его у меня! – Лицо девушки исказила гневная гримаса. – Я не позволю…  Он останется со мной!
- Тогда его убьют, - хладнокровно заявил Атос.
Анна-Женевьева отшатнулась:
- Убьют?
- Сударыня, если господин д’Эрбле сочтет нужным, он посвятит Вас в обстоятельства…
- Я знаю больше, чем Вы думаете! – запальчиво перебила Анна-Женевьева.
- Тогда Вы должны понимать, что для него каждый час на счету.
- Вы, сударь, видимо, плохо понимаете, с кем говорите, - девушка попыталась снова взять высокомерный тон. – Я принадлежу к дому Монморанси! И я могу…
- Да, я помню. Графу де Бутвилю и герцогу де Монморанси как раз ставили в упрек их высокое происхождение перед тем, как отправить на плаху.
Мадемуазель де Бурбон побледнела. Атос продолжил:
- Это имя не смогло спасти головы даже самим Монморанси, Вы хотите проверить, насколько повезет шевалье д’Эрбле? Уверяю Вас, я хорошо помню, с кем говорю, а вот Вы, мадемуазель, видимо, плохо расслышали мое имя.
Анна-Женевьева передернула плечами. По правде говоря, она вообще не расслышала, что сказал Арамис, целиком занятая особой любовника.
- Ваше имя?
- Граф де Ла Фер.
Мадемуазель на секунду задумалась, а потом поджала губы:
- И Вы полагаете, это дает Вам право мне указывать?
- Нет, но старинная дружба дает мне право защищать интересы и жизнь шевалье д’Эрбле.
Они помолчали, и Атос добавил более тихим и мягким тоном:
- Я люблю его не меньше, чем Вы, поверьте.
- Позовите его.
- Вы попрощаетесь?
- Да.
Атос отогнул портьеру и открыл дверь. За нею обнаружилась молельня.
Роскошные резные панели покрывали стены. Невысокий стрельчатый потолок гармонировал с таким же стрельчатым алтарем, богато украшенным резьбой. Витраж бокового окна изображал Людовика Святого, принимающего последнее утешение. Этот же святой благословлял молящихся с центральной части триптиха. Услышав скрип двери, Арамис тут же поднялся с колен.
Атос жестом пригласил его войти в комнату.
Анна-Женевьева уже не стесняясь Атоса, бросилась не шею возлюбленному:
- Вы должны немедленно покинуть Париж! Если с Вами что-то случится – я умру!
- Прошу Вас, успокойтесь. Ничего со мной не случится.
- Не утешайте меня! Ваш друг прав – я была так эгоистична, я думала только о себе! Но что я могу поделать? Быть вдали от Вас такая мука! Уезжайте, пока у меня есть силы Вас отпустить.
Атос не дал любовникам возможности забыть о действительности:
- Шевалье!
Арамис вздрогнул и нехотя высвободился из объятий мадемуазель де Бурбон.
- Простите, граф.
- Куда Вы намерены отправиться?
- Я могу найти временное прибежище в каком-нибудь монастыре.
- Прятаться в монастыре от кардинала?
- Ну, не всесилен же он!
- Хотите проверить на себе?
- Атос, прошу Вас, не преувеличивайте.
- Боюсь, это Вы преуменьшаете.
Анна-Женевьева жадно вглядывалась в лицо Арамиса:
- Рене, прошу Вас, не будьте ребенком. Если Вам надо бежать – бегите!
Арамис с некоторым раздражением отодвинулся от девушки:
- Граф, не стоит так пугать мадемуазель де Бурбон.
- Шевалье, я не могу предложить Вам Бражелон…
- Я бы не согласился.
- Но я могу предложить Вам Ла Фер.
Арамис поглядел на друга с удивлением, а мадемуазель де Бурбон с надеждой:
- Граф, Ла Фер – это Пикардия? Граница?
- Именно, - Атос одобрительно кивнул. – Шевалье, мадемуазель совершенно верно поняла мою мысль. До границы там рукой подать.
- Фландрия?
- Испанские Нидерланды.
- Но Атос, я не знаю, где это.
- Гримо поедет с Вами. Прямо отсюда. Я дам ему все необходимые распоряжения. Если Вам понадобятся деньги – скажете управляющему Гийому. Он знает, где достать.
Анна-Женевьева неожиданно всхлипнула и кинулась в молельню:
- Господи, помоги ему!
Арамис шагнул было за ней, но Атос придержал его за руку:
- Вот еще что. В тех краях имение нашего друга – Портоса. У Вас может быть нужда в его помощи. Гийом хорошо знает те места и расскажет, как добраться до Валлона. Но прошу Вас, не подвергайте Портоса опасности без крайней необходимости. Он добр и великодушен  и интриги не его стихия. Возможно, кроме Валлона, Вы сможете найти его в Пьерфоне. Когда-то я советовал ему купить это имение, но не знаю, последовал ли он совету.
Арамис слушал Атоса, но его взгляд, то и дело, обращался к открытой двери молельни. Атос отступил на шаг:
- Идите. Я подожду Вас здесь.
Когда Арамис скрылся за портьерой, Атос позвал слугу и попросил известить Ее высочество, что дочь просит ее прийти.
Шарлотту долго ждать не пришлось. Увидев Атоса, она удивленно раскрыла глаза:
- Вы не ушли? Что Вы делаете в покоях моей дочери?
Вместо ответа Атос указал ей в сторону молельни. Шарлотта поспешно отодвинула тяжелую ткань и тихо ахнула.
- Он здесь!
Она отошла, чтоб молившиеся ее не услышали и, схватив Атоса за руку, оттащила его в дальний угол комнаты:
- Что? Говорите же! Что?
- Шевалье не сможет присутствовать на бракосочетании. Ему нужно срочно уехать, чтоб уладить кое-какие дела.
Шарлотта облегченно выдохнула.
- А она?
- Вероятно, выйдет замуж за герцога де Лонгвиля, если у Вас нет иных планов или иных женихов.
Принцесса поглядела на графа с таким видом, словно раздумывала то ли рассмеяться, то ли дать ему по физиономии:
- Смеетесь?
- Простите. Полагаю, все будет в порядке. Разве что, мадемуазель будет холодна с женихом.
Шарлотта пренебрежительно махнула рукой:
- Это никого не интересует. А он?
- Вернется, когда решится вопрос с его духовным наставничеством.
Принцесса молитвенно сложила руки:
- Боже, да будет так!
Они подождали, пока Арамис, закончив молиться, встал сам и помог подняться Анне-Женевьеве. Оба выглядели спокойными, хотя у девушки глаза блестели от слез.
Увидев мать, мадемуазель де Бурбон бросилась к ней и, опустившись на колени, схватила ее за руки. Она не могла говорить и только судорожно переводила дыхание. Арамис, чуть помедлив, тоже опустился на колени рядом с ней.
Шарлотта торжественно перекрестила обоих и, не выдержав, порывисто поцеловала сначала дочь, а потом Арамиса.
Атос повторил ее жест, только целовать никого не стал.
- Пусть вам сопутствует удача.
- Граф, дадим им попрощаться.
Атос нахмурился, но Анна-Женевьева умоляюще сложила руки:
- Несколько минут!
Принцесса потянула Атоса за рукав:
- Мы подождем шевалье в розовой гостиной. Горничная проводит его.
Атос нехотя последовал за принцессой, на пороге бросив:
- Не задерживайтесь, мой друг.
Арамис и сам понимал, что времени у него не так уж много. К счастью искать его в особняке Конде не додумается никто, так что если виконт де Фонтрай вздумает за ним гоняться, ему придется изрядно попотеть. А у кардинала в ближайшее время будут совсем другие заботы. Если у него все же дойдут руки до некоего шевалье д’Эрбле, которого он может захотеть расспросить про дела при испанском дворе, то след шевалье давно затеряется на просторах Пикардии. Если, конечно, шевалье не будет терять времени. Кардинал умеет действовать быстро.
Распрощавшись с принцессой, на этот раз окончательно, Атос и Арамис отправились в гостиницу, где остановился Атос. Гримо получил самые подробные инструкции, пока Арамис, по настоянию друга, подкреплялся основательным обедом.
Когда Арамис уже сидел в седле, Атос последний раз обнял его:
- Счастливой дороги.
- Атос, Вы ничего не сказали мне… По-Вашему, я неправ?
- Если Вы про мадемуазель де Бурбон, то я просто выполнил обещание, данное принцессе. Дальше – это уже будет Ваш выбор, Вам и решать.
Арамис вдруг озорно улыбнулся:
- Лишь бы Его высокопреосвященство не вздумал мешать мне …
Он пришпорил коня и махнул Атосу рукой:
- До встречи!
«Мальчишка», - пробормотал себе под нос граф, в свою очередь, садясь верхом.
Неожиданная встреча с Арамисом немного спутала его планы, но он был уверен, что сумеет в дороге наверстать упущенное время.
Он птицей долетит до Бражелона!
Атос прижал руку к камзолу, там, где в кармане лежало заветное письмо.
«Теперь – домой! Рауль! Бог мой! Мне удалось! Виконт де Бражелон!»



___________________
*Приятное безумие