EXITа нет! Глава третья

        Следующий день пролетел незаметно. К вечеру Сашенька приготовила спиртовку, амбарную книгу и пошла в конференц-зал, где уже начали собираться члены клуба «Воды Стикса».
        Она не спала всю ночь, думая об Александре, о его стихах, которые читала и перчитывала. В своих фантазиях она гладила его по кудряшкам, мысленно заглядывала в бездонные голубые глаза, сравнивала молодого поэта со знаменитым актёром Безноговым, сыгравшем в сериале какого-то известного прежде поэта, чьё имя Сашенька не запомнила. Она торопилась всё приготовить для работы клуба и уйти поскорее домой, к своим мечтам. Она даже не предполагала, что растоптанный Таракановой Александр придёт на клуб…
        В уставе клуба «Воды Стикса» значилось, что членом может стать любой человек, и пишущий, и не пишущий. Клуб принимает всех, и тех, кто поёт, и тех, кто танцует и обыкновенных читателей и зрителей тоже. Но реальность была такова, что обыкновенных зрителей и читателей катастрофически не хватало. Каждому посетителю клуба хотелось быть на сцене. И Тихону Марсовичу приходилось проявлять изрядную изворотливость, чтобы клубисты дожидались своей очереди.
        В дело шло всё: и жребии, и уговоры, и угрозы оставить без выступления, и несанкционированное распитие ежемесячных членских взносов. Поэтому частенько амбарную книгу невозможно было открыть, соответственно отчётность литературного клуба «Воды Стикса» была сильно запутана.
        Сашенька старалась держаться подальше от литературной тусовки – уж больно крепкий дух шёл от завсегдатаев клуба. Она вообще не понимала, что такое современная литература, и в чём истинная жизнь современного писателя. Вот приходят они в клуб, помятые, лохматые, неухоженные. Говорят о высоких материях, а у самих носки не стираны. Они пишут о цветочках-бабочках, а в волосах колтуны и под ногтями траурные каёмки. Да и говорить с ними невозможно. В том смысле, что невозможно вставить слово, а если вдруг и удастся, то смысл слова тут же исказится безразмерно талантливым поэтом.
        Нет, не хотела Сашенька, чтобы Александр приходил в клуб.
        И тем не менее, дверь открылась, и вошёл он, в своём белоснежном костюме, в начищенных туфлях, причёсанный и приятно пахнущий. Он скромно сел в сторонке и Сашенька не смогла уйти домой.
        Тихон Марсович стоял на сцене и вдохновенно вещал о важности бессмертия для литератора. О том, что писатель начинает истинно жить только после физической смерти. Он тогда востребован, его произведения публикуют. Любой уважающий себя колумбарий прирастает полным собранием сожженных шедевров. Физическая смерть – это самое важное, что может случиться с настоящим литератором. Некоторые торопят события и кончают жизнь самоубийством либо доводят себя до смерти определённым образом жизни. Мы это не принимаем категорически – это дешёвый самопиар! Бывает, что смерть наступает скоропостижно и безвременно. Ну, что тут поделаешь? С этим приходится мириться – не каждый успевает пройти тернистый творческий путь, реализовать себя как мёртвого литератора и прийти к закономерному финалу и, как следствие, к вечной жизни.
Вы посещаете литературный клуб, участвуете в мероприятиях Дома вечноживых литераторов, пишите и сжигаете, снова пишите и снова сжигаете, до тех пор, пока не получите три рекомендации в Союз вечно живых литераторов. И только тогда вы обретёте право на ритуальные похороны. И начнётся настоящая творческая жизнь, такая как у меня или у Яны Феофановны Люгер или у Кирилиана, или хотя бы у Аэлиты Таракановой. Я уже молчу про нашего корифея, трижды ветерана Недослава Семнадцатого и про других не менее почтенных людей.
        Тихон Марсович говорил и посматривал на полупустую спиртовку. В конце концов, в его горле запершило и завсегдатай и верный соратник Тихона Марсовича Спиридон Ключник, правильно истолковав взгляды руководителя, пробурчал:
        – А взносы, между прочим, не все сдали!
        – Непорядок! – тут же отреагировал Тихон Марсович и достал из под стола ведёрную бутыль.
        Началась суета. Кто-то торопился добавить свои три капли в общую копилку, кто-то делал вид, что уже сдал, а кто-то стрелял взаймы у соседа.
        Александр поднялся и протянул Ключнику свой взнос.
        Тот узрел новое лицо и в предвкушении повода опохмелиться, громко заметил:
        – В нашем полку прибыло!

        После того, как все взносы были использованы до последней капли, к Сашеньке подсел дышащий перегаром Ключник.
        - Ааа, мммм, хм, - прочистил горло Спиридон.
        И Сашенька с ужасом поняла, что он сейчас начнёт читать ей стихи. Она попробовала отодвинуться, отстраниться, но зажатая в угол даже дышать могла через раз.
        Спиридон Ключник внешность имел мужскую, но на передок был слаб по-бабски. От него и трезвого женщинам проходу не было, а уж если выпьет, превращался в самца гориллы.
        Тем временем, по причине того, что взносы иссякли, обсуждение литературных произведений пошло полным ходом. Тихон Марсович предложил выкладывать, кто что принёс. С шутками и уважением друг к другу раздали экземпляры. Хватило не всем.
        Сашенька надеялась, что Ключника пошлют за дополнительными взносами, но тот раздухарился не на шутку. Она попробовала встать, но поэт повис на её руке, пытаясь донести свои бессмертные вирши.
        - Мне нужно позвонить, - сопротивлялась Сашенька.
        - Я люблю вас так безумно. Вы открыли к счастью путь! - вывал Ключник.
        - У меня обязанности, я должна, - отбивалась Сашенька.
        - Сон нарушен безмятежный. Бьётся сердце, стонет грудь!
        Ключник в порыве вдохновения закатил глаза, схватился за грудь и выпустил на миг Сашеньку. Она с писком вылетела из конференц-зала и застучала шпильками по крутой лестнице. Следом за ней с грохотом обрушился незадачливый поэт.
        Сашенька, думая, что пронесло, остановилась и оглянулась. И попала в теперь ещё и грязные после падения лапы Ключника. Она истошно завизжала.
        В этот момент белой молнией блеснул модный пиджак. Ключник хрюкнул и безвольно обвис в руках Александра. Как нашкодившего щенка, Александр поднял вечноживого поэта за шкирку и прислонил к забору.
        -Ой, - благодарно прошептала Сашенька.
        -Вас проводить? – вытирая руки носовым платком, спросил Александр.
        Кажется, Сашенька кивнула.