Кошкины слезки

Я мурлычу громко. Старательно. Лежу у самого Её лица и мурлычу изо всех сил. А надо бы ещё громче. Это Ей помогает. Когда я мурлычу – Она перестаёт рыдать и гладит меня, гладит.
Это не так уж приятно, признаюсь. Рука Её мокрая от слёз и вся шерсть моя будет солёной, но я терплю. А ещё я очень хочу в туалет, но тоже терплю. Потом, потом… Не могу же я Её бросить! Пусть и на пять минут – не могу.
От Неё плохо пахнет шипящей водой. Называется эта штука «пиво». Она давала мне понюхать – мне не понравилось. А Ей, видимо, нравится. Каждый вечер лакомится этой водой, после плачет, а затем спит. Вот и теперь, скоро Она уснёт, совсем скоро, и я смогу заняться своими делами.

Терпи, Мушка, терпи! Ведь Ей так плохо. Ну кто же ещё Её пожалеет кроме тебя, Мушка? И я лежу. Я мурлычу. Я размышляю о Ней.

Она – моя Кошка-Мать. Только очень большая и без шерсти. И ходит на задних лапах. Я пробовала – вышло нелепо и неудобно. И как это Ей удаётся? Раньше я думала, что хвост Она прячет в Штанах, но потом увидела, что хвоста у Неё нет. Бедняжка, как Она, должно быть, переживает по этому поводу!
Она заботится обо мне. Даёт мне покушать. Очень вкусные кусочки в желе из гладких Пакетиков. Когда я ем, рот мой наполняется блаженством! За это я благодарю Её каждый день. Она такая молодец, что приносит мне Пакетики!
Впрочем, так бывает не всегда. Добывать Пакетики чрезвычайно сложно. Подозреваю, что Её опережает какая-то другая кошка по имени «Забыла». Она так и говорит мне прямо:
- Опять забыла!
Ох уж эта Забыла!Терпеть её не могу. Нашипеть бы на неё и плюнуть. Если когда-нибудь она обнаглеет настолько, что ворвётся в наш Дом, я наброшусь на неё и покажу, как опасно связываться с Нами и брать Наши Пакетики!
Потом, когда мы покушаем, она идёт «Наработу». Она открывает дверь, за которой часто слышны шаги и страшные грохотания, и уходит на весь день.
Несколько раз и я бывала там, в этом «Наработу». Она относила меня к Белым людям в странно пахнущую комнату. Так было, когда я болела и делала «буэ-э» на ковёр. Это был тяжёлый период в моей жизни. Я не хотела играть и вылизываться, я хотела только спать и делать «буэ-э». Белые люди сделали мне больно несколько раз, но Она была рядом и уговаривала меня:

- Потерпи, Мушенька.

И я терпела. Потом мне стало хорошо, я снова стала играть и вылизываться. Я поняла, что Белые люди помогают, если тебе плохо. Я благодарна им… но очень уж страшно пахнет в их комнате!
А самое приятное для Нас – это вечер. Она ложится и включает Телевизор, а я играю рядом на полу. Она смотрит как я прыгаю и катаю мячик, а иногда играет вместе со мной. Потом мы лежим, и Она говорит со мной. Я не понимаю слов, но знаю, что это она так мурлычет мне о хорошем. И я мурлычу в ответ…

Но теперь всё изменилось. Она плачет по вечерам, и моего мурлыканья не слышно из-за её рыданий. Я уже начинаю отчаиваться! Я начинаю бояться, когда она заходит в наш Дом. Мне очень хочется подбежать к Ней и поприветствовать... Но я не бегу, я забираюсь под диван и слушаю. Дело в том, что иногда Она приходит не одна. Она приходит с Ним.
Когда Он увидел меня впервые, то грубо схватил и смотрел мне в глаза, пока я не стала вырываться. Он смотрел так пристально и злобно. От страха я поцарапала Его. Он выругал меня. И Она тоже выругала!
Я забралась под ванну и просидела там всю ночь. Спать я не могла.
Я так переживала, что даже сделала «буэ-э». А потом, под утро, пробралась в прихожую и написала в большие чужие туфли. Я хотела, чтобы этот Чужак ушёл и никогда больше не возвращался.
Когда Он увидел свои туфли, то начал кричать. Она извинялась перед ним, а мне хотелось вцепиться в горло этому злому, чужому крикуну. Я тихонько шипела под ванной, но разве я могла сразиться с таким гигантом?
Меня искали, звали злыми голосами, но так и не нашли.
В таком ужасе прошли несколько дней… или недель… Я похудела, я боялась, я делала «буэ-э», а Она, моя любимая, близкая Кошка, она кричала на меня злым голосом и плакала, плакала, плакала…

Однажды, когда Его не было в нашем Доме, Она взяла меня ласково, почти как раньше, посадила в мою переноску и понесла к Белым людям. Ох, и умница же Она! Они обязательно Нам помогут! Мы больны – они вылечат нас обеих! Сделают так, что мы снова будем вместе, а Чужак уберётся прочь из нашей жизни.
Впервые за это время Она ласково гладит меня. Я уже и забыла, какие у Неё нежные, добрые руки…
Но что это? Она плачет? Ей плохо? Бедняжка! Я мурлычу, я бодаю Её головой, но теперь это не помогает. Она всё равно плачет.
Белый человек спрашивает:
- Не передумаете? Жалко усыплять, такая красивая кошка.
Это мне комплимент! Это я – красивая! Спасибо-спасибо, белый человек. Пожалуйста, сделай так, чтобы мы с Ней снова были счастливы.
Она вздыхает, качает головой.
Белый человек набирает шприц. Я знаю, что сейчас будет больно. Но зато потом – потом всё будет хорошо.

Терпи, Мушка, терпи! Сейчас всё будет…