Борщ, или Как правильно пить тараканью настойку 2

 - Встретил я как-то одну прелестную тараканиху. Что за женщина была, таких не бывает уже. Усы - во, глаза - во, шикарная была, что и говорить... - Степан вздохнул и залпом выпил стопку тараканьей настойки.

 - Ты же говорил, что холостяк по жизни, - говорю я, прихлебывая горячий чай.

 - Так вот потому и холостяк, что глупый был. Любой другой бы на моем месте сразу бы её да под венец, да гнездышко, да детишек куча, а я что?... Тьфу. Дурак. - Еще полграмма настойки исчезло в черном брюшке.

 - Степан, ты так сопьешься, - осторожно замечаю я.

 - Эх, мать, теперь-то чего волноваться. Когда мог изменить что-то, шанс упустил по дурости, а теперь и смысла нет. Люди травят, свои выживают, страх везде, один страх... Так чего, скажи, терять-то? То-то и оно, что нечего. - Блестящие усы потускнели и грустно повисли.
 
 - Ну, говорят, надежда умирает последней. Может, тебе снова повезет, и ты снова встретишь свою ненаглядную, и гнездышко с детишками.

 - А я говорю, бред всё это. Не верю я, мать, не ве-рю. - Маленькая лапка сжалась в подобие кулачка и еле слышно стукнула по столу, усы встали торчком и яростно шевелились.
 
 - Да ладно тебе, Степан, если захотеть, судьба всегда даст второй шанс.

 - Как это вы называете... Пти...Отпи... А, ложный, то ись, оптимизьм. Смотри на вещи реально, мать, какой второй шанс? Не будет!

 - Да почему же? - начинаю раздражаться и я.

 - Да потому что кто знает, может, умру я не сегодня, так завтра!.. - Хриплый голос сорвался, Степан замолчал, и теперь только маленькое черное брюшко сжималось и разжималось как крохотный насос.

Мы молчали. Я - потому, что понимала его правоту, он никогда не сможет быть уверен, что в следующю минуту будет жив. Он - потому что не знал, что еще добавить к сказанному.
Внезапно звенящую тишину нарушил тихий всхлип. Задумавшись, я не заметила, как быстро Степан выпил всю свою настойку и в конец окосел. Смирившись с фактом существования у тараканов своих женщин и своей выпивки, я не могла и представить себе, что они еще и плакать могут.
Всхлипы превращаются в рыдания, а мне остается лишь наблюдать за дрожью маленького существа. Собрав мысли в кучу, я как бы между прочим говорю:

 - Кажется, еще борщ оставался...

 - Так что стоишь-то...